Тень парфюмера – Элиас Канетти

По замыслу составителей сборника, книга «Тень парфюмера» должна была раскрыть причину феноменального успеха романа Патрика Зюскинда, а также объяснить, почему «жуткая история маньяка-изобретателя» понравилась миллионам читателей и зрителей по всему миру. Статьи, составившие сборник, и написанные, кстати, задолго до публикации романа Зюскинда, должны были ответить на вопрос: «Какие тайны человеческой души он („Парфюмер“) отразил, какие стороны общественной жизни затронул?» Однако статьи Мориса Бланшо о природе литературного творчества, Элиаса Канетти о массе, сообществах и власти, а также отрывки из книги Вернера Зомбарта 1913 года «Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» не столько отвечают на поставленные вопросы, сколько дают новую своеобразную интерпретацию феномена «Парфюмера».Парфюмер Патрика Зюскинда очаровал толпу дважды: первый раз с помощью волшебного запаха, второй – при помощи удачного маркетинга. Однако авторы-философы утверждают, что в первом случае не было волшебства, а во втором – удачи. Всё предсказуемо и закономерно, иначе и быть не могло. Это касается и главной темы романа – смерти. Гренуй убивает молодых женщин, чтобы запечатлеть и сохранить их аромат – точная метафора того, что Бланшо понимает под литературой: «в речи умирает то, что дает жизнь слову; слово воплощает эту смерть, оно – „жизнь, несущая смерть, и ею же хранимая“. Полученный Гренуем аромат очаровывает толпу, и вместо казни убийцы на площади начинается массовая оргия. Почему все жители города собрались посмотреть на казнь, почему „миг, когда ты пережил других, – это миг власти“, как происходит подчинение толпы её руководителю, – всё это замечательно объяснил Канетти. А почему мы, „современные экономические люди“, обязательно прочитаем „Парфюмера“, ещё сто лет назад точно знал Вернер Зомбарт: по принуждению, находясь в „водовороте хозяйственных сил“. Признаюсь, ощущение после прочтения страшноватое.

В общем-то очень интересная и полезная книга, в которой с точки зрения философии рассматривается сложная проблема «гения и злодейства». Получается так, что XX-XXI века опровергают знаменитый пушкинский постулат о несочетаемости этих понятий. Сложно, но интересно.