Элен Форс
Лука
Пролог.
Струйка крови лениво стекала с головы на бровь, от неё – к щеке, потом к подбородку, шее, оставляя красный след на теле. Правый глаз терял видимость из-за кровавого потока, да и рана, явно, доставляла дискомфорт. Белая рубашка Brioni окрашивалась в красное, придавая мужчине вид воина.
Но по саркастически поднятой брови и играющим скулам, можно было угадать, что ситуация его забавляет. Максимум, раздражает, но не более того.
Я уронила биту себе под ноги, от страха, что он сделает со мной за это. Когда я наносила удар, вкладывая всю свою силу, достаточно замахиваясь, предполагала, что он вырубится, или хотя бы будет дезориентирован, но он всего лишь был раздражен и смотрел с любопытством, как на маленькую мышку. Ему было интересно, что я предприму далее.
И это меня раздражало. У него не было слабых мест, ни одного. Я вдыхала, прокручивая варианты, что я могла бы сделать. Поднять биту, попробовать еще раз, нет. Он не почувствовал этот удар, второго он не даст даже нанести.
– Мони-иша. – протянул мой тюремщик хриплым властным голосом. Он никогда не говорил громко, в его присутствии люди замолкали и прислушивались, пресмыкались и умоляли. – Не беси меня.
Он стал закатывать рукава, неторопливо, показывая татуировки и мышцы, которые были скрыты тканью. На его руках были сбиты костяшки, следы были не сегодняшние, но достаточно свежие. Мне стало страшно, что он ударит.
Я стала пятиться назад, спотыкаясь, пытаясь найти опору в любом предмете мебели на своём пути, пока не уперлась в стену. Я задыхалась от страха, сковавшего, потому что надвигающийся на меня человек был выше меня на две – три головы, может больше, у меня был плохой глазомер. И он был шире в два раза, весил далеко за сто килограмм – и одни мышцы.
Он подошел вплотную, прикасаясь к каждой клеточке моего тела; так, что его кровь оказалась на мне. Я не могла дернуться, потому что мои ноги оказались зажаты меж его, а от любой возни приходилось бы прижиматься к нему еще сильнее. Его стояк, итак, упирался мне в живот, прижимая к стене, от чего было невыносимо жарко, несмотря на то, что я была только в его рубашке.
Он с легкостью развернул меня к себе спиной, подтащил к креслу, и сев, закинул к себе на колени, попой к верху. Подняв рубашку, оголяя ягодицы, он сначала почти нежно погладил мою кожу, которая тут же покрылась мурашками. Я старалась дрыгаться, извиваться, дергаться в попытках вырваться, заранее зная, что все мои усилия для него ничтожны. Не удержавшись, я впилась зубами в его колено, чувствуя привкус ткани его брюк. В ответ на мои действия он шлепнул, достаточно сильно, без намека на игривость.
Я взвизгнула и перестала брыкаться. Его рука продолжила опускаться на мою попу, выдерживая силу удара. Ягодицы горели. Меня переполнял букет эмоций: стыд, унижение, гнев.
Когда он перестал, я плакала в голос. Он мог распоряжаться моим телом и жизнью, как ему хотелось, приказывая и ломая меня. Он вел себя царем этого мира, не выказывая эмоций ни к чему земному. Бесчувственная скала мышц. – Ты будешь ещё убегать?
– Да. – сквозь слезы, крикнула я. – Еще и еще буду! Я лучше сдохну!
В ответ на мои убеждения, он просто рассмеялся, гортанно, опуская пальцы к моим складкам, прикасаясь к клитору, надавливая на него. Я дернулась и притихла, не хотела чтобы он трогал меня там.
– О, малышка, если ты и умрешь, то только от очередного оргазма.
И я закусила губу, ненавидя своё тело, которое растекалось перед ним лужицей, отзывалось на каждое прикосновение и содрогалось под ним. Даже когда я представляла трупы и разбросанные конечности, ему удавалось заставлять меня стонать и сжиматься, вытесняя все мысли, возвращая к нему. Я ненавидела себя за это.
Моё тело принадлежало ему. Но душу – он не сможет забрать.
Глава 1.
– Вы сегодня до какого времени? – муж прислонился к косяку ванны, наблюдая, как я одеваю сережки. Я же глядя в зеркало, могла видеть его расслабленную позу и думать, как же мне с ним повезло.
Высокий брюнет с густой бородой, серыми глазами и чувством вкуса, вот уже, как три года был моим мужем на зависть многим женщинам. Как же я любила его!
– Не знаю, как пойдет. Ну минимум, наверное, до часов десяти. Всё-таки Юльке двадцать пять, круглая дата. – я чмокнула его в щёку, пахнувшую ещё воском для укладки. – Я, если что буду, на связи!
Быстро натянув лодочки, красные лаковые, я бегло пробежала взглядом по своему отражению в зеркале, не задерживаясь, послала ещё один воздушный поцелуй мужу, и выскочила за дверь к ожидавшему меня такси.
Сегодня моей близкой подруге исполнялось двадцать пять и мы планировали покутить в достаточно пафосном ресторане столицы, выпив много апероля. Я очень любила такие встречи, они окрыляли и не давали сойти с ума от рутины, которая наваливалась дома и на работе.
Я прибыла самая последняя в ресторан. Проходя вдоль столов в полумраке, пыталась найти нужный мне – с компанией весёлых красоток, держа у уха телефон. Никто не поднимал трубку, но с такой громкой музыкой и не удивительно.
Мимо меня прошла группа мужчин в костюмах. Все как один, в похожих костюмах, бритоголовые с армейской выправкой. Я слегка посторонилась, освобождая им проход, продолжая вертеть головой. В самом дальнем углу увидела махавшую мне руку, принадлежащую имениннице. Не желая терять время, побежала к ним, размахивая руками в ответ.
– Уиииии! С днём варенья!
Все женщины, попадая в компанию больше трёх человек, превращаются в группу безмозглых уток, хохочущих и надувающих губки. И нам это нравится! Чего скрывать?
Утонув в объятиях, я радовалась каждой из них, потому что уже не видела их практически два месяца. Мои любимые девочки.
– Как ты, Алисхен! – воскликнула подруга. – Я не видела тебя, мне кажется, тысячу лет. Как работа, как муж?
– Все супер, собираемся в отпуск в Мексику.
Поток информации, как и Апероль, так и лился. Наша компания была шикарной, что уж говорить. Все были разными и привлекательными по своему. Юля была женой богатого программиста, который всегда работал на удалённой работе, поэтому они очень много путешествовали, редко приезжая на родину. Сразу становится понятно, что она была вынуждена стать блогером и набрать триста тысяч подписчиков, чтобы продавать рекламу и получать за неё деньги.
Кристина, была человеком математического склада ума, не такая красивая, как Юля, но очень успешная и самодостаточная, с хорошей работой в офисе, что предавало ей определенного соблазнительного шарма. Эдакая кошка с характером.
Иришка всегда была самой эпатажной, весёлой, пышно грудой и соблазнительной. И при этом, помощницей генерального директора в крупной компании. И не такой помощницей, как обычно, шутят в анекдотах, а самым настоящим профессионалом своего дела.
Ну а что я? Бывшая спортсменка, самбистка, неплохо окончившая университет и получившая образование юриста, работала на среднестатистической работе. Невысокая с пышными формами я всегда гордилась своими золотыми волосами и голубыми глазами, которым нередко прилетали комплименты от противоположного пола. После того как бросила спорт, немного поправилась и мне никак не удается похудеть, но муж уверяет, что я, итак, прекрасна. А вещи просто сели при стирке. Я просто счастлива. И именно это украшало меня.
– Кстати Вы видели, что за братки из девяностых там? – засмеялась я, указывая подбородком на столик, где сидели те бритоголовые амбалы. Девчонки с любопытством проследили за моим взглядом. Из-за того, что время к ночи становилось всё ближе, музыка становилась громче, освещение всё темнее, танцы близились…
– Нет, но выглядят они устрашающе, жаль, что не в малиновых пиджаках.
Мы все захохотали. А официант собиравший грязные тарелки, осуждающие покачал головой:
– Я бы на Вашем месте не стал смеяться так над этими людьми, это охрана Луки Гроссерия.
Мне ничего не сказало это имя, а что это чья-то охрана я догадалась и без официанта. Но, а вот для Иришки, это имя что-то значило, потому что она захлебнулась шампанским и, выплюнув выпитое обратно в бокал, закашлялась.
– Офигеть! Девки, этот мужик, Лука, просто легенда. Мечтаю на него посмотреть. – прошептала она, практически вываливаясь через перила, высматривая столик.
– А что в нём такого? – спросила Юля.
– Он безумно влиятельный! Его боится каждый политик и бизнесмен нашей страны и, наверное, и других тоже! Не могу сказать, чем он занимается точно, то ли бандит, то ли зачищает неугодных нашей власти. Но очень серьезный чел! А ещё говорят, что он сущий викинг! И член тридцать сантиметров! – последнее она уже вообще говорила интимным голосом, совсем шёпотом. Но мы захохотали вызывающе громко. От выпитого и услышанного. Это было смешно, мы не в девяностых и не в голливудском кино о секретных агентах.
Когда пришел диджей мы полупьяные вывались на танцпол, игнорируя всех вокруг, просто вспоминая студенческие годы. Я отправила мужу смс, что всё хорошо и что буду ориентировочно через два – три часа. Он в ответ отправил мне поцелуй, и я полностью расслабилась. Ира продолжала высматривать своего викинга, которого и не существовало то наверное. Мы периодически шутили над ней, что с таким количеством охраны, он скорее всего похож на Девида Де вито, чем на мускулистого викинга.
Через час из VIP – комнаты вышли мужчины, пятеро. Каждый, как на подбор, их бы в Спарту, такие нереальные и неземные. Высокие, накаченные и стильно одетые, от каждого из них исходила сила и уверенность в себе. И никто из них не был похож на лысого коротышку.
Меня словно ударило током, глядя на одного из них. Высокий, темно-русый с пронзительными, холодными глазами, похожими на морскую бездну, без единой эмоции на лице, с ярко выраженными скулами даже под густой бородой. Он не смотрел на меня, мирно беседовал с остальными, но меня от него кинуло в пот. Я была уверена, что это он… Лука Гроссерия. Ни кто из них больше не был так опасен и прекрасен.
Я шёпотом попробовала его имя, как оно звучит и подходит ли ему. В моей жизни был только один мужчина, муж, который был очень милый и домашний, прямой противоположностью этому хищнику.
Оторвавшись от мужчин, я продолжила танцевать, забыв о них, алкоголь делал своё дело. Девчонки немного похихикав тоже продолжили, не зацикливаясь на них. Хотя Ира, обещала, выпить еще и непременно подкатить к викингу. От выпитого меня совсем разнесло, голова была туманная и тягучая, неподвластная больше мне. Лица расплывались, а пить хотелось. Это говорило, что пора домой, с меня хватит. Приложение с такси выдало, что машина прибудет через двадцать минут. И я решила сходить в туалет перед дорогой, девочки ещё танцевали.
Туалет был у выхода, где снова столпились бритоголовые, обсуждающие что-то на английском языке. Сквозь туман, я восхитилась образованности современных бандюганов, поравнявшись с ними, я почувствовала смачный шлепок на жопе, который меня, конечно, полностью не отрезвил, но выбесил до крайности.
Я развернулась, воззрилась на толпу мужиков, стоявших и как будто не замечающих меня. Тот, что стоял ближе всех, был ко мне спиной, и я была уверена, что это его рук дело.
– Эй, мужик, ты в край охерел? Я тебе руку сломаю сейчас, мудозвон сраный. – алкоголь предал мне уверенности, которой в большинстве случаев не было, да и что мне сделают охранники в общественном месте? Мы в демократической цивилизованной стране. И эти утырки не умеют права распускать руки.
Все замерли с испугом на лицах, что было подозрительно, не могла я их так напугать. Мужик, который меня шлёпнул, медленно обернулся. Его лицо было каменным, только глаза потемнели, словно в них собрались грозовые тучи. Это был он! Лука Гроссерия!
Я не могла поверить, что это сделал он. Не по его статусу, да и я девушка не его масти. Ему явно по вкусу модели, которые терлись весь вечер вокруг их столика. Он слегка наклонил голову вбок, как хищная птица, чтобы рассмотреть меня получше.
– Что ты сказала, девочка? Повтори. – его хриплый очень тихий голос, как будто раздался в моей голове, несмотря на громыхающую музыку. Позади него стояла толпа ухмыляющихся мужиков.
– Я сказала, что не прилично распускать руки по отношению к незнакомым девушкам. – мне совсем не хотелось конфликта, тем более с ним, поэтому я решила пойти на попятную. И его взгляд, он давил изнутри, он не моргал! Как будто ждал от меня чего-то.
– А с чего ты решила, что мне бы захотелось трогать такую, как ты? Такая толстожопая мелочь вообще не в моём вкусе. – это резануло меня в самое сердце. Он говорил так спокойно, впитывая мои чувства эмоции. Ему нравилось ломать. Он спровоцировал, унизил.
– А с того, что я наслышана о коротком стволе Луки Гроссерия. – я выплюнула это ему буквально в лицо, придвинувшись немного ближе, чтобы он точно расслышал. Чтобы показать, что не боюсь его, что не позволю так при толпе говорить со мной. На мгновение я увидела перемену, эмоцию на лице, но не успела разглядеть что это.
Чтобы не дать ему время на ответ или действия, практически сразу убежала в туалет, заперлась в кабинке и тяжело дышала. Я простояла так минут пять, пока мне не пришла смс, что машина меня ожидает.
К моему счастью на выходе уже никого не было, амбалы и их папочка ушли, не желая разбираться с "толстожопой мелочью". От произошедшего я почти отрезвела, поэтому в машину села раздраженная и огорченная. Мне должно было быть безразлично на его слова, но внутри все равно было тоскливо. Почему-то под кожу въелось его лицо.
Таксист включил радио, и мы двинулись в сторону мкада. Дороги были пустыми, и мы могли быстро ехать по трассе. Я откинулась и вытянула ноги. Скоро буду дома и смогу забраться под теплое крылышко.
– Что за чёрт, мажоры совсем с ума посходили. – выдохнул таксист, сбавляя скорость. Я оглянулась, чтобы посмотреть, что он имеет в виду. И сердце бешено забилось, подсказывая ответ.
Позади нас на бешеной скорости гнало три черных гелендвагена, прижимая машину, один из них пошел на обгон, управляя скоростью такси, а второй сбоку теснил нас к обочине. Сердце колотило так, что готово было пробить грудную клетку. Вряд ли водитель кому-то насолил, а вот я…
Машины плотным кольцом сжали нас, а я молила Бога, чтобы он не тормозил, не зная что делать в таких случаях. Машина впереди стала резко тормозить и таксист был вынужден остановиться.
– Не открывайте двери. – крикнула я ему, скидывая лодочки и беря их в руки.
Из машины, прижавшей нас к обочине, вышел один из тех бритоголовых, он был без пиджака с закатанными руками. Как по команде, они стали выходить все. Я вертела головой, прикидывая шансы на спасение. Даже если кто-то и будет проезжать, нас это не спасет. Что вообще делать в таких ситуациях?
Качок подошел к водителю, который тоже не спешил открывать окно или дверь, показал ему жестом выйти и не получив желаемое, херанул по стеклу. Я закричала. Стеклянная крошка засыпала все, попадая даже на меня, дверь распахнулась и водителя вытащили. Я понимая, что следующая, повинуясь порыву, распахнула дверь и ломанулась в лес. Босиком, и надеясь, что они отвлечены на таксиста. Мне его жаль, но помочь ничем не могу.
Изо всех сил я бежала в темноту, удерживая телефон и туфли, стараясь не думать о преследовании и просто шевеля ногами. Нужно было постараться скрыться.
– Девчонка! – послышалось сзади, и я услышала топот. Босиком было невыносимо больно бежать, но не время капризничать. Кто-то схватил меня за руку, и я не глядя, с разворота, ударила острой шпилькой по мягкому телу, повторяя удары, пока не вбила каблук в нападавшего.
Нападавший отступил, ревя, как раненый зверь, уступая место другому преследователю. Но я уже встала в стойку. Удар, ещё удар. Руки болели с непривычки, но тело помнило технику. Бритоголовые явно не ожидали такого поворота событий, потому что одному я умудрилась сломать нос, другому всадить каблук в плечо. А третьему с ноги попасть в солнечное сплетение.
Платье неприлично задралось, но мне было не до этого.
Ко мне подошёл тот, кто вытащил водителя, его рубашка была в крови, и он с поразительной скоростью и ловкостью, ударил меня по рукам, заломил их с треском, связал ремнем. Было невыносимо больно и унизительно быть в такой позе.
Я уткнулась лицом в землю, чувствуя каждую царапину на ногах, пульсацию в сбитых костяшках и онемение в связанных руках. Хотелось жутко плакать, а ещё от упражнений, алкоголь поднялся к горлу и меня затошнило.
У припаркованной машины курил Лука, в расслабленной позе, словно он просто остановился покурить и полюбоваться ночным МКАДом, и его, явно, забавляла ситуация. У его ног, как собака, лежал водитель, который еле дышал, под ним была лужа мочи. И мне стало страшно. Этого человека не трогала слабость, он привык получать то, что хотел.
– А ты ещё и пацанка. – выдыхая клубочек дыма, рассмеялся Лука. Он был огромен. На его фоне гелендваген казался жуком. – Захар, я не хочу видеть среди своих людей тех, кого отпиздить может девчонка.
– Простите, Вы просто сами распорядились, не травмировать Алису, и они старились быть аккуратными… – Захар, тот, кто держал меня, поклонился ему, слегка кивая. А меня пробрала дрожь от пристального взгляда этого чудовища, который самым наглым образом теперь рассматривал свою добычу, в голове крутилось "Алису! Алису, блядь!" Они уже даже знали моё имя.
– Извините меня, пожалуйста, я была пьяная. А когда я пьяная, я ебанутая. – затараторила я, храня надежду, что они меня попугают и отпустят. – Не люблю, когда меня трогают посторонние мужчины. Я замужем и предпочитаю хранить верность мужу.
– Заткнись. – прервал он. – Ты мешаешь мне думать, отдать тебя по кругу или взять себе? Может сдать, как проститутку в притон? Захар раздень ее.
Одно движение моего мучителя и я оказалась в черных трусиках без лифчика, и даже не могла прикрыться. Стыд захлестывал, и я поняла, что плачу, шепчу повторяя "Пожалуйста, отпустите, пожалуйста…"
– Ни при всех, пожалуйста. – шептала я, не в силах даже открыть глаза. Я и на ногах то держалась, потому что жесткие руки Захара удерживали меня на ногах. Притон? По кругу?
Но он смотрел на меня, выжигая, сжирая всю. Было что-то безумное в его взгляде, нечеловеческое. У него напрочь снесло крышу. Лука шумно вдыхал мой запах.
– Как обсуждать мой член, так при всех, как ответить за это – так нет? – я почувствовала дым у своего лица, осознав, что он приблизился, и находился невыносимо близко. Он даже не касался меня, а мне, казалось, что он облапал меня полностью, изучив каждый закоулок моего тело. Судорожно сглотнула.
– Умоляю, отпустите. Я виновата. – мне было так страшно, что было уже без разницы, как выгляжу, и что я унижаюсь. – Не трогайте, пожалуйста, хотите, убейте, но не трогайте.
Я повторяла одно и тоже, как мантру. Руки свело судорогой, тошнота была уже в горле.
Глава 2.
У него были страшные глаза, невыносимо холодные без единой эмоции внутри. Меня трясло под их мощью, выворачивало. Смотреть под ноги было страшно, потому что там было тело водителя в крови. А ещё мне было жутко холодно стоять голой перед ним, раскрытой, как никогда в жизни. Этот человек точно знал, что ты чувствовал и думал.
Его дыхание с привкусом коньяка пробежало по моему телу, опаляя и защищая от холода. Хищник принюхивался ко мне, испытывал, думал. Внутри него шел монолог, который я никогда не смогу узнать.
– В такой прекрасный вечер так хочется минета. – наконец, сказал он. – Поэтому ты сейчас расстегнешь мои брюки, станешь на колени и послушно постараешься как хорошая девочка. Развяжи ей руки, Захар.
Он был так уверен в себе. Сделал шаг назад. Отпихивая мужчину, как мешок носом дорогой туфли в сторону, чтобы он не мешал. Широко расставив ноги, он зажёг новую сигарету, вдыхая дым, наблюдая, как мне развязывают руки.
Они жутко затекли, и я неловко попыталась ими прикрыть грудь, соски которой от холода слишком порочно таращились в разные стороны. Я стояла на асфальте голыми ногами, ощущая холод исходивший от земли. Словно что-то заметив, один из бриголовых поставил передо мной мои красные туфли, каблук одной из которых был в крови. Меня передернуло, но я послушно обулась, чтобы не застудиться.
Все эти секунды Лука ждал, не торопил и ничего не требовал. Он просто молча давил на меня всей своей звериной сущностью. Он хотел, чтобы я прогнулась – сама почувствовала унижение, подчинилась.
– Я лучше сдохну. – прошептала я, давя в себе новый спазм тошноты. -
– Захар. – он неотрывно смотрел на меня, заставляя не прерывать зрительный контакт. – Простимулируй.
Позади меня что-то щёлкнуло, и я поняла, что это пистолет. Мне не нужно было поворачиваться, я чувствовала своим затылком, ощущала дуло, как оно упирается мне в голову. Я сглотнула, не смея даже шевельнуться.
По щекам против воли потекли слезы, и меня пробила не мелкая дрожь, меня забросало из стороны в сторону, зашатало, как пропитого пьяницу, это была истерика. Никогда не думала, что я так отвратительно слаба. Мне было страшно, я хотела жить. Давясь слезами, я, словно во сне, наблюдая за всем со стороны, опустилась на колени, неловко и неуклюже. Слезы застилали обзор перед глазами. На четвереньках я подползла к нему. Мои действия сопровождались только звуком треска фонаря, никто из них не издал ни звука, ни слова – почти полная тишина.
Я пыталась расстегнуть его брюки, но ничего не получалось, пальцы не слушались. И я заскулила, как раненый зверь от страха. Прикрыв руками лицо, я проклинала этот день.
Я услышала звук расстёгивающейся ширинки, а затем властная тёплая рука почти невесомо, но настойчиво взяла меня за подбородок и заставила посмотреть ему в глаза. Я отчетливо увидела в них превосходство, забаву. Сглотнув, я заставила посмотреть себя на его уже эрегированный член и испугалась, он не был большим, он был просто огромным и невероятно толстым. У моего мужа был в раза четыре меньше.
Лука хрипло засмеялся. Он знал своё достоинство и, что оно невыносимо огромное. А шок на моём лице был слишком явным.
Положив руку мне на затылок, он направил меня навстречу своему члену, но я даже не знала, что мне делать. К счастью не было неприятного запаха, и уткнувшись губами в пах, я их открыла, пытаясь охватить горячую головку. Я была похожа на ребенка, которому дали огромный чупа-чупс, который не помещался в рот, но он отчаянно старался заглотить его.
– Какая же ты криворотая. – прохрипел он, начав направлять меня, двигая тазом, просовывая свой огромный орган глубже. У меня даже свело челюсть. Он двигался всё быстрее, а мне было трудно дышать, меня тошнило и было жутко больно. А ещё, он заставлял меня смотреть ему в глаза. Он не говорил ничего и уже не держал за подбородок, но я знала, что если опущу глаза, он заставит их поднять обратно.– Двигай языком… Аккуратнее… Медленнее…
Руководя мной, как дирижер оркестром, Лука кончил, и струя его спермы ударила в горло. Я задергалась, не зная что делать. Чувствовала себя сломанной, использованной.
– Дыши. – приказал он, и я послушалась. Он погладил мои волосы. Почти ласково. – Придётся записать тебя на курсы минета. Захар, нужно ехать.
На мгновение я подумала, что он оставит меня сидеть на асфальте, и когда они уедут, я смогу двигаться дальше. Уехать домой. Не уверена, что моя жизнь теперь будет прежней. Но Лука подошёл ко мне и легким движением поднял на ноги. У меня не было сил сопротивляться, и был ли смысл? Он посадил меня в гелендваген на заднее сиденье, после чего захлопнул дверь. Только после громкого хлопка, я пришла в себя, и поняла, что сижу в одних трусах в кожаном салоне его машины. Во рту был солёный вкус спермы Луки, растекавшейся уже во мне, перебивая вкус алкоголя.
Я тут же схватилась руками за ручку двери и распахнула её, вывалившись практически на курившего Луку. Он посмотрел на меня, слегка усмехнувшись. Его охрана уже оттащила таксиста обратно к машине, и теперь грузилась, готовясь к отъезду. Не зная, что делать дальше, я села обратно и закрыла дверь, оказавшись одна в салоне, рассматривая этот танк. В любой другой ситуации я бы восхитилась, обрадовалась бы, что сижу в такой крутой машине.
На водительское место сел Захар, пристегиваясь и не оборачиваясь. Что было немного забавно: каким бы страшным ты не был убийцей – чти дорожные правила. За ним в машину рядом со мной сел Лука, оглядев меня, он стащил с себя пиджак и подал его мне. Я без благодарности, но радуясь, что могу прикрыться, тут же натянула его, утонув в запахе этого страшного мужчины.
– Давай домой. – сказал Лука и вытянулся расслаблено, рассматривая меня и вытаскивая планшет, спрятанный в заднем кармане за передним сиденьем. Я следила за ним. На экране планшета показались мои фотографии: с соцсетей, с телефона, личные с компьютера. Не уделяя особое внимание фотографиям, задержавшись только на свадебных, он перешел к документу, в котором было что-то написано. К моему сожалению, со своим зрением я не могла прочитать, что там написано, но я была уверена, что это досье. НА МЕНЯ. Ему собрали досье на меня за несколько часов, даже меньше. Мне захотелось свернуться калачиком, закрыть глаза и ждать, когда я проснусь и всё останется позади. – Ну что же, Алиса…
На его профиль падали блики света от айпада, подчеркивая скулы, нос и лёгкую горбинку от перелома. Его лицо было словно из камня, вытесанное известным художником, слишком упрямое и жесткое, чтобы быть человеческим. В его огромных руках планшет напоминал телефон малютку. И забившись ближе к двери, я смотрела на него умоляюще, мне не хотелось быть закопанной в лесу. У меня не было сил ему сопротивляться, не сегодня.
– Теперь ты будешь жить по моим правилам. А пока их для тебя всего два: никаких мужчин кроме меня и быть хорошей, послушной девочкой.
Кутаясь в пиджак, я старалась смотреть в окно и считать фонарные столбы, не думая о произошедшем и о сказанном. Мне было страшно. Муж должен искать меня, он заволнуется, когда я не приеду домой. Что он будет делать? Пойдет в полицию? Смогут ли они найти меня у человека, который собрал на меня досье за такое короткое время?
Мне хотелось в это верить, но разум говорил обратное. Против этого человека нет спасения, у него было три машины охраны, вооруженных до зубов. И они не боялись творить беспредел.
Больше всего мне хотелось плакать, скулить и выть. Но такое удовольствие я ему не доставлю.
Мы ехали около часа, все это время он работал на планшете, что-то печатая или читая. Он снял галстук, расстегнул верхние пуговицы, и я смогла разглядеть татуировку на шее, буквы и символы. В салоне невозможно было рассмотреть тату подробно и моё любопытство перехватил Лука, усмехнулся и поправил ворот, скрывая тату.
От него ничего не укроешь.
Мы заехали во двор, где было очень темно. Я в его логове. Позади был трехметровый кирпичный забор. У ворот ещё охрана. Я поежилась. У него целая армия.
Машины проехали колонной к гаражу. Захар с Лукой вышли из машины, а я предпочла остаться. Когда дверь распахнулась и Лука протянул руку мне, я посмотрела на него с ненавистью. Как жаль, что у меня не было сверхспособности – испепелять взглядом.
Не приняв его руку, я вышла из машины. Всем видом показывая протест.
К моему удивлению огромный мрачный забор скрывал невероятный полностью стеклянный дом. Я не могла с улицы разглядеть, что внутри этого дома, но и отсюда было видно, что во всём доме окна от потолка до пола. Мне бы хотелось жить именно в таком доме, но не при каких условиях. А со своим мужем, своей семьей.
Лука сам взял мою руку и направил к дому, ему не нужно было меня тащить, его легкое давление и размеренные шаги заставляли меня торопливо идти за ним. У Луки был достаточно широкий шаг. Его охрана осталась парковать машины. Захар же двинулся за нами.
У порога нас ждала рослая азиатка средних лет. При виде нас она поклонилась Луке как владыке.
– Все готово, как Вы ласпледелились.
Мне стало противно. Он, наверное, и меня заставит кланяться ему, тапочки в зубах приносить.
– Спасибо, Руни.
Лука затащил меня в меня светлую, просторную гостиную, где все было с таким уютом обставлено, что я ахнула. Я была готова к чему-то темному с пыточными, чтобы было много крови, чтобы всё было некрасивое и тёмное, как их владетель. Но всё было очень светлым, легким, домашним.
И чудовища нуждаются в уюте.
– Алиса. – голос Луки приказывал. Я оторвалась от интерьера и посмотрела на него. – Теперь ты живешь здесь. У тебя есть доступ к каждой комнате в этом доме и ко всей его территории. За территорию только в сопровождении Захара и с моего одобрения. Руни будет помогать тебе справляться с твоими новыми обязанностями.
Я посмотрела на Руни, она тайка. Скорее всего она старше, чем кажется. И эта старуха была предана своему хозяину. Она смотрела в пол, ожидая его приказа. Она мне никогда не поможет.
– И что входит в мои новые обязанности?
– Угождать мне.
Руни повела меня на второй этаж, оставляя мужчин обсудить свои дела. Проходя мимо лестницы и комнаты, я старалась в своей памяти зафиксировать обстановку, где что находится, закрыты ли двери, и есть ли у меня шансы сбежать.
Жилистая тайка привела меня в огромную светлую комнату посреди которой стояла огромная кованая кровать, уже застланная к ночи в свежее постельное белье. Позади кровати была стеклянная стена, открывающая вид на сосны, беседку, в которой сидел один из бритоголовых, и пруд. В комнате еще были огромная плазма, комод, на котором стояли шкатулки, и две двери, за которыми оказалась ванная и пустая гардеробная с туалетным столиком.
Эта комната готовилась для женщины. Внутри меня сковало железными тисками, я была не первой пленницей этого чудовища.
– Окна сделаны из спесыального стекла. Вас снаружи не видно. Вещи будут завза, а пока господин распорядился дать Вам сто-нибудь из его весей. – она рассматривала меня, не скрывая интереса. А я стояла в комнате в красных туфлях и пиджаке Луки, как дешевая шлюха на выгуле. – В ванне есть все необходимое.
Она направилась к выходу, оставляя меня одну в чужом месте. Когда дверь захлопнулась, я осела, прикрывая рот рукой, чтобы не закричать. Я в аду.
Посидев немного, я заставила себя встать и пойти в ванную: бежево – золотую с таким же панорамным окном. У окна стояло джакузи, по размерам как мини – бассейн и у стены расположился душ. Их разделяла метровая раковина, на которой было флакончиков больше, чем в косметическом магазине. Несмотря на рассказ тайки о стеклах, я не решилась включать свет, закрыла дверь, проверила и подергала ручку, чтобы меня не застали врасплох. Не закрывая до конца дверь, и не отрывая взгляд от двери, я нащупала руками включатель душа. На меня полилась ледяная вода и я постаралась её отрегулировать в темноте. Я смывала с себя остатки Луки, сдирая практически с себя кожу, заставляя не моргать и следить за дверью. Мне было страшно в этом доме.