Элка Эвалдс
Бабушкина магия
В память о бабушке-в-Коннектикуте и бабушке Пай
ELKA EVALDS
GRANNY MAGIC
Original English language edition first published in 2019 under the title GRANNY MAGIC by The Chicken House, 2 Palmer Street, Frome, Somerset, BA11 1DS
Translation Copyright © Chicken House Publishing Ltd
Text copyright © ELKA EVALDS 2019
Cover copyright and inside illustrations © Teemu Juhani. 2019
The Author/Illustrator has asserted her moral rights.
All rights reserved
© Смирнова Д., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Предисловие издателя
Я всегда подозревал, что вязание – это не просто возня с пряжей, вы со мной согласны? Может быть, за этим скрываются смертоносные приёмы школ боевых искусств, думал я, или таким образом ничего не подозревающие враги попадаются в сети странных джемперов и шарфиков… Правда, которой с нами делится мудрая Элка Эвалдс, куда более удивительна. Не стойте, как барашки, откройте книгу – и узнаете!
Барри Каннингем,издатель
1
Поначалу Уилл не подозревал, что джемпер волшебный. Он выглядел до невозможности обыкновенным. Круглый ворот, длинные рукава и полоски шириной с велосипедную шину цвета морской волны, серого металла и сочной травы. Странновато выглядела только полоска внизу, по всей длине отливающая золотистым. Но заметить этот блеск можно, только если очень старательно приглядываться.
– Тебе нужно что-нибудь, что бы напоминало о бабуле? – спросила мама. – Можешь взять всё, что понравится.
Они находились в доме бабушки. Все шкафы были распахнуты настежь, а груды вещей лежали на полу. Здесь были платья в цветочек, сумочки в цветочек и шляпы в цветочек. Здесь были чайники в форме домиков, сахарницы в форме кочанов капусты и тарелки с изображением Острова Мэн. И, разумеется, тут же возвышались целые холмы вязаных изделий.
Бабуля вязала подушки для иголок, грелки на чайники и шали. Она вязала костюмчики для собак, очечники и шляпки для кукол. Она вязала купальники, халаты и накидки. Однажды она даже связала зонтик. Если бы при жизни бабули Уилла спросили, не хочет ли он взять что-нибудь из этого себе, он бы ответил: «Мне это неинтересно, спасибо». Уилл сам не понимал, почему после смерти бабули всё изменилось.
Джемпер лежал сверху горы вязаных перчаток, которые мама вывалила на кухонный стол. Рукава были широко раскинуты, будто джемпер хотел обняться. Уилл не так уж сильно любил обниматься, но джемпер напомнил ему о моментах давно позабытых, например о том, как он приходил к бабуле после школы, ещё до того, как в его жизнь вошли скауты и регби. Он помогал ей готовить приправы, соленья и варенья. Он строил города из кастрюль и веретен, а бабуля в это время рассказывала разные истории.
– Он будет тебе мал, милый, – сказала мама, когда Уилл потянулся к джемперу.
Но Уилл не собирался сдаваться. Наоборот, он тут же напялил его на себя.
– Посмотри! Он как раз! – сказал он. Джемпер оказался на удивление мягким.
– Надо же! – удивилась мама, и её брови взметнулись вверх. – Идеально сидит.
Внезапно Уилл почувствовал себя намного лучше. Нет, на самом деле: он был абсолютно счастлив.
– Можно я выберу что-нибудь для Софи? – спросил он. Софи – это его младшая пятилетняя сестрёнка. – Может, тут найдётся какая-нибудь собака.
Софи любит собак больше всего на свете.
– Ты вдруг стал таким чутким, – сказала мама, погладив его по волосам.
Они нашли вязаного корги с зелёным помпоном вместо носа, после чего отправились домой обедать.
Дом Уилла находился по другую сторону реки, которая разделяла Вязантон на две половины. Уилл всегда ходил к бабуле по деревянному пешеходному мостику, прячущемуся между старыми фабричными зданиями, выстроившимися в ряд по берегам реки. Не то чтобы это был короткий маршрут – просто эта дорога казалась таинственнее, чем путь через каменный мост, по которому сновали машины, а ещё здесь пахло папоротниками и влажным камнем.
Когда они шли среди маргариток, проросших в трещинах асфальта на старой парковке, из ближайшего к ним большого каменного здания раздался звучный рокот, и из открытой двери вырвалось облако пыли.
– Посмотрите-ка! – сказала мама и даже остановилась. – Кто-то чинит старую суконную фабрику.
Рядом со зданием стояли припаркованные фуры, заваленные дрелями, болтами и скобами. Всё это было перевито кольцами толстого оранжевого электрического шнура. Чуть позади стоял открытый грузовик с ящиками и коробками. Посреди ящиков Уилл приметил металлическую клетку, между прутьями которой то и дело высовывались острые розовые носики, подёргивающиеся на тёплом воздухе.
– В той клетке что, куницы? – спросил Уилл.
– Должно быть, хорьки, – ответила мама. – Обычно их используют, чтобы ловить крыс в старых зданиях.
Они обошли здание и вышли к реке, но дорогу к мостику перегораживала жёлтая лента. «ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН, – гласила надпись, – РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ».
– Но не мог же новый владелец получить ещё и реку, правда? – спросил Уилл.
– Нет, – сказала мама, – но, наверное, им разрешили использовать реку, чтобы получать электричество.
Здание снова загудело, раздался залп звуков, как будто одновременно включили сотню душей. И зеленоватая быстрая речка тут же обмелела.
Им пришлось снова пройти через парковку и перейти реку по каменному мосту. Когда они с мамой поднимались по мощённой булыжником улице на другом берегу, Уилл оглянулся на старую фабрику. Высокие деревья, росшие вдоль реки, закрывали обзор, но ветер на мгновение раздвинул ветви… Что это в окне на верхнем этаже? Чьё-то лицо? Призрачно-белое, а глаза смотрят вниз, на бегущую воду. А потом завеса листьев снова скрыла здание.
– Интересно, что они собираются делать на этой старой фабрике, – сказала мама. – Вряд ли снова примутся за джемперы и шляпы.
– А раньше их там делали?
– Давным-давно, – ответила мама. – Новое производство пойдёт Вязантону на пользу, что бы они там ни делали.
– Если только не асбест, – заметил Уилл, который во всём любил логику. – И не яд. И не ядерные отходы.
Мама улыбнулась:
– Не волнуйся. В городе не допустят, чтобы здесь производили что-то плохое.
– Я просто уточнил, – ответил Уилл, – что не любое производство пойдёт на пользу.
2
Дзинь! Дверной звонок раздался, когда они сидели за ужином.
– Ну блин! – выдал Уилл, когда мама пошла открывать. – Наверное, опять кто-то болотной жижи принёс.
На «Мамснете», сайте для родителей, кто-то выложил пост о том, что лучший способ помочь тем, кто потерял близкого человека, – принести им здоровой пищи. Должно быть, все соседи поголовно прочитали этот пост, потому что вот уже две недели им на пороге оставляли свёклу в горшочках и суп с соевыми ростками. Вчера Уилл влез пальцем в миску с чем-то похожим на глазурь с арахисовым маслом, а на деле оказавшимся ядрёным чесночным хумусом.
Софи захихикала:
– Болотная жижа!
– С приправой из свежего сена! – добавил Уилл.
Софи ещё громче рассмеялась, болтая ногами под столом.
– И старые теннисные шарики, запечённые в…
– Уилл, – сказал папа, – со стороны наших соседей очень великодушно приносить нам эту еду. – Но говоря это, он улыбался краем рта.
Мама высунула голову из-за кухонной двери.
– Эти женщины говорят, что знали твою маму, – сказала она папе.
– Вы двое, доедайте остатки свежего сена, – и папа вслед за мамой вышел из кухни.
Уилл доел три крохотных кусочка капусты на тарелке и вышел в коридор. Родители стояли у входной двери. За ними на тропинке стояли пять пожилых леди. Та, что была меньше всех ростом, вышла вперёд. У неё были короткие седые волосы, и она пристально смотрела сквозь лиловые очки. Она стояла так прямо, что казалась высокой. Остальные толпились у неё за спиной. У каждой в руках было маленькое фарфоровое блюдце.
– А это, должно быть, Уилл, – сказали Лиловые Очки. Её голос напоминал голос директрисы.
– Да, – ответил папа. – Наш сын.
– Может, вы зайдёте? – спросила мама.
Бабушки вошли в коридор гуськом, строго по росту: сначала Лиловые Очки, потом миниатюрная леди, похожая на воробья, с пушистыми, как вата, волосами, собранными в узел на макушке; потом тонкая, точно ива, с двумя серебристыми косами и в тунике в цветочек; затем грузная, с сильными руками и в мужской шляпе и наконец высокая, в совиных очках и с растерянным выражением лица.
Они сказали, что входили в бабулин вязальный клуб.
– Вязальный клуб? – переспросил папа, оглянувшись на маму, вошедшую в гостиную с чайным подносом. – Я не знал, что мама возглавляла вязальный клуб, я думал, она просто вязала для себя.
– Ну, это неудивительно! – улыбнулась мама. – Просто мы никогда не слышали, чтобы она говорила о вас.
– Да о чём говорить-то, – сказала та, что в лиловых очках.
– Просто старые леди собираются вместе, сидят кружком и вяжут пинетки, – сказала высокая, кротко моргая за своими круглыми очками.
Даже если бы бабушки оказались ведьмами, Уилл бы ничего против них не имел. Они принесли ириски, сладкие пироги, ореховые пирожные, карамельные тянучки и медовые оладьи. Но Уилл не мог не заметить, что пока бабушки пили чай, их глаза шныряли по дому, как будто они что-то искали. Когда взгляд одной из них падал на вязаные подушки на диване, она сразу же кивала остальным. А когда Софи слезла у папы с коленей, они увидели торчащую у неё из кармана голову вязаной собаки, и высокая спросила, можно ли ей подержать «этого милого маленького щеночка».
– Это корги, – сказала Софи. – Её зовут Яичница, и она может стать большой, чтобы драться с ворами.
Уиллу показалось – или все бабушки подались вперёд, чтобы разглядеть собаку, которую высокая подняла перед собой и поворачивала её так и эдак на свету?
– …и тогда мы подумали, что, может, у Герти остались какие-нибудь схемы, или незаконченные вещи, или просто что-нибудь, что она связала, вот, – говорили тем времени Лиловые Очки.
Герти – так звали бабулю.
– Мы бы очень хотели взять что-нибудь из этого, если никто не против, – сказала та, что в мужской шляпе.
– О, если бы я только знала! – всплеснула руками мама. – Там были целые сумки, но я всё отдала в благотворительный магазин, буквально сегодня днём.
– Ох, – тихо сказала бабушка-воробышек таким голосом, будто обо что-то укололась.
– Мне очень жаль, – сказала мама.
– Не парьтесь, – сказала та, что в совиных очках, и похлопала маму по руке.
– Но если всплывёт что-нибудь ещё и вы захотите от этого избавиться, мы с радостью вам в этом поможем, если вы позволите нам прийти и забрать это, – сказали Лиловые Очки, поставив чашку на стол и направившись к выходу. Остальные пожилые леди последовали за ней. – Вы нас найдёте на Шерстяной улочке, в рукодельном магазине.
– Надо же! – сказала мама, заперев дверь. – Всё это время они вязали вместе, а я впервые слышу их имена.
– Я всегда говорил, что моя мама не так проста, как кажется, – ответил папа.
Уилл так и не понял, пошутил он или нет.
Дзинь!
Уилл чистил зубы, а Софи выбирала, что почитать перед сном, когда снова раздался звонок. Уилл промыл зубную щётку, а потом спустился по лестнице обратно в гостиную, откуда слышались голоса.
На диване сидел маленький человечек в опрятном пиджаке, надетом поверх полосатого джемпера. У него был крохотный заострённый нос, гладкий, точно скорлупа, лоб и похожие на волчьи хвосты брови. Рядом с ним на столе стояла большая коробка с шоколадками. «Круто! – подумал Уилл, а потом заглянул в коробку и увидел, что на самом деле там рахат-лукум. – Фу!»
– Я хотел выразить вам мои глубочайшие соболезнования, – говорил человечек. Голос у него был вкрадчивый, но грубоватый, похожий на звук гобоя.
Уилл краем глаза заметил какое-то движение и оторвал взгляд от стола. Странно… На секунду ему показалось, что полосы на джемпере гостя начали извиваться точно щупальца осьминога. Но теперь, глядя прямо на них, он видел, что полосы абсолютно неподвижны – они просто шли по диагонали, складываясь в какую-то спираль… Уилл шагнул ближе, чтобы лучше рассмотреть.
– А! Это наш сын Уилл, – сказал папа. – Уилл, подойди и поздоровайся с мистером Фитчетом. Он тоже знал бабулю.
– Здравствуйте, – сказал Уилл.
– Здравствуйте, молодой человек, – мистер Фитчет обернулся к Уиллу и протянул руку, улыбнувшись сжатыми в тонкую линию губами. Уилл протянул руку в ответ, и мистер Фитчет, мягко взяв её в свои, притянул Уилла к себе и посмотрел на него в упор. У мистера Фитчета были голубые глаза, самые яркие из всех, что когда-либо видел Уилл, и они смотрели не мигая.
– Готов поспорить, ты умный малый, – сказал мистер Фитчет, внезапно выпустив руку Уилла, словно обжёгшись. – Как и твой дед. – Его улыбка вдруг пропала.
– А это наша дочь, – сказала мама, когда в комнату вбежала Софи. – Софи, подойди и поздоровайся с мистером Фитчетом.
Софи робко жалась к маминым ногам, и мистер Фитчет, в умилении сложив ладони вместе, наклонился вперёд:
– Ах! А она похожа на свою бабушку.
– У тебя есть собака? – спросила Софи.
– Нет, – сказал мистер Фитчет, изобразив на лице улыбку. – Зато у меня есть хорьки.
– Сегодня мы видели хорьков в кузове грузовика! – сказал Уилл. – Рядом с фабрикой.
Мистер Фитчет воззрился на Уилла из-под своих хвостатых бровей:
– А ты наблюдательный парень. Так случилось, что теперь я владелец старой фабрики Вулмэнов. Так что, скорее всего, вы видели моих питомцев.
Мама просияла:
– Вам повезло с соседями. Другую старую фабрику определили под мастерские. Там работают кузнец, токари по дереву, свечные мастера, а теперь, по-моему, ещё и гончар.
Мама раньше работала учителем искусств. Ей нравятся всякие ремёсла.
– Вы также собираетесь использовать своё здание? – спросил папа.
– У меня есть более интересные мысли, – ответил мистер Фитчет, поглаживая диванную подушку. Ту, которую связала бабуля.
– Значит, нам всем будет очень интересно посмотреть, – сказал папа.
– Должен признаться, я зашёл к вам по делу, – сказал мистер Фитчет, разглядывая подушку, на которой лежала его рука. – Когда я, будучи молодым человеком, оставил Вязантон, у меня не было ни гроша. За эти годы я успел пожить в самых разных городах, и у меня есть некоторые сбережения. Теперь, когда я снова здесь, я был бы очень рад, если бы у меня было что-то на память о Герти.
– О, думаю, тут мы можем вам помочь, – сказал папа. – В доме полно вещей, которые связала мама.
– Это так мило, – заметила мама.
– Вы хотите эту подушку? – спросил папа. – Ту, которая у вас в руках?
– Нет! – пискнул кто-то. Уилл вдруг понял, что это был он сам. – Ну, то есть… она просто… – Его сердце вдруг лихорадочно забилось. – Просто она всегда была здесь. Это её место. – Он переводил взгляд с мамы на папу и обратно. Лицо у него горело от смущения, но он продолжил: – Мы из этих подушек строим города. Они нужны нам. Все.
Мама посмотрела на Уилла, и её глаза увлажнились:
– Мистер Фитчет, мне очень жаль, но…
Человечек махнул рукой:
– Ничего больше не говорите, миссис Шепард.
– Просто… – снова начала мама.
Мистер Фитчет взял мамины руки в свои и улыбнулся, глядя на неё из-под белых бровей:
– Я ничего не стану слушать, мадам. Больше ни единого слова.
Уилл смотрел, как папа провожает гостя до входной двери. Оба ещё какое-то время стояли у длинного стола в коридоре, обсуждая исторически примечательную водяную турбину на фабрике. (Почему взрослым всегда нужно столько времени, чтобы просто попрощаться?) Когда папа открыл дверь, рука мистера Фитчета, быстро, точно язык ящерицы, выстрелила вниз, в большую корзину, где мама и папа держали ключи, ручки и телефоны, и гость положил что-то в карман. Это случилось так быстро, что Уилл даже до конца не поверил своим глазам.
– Какой милый мужчина, – сказала мама на кухне, когда входная дверь захлопнулась.
– Я видел, как он что-то положил в карман! – сказал Уилл. – Он что-то взял из корзины в коридоре.
– Ты уверен? – спросила мама, искоса глядя на него. – Что, по-твоему, он взял?
Но Уилл понятия не имел.
– Ты, должно быть, ошибся, Уилл, – сказал папа. – Зачем ему это делать?
Этого Уилл тоже не знал.
3
На следующее утро Софи вдруг расплакалась. Папа был в кабинете, а мама – в ванной.
– Софи, что случилось? – спросил Уилл.
– Я не могу найти м-мою н-новую жаки! – так Софи называла собак.
Уилл сел на пол рядом с сестрой. Вокруг неё лежали одни сплошные собаки: деревянные, пластмассовые, даже одна потрескавшаяся фарфоровая – и, разумеется, все бабулины вязаные собаки.
– Корги, которого мы принесли вчера? – спросил Уилл.
Софи кивнула:
– Я положила её в корзину. В коридоре.
Так вот что мистер Фитчет сунул к себе в карман! Уилл и подумать о таком не мог.
У Софи по щекам текли слёзы, её дыхание было прерывистым. Уилл знал эти всхлипывания. Они будут нарастать, нарастать и нарастать, пока наконец Софи не испустит ВОПЛЬ, достойный мирового кубка. Если бы такие соревнования проводились, она смело могла бы вопить за Англию.
– Эй! – вскинулся он. – Хочешь поносить мой джемпер? – Уилл быстро стянул его. – Его тоже бабуля связала. – Он натянул джемпер на Софи и собрал его с боков. Сначала она недовольно оттянула его, но почти сразу повеселела:
– Ой, когда наденешь его – как будто бабуля обнимает.
А Софи очень любила обниматься.
Она дважды всхлипнула и тяжело вздохнула.
«Уф!» – подумал Уилл и продел руки сестрёнки в рукава джемпера.
– А вот тут видишь – полоска с золотым блеском, – сказал он. – Это… пыльца фей!
Софи нравились всякие такие штуки.
С минуту она молча водила пальцем по странной полоске. Потом подняла глаза и улыбнулась.
– Давай устроим тишину для папы, – сказала она. Папе было трудно сосредоточиться. Он работал в местном музее, а сегодня писал доклад для торжественного Дня открытых дверей, который запланирован на конец августа. – Давай обернём весь дом наушниками.
– Хм-м, – задумался Уилл. – А не проще обложить дверь кабинета подушками и одеялами?
Так называемый кабинет на самом деле больше напоминал шкаф с крохотным столом и стулом внутри, поэтому воздвигнуть стену из подушек и одеял у его двери не составило труда. «Ха, – подумал Уилл, – нам ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны все эти диванные подушки».
Но тут папа открыл дверь.
– Что вы двое тут… – он воззрился на кучу разлетевшихся по полу подушек.
– Ш-ш-ш, – прошептала Софи. – Мы устраиваем тишину.
– А, вот как? – удивился папа. На секунду он закрыл глаза, вид у него был такой, будто он старается не рассмеяться. – Это очень, очень мудро с твоей стороны, Софи. – Он присел на корточки. – Но настоящий шум – он не снаружи, – мягко продолжал папа. – Он здесь. – Он постучал себя пальцем по виску.
– Идёмте, вы двое, – послышался сзади голос мамы. – Давайте оставим папу в покое. – Она похлопала их по спине и повела на кухню. – Это тот джемпер, который ты взял у бабули?
– Да, – ответил Уилл и поспешил достать посуду к завтраку.
– Я так и думала, что он тебе мал, – сказала мама. – Посмотри, как он сидит на Софи.
Уилл посмотрел на сестру и почувствовал, что у него отвисает челюсть. Джемпер идеально сидел на Софи. Но ей было всего пять, и она была маленькая, как бабуля. Уиллу было девять, и ростом он пошёл в папу.
Определённо в этом джемпере есть что-то странное…
Уилл надел его снова, когда мама собирала Софи на карате. Сначала горловина показалась узковатой, но стоило ему просунуть руки в рукава, как они словно сами собой удлинились. То же самое произошло с нижней частью джемпера, когда Уилл расправил её: джемпер как будто сам довязывался, когда его надевали. И мальчика снова наполнило ощущение счастья, похожее на горячее какао в холодный день.
– Ты уверен, что не хочешь пойти с нами, Уилл? – крикнула мама с лестницы.
– Нет, спасибо, – откликнулся он, оглядываясь вокруг, как будто увидел собственный дом в первый раз. – У меня… м-м-м… есть ещё дела!
Отыскать вещи, связанные бабулей, было совсем не трудно. Те, что яркие, экстравагантных цветовых сочетаний – например, красные и лиловые пятна на лаймово-зелёном фоне, – и те, что намеренно замаскированы под другой предмет – например, грелка на чайник, которая при этом ещё и эльфовский домик, – точно вышли из-под бабулиных спиц.
Большая часть из них на поверку оказывались вполне обыкновенными, в частности мамин пёстрый кардиган или шапочка Софи с котёнком. Если в них и было что-то необычное, обнаружить это Уиллу не удалось. Но некоторые из найденных им вещей всё-таки отличались от остальных. Они слишком ревностно служили хозяевам. После маминых варежек его руки буквально наэлектризовались теплотой, хотя он десять минут держал в них пачку замороженного горошка, а вязаная мочалка, висящая под раковиной в ванной, отчистила пятна от травы с его джинсов без всякого мыла и воды.
А две вязаные вещи вообще были совершенно космическими.
Первая – папины носки с разноцветными полосками и сверкающими золотом пятками, Уилл нашёл их на дне корзины с бельем. «Интересно, ногам в них тоже будет тепло-тепло?» – подумал он и направился было к холодильнику, чтобы снова взять пачку горошка. И тут случилось нечто странное. Уиллу показалось, что кто-то осторожно подталкивает его под щиколотки. Его шаги стали намного длиннее. Странно.
Уилл попробовал подпрыгнуть.
– Ух ты! – В стопах как будто заработали маленькие двигатели. Как папа мог этого не заметить?! В этих носках прыгается на несколько сантиметров выше! Но с другой стороны – разве взрослым придёт в голову прыгать?
Ещё у дальней стены туалета висел мешочек для разных туалетных принадлежностей. Он был связан в виде киборга-далека из сериала «Доктор Кто». Уилл попытался надеть его на голову.
– Уничтожить! – крикнул он, подражая персонажу, и огляделся вокруг. Ничего не произошло.
«Хм-м, – подумал он. – На месте бабули – какой бы силой я наделил мешок для туалетных принадлежностей?»
И тут Уилл вспомнил про свою овцу, которую бабуля связала, чтобы он носил её с собой в кармане, когда он только пошёл в школу. Она тогда сказала, что если зажать овцу в кулаке, та придаст ему храбрости. Где она сейчас?
Он пошёл в свою комнату, заглянул под подушку, посмотрел в коробке с конструктором и в карманах зимнего пальто.
– Ну. И. Где. Эта. Овца? – громко спросил он.
Не успел он договорить, как вдруг его зрачки сильно потянуло вперёд – как будто глаза у него из железа, а нижний ящик стола намагничен. Голова повернулась за глазами, тело последовало за головой, и он с колотящимся сердцем оказался перед столом и открыл ящик. Просунув руку внутрь, он стал медленно вынимать её, по пути ощупывая всё, к чему прикасался. Пластмассовые динозавры. Крикетный мячик. Фломастеры. Назад, дальше. Что-то мягкое. Он вытащил это.
Овца!
Именно такой он её и помнил – с четырьмя рогами, потому что, разумеется, бабуля не стала бы вязать обычную двурогую овцу. Овца была цвета орехового пирога, и когда Уилл поднёс её к окну, на солнечный свет, она заискрилась золотом.
Уилл громко рассмеялся. Что происходит? Это как-то связано с мешком, который так и остался у него на голове?
Он проверил это на своём карандаше с динозаврами, потерянной открывашке, папином викторианском пенни, который пропал ещё на Пасху. И каждый раз всё получалось: нужно было только задать вопрос, позволить телу следовать за глазами и идти туда, куда они смотрели. Только когда Уилл спросил, где ему найти чемодан с кучей денег и скейтборд, фокус перестал работать.
– Где вязаный корги Софи? – спросил он наконец.
Уилл подождал. Потом знакомая тяга повела его зрачки к лестнице. Лицо и ноги послушно пошли за ними. Повинуясь тяге, он спустился на кухню, прошёл кладовку, заваленную резиновыми сапогами, и направился прямо к задней двери. Он остановился всего на минуту, чтобы спросить себя, хватит ли ему храбрости выйти из дома с мешком для туалетных принадлежностей на голове, после чего скользнул на улицу, в сад за домом.
На соседнем участке Артур и Рози пололи полосатые клумбы. У всех цветов были полосатые лепестки, а у некоторых ещё и листья. Соседи тоже любили носить полосатую одежду.
– Привет, Уилл! Хочешь посмотреть на тигровую розу? Она только-только распустилась!
– Простите! Очень тороплюсь! – крикнул Уилл. Глаза тянули его к задней калитке.
Пинглы, соседи с другой стороны, работали над своим последним сооружением – требушетом: это такой древний вид катапульты, высотой больше папы.
– Почти готова к запуску, Уилл! – сказал Дэвид. – Хочешь попробовать?
– В другой раз! – ответил Уилл, отпер калитку и просочился на улицу.
– Не поможешь подсыпать корма в кормушки, Уилл? – позвала с другой стороны улицы мисс Виолетта. Она была председательницей Птичьего клуба Вязантона, и у неё было около сотни различных кормушек.
– Только не сейчас, извините!
– Отличная шапка, Уилл! – За забором вверх-вниз прыгали головы Оливии и Энни. Обе были на ходулях. – Присоединяйся к нам!
– Простите! Надо бежать!
Уилл пошёл дальше по улице, перешёл через дорогу, через внутренний двор аббатства и вышел на главную улицу. И тут вдруг его глаза замерли на витрине магазина. Он моргнул и пригляделся. За стеклом стояло пухлое кресло, а рядом – полка, заставленная старыми чашками, и манекен в летнем платье в горошек и с обвисшей соломенной шляпой на голове. Почему мешок в виде далека привёл его к магазину на главной улице, когда он спросил, где найти собаку Софи?
Уилл снова посмотрел на витрину. На самом деле шляпа была вовсе не соломенная. Это была вязаная шляпа. По ней шли полоски: мятно-зелёная, васильковая, вишнёвая, а по краю… сверкающая золотистая.
Уилл отступил на шаг, чтобы посмотреть на вывеску. Благотворительная организация. Должно быть, мама принесла сюда сумки из бабулиной квартиры, и теперь магазин доверху завален бабулиным вязанием! Там наверняка есть прыгательные носки и бог знает какие ещё забавные штуки!
Уилл стянул с головы мешок, запихнул его в карман и толкнул дверь.