Элин Таш
Дрем. Вернуть невозможное
Визозаслонки тоже несколько усовершенствовались. Теперь отпала необходимость искать отражающий метеороид – достаточно было включить их в смещении. Для этого, кстати, использовались отражающие свойства тех же метеороидов, только усиленные в несколько раз и введённые в ёмкости визозаслонок. И действовали теперь они на расстоянии трёх смещений, а не пяти – хотя время, к сожалению, тоже пропорционально уменьшилось с пятнадцати минут до десяти. То есть, мы включали их по пути туда, а потом, возвращаясь, делали зигзаг, чтобы находиться на расстоянии трёх смещений и от своих, и от врагов – и снова запускали, успевая долететь до Зоны Невидимости.
Это всё сводило к минимуму риск, чем я пыталась оправдать поведение хотя бы в собственных глазах.
Элиш никогда больше не спрашивала меня о Дмитрии, за что я была благодарна ей. Правда иногда, очень редко, на меня наваливалась огромная чёрная тяжесть – тогда я была бы счастлива, если бы она спросила хоть о чём-то и позволила выговориться! Но потом это чувство проходило, я вновь возвращалась в норму, и радовалась, что не дала волю минутной слабости. Несколько раз даже доставала кристалл, но так и не нашла в себе сил просмотреть его…
Зато Элиш периодически заходила ко мне просто поболтать, поговорить о политике – вероятно, чувствуя, что мне это нужно. Несмотря на плотный график, я выкраивала минуты для общения с нею… И постепенно, к полугоду – вернее, шести месяцам ОВ, – когда она закончила своё обучение, то стала очень близким мне человеком, с которым я могла обсудить многие секретные вопросы.
***
Приняв новые внешности, мы с Элиш подходили к ангарам. Я шла чуть впереди, отворяя тайные входы, а Шела следовала за мной. Мы с ней договорились называть друг друга придуманными именами при смене обликов, даже если вероятность, что нас кто-нибудь увидит или подслушает, очень мала.
Внезапно я уловила звук удара и тихое чертыханье. Обернулась:
– Шела? Всё в порядке?
– Извини… – засмеялась она. – Споткнулась… Ничего страшного.
Я подошла к ней. Посмотрела в глаза:
– Точно? Шела…
Она вздохнула. Отвела взгляд – а я всё яснее ощущала, как что-то мучает её.
– Просто мне приснился плохой сон. Снова… Похожий снился давно… Когда Барел… – Шела судорожно глотнула воздух. Я спросила:
– Про клетку?
– Он говорил тебе? – поразилась она. Я кивнула:
– Он очень переживал за тебя.
Шела грустно и вместе с тем тепло улыбнулась. Глаза заблестели, но она сдержалась, так и не расплакавшись. Я обняла её:
– Идём, расскажешь.
– Нет, Эйри, зачем же откладывать…
– Не говори глупости! Разве можно вылетать, когда ты так расстроена и несобрана?
– Ты права… извини.
Я взяла её за руку и повела к себе в апартаменты.
– Поведаешь? – поинтересовалась по пути.
– Он был очень похож… и в то же время другой… Тогда я сидела в раскалённой клетке, а сейчас клетка была холодная… и там был ещё кто-то… Только он не пытался на меня нападать – кажется, наоборот, – Шела замолчала, и я уточнила:
– В смысле?
– Не знаю, – она пожала плечами. – Мне показалось, он хочет, чтобы я его нашла.
– Ещё один! – пробормотала я.
– Ещё один? – переспросила Шела.
– Я покажу тебе, – кивнула я, открывая выход в свою гостиную.
Там усадила её за гиперком, надела виртуал.
– Попытайся всё вспомнить, Шела, – произнесла, запуская режим пси-записи. Она кивнула, закрывая глаза, сосредоточилась.
А я поискала съёмку, сделанную давным давно – кажется, когда-то в прошлой жизни – в камере Айдвахи Прохве с моего телепорта.
Вывела на гип-площадку. Сердце стиснулось, испустив безумный приступ боли и тоски…
Боги! Тогда Дмитрий впервые попытался заступиться за меня… Хотя сам, наверное, испугался, что в смерти Айдвахи могут обвинить его…
Перед Барелом…
Я бросила взгляд на Шелу. На ресницах поблёскивало несколько слезинок, и я ощутила, как задрожали и мои веки. Прикрыла их. Опустила голову на руку, посидела так немного, заставляя себя успокоиться. Вновь открыла глаза.
Шела смотрела на меня, и я выжала улыбку. Она смахнула слёзы, я решительно вздохнула и подала команду гиперкому.
– Смотри, – произнесла.
Гип-площадка продемонстрировала нам весь разговор с влюблённым соновиком. После чего я надела виртуал и просмотрела запись Элиш.
Ощущения и правда передались жутковатые. Узкие металлические прутья со всех сторон – ни тебе силовых лучей, ни хотя бы устаревших уже, раскалённых лазеров. А я мечусь по ним – конечно же, металась Элиш, но виртуальный режим создавал эффект полного отождествления.
И внезапно там, за ними, из темноты проступает человек…
Я сразу же узнала его – это был недостающий соновик. Сын Овелия Пимона, Роберт. Он отходит, отходит, прибывает свет – и вдруг я вижу часть планеты. Размытую, без деталей – вероятно, то, что запомнила Элиш, – но это уже было не мало!
– Он показал тебе, где находится! – воскликнула я.
– Похоже, – согласилась Шела.
– Если ещё что-нибудь подобное… случится… Элиш! Сразу же говори мне! Ладно?
– Хорошо, ваше величество, – ответила она. Я и не заметила, как применила королевский тон, но окружающие всегда моментально реагируют на него.
Я улыбнулась. Сняла виртуал, выделила отрывок с незнакомой местностью и задала поиск.
– Странно как-то… – произнесла, пока гиперком сравнивал и выискивал. – Почему?
– Не знаю… Вы думаете, это не просто сон?
– Почти уверена. Сейчас дождёмся результатов.
Поднялась, заходила по комнате. Рыжие волосы Шелы Баре уже отсвечивали чернотой истинного вида Элиш, и я кинула взгляд в зеркало. Да, для меня окунуться в воспоминания тоже было тяжёлым душевным переживанием… Волосы светлели, и, чтобы не выдавать свою слабость, я глотнула антителина.
– Элиш, не забудь, что ты сейчас не Элиш, – усмехнулась.
– Ой, правда, – воскликнула она, тоже пытаясь улыбнуться. Получилось не очень-то убедительно, но я была рада и этому.
Элиш глотнула ампулу, тоже превратилась в себя.
– Я сейчас, – она вышла в сторону косметической. Приводить себя в порядок, полагаю.
Я подошла к столу. Поколебалась. Опустилась в пинокресло. Запустила запись, показывающую моего любимого… Ещё раз… ещё… Смотрела и не могла насмотреться… Приступы ледяной тоски окатывали сердце – и я ничего не могла поделать с ними.
Пока гиперком не просигнализировал, что сопоставление произведено.
Я отключила запись, глянула на выход к косметической – Элиш ещё не появлялась – и подала мысленный приказ.
Гиперком нашёл три-четыре планеты, похожие на увиденный фрагмент. Я тут же вызвала Мивана Орикийе.
В это время вернулась Элиш. Глаза слегка покрасневшие… я улыбнулась, поднимаясь, взяла за руку и повела назад в косметическую. Там на возникающей из стены полке стояла стабилизирующая крем-маска, и я молча подала её Элиш. Элиш нанесла тонкий слой на лицо.
– Спасибо, – несколько смущённо пробормотала она, пока лицо приходило в норму. – Мы… сами полетим его искать?
– Зачем? – откликнулась я, возвращаясь в гостиную. Элиш шла за мной:
– Не знаю… Я думала…
– В таком состоянии ты никуда не полетишь. А промедление не желательно… Я вызвала Мивана Орикийе, если ты не против, пусть он просмотрит эту информацию в твоей голове. Хорошо?
– Хорошо, – покорно вздохнула Элиш.
– Я не настаиваю! – воскликнула я. – Пожалуйста, если против, так и скажи. Просто думаю, что это нам поможет. Но можно отправить на все четыре планеты по отряду…
– Конечно, мало приятного, когда копаются в твоих мыслях, Луэли… Но я понимаю, это может облегчить поиск… Ведь вы с Барелом… ему доверяете, да?
– Да, больше чем многим.
– Хорошо, – кивнула Элиш.
В это время появился сам телепат, рядом с ним на силовой подставке летел мнемосканер. Фасеточные глаза чивита мерцали янтарным светом, а также я отметила, что оба жала пустовали. Обычно в моём замке представителям их расы не разрешается использовать смертельное, а вот парализующее, как правило, у моей личной охраны и Помощников высоких категорий всегда при себе.
Но я не стала заострять на этом внимания. Вероятно, он просто счёл, что появляться в моих личных покоях с заполненными жалами – не слишком подобающе…
Через несколько минут из четырёх планет у нас осталась всего одна – лучше и не придумаешь! А ещё через несколько отряд во главе со специалистом, занимающимся делом соновиков, вылетел на неё.
Не прошло и часа, как пришёл отчёт. Элиш всё ещё была у меня – прилегла на диван и задремала, пока я просматривала последние новости, доклады и сообщения. Я тихо позвала, и она, потирая глаза, подошла:
– Поймали?
– Сейчас увидим, – я запустила отчёт. На стереоэкране показалась планета Сарин, названная почему-то по имени звезды, вокруг которой вращается, сектор Геркулеса. Далее в сжатом виде промелькнул поиск нужного здания при помощи мини-зондов, оснащённых визосканерами, а также местной гипер-сети. Возникни у меня желание, могла бы просмотреть это в нормальном времени – но сочла излишним.
После появилась дверь, в которую и вошли несколько солдат из отряда – как я поняла, остальные сторожили всё, что могло послужить выходом. Впрочем, такая предусмотрительность оказалась ненужной…
Элиш вскрикнула.
Последний соновик лежал на полу мёртвый. Скорее всего, думаю, убит, хотя рядом валялся и-у-лет, на котором наверняка окажутся лишь отпечатки горе-подростка.
Не знаю, почему я была в этом убеждена, так же как и в том, что он здесь не просто прятался – скорее, его тут скрывали насильственным способом. Все следы ещё хоть чьего-либо пребывания были убраны, но я не сомневалась, что выстрелил кто-то из охранявших.
Убит соновик был несколько часов назад. Думаю, некто… скорее всего тот самый телепат… узнал, что соновик передал Элиш картинку планеты… и почему-то вместо того, чтобы перепрятать его в очередной раз, предпочёл убить.
«Вот тебе и продолжение!» – усмехнулась я мысленно, всеми силами заставляя себя не предаваться очередным приступам жалости и тоски.
Мои специалисты обратили внимание на несколько неприметных деталей, подтверждающих, что сно-телепат тут был не один. Среди них, например, следы от колёс робота-повара, очевидно, не единожды проезжавшего по зданию. Едва ли робота могли запрограммировать на убийство, хотя…
– Черти хвостатые! – перебила размышления Элиш. – Робота предпочли перепрятать, а человека!..
– Может, робота тоже утилизировали, – пожала я плечами. Элиш посмотрела на меня, успокаиваясь. Я добавила:
– Робот – ещё более страшный свидетель. Хороший специалист может восстановить любую затёртую информацию. Подождём, вдруг его найдут.
– Если его кинули в утилизатор, то никто ничего не найдёт, – мрачно ответила Элиш. Я обняла её:
– Посмотрим. По крайней мере, дело соновиков как таковых точно можно закрывать. А вот кто там ими воспользовался… Похоже, уже совсем другая история.
– Луэли… – чуть помолчав, позвала она. Я обратила к ней вопросительный взгляд, и, помявшись, она спросила:
– Что мне делать… с Овелием?
Сразу вспомнился наш разговор, когда она только-только забрала к себе бывших охранников Барела, а до этого – нашего отца.
– Тебе известно моё мнение.
– Но… Пока Роберт был жив… А теперь…
– Что изменилось теперь?
– Боль ослепляет, – прошептала Элиш. – Потеря… вызывает желание мстить.
– Угроза дорогому существу, страх за него… может быть гораздо сильнее, чем желание мести, когда всё уже свершилось.
Элиш вскинула на меня глаза и уж не знаю, что прочитала в моих, но свои отвела.
– Как бы поступила ты, Луэли? – прошептала она.
– Думаю… я оставила бы их на Дэкси, – отозвалась я.
– После такого удара узнать, что тебя… списывают за ненадобностью…
– Лучше было бы оставить их там изначально. Сейчас… конечно, сейчас всё иначе. Но ты спросила моё мнение – я ответила.
– Я не знаю… – прошептала Элиш. – Не смогу…
Глава 5. Третий
Война затянулась, и это тяготило. Вероятно, нужно завоевать Галактику Бэтазийской Культуры? Эта мысль всё чаще занимала, но я пока что не решалась перебросить туда большие силы Флота и ослабить позиции при Водолее. Или, может, объявить полную мобилизацию Галактик?.. Однако если мы начнём втягивать остальные планеты в конфликт без крайней необходимости, то они могут возмутиться… Сейчас Флот исполнял свою основную функцию – защищал Созвездия от военных действий.
Я даже подумывала о том вирусе, сотворённом моей лабораторией… Но не чувствовала себя в праве рисковать, выпуская на свободу этого монстра – в конце концов рано или поздно он мутирует и доберётся до ООССа, а такое допустить я не могла.
Несколько раз пыталась связаться с Кентилио, но он не ответил, и я оставила попытки. А наши новоиспечённые кентавропегасы докладывали, что решение начать войну у него, судя по всему, зародилось давно, и рано или поздно в любом случае реализовалось бы. По их словам, мне и так слишком долго удавалось удерживать его…
Также мы обнаружили, что на некоторых кораблях кентавропегасов стали появляться силовые поля. Неужели дремляне тайком передают им генераторы? И что будет, когда они сами смогут воспроизвести подобную конструкцию?
В тот день я была расстроена: провалился ещё один разведчик, которому было поручено разузнать, что случилось с загадочным ротором, а также о захваченных руководителях восстания, исчезнувших из Дворца. И это после того, как я намекнула Михаэлю, что раз уж дремляне пускают такие слухи, то и нам неплохо бы узнать как можно больше о судьбе Дмитрия Осба. И вот пожалуйста! Может, именно его заинтересованность Дмитрием вызвала подозрение у дремлян и послужила предпосылкой провала?
Черти кометные! Что они там с ним делают? Не готовят ли мне очередной удар? Боги, одно дело смириться со смертью, и совсем другое – изо дня в день вытягивать нервы, раздумывая, где он, что с ним, какие планы на него у дремлян, сломают ли его…
Иногда казалось, я просто не в состоянии этого вытерпеть, просто не выживу, если узнаю какую-нибудь ужасную новость: что он погиб, что его заставили перейти на сторону врага, что он сдался…
Иногда ловила себя на желании сказать что-нибудь крепкое и уж совсем не королевское. Королеве необходимо оставаться спокойной и рассудительной, решать дипломатические вопросы и не проявлять эмоции. Она такой и оставалась. А потом меняла внешность и делала то, чего делать ни в коем случае нельзя: рисковала собой, чтобы скинуть этот ужас, чтобы не обратить его на окружающих, чтобы не страдала её работа и репутация… Я чувствовала, что если образумлюсь – просто сгорю. Иногда казалось, что и Разум понимает это – и потому не останавливает.
Мы полетели и в тот день, потому что смещение уже было рассчитано и внешности изменены… На этот раз затишье не наступало долго, бой кипел несколько суток ОВ, и, увидев, что атака начала стихать, мы с Элиш решили сделать вылет.
Я стреляла почти машинально. Хотелось отключиться и ни о чём не думать. И тогда передо мной возник мощный корабль дремлян, пустил сразу несколько лучей.
Ругнув себя за неосторожность, поклялась никогда больше не вылетать в подобном состоянии!
– Эйри! – крикнула Элиш по олореловой связи, бросаясь чуть ли не на таран корабля, стреляя наперебой лучам и не успевая пресечь их.
И в этот миг откуда-то всплыл космолёт неизвестной конструкции, абсолютно непохожий ни на наш, ни на водолеевский, ни на бэтазийский – и оттолкнул мой уникальными силовыми полями. Они как бы вытянулись и спружинили, не повредив поле моего корабля. Никогда ни о чём подобном не слышала! Вероятно, он давно следил за сражением… Но спасал меня? Или совпадение?
Это было настолько странно и неожиданно – я сильно растерялась, не совсем понимая то, что произошло! Но сориентировалась ускользнуть в смещение, не выпуская из вида пространство происшествия. Элиш тоже поскорее юркнула за мной.
Вероятно, сие появление внесло переполох и в ряды противника – во всяком случае, чёткость их атаки была нарушена. Наши войска не переставали держать позиции, внешне совершенно не отреагировав на происшествие, чему я была несказанно рада. В который раз отметила разницу между чёткой пространственной координацией кораблей Флота ООССа и сумбурных подразделений мятежников – достаточно сильных, но всё-таки не дотягивающих до нашего уровня. Несмотря на это, они пока стойко удерживали свой отменно укреплённый Дрем, но лишь благодаря защитному полю! И сколько ждать, пока их ресурсы подойдут к завершению…
Меня хорошенько встряхнуло – как раз во время перехода в смещение – сработали силовые стабилизаторы, один из лучей, выпущенных дремлянином, безжалостно истребил метеоритик… А неизвестный корабль уже исчез, быстро, внезапно, как и появился, в неизвестном направлении, не оставив после себя ничего, не отражаясь в визосканерах…
Дремлянские корабли отступили под защиту силового поля своей планеты, атака окончательно угасла… Здесь остались лишь наши патрульные подразделения.
…Элиш зашла ко мне с удивлённо расширенными глазами. Я уже полностью взяла себя в руки и обдумала эту ситуацию со всех сторон.
Корабль не походил ни на один известный мне. И далёк оказался от кораблей роторов, хотя первая моя мысль была об этом.
– Луэли… – произнесла она.
– Элиш, это был кто-то третий. Третий. Я давно уже чувствовала, что что-то где-то неладно. Вероятно, загадочный ротор решил вступить в войну, но вот по каким правилам он играет?
– Он спасал тебя.
– Да откуда они могли узнать, что я там! – воскликнула, не сдержавшись, я. – Что вообще совершаю эти вылазки! Что я именно на этом корабле! Скорее всего, просто совпадение…
– Тебя, Луэли, – убеждённо сказала Элиш.
– А может, тебя? – взглянула я на неё.
Она посмотрела мне в глаза и покачала головой. Я не ответила.
Это событие вызвало большой переполох. Стереозаписи бортовых гиперкомов, запечатлевших неизвестный космолёт, были переданы в лабораторию, где данные перепроверены по множеству факторов и сопоставлений. Даже Совет собрался обсудить это дело…
В Совете, правда, основной гипотезой была та, согласно которой «разбойничья парочка» в сговоре с этим новым неизвестным. У меня не имелось возможности разубедить их, хотя я настаивала, что не поддерживаю подобную версию.
В итоге было выяснено, что конструкция корабля очень приближена к роторским, а также близка к водолеевским, и, как ни странно, к гуманоидным. А к тому же начались усиленные поиски нас с Элиш, в следствие чего мы некоторое время не вылетали вовсе.
Роторы – цейноидная (однополая) раса, поэтому если допустить, что он каким-то образом узнал о нас с Элиш, всё равно сомнительно, чтобы испытывал личные мотивы. Но может, он хотел спасти Королеву ООССа? Тогда остается главный вопрос: что и откуда он узнал, кто ещё знает? Это было непонятно и странно. Возможно, он лишь восхищался двумя одиночками, как и многие в ООССе… И, внезапно оказавшись рядом и увидев угрожающую одному из них опасность, решил прийти на помощь… После длительных размышлений это показалось самым логичным.
В тот день Элиш долго оставалась со мной, строя различные гипотезы. Я слушала, иногда потешаясь наивностью предположений, но не хотелось, чтоб она уходила.
Мы сидели на пинодиване в гостиной моих апартаментов, принимавшем любую желаемую форму. При необходимости он может растворяться в полу, как и все предмет обстановки, или меняться практически абсолютно.
– А в Основной Базе Данных ООССа ничего о нём нет? – спрашивала она.
– Элиш-Элиш… Неужели ты думаешь, что первым делом я не выяснила этого?
Она смутилась, но потом рассмеялась:
– Ну надо же мне высказывать какие-нибудь идеи, и я не виновата, что у тебя на всё уже есть ответы.
Усмехнувшись, я на минуту обняла её:
– Тогда высказывай. Да, в Базе Данных числится множество пропавших без вести роторов, за последние годы их накопилось порядочно, а мы точно не знаем, когда он попал на Дрем. И у некоторых из них даже есть свои спутники, астероиды, я не говорю уж о космолётах. Я теряюсь в догадках, Элиш.
– Может, это какой-нибудь учёный?
– И учёные среди них были. Но кто мог не угодить Дрему и чем, остаётся неясным.
– А если пойти по спутникам?
– Помощники этим сейчас и занимаются.
На следующий день я даже вызвала илбера Марга Гранрена. Планеты роторов больше походят либо на уплотнённые газы, либо на разреженную материю – и находиться в наших условиях для них несколько непривычно. Проблем с атмосферой не имеется, а вот с быстротой движений, и полётами за счёт вращения собственного тела, при нашей силе тяжести возникают очевидные неурядицы.
Впрочем, они одна из древних космических рас, и давным давно научились строить здания и космолёты из твёрдых веществ – в газообразном облаке не слишком-то выйдешь в космос, по крайней мере, если оно не приближается по своим размерам к планете… Поэтому с веками роторы привыкли к тому, что большинство жилых планет – плотные тела.
Ожидая илбера, я вдруг вспомнила, как бывала на роторской планете… Когда отталкиваешься будто от воздуха и летишь в нужном направлении – ощущения просто захватывающие!
Марг прекрасно сориентировался, зачем я позвала его, и сразу же принёс военный кристалл со всей собранной информацией.
Просматривая огромную сводную структурную таблицу с именами, стереографиями, краткой справкой относительно биографии и наличия спутников или баз, я ощущала, как всё сложнее удерживать мышцы лица. Хотелось чертыхнуться, и покрепче…
– Каждый из них мог попасть на Дрем, леди Луэлин… – произнёс Марг, будто прочитав мои мысли. Я кивнула:
– Взаимоотношения с Дремом проработаны?
– Я склоняюсь к тому, что это кто-то из тех, кто вынесены в отдельный список… Но на Дреме имя содержавшегося в тюрьме ротора скрывают… И стереографий его тоже не хранится. А пересланное пси-фото я отдал в лабораторию для сопоставления.
Я пробежала глазами указанный десяток пропавших. Все они имели отношение либо к науке с техникой, либо к политике. У каждого имелось нечто покрупнее космолёта.
Покачала головой. Слишком мало данных. Действительно, любой из них мог попасть на Дрем и поссориться с Дэрихом Шон Драммером. Любой из них мог выстроить станцию или лабораторию, научно-исследовательскую например. Скорпионка просто не в состоянии отследить всех – под нашим пристальным контролем в основном военные объекты.
– Продолжайте, – кивнула я, ощущая, что это, в принципе, бесполезно. Допустим даже, мы выясним личность… А дальше? Как найти его? Как выйти на контакт? Затерянный где-то меж звёзд объект, о котором мы ничего не знаем…
А если предположить, что давешний корабль также принадлежит ему, следовательно, у него есть возможность не отражаться в сканерах…
В этот момент со мной связался дежурный из ОКЦ, человек. Я ответила ему, Марг замолчал, ожидая.
– Леди Луэлин, – произнёс дежурный, отдавая честь, и мой намётанный глаз определил едва уловимое волнение. – Мы только что получили… переправляю вам. Кодированное одним из военных шифров неолореловое сообщение. Источник отследить не удалось.
Кивнув, я запустила полученный пси-файл. Сумбурные знаки, повинуясь ключу в моём гиперкоме, начали выстраиваться в стройную систему. И вскоре глазам предстало известие, что в Королевской Вспомогательной Службе Дворца есть вражеский разведчик. Прайер Дэр Йоккес, из дремлян, но уже несколько десятилетий работающий здесь. Даже стереография материализовалась…
– Проверьте его, – кивнула я дежурному, а илберу запустила на дубль-ком. Марг придвинулся поближе к столу, внимательно рассматривая расшифровку бугорками глаз. Задняя часть его тела начала задумчивое вращение вокруг своей оси…
– Слушаю, мэм, – откликнулся дежурный.
– И военный шифр смените… – добавила я.
– Обязательно, мэм…
Я понимала, что они и сами догадаются не использовать больше этот шифр, но… лучше перебдеть, чем недобдеть.
– И что вы думаете? – поинтересовалась я у Марга, распрощавшись кивком с дежурным.
– Думаю, всё станет ясно тогда, когда мы убедимся в том, правильную или ложную информацию нам передали… – осторожно произнёс ротор.
– Безусловно, – откликнулась я, придерживая пока свои выводы при себе.
Уверена, он и так понял, что здесь может быть связь с его поручением. А может и не быть… Если эта информация, например, всё от того же неведомого телепата… Про которого я пока не рассказывала даже Совету… На всякий случай.
Через некоторое время адмирал пришёл переговорить на счёт сложного сканирования – процедуры не только чрезвычайно трудоёмкой, но и личностью тяжело переносящейся. Для подобного шага нужны очень веские основания…
Однако война… Я не долго колебалась, и, видя, что Дэльвик сам считает сложное сканирование наилучшим решением вопроса, разрешила примерить его к указанному неизвестным дремлянину, так как лиредин его не разговорил.
В результате выяснилось, что полевые структуры водолеевца некогда были подвергнуты разного рода излучениям, чтобы изменить биополевой слепок для пласторы. А в мыслях обнаружился телепатический блок. Уровень защиты оказался слабым для сложного сканирования, и нам во всей красе предстали скрытые мысли тайного агента Дрема…
Оказывается, он ещё и имел доступ в лабораторию… Я ощутила, как во мне вскипает всплеск ненависти: он мог быть тем, кто подбросил Дмитрию каталог, заманивший его на Тантрон!
«А мог и не быть,» – остановила я себя, заставляя успокоиться… На момент сканирования дремлянин не думал об этом, и за давностью события в верхних слоях сознания подтверждений тоже не нашлось.
Зато стало окончательно ясно, что в войну вступила третья сторона – если дремлян и Кентилио считать одной, поскольку друг с другом они не воевали. Пока, за неимением ничего лучшего и не будучи полностью уверенными в том, что это тот самый ротор, мы обозвали его гениально и просто – Третий. Точнее, слово просто вошло в оборот, никого не спросившись, и намертво приросло к неизвестной силе.
– А может, он всё же влюблён в тебя, – говорила Элиш, снова проводя свободное время в моих апартаментах.
– Однополым это не свойственно.
– А может, он однополый со странностями, – смеялась она. – Как и эти дремляне, их вся планета такая, со странностями.
– И все в меня влюблены, – смеялась и я.
– А вдруг? – вопрошала она, и мы начинали строить весёлые теории.
– Например, все их мысли доступны всем, – хихикнула она, – и если кому-то пришла мысль влюбиться в тебя, то стала всеобщим достоянием. Хотя я совершенно не понимаю, зачем всем нужно знать все мысли!
– Да просто у Дэриха Шон Драммера их было мало, вот он и решил законным путём у других позаимствовать.
Элиш залилась задорным смехом, но мои размышления повернулись немного в ином русле:
– Вообще-то, дремляне боятся какого-то пророчества – может, они видят во мне огромную угрозу своей расе?
– В таком случае они перестарались и сами создали себе угрозу в твоём лице, – сказала она и несколько помрачнела. А потом внезапно воскликнула:
– Ох, Луэли, я так хочу ребёнка! Почему у меня нет даже ребёнка от него? Почему?
Она горячо посмотрела на меня, и я вновь обняла её, положив её голову себе на плечо. Такой огонь горел в этих словах, что я невольно ощутила то же самое: почему у меня не осталось хотя бы ребёнка от него? Если уж нам не суждено быть вместе, почему я не могу любить и заботиться о его ребёнке?
Но королева тут же напомнила о том, каких предосторожностей мы придерживались, чтобы сохранить всё в тайне, и мысли вновь потекли холодным расчётливым руслом. А Элиш горько прошептала:
– Я никогда уже не смогу… Прости, Луэли, я не буду… Давай… Давай слетаем в какое-нибудь детское заведение… посмотрим на малышей…
У меня не было ни особого желания, ни времени на подобное, но я не смогла отказать ей и ответила:
– Давай, Элиш.
Ночью, облачившись в единственное оставшееся мне одеяние Дмитрия, я сидела в кровати и перебирала его вещи. Слова Элиш вызвали новый приступ…
«Смирюсь с этим позором…» Зачем, ну зачем я сказала такое… Мрачная усмешка Дмитрия до сих пор обжигала сердце. Разве смогла бы я жить, если бы приговор исполнили? Если бы у меня не осталось даже этой истончённой, хрупкой надежды увидеть любимого снова?
Стиснув зубы, помотала головой, заставляя себя успокоиться, а тоску покинуть мысли. Сожалениями ничего не исправить, ничего не добиться.
Взяла в руки записку о Великом Рукаве, повернула её, разглядывая распечатанный адрес. Обнаружив его впервые, я сразу же поинтересовалась, чей он. Оказалось, это обычное жилое здание, приобретённое на Земле несколько лет назад на имя некоей Женнит Меллини с Ойро. Сама она там, может, раз и появилась, однако постоянно не жила, и дом практически пустовал. Как ни странно, он не был скрыт никакими силовыми полями, так что вполне мог стать приманкой для любителей поживиться, но Женнит это, похоже, не волновало. Она происходила из достаточно богатой семьи и в данный момент ничем особенным не занималась – жила в своё удовольствие на проценты с родительских капиталов.
Тогда я не стала подключать Помощников для слежки – в конце концов, может, этот адрес вовсе не волновал Дмитрия и лишь случайно попался под руку. Однако сейчас, снова просматривая свои скудные сокровища, я вдруг зацепилась на нём… Даже задала команду гиперкому, проверить, что там случилось за последние месяцы с этим домом, не продали ли его, не обосновалась ли в нём хозяйка…
Всё оставалось по-прежнему, заявиться к ней и спросить, не знакома ли она с Дмитрием, казалось мне не слишком удачной идеей. Да и Дмитрий, насколько мне известно, никогда не бывал на Ойро, а в сведениях, собранных гиперкомом о Женнит, не упоминалось ни одной из планет, числящихся в его досье.
Но завтра я собираюсь на Землю… И вовсе даже не по работе… Может, мне отправиться туда пораньше? Запас телинов подталкивал к сумасбродству…