Элен Славина
Сквозь Эльфийские ладони
Глава 5
Мариэль бежала, не чувствуя ног. Она перепрыгивала через большие коряги, столетие булыжники и колючие кустики. Главное – вовремя приподнять платье, чтобы не порвать.
Иногда ей казалось, что она порхала над землёй, как маленькая птичка колибри. Она зависала в воздухе, и казалось, видела себя со стороны: стройную высокую девушку с каштановыми вьющимися волосами и глазами глубокого изумрудного цвета. Её эльфийские ушки были немного заострены и тянулись кончиками к небу.
Через специальные накладки, она часто слушала разговоры мамондиков, особенно если не выключала сигнал. Эти редкие животные могли болтать сутками, без перерыва на сон и завтрак. Переговорить их было невозможно, одна тема цеплялась за другую, вторая за третью и так до бесконечности. Самое лучшее было влезть в эфир и послать их всех в дупло. Да-да, то самое, которое вы сейчас себе представили. Мамондики жили в таких дуплах, посылали сообщения, а ещё могли перемещаться. Между дуплами была построена система тоннелей, где прятались эти редкие зверьки, чтобы их не поймали браконьеры. Переговариваясь, они рассказывали другу-другу истории и делились опытом. Считалось, что мамондики знают все на свете. Но этого никто не проверял.
Именно мамондик посоветовал Мариэль купить новое лекарство в королевской Аптеке. Зверек слышал от других, что оно должно помочь. Мариэль доверяла своему другу, поэтому, когда появились деньги, тотчас отправилась в столицу Кладена королевства Гефипсонии, за лекарством.
И сейчас она бежала к любимой сестре, чтобы вылечить болезнь. Мариэль не хватало жизнерадостности и добродушия Лариэль. Она скучала по здоровой сестре, совместным вылазкам в лес, где пропадали целыми днями, дурачась и познавая волшебный мир. Там они купались в озере у водопада и ухаживали за лесными животными.
Пробежав полпути, она, наконец, решила отдохнуть. Ушки постоянно вибрировали от звонков мамондика, и уже начинали болеть. Отключив связь, она, наконец, присела на небольшой пенек, сняла с себя накидку и распустила волосы. Взмахнув локонами, она расчесала их пальцами и завила кончики в кудри.
Стерев пот со лба, она сорвала лист лопуха и сделала из него опахало.
Тени от зелёных ветвей дарили прохладу этому лесу, и Мариэль наслаждалась лёгким ветерком, который обдувал лицо и руки.
Вытянув ноги, она сбросила туфли и улыбнулась. Подняв голову, услышала, что в кронах деревьев поют птицы. Просвистев пару аккордов, закрыла от удовольствия глаза.
Пара минут, и она снова будет готова идти дальше.
Флакон с лекарством для сестры легко постукивал по другому пузырьку. Возможно, в желании соединиться с ним и образовать новый дуэт. Крышечки на обоих пузырьках были закрыты и запечатаны сургучной смолой для сохранения свойств лекарств.
Рука сама достала маленький пузырёк, который был куплен не по рецепту и даже не за деньги. Он был нагло украден с одного из стеллажей, на глазах у старого аптекаря. Благо в тот момент он искал лекарство для Лариэль и не видел ничего дальше своего носа. Аптекарь копошился с другими лекарствами, перебирал в поисках нужного пузырька и иногда заглядывал в ветхие книги, страницы которых заглушали все возможные звуки и шорохи. Этот старик даже не заметил, как Мариэль ловко стащила этот пузырек. Поэтому сейчас, лекарство лежало в руке, и по воле судьбы она читала латинские слова на выцветшей этикетке и даже что-то понимала.
– Fechinacea purpurea! – гордо произнесла Мариэль, словно сказала это целой толпе, – Фехинацея пурпурная! Используется для повышения иммунитета, излечивает респираторные заболевания, а также предупреждает процессы раннего старения клеток.
Сделав серьезное лицо и надев накидку на голову, Мариэль грубым голосом произнесла: «Студентка Мариэль Тамиор, вы хотите что-то добавить к сказанному?»
Быстро сняв накидку и причесав волосы, Мариэль опустила глазки и загадочно улыбнулась выдуманному профессору.
– Думаю, было бы правильным сказать, что сок свежесобранной фехинацеи оказывает поистине удивительные результаты.
Перебежав на место профессора, Мариэль снова накинула накидку и произнесла: «Неплохо, неплохо мисс Тамиор, чувствуется, что вы готовились! Посоветовавшись с коллегией профессоров, – Мариэль обернулась на выдуманную коллегию, – мы решили принять у вас экзамен и перевести на следующий курс. Поздравляю!»
Мариэль скинула накидку, поклонилась выдуманной коллегии профессоров и засмеялась на сыгранный только что спектакль.
Открыв пузырёк, она принюхалась, и, узнав знакомый запах, налила себе в рот небольшую дозу лекарства.
– Это сейчас как нельзя, кстати, да и стареть моим клеточкам рано.
Ушки завибрировали и, включив связь, она услышала шуструю болтовню мамондика Жмуня.
– Все, все, малыш, уже бегу! – Выдохнув, эльфийка поспешила домой.
Через час знакомая тропинка вывела Мариэль к родному жилищу. Сплетенные деревья все так же были увиты плющом, защищающим дом от неожиданного падения с ветвей. Верхний этаж прятался в кроне деревьев, почти не пропуская света летом и раскрываясь от слепящего снега зимой.
Мариэль подняла голову и на мгновение увидела себя с сестрой. Когда они были маленькими, они часто залезали на крышу. Неважно лето это было или зима. Прятаться от родителей можно было в любое время года.
Отмахнувшись от глупых воспоминаний, Мариэль вбежала по винтовой лестнице и остановилась перед дверью. Ей вдруг стало так страшно, что свело мышцы. Боль была такая сильная, что она согнулась и упала на колени. Слёзы выступили от ощущения безысходности и, казалось, что время остановилось и стало вязким киселем.
– Что это… мной? – Язык начал заплетаться и терять слова. – Мама, мама, спаси! – крикнула, что есть силы Мариэль и упала, стукнувшись о деревянный стул. Не успев коснуться головой дощатого пола, она потеряла сознание.
Дверь резко открылась и оттуда вылетела красивая эльфийка. Волосы ее встали дыбом, казалось, что она не расчесывалась несколько дней, настолько они выглядели неопрятно. Синяки под глазами выдавали давно не спавшую, уставшую женщину, которой было плевать на ее внешность и здоровье. Важнее всего была жизнь ее дочерей, чтобы она не говорила и не делала. И как бы она сейчас ни любила младшую и не уделяла ей все своё внимание, о старшей Мариэль она никогда не забывала. Хоть она и не была ее любимицей, она была ее дочерью. И это было самым главным, что занимало ее сердце.
Услышав отчаянный крик Мариэль, эльфийка бросила ковш с водой в раковину и побежала к выходу. Одна лишь мысль была в голове: «Спаси ее, убереги, не дай умереть!»
Открыв массивную дверь жилища, которое когда-то сделал любимый, чтобы защитить семью от злых людей и эльфов, Иеления выбежала на веранду.
На полу лежала ее старшая дочь.
Каштановые волосы были распущены и закрывали половину лица. Глаза закрыты, кожа была бледной, даже естественный румянец, доставшийся ей от отца, пропал. Наклонившись, Иеления взяла руки дочери и почувствовала, что они холодны. Дотронувшись до запястья, она нащупала пульс и поняла, дочь ещё жива.
– Слава Богам! – Женщина прижала Мариэль к себе и стала ее укачивать как в детстве. – Что же мне делать, я же ничего не знаю и не умею?! Тише, Иеления, ты же дочь эльфийского вождя и видела, как это делала мать. А она всегда знала, как лечить раны и отравления. А это очень похоже на отравление.
Перевернув Мариэль на живот, она надавила на корень языка и вызвала обильную рвоту. Девушка сотрясалась от приступов, она открывала глаза и тут же снова впадала в беспамятство.
Иеления укутала дочь в накидку и тёплый плед, лежавший в ящике на полу. Затем посадила Мариэль в плетеное кресло и тихо произнесла:
– Я сейчас, милая! – Открыв дверь, она вбежала домой, на кухне быстро налила воды в кружку и поспешила обратно. – Полную кружку донесу, не волнуйся Мариэль, ни капли не пролью.
Она отпаивала дочь простой водой, но понимала, что этого мало. Организм был ещё заражен. Яд попал в кровь, нужно было что-то посильнее воды. Осмотрев дочь, она нашла в кармане накидки два пузырька с лекарством. Один для младшей дочери Лариэль, а второй – видимо, для Мариэль. Осмотрев пузырьки, она открыла крышку второй колбочки и вдохнула слабый аромат фэхинацеи.
Не почувствовав ничего необычного, Иеления, осторожно положила дочь на плетеное кресло под зелёными верхушками деревьев и поспешила в комнату Мариэль. Там в ее аптечке она надеялась найти универсальное средство от отравления.
Вбежав в комнату дочери, она огляделась и поняла, как долго здесь не была. Дочь не пускала к себе, а она и не напрашивалась. Дни сменяли недели, а недели – месяцы, и ничего не менялось. Мариэль отдалялась от нее, и она это очень хорошо понимала. Поглощенная болезнью младшей дочери, она не замечала, что становится не нужна Мариэль. Пропадая в комнате Лариэль, она не видела, как старшая дочь взрослеет, занимается своими делами, уходит порой в лес и не возвращается по несколько дней.
Присев на кровать дочери, она вдохнула аромат, исходящий от цветов на столе, видимо, собранных мамондиком Жмунем. Сладковато-перечный с нотками свежей мяты. Возможно именно такой она любила.
Иеления увидела книги, лежащие на тумбочке. Взяв одну, улыбнулась. “Книга о травах и кореньях для излечения диковинных зверей.” Вот что любила дочь и чем занималась с удовольствием. А она не догадывалась об этом. Хотя это же так очевидно. Мариэль пошла в свою бабушку, которую никогда не видела и не знала. Та была талантливой ведуньей и лекарем целого эльфийского племени. Может быть, однажды, они познакомятся…
– Да что это я! Расселась, как пень старый. Мне же нужно лекарство найти. – Поднявшись, Иеления оглядела комнату.
– Где же может быть аптечка? – Она почесала подбородок и сначала услышала странный писк, а затем и увидела игольчатого зверька жемчужной окраски. – Жмунь! Давно не виделись. Может, ты поможешь найти лекарство для твоей хозяйки.
Жмунь кивнул, осмотрелся и побежал по комнате, пихая свой хоботок в разные уголки и коробки. Он со скоростью маленькой птички колибри искал лекарство, но никак не мог найти. Внезапно остановившись и повиснув почти над потолком, он громко затрубил в хобот, что означало, что он нашел аптечку.
Иеления подбежала и подняла руки наверх. На шкафу, спрятанная от чужих глаз, стояла небольшая резная коробочка. В ней Мариэль хранила мешочки с травами, пузырьки с настойками и стеклянные колбочки с пилюлями. Сняв коробку, она поставила ее на стол и закатила глаза.
– Откуда у Мариэль столько всего? Где она это взяла?
Жмунь пожал игольчатыми плечами и спрыгнул на стол.
– Жмунь нам нужно то, что поможет Мариэль от отравления. Давай малыш, ты должен нам помочь.
Хоботок начал усиленно работать в поисках нужного запаха. Мгновение и он остановился на верном мешочке. Описать
– Корень одуванчика. Правда? Спасибо Жмунь.
Жмунь недовольно зарычал, когда Иеления попыталась закрыть коробку. Эльфийка отдернула руку. Такой реакции зверька она не ожидала услышать. Мамондик не теряя времени, снова заводил хоботком по неизвестным мешочкам и тут же остановился. Нос впился в сверток и вытянул его на стол.
– Цветки бессмертника. Это все?
Мамондик довольно кивнул, сел на маленький игольчатый зад и зевнул. Через несколько секунд он уже крепко спал.
Иеления взяла два мешочка и побежала по лестнице вниз, на кухню.
– Какая дозировка? О, Боже, помоги мне.
Высыпав оба мешочка в кастрюлю, Иеления залила все это кипятком, размешала ложкой и дала настояться. Подождав несколько минут, накрыла марлей посудину и вылила часть настоя в кружку. Мутная жидкость из-за корней одуванчика отдавала резким терпким запахом горечи. Попробовав горячую настойку, Иеления поморщилась. – Ну и гадость! – Она хотела выплюнуть лекарство, но проглотила его, понимая, что от одного глотка с ней ничего не случится. А вот дочери придется выпить целую кружку, чтобы очистить организм.
Женщина взяла лекарство и выбежала на веранду. Сколько времени ее не было, минут десять, может пятнадцать.
Со скрипом открыв тяжелую дверь, она вышла на небольшую освещенную площадку и резко остановилась.
На полу, рядом с креслом, валялись плед и накидка. Мариэль на веранде не было, она исчезла.
Иеления оглянулась, подошла к краю веранды и посмотрела вниз. На винтовой лестнице и на земле рядом, никого не было.
– Мариэль, дочка! Ты где? – Отчаянно закричала женщина и опустилась на кресло.
Она поставила кружку на столик, подтянула к себе колени и положила на них голову. Немного поразмыслив, она стукнула кулаком по столу, резко встала и замерла. Оглянулась, схватила кружку и пошла домой.
В гостиной на кушетке лежала Мариэль. Она тихо спала и немного дрожала. То ли от холода, то ли оттого, что организм не полностью избавился от яда. Иеления поставила настойку на тумбочку и достала из шкафа тёплое бордовое одеяло. Укутав им старшую дочь и подложив под голову подушку, она присела рядом. Погладив рукой немного спутанные волосы, она поцеловала чуть порозовевшие щеки Мариэль и заметила знакомые накладки на уши. Девушка застонала и открыла глаза.
– Мама, где я?
– Ты дома, родная, все будет хорошо! – Иеления взяла лекарство и прислонила к губам дочери. – Выпей вот это, станет полегче.
Мариэль, не сопротивляясь, открыла рот и сделала два небольших глотка. Поморщившись, она проглотила лекарство и закашлялась.
– Что за гадость?
– Одуванчик и бессмертник. Еще один глоток и я от тебя отстану. Давай, милая. Я знаю, что горько и невкусно, но иначе никак.
Мариэль сделала ещё один и упала на подушку без сил.
– Меня отравили?
– Я не знаю, милая. Отдыхай, завтра поговорим. – Иеления укрыла одеялом дочь, подоткнула его так, чтобы нигде не надуло, и поцеловала Мариэль в лоб. Когда она закрыла глаза, она незаметно сняла накладки с заостренных ушек дочери и вышла на веранду.
Светлячки летали с ветки на ветку, кружась и зажигая свои попки яркими огоньками. Невероятное зрелище, словно звёзды освещали эту небольшую веранду, смешиваясь со светом фонариков под крышей.
Присев на плетеное кресло, на котором остался теплый след от дочери, Иеления укрылась пледом и задумалась. На столе стояли два пузырька с лекарствами, спрятав их в карман накидки, она решила, что потом выбросит одно из них.
В руках у неё были накладки на уши, такие знакомые и родные, о которых она почти забыла.
– Сколько я их не видела? Лет пять, может, шесть? С тех пор как Шаа Тамиор ушёл на войну и не вернулся, пропали и накладки. А ведь, я думала, что их потеряла. – Покачав головой, она наконец-то все поняла. – Мариэль! Тащит все, что попадается под руку. В кого она такая уродилась? Словно и не эльфийка вовсе. Человеческая кровь отца даёт о себе знать, и никуда от этого денешься. Надо будет с ней поговорить. Завтра! А пока…
Иеления отодвинула светлые волосы набок и нацепила накладки на заостренные ушки. Нажав на скрытую выпуклость, она услышала, как мир в ее голове ожил. Сотни голосов мамондиков проснулись и начали перешептываться о наболевшем. О жизни в темном дупле и тысяче неотправленных посылок на окраину леса; о болезни одного мамондика съевшего неизвестный корешок и других новостях, которые были наверно интересны только самим зверькам.
– Совсем не та частота, которая мне нужна! – Нажав на выпуклости семь раз, по одной букве ее имени, гласные на левом ухе, согласные – на правом. Она подключилась к нужной частоте эльфийского племени.
Спустя несколько секунд, через шорохи расстояния и времени, она услышала слабый голосок. Такой знакомый и родной, голос матери.
– Мама! Это ты? Мама… – Иеления всхлипнула и, не удерживая слёзы, заплакала. Прижав ладони к груди, она сжалась в комочек на кресле и услышала в голове слёзы матери.
– Иеления, дочка? Ты ли это? Совсем пропала и забыла старушку мать.
– Мама прости, ты же знаешь, как это бывает. То одно, то другое. Лариэль заболела, не отхожу от неё ни на шаг.
– Давно болеет?
– Больше года. Мариэль делала лекарства, но ничего не помогало. Пришлось идти в королевство.
– Почему ко мне не обратилась. Чем она болеет?
Иеления всплакнула и выдавила из себя: «Малокровие».
– Это не страшно, вылечим. А Мариэль как?
– Мама мне кажется, ее хотели отравить.
– Кажется, или правда хотели? Рассказывай.
– Я не уверена, хотя, что я говорю? У неё был пузырёк с фехинацеей, возможно, она его пила. Но сейчас ей уже лучше. Она спит.
– Послушай Иеления, что-то странное происходит последнее время. Даже мы здесь, защищённые от мира людей и то слышим ужасные вещи.
– Какие вещи?
– Я не могу говорить, нас вероятно… прослушивают.
– Но мы на особой частоте! Разве нет? – Иеления встала с кресла и подошла к краю веранды. Где-то там, за деревьями, виднелись крыши замка короля. Короля, который отнял жизнь ее мужа и которого она никогда не простит, сколько бы времени ни прошло. И неважно, что было между ними. Смерть всегда остается смертью.
– Частота может прослушиваться, сейчас становится слишком опасно общаться через ушные накладки. Вот что мы сделаем. Я тебе напишу письмо и отправлю через мамондика в ваше Дупло. К утру, почта будет у тебя. И средство для лечения малокровия пришлю.
– Все я поняла. Утром схожу к посыльным и заберу.
– Дочка… Я буду ждать ответа от тебя. Отправишь дупловой почтой, пока все не наладится, поняла? Ну, все, желаю тебе спокойной ночи, дорогая, не волнуйся ни о чем. Мы с папой всегда поддержим тебя, помни об этом.
– Спокойной ночи, мама. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю милая.
Иеления отключила связь, сняла накладные ушки и положила их на стол. Присев на плетеное кресло, она подогнула под себя ноги, укрылась пушистым пледом и посмотрела на звезды. Чувство облегчения и радости от разговора с матерью накрыло её такой мощной волной, что она улыбнулась, закрыла глаза и тотчас же уснула.
На деревьях, в своих дуплах, сидели мамондики и настраивались на нужную волну с другими зверьками. Передача сообщений должна была вот-вот начаться, и маленький Жмунь перечитывал сверхсекретное послание, которое прислали ему сверху.
"Лес в опасности. Эльфы подвергаются нападениям. Необходимо срочно принимать меры предосторожности!"
Глава 6
Иеления проснулась, когда солнце только-только поднималось над вершинами деревьев.
Эльфийка поняла, что жутко замёрзла. Спать на веранде под ночным небом было так необычно, и неудобно. Забытое чувство свободы и отчаяния вновь вернулось к ней, но лишь ненадолго. Вспомнив про свои обязательства и письмо, которое должна была прислать мать, Иеления поднялась. Закутавшись в плед, она задрожала. Тело пыталось согреться, поэтому включила механизм неконтролируемой дрожи мышц.
Открыв тяжелую дверь, она заглянула в гостиную и увидела силуэт спящей дочери на кушетке. Она тоже дрожала. Бордовое одеяло, которое должно было согревать Мариэль, куда-то пропало. Воздух в доме остыл, стало холодно. Необходимо было затопить камин, но времени на это совсем не было.
Осторожно, чтобы не будить Мариэль, женщина подошла, сняла с себя накидку и аккуратно укутала старшую дочь.
Поцеловав Мариэль в лоб, она убрала волосы с лица и посмотрела на спящую красавицу: её глаза под веками быстро двигались, она то и дело издавала невнятные звуки. Ей снился кошмар.
Потрогав дочь за руку и плечо, Иеления добилась того, что Мариэль успокоилась и приоткрыла глаза.
–Тебе снился кошмар. Спи дочка, я скоро вернусь и будем завтракать.
– Уже утро?
– Скоро, совсем скоро наступит. Поспи еще немного.
Иеления вышла из дома и направилась в лес. Недалеко от водопада, в глубине чащи, на одном корявом дереве, что корнями уходило в прохладное озеро, вот уже много лет прятался центр передачи информации.
Эльфийская почта, работала круглые сутки и обеспечивала письмами всех жителей лесного королевства. Неважно как далеко находился тот или иной адресат: будь то окраина леса, куда не ходили люди, но эльфы там стояли дозором, не пуская непрошеных гостей. Или ворота королевского замка, всюду мамондики успевали доставить письмо, важную посылку или депешу. Тайные послания или секретные письма, передавались особым образом: информация сообщалась из уст адресата, прямо в пушистые ушки мамондиков. Дальше, нужно было ждать почтальона и готовится к получению Сарата (Письмо, пер. с эьфийского яз.). Сохранность такой информации была абсолютная и никогда не подвергалась сомнению.
Ну, по крайней мере, так утверждают мамондики. А им лучше все-таки верить на слово. Остаться без писем можно одним днем, а заслужить доверие зверьков, ох как тяжело.
Иеления торопилась к главному дуплу за саратом матери. О чем таком важном хотела она поведать, что не стала говорить об этом через накладные ушки? Кто мог их подслушивать и передавать информацию? Все было очень таинственно и невероятно боязно. Страшась получить плохие новости, Иеления нервничала и старалась не думать об этом.
Иеления посмотрела наверх и увидела, что солнце поднимается быстрее, чем она ожидала.
– Мне нужно спешить, пока дочери не проснулись. – Эльфийка приподняла подол платья и пошла быстрее.
Её окружали сотни десятков деревьев, похожих друг на друга, как капли росы. Непримечательные, неинтересные, равнодушные стволы деревяшек. Она не знала их названий и порядковых номеров, чем они полезны и как давно находятся на этой земле. Ей это было неважно и неинтересно, хотя когда-то, живя в эльфийском племени с матерью и отцом, она знала очень многое. Интересовалась жизнью зверей и растений, связями людей и эльфов. Она мастерски стреляла из лука и редко промахивалась. Хотела помогать отцу в его нелёгком деле руководства эльфийским племенем, но однажды в её сердце ворвалась любовь и поменяла все планы.
Увидев вдалеке, что лес становится реже, воздух прозрачнее, а небеса открывают свою голубизну словно объятия, Иеления обрадовалась.
Впереди было озеро, красивое, как глаза её младшей дочери Лариэль и глубокое, как душа Мариэль. Но не знала она, кого любила больше? Да и нужно ли это было знать? Они обе были частицами её сердца, и за любую из них готова была умереть.
Посредине озера был небольшой островок, на котором росло одно единственное дерево. Ветви его упирались в небо, а корнями – оно касалось дна. Оно напоминало большой ветвистый лабиринт, по которому сновали маленькие мамондики. Зверьки все были утыканы письмами, телеграммами и небольшими посылками. Некоторые из них затыкали уши мохнатыми лапками, чтобы секретная информация не вылетела наружу и не упала в озеро. Иначе быть беде! Потом ее не соберёшь, среди белоснежных лилий, подводных камней и прожорливых рыб.
Отвлекать мамондиков от такого важного дела как перенос информации, было крайне неразумно, да и к тому же очень опасно. Поэтому Иеления стояла на берегу озера и внимательно наблюдала за этой стаей колючих муравьёв. Ей нужно было переправиться на островок, но ни одного паромщика рядом не было. Последний укатил несколько минут назад и стоял сейчас на другом берегу, внимательно наблюдая за беготней одного безумного мамондика. Кажется, у этого посыльного зачесался нос, и он разлепил лапки от ушей. Информация полилась потоком на ветки и корни дерева, а затем плюхнулась в воду. Мамондик стоял на ветке, чихал и чуть не плакал. Ему ничего не оставалось, как нырять за секретными данными в воду и собирать её по крупицам, а точнее, по капелькам.
– Паромщик, хорош глазеть на посыльного. Плыви ко мне! – крикнула Эльфийка мамондику.
Паромщик посмотрел на эльфийку, схватился лапками за голову, причитая и извиняясь, и поплыл к Иелении.
Через десять минут Иеления была на островке и стояла у главного дупла по выдаче секретной информации. Услышав просьбу эльфийки, мамондик понял, что послание будет из племени. Он сразу отвел её к закрытому дуплу и сказал ждать Тайного мамондика. Дупло было старым, рыхлым и воняло плесенью. Сколько ему было веков, знали только сами деревья, но эльфы насчитывали им около тысячи лет.
Сидя на небольшой лавочке, Иеления понимала, что время утекает очень быстро и если она не поторопиться, то опоздает к пробуждению Мариэль.
– Мамондик к вашим услугам! – произнёс над ухом чей-то голос.
Иеления подпрыгнула от неожиданности и посмотрела наверх.
– Вот паразит, напугал. Говори уже, что за послание.
– Прошу прощения за столь неучтивое поведение. Мне нужно подтвердить вашу личность и только после этого передать вам информацию.
Звереныш смотрел прямо в глаза и не двигался.
– Ну, так подтверждай! Меня зовут Иеления Друлаван. Дочь вождя племени Эльфов Целителей – Друлавана Второго.
– От кого ждёте письмо? – Все тем же монотонным голосом проговорил мамондик.
– От своей матери и жены вождя Друлавана Второго, имя её Глиндменель. (Голубое небо, пер. с эльфийского яз.).
– Голубое небо! Очень красиво. – Мамондик попытался улыбнуться, но с хоботком это бывает проблематично, поэтому, прекратив это бесполезное занятие, сделал серьёзную мордочку. – Ваша личность подтверждена.
Слетев с уступа на потолке нижней части дупла, мамондик сел напротив эльфийки и замер. И тут Иеления увидела, что у посыльного в ушах находятся винные пробки, а в мохнатых лапках он держал небольшой сверток.
– А вы очень смышленый, как я посмотрю! Вы меня слышите? – Иеления показала на ушные пробки.
– Читаю по губам. Поэтому мне нужно находиться рядом с вами, пока вся информация не будет передана.
– Удивительно, а кто-то уши закрывает лапками. Наверно жутко неудобно?
– Это новички. Научатся со временем. А теперь внимание. Вещаю!
Иеления уселась поудобнее и принялась слушать сообщение от матери.
Мамондик вытащил пробки из ушей, и они с легкостью приземлились на устланный мхом пол небольшого дупла. Музыка целителей Эльфийского племени полилась в уютное пространство. Она наполнила его боем барабанов и звонких бубенцов, утренней свирелью птиц и нежными мелодиями сверчков. Вдалеке слышалась тихая песня флейты и колокольчика. Словно новая жизнь доносилась ария шаманов из глубины веков мудрого леса, развивалась ярким веером и дарила успокоение.
Иеления впала в транс и где-то далеко услышала голос своей матери Глиндменель, она пела колыбельную для дочери. Воспоминания о детстве и юношестве наполнили это древнее место, и отправили Иелению в прошлое.
В ее прошлое…
… Мать Мариэль и Лариэль – Иеления, всегда была красавицей и умницей. До семнадцати лет она ездила верхом и метко стреляла из лука. Её светлые волосы переливались на солнце, а глаза своей красотой затмевали звезды. Статная, высокая, она ловко поднималась по горам и считалась лучшим воином в армии отца и вождя племени Друлавана Второго. Ее смех, словно смесь звонких колокольчиков, звучал по всему поселению Фьоре и трогал сердца всех живущих рядом. Будучи единственной дочерью у отца и наследницей престола, она всегда знала себе цену и не позволяла никому обижать себя.
Многие эльфы с разных концов света приезжали к отцу Иелении свататься. Предлагали руку, сердце и свою любовь. Да вот только ничего дороже свободы у неё не было, и менять на призрачное и неведомое чувство гордая эльфийка не собиралась. Ей так хорошо было одной, что разделять с кем-то свою жизнь, она не хотела.
В один день все изменилось, да так кардинально, что Иеления сама себя не узнала. В поселении эльфов, что стояло на западном краю леса, появился красивый и статный мужчина. Темноволосый, зеленоглазый, он производил впечатление серьезного человека, который не любил шутить и никогда бы не позволил делать это над собой.
Он пришёл к вождям с дипломатической миссией, чтобы освободить военных пленников. Не испугавшись агрессивно настроенных эльфов, против человеческой расы, Шаа не взяв оружия, пришел в племя один. Он никогда ничего не боялся. И воспринимал смерть как данность.
Вот только как это воспринимала смерть, знала наверно только она.
Эльфы не любили людей и охраняли свою часть леса с особым рвением. На границе всегда стояли лучники и отлавливали лазутчиков. После допроса они сразу же отправлялись в подземную темницу. Пропускали только дипломатов, и то с неохотой.
Не считая людей, за достойную эльфам расу, они держали людей за слуг и работников низшего ранга. Заставляли их работать на себя, не платя за труд и не позволяя ничего человеческого. Находясь в плену, люди не могли вырваться и попросить о помощи. Многие умирали, так и не дождавшись долгожданной свободы.
Поэтому, когда Шаа Тамиор, пришёл в поселение Фьоре, вокруг него образовалось кольцо из эльфийских лучников, готовых стрелять по первому приказу. Подняв руки, он оголил крепкие накачанные трицепсы, не оставив равнодушными местных эльфиек. Испытывая интерес к мужчинам человеческой расы, они приводили в бешенство молодых эльфов. Заставляя их трудиться над своим телом, те делали это не охотно и чаще всего сдавались, даже не начав.
Запретный плод сладок и очень вкусен и молодые эльфийки знали об этом. Облизываясь на красавцев мужчин, они старались украдкой дотронуться до них, а при возможности оставить хотя бы на одну ночь.
Старейшины же просто ворчали, насылали проклятия и уходили подальше от такого бесстыдства.
– Опусти руки человек и говори, зачем пришёл к нам?
– Я пришёл за военными пленниками, король готов отдать за них своё золото!
– Так почему же твой король не соизволил сам посетить наше убогое место или брезгует чем? – Друлаван Второй громогласно засмеялся, отчего заржали все находящиеся рядом эльфы.
Переговоры длились долго, нудно и ни к чему не приводили. Эльфы стояли на своём, утверждая, что пленники считаются честной добычей в войне. Шаа дипломатически просил их отпустить в королевство, потому что те являлись подданными самого Авнустаса Третьего. Но пока у него ничего не выходило. Предыдущий дипломат, который и рассказал ему основы, очень ловко умел договариваться и говорят, что даже немного дружил с Друлаваном.
– Сколько ты принёс нам золотых монет? – спросил вождь племени.
– По десять монет за каждого. Итого пятьдесят.
– Ты смеешься или твой король издевается надо мной? – Вождь злобно осклабился. – Цена выросла, теперь за пятьдесят монет, ты можешь получить лишь одного.
– Что? Мы так не договаривались!
– Вот и договорились! Цены растут, это политика малыш, можешь так, и передать своему королю.
Усмехнувшись и подняв глаза к небу, Шаа вскинул руки и заложил их за голову. Выдохнув, чтобы не сказать лишнего, он потер подбородок и искоса взглянул на эльфийского вождя.
– Так дела не делаются, Друлаван. Прошу еще раз подумайте! Вы не можете устанавливать цены за пленников в одностороннем порядке.
– Хм… ну хорошо! – Замолчав на пару секунд, продолжил. – Подумал. Пятьдесят монет за одного пленника и не пальцем больше. Забирай любого и убирайся отсюда.
