Эл Лекс
Мертвый свет
Зашуршала в другом углу комнаты шторка, сделанная из толстых резиновых полосок, и через нее вошел мужчина среднего роста. Коротко стриженный брюнет с высокими залысинами, в очках с темной оправой, и с мечтательной улыбкой на губах. В обоих ушах у него было по широкому тоннелю, закрытому сплошным плагом.
– А, Лиза, душа моя! – радушно поприветствовал он нас. – Молодой человек, здравствуйте! Я Виктор!
– Лайт. – представился я, потратив целую секунду на то, чтобы вспомнить, как меня зовут.
– Очень приятно, Лайт. – Виктор слегка поклонился. – Вы по направлению корпорации сюда?
– Что? – не понял я. – Какой корпорации? Нет, я сам по себе. Я с Лизой.
Виктор несколько секунд глядел на меня, склонив голову к плечу, а потом кивнул:
– Тогда прошу в операционную!
– Что, сразу? – напрягся я. – Я… Не готов!
– К чему? – Виктор взглянул на меня поверх очков. – К осмотру?
– Осмотру? – не понял я.
– Ну конечно! Сперва мне нужно составить карту вашего тела, чтобы понять, какие у вас могут быть ограничения по железу… Я же не могу что подряд пихать в человека, а вдруг конфликты начнутся или отторжение? Я дорожу своей репутацией.
Я грозно посмотрел на Лизу, которая ни о чем таком не предупреждала, и с облегчением ответил:
– К осмотру готов, да. Идем.
За шторкой скрывалась та самая операционная с фотографии – кипенно-белые стены, выкрашенные какой-то глянцевой краской, такой же пол, на котором даже мои, полностью сухие ботинки, все равно будто бы оставляли мокрые следы, и запах спирта в воздухе.
Ну, хоть не миндаля.
Я лег на предложенное кресло, предварительно разувшись по указке мясореза. На пальцы рук и ног мне прицепили какие-то прищепки, на голову надели обруч, и дополнительно ко всему этому сверху расположили что-то похожее на космический бластер из фантастических фильмов прошлого века.
– Ненадолго отключитесь. – предупредил Виктор откуда-то сбоку. – Это быстро, десять минут.
Я хотел ответить, чтобы он уже поскорее приступил к работе, но не успел ничего сказать. В глазах потухло.
Когда я снова открыл их, в моем состоянии вроде бы ничего не изменилось. Руки и ноги были на месте, никаких новых ощущений я не испытывал и никакого железа в теле не ощущал. Уже неплохо.
– Лайт, что за дела?! – ввинтился в уши возмущенный голос Лизы. – Ничего не хочешь объяснить?!
– Да, молодой человек, вы бы потрудились! – вторил ей Виктор. – Шутки у вас несмешные!
– Вы о чем? – не понял я, поворачивая голову в сторону голосов.
Виктор и Лиза стояли в одной и той же позе – сложив руки на груди и глядя на меня, как на кота, который нашел последнюю пачку сосисок и целиком съел ее.
– Он еще спрашивает! – задрал на лоб брови Виктор.
Я начал выходить из себя:
– Да я не понимаю, о чем вы!
– Об имплантах! – всплеснула руками Лиза. – О трех имплантах в твоем теле!
Глава 3. Полиграф
Сканер, который занимался изучением моего тела, был непреклонен. Его нисколько не волновало то, что я не верил его показаниям – он продолжал показывать одно и тоже. План моего организма, на котором ярко-красным были выделены три области. Две – в голове, и одна – в районе сердца.
– Мало того, что у тебя уже стоит нейронный интерфейс, так у тебя еще два импланта стоят! – продолжала возмущаться Лиза. – Это уже ни в какие ворота не лезет!
– Лиз, я понятия не имел! – ответил я, не отводя взгляда от экрана. – Ты же знаешь, я память потерял! Даже если я знал об этих имплантах, то забыл напрочь!
– Забыл о железе в собственном теле! – Виктор всплеснул руками.
– Ну вообще, это возможно! – Лиза в своем репертуаре моментально сменила возмущенное состояние на задумчивое. – Смотри, Вик, это же не самостоятельные импланты, если их не использовать должным образом, то в теории действительно можно не знать об их существовании!
– А что вообще за импланты? – перебил я Лизу. – Про нейронный интерфейс я понял, а остальные два это что?
– Это – адреналиновый блокатор. – Вик ткнул пальцем в красноту в районе сердца. – Отслеживает эмоциональные пороги, и в критических ситуациях, при выделении адреналина, стимулирует его избыточное выделение, позволяя дольше находиться в… «боевом состоянии», назовем это так. "Блокирует" его, не позволяя организму выйти из него раньше времени.
– А второе?
– А второе это нейростимулятор. – Виктор постучал по маленькой красной области в моей голове. – Он же на сленге «ускорительный процессор». В тех же самых критических ситуациях стимулирует нейроны дополнительными синаптическими импульсами, создавая эффект замедления времени.
Вот оно что. Оказывается, замедленное время, которым я не раз пользовался, выкручиваясь из щекотливых ситуаций, это не наследие моей прошлой жизни, а заслуга жизни нынешней, а, вернее, импланта, который предыдущий хозяин моего тела когда-то каким-то образом в себя засунул. Причем это был имплант того же класса, что стоял у Маркуса, а Валери упоминала, что эту железяку так просто не достанешь.
Учитывая, что предыдущий хозяин моего тела был незарегистрированным бомжом, который даже своего контакта не имел – все это звучит очень и очень странно.
– Лайт, ты же понимаешь, что это звучит странно? – словно прочитав мои мысли, спросила Лиза. – Сначала ты говоришь, что ты был обычным неучтенкой, а теперь оказывается, что ты нафарширован железом круче, чем Вал!
– Да я не в курсе! – я прижал руки к груди, не зная, как еще убедить Лизу в своей правдивости. – Ну хотите, проверьте меня на детекторе лжи, я не знаю как еще вам это доказать! Я правда был не в курсе, я же память потерял!..
– Детектор лжи? – оживился Виктор. – А это можно!
– У тебя есть? – скосилась на него Лиза.
– Я тебе больше скажу, он у меня внутри. – Виктор постучал себя по голове. – Иначе как бы, по-твоему, я смог так долго работать, ни разу не засветившись перед корпорациями? Когда ко мне приходят всякие агенты в штатском с просьбами поставить им серые импланты, мне достаточно задать всего один вопрос «Вы по направлению корпорации сюда?» и по их поведению я сразу могу понять, по мою душу они пришли или действительно за серыми имплантами.
– Но к тебе же водят только свои! – нахмурилась Лиза.
– Так и свои могут засланного привести. – Виктор пожал плечами. – Кого-то запугают, кого-то подкупят, всякое может случиться.
Вот и еще одна тайна раскрыта – тайна совершенно нелепого и нелогичного вопроса, который Виктор задал мне, едва я переступил порог клиники. Даже не нам с Лизой, не самой Лизе – он задавал его конкретно мне. Именно для того, чтобы убедиться в том, что я не засланный.
– Валяйте. – решительно заявил я. – Мне скрывать нечего. Правда и отвечать особо я не смогу, потому что мало что помню.
– О, это будет быстро. – улыбнулся Виктор. – Ваше имя – Лайт?
Если я что-то и знал о работе детектора лжи – так это то, что сначала испытуемому задают какие-то вопросы, ответы на которые очевидны, вроде вопроса про имя или про сегодняшний день недели. То ли для настройки прибора, то ли для отслеживания реакции – этого я уже знал. Судя по всему, в этом мире принцип работы детектора лжи остался точно таким же, хоть сам прибор многократно уменьшился, вплоть до того, что его стало возможно запихнуть себе в голову или где он там у Виктора.
– Да. – твердо ответил я, нисколько не смущаясь вопросом.
– Вы мужчина?
– Да. – слегка удивленно ответил я – я ожидал чего-то более прозаического.
– Вы являетесь сотрудником какой-либо из корпораций?
– Нет! – с облегчением выдохнул я, поняв, что проверка работоспособности прибора наконец-то закончена.
Но не закончился сам допрос.
– Вы имеете отношение к какой-либо корпорации?
– Нет!
– Вы хотели бы стать сотрудником какой-либо корпорации?
– Что? Нет, конечно!
– Вы имеете отношение к мобильным оперативным тактическим ликвидаторам?
– Нет!
– Вы встречались с мобильными оперативными тактическими ликвидаторами?
– Нет!
– Врет. – коротко сказал Виктор.
Чего?! Это что сейчас такое было? Где это я встречался с мотыльками?!
– Конечно, врет! – уверенно заявила Лиза. – Совсем недавно пересекался же, в ноктусе!
А ведь и правда. Забавно, я ведь сам был полностью уверен, что не встречался с мотыльками… Получается, меня выдало подсознание, каким-то образом намекнув Виктору, что я сам не уверен в том, о чем говорю? Если так, то его полиграф – просто чудо какое-то, я тоже себе такой хочу!
– А, в это плане! – облегченно засмеялся я. – Тогда да, встречался.
– Хорошо, перефразируем. – кивнул Виктор. – Вы исполняете какие-либо поручения, полученные от мобильных оперативных тактических ликвидаторов или прочих сотрудников какой-либо из корпораций?
– Нет!
– Вы не помните своего прошлого?
– Не помню.
– Вы не знаете, откуда в вашем теле импланты?
– Нет!
– Все правда. – резюмировал Виктор, наконец останавливая этот допрос. – Молодой человек действительно не в курсе, кто его нафаршировал.
– Здорово. – необычно тихо вздохнула Лиза. – Не было проблем, на тебе проблемы…
– Знаете, что меня больше всего смущает? – задумчиво сказал Виктор. – Меня больше всего смущает не наличие имплантов и даже не их модели, а ведь они самые новейшие… Меня смущает их сочетание.
– А что не так в их сочетании? – не понял я.
– Дело в том, что ко мне однажды приходил человек, который работал ликвидатором в «Арамаки», но потом ушел из корпорации, разочаровавшись в их политике. Человек тот хотел избавиться от имплантов, которые поставил за свои деньги, вычтенные из корпоративной зарплаты, и продать их, чтобы получить деньги на дальнейшую жизнь. – Виктор посмотрел на меня поверх очков. – Так вот у того человека был точно такой же набор имплантов. Не таких новых, конечно, ведь дело было много лет назад, но…
Договаривать свое «но» он не стал, но и так было предельно ясно, на что он намекает. И дурак бы догадался.
– Вы же не просто так упомянули про «Арамаки»? – уточнил я.
– Зрите в корень. – кивнул Виктор. – Не знаю, как сейчас, а раньше говорили, что каждая корпорация фарширует своих ликвидаторов уникальным набором имплантов – в зависимости от задач, которые перед ними ставятся и в зависимости от мест, в которых эти задачи предполагается выполнять. В те времена вышеназванный набор ставили именно оперативникам «Арамаки», как основной боевой мощи Города.
Лиза скосилась на меня, но вслух обратилась к Виктору:
– Спасибо, Вик. Раз у нас тут проблема, с которой мы пришли, разрешилась сама собой, мы, пожалуй, пойдем. Прости за беспокойство.
– Ничего страшного, душа моя. – махнул рукой Виктор. – Всякое случается… Хотя, должен признаться, подобное случается впервые.
– Не поверите, со мной тоже. – чистосердечно сказал я.
– Правда. – довольно кивнул Виктор. – В общем, если вдруг захотите вытащить из себя это железо, милости просим.
– Учту. – серьезно кивнул я, и мы вышли из клиники.
За полчаса, что мы провели в клинике (если верить часам на моем Пульсе) на улице прилично похолодало и поднялся зябкий ветер. Залетая в узкий переулок, в котором располагалась клиника Вектора, он почти полностью гас, но я все равно в своей футболке с коротким рукавом моментально покрылся гусиной кожей. Захотелось обхватить себя руками за плечи и интенсивно растереться, чтобы прогнать озноб.
Вот прикол, да. Я, оказывается, киборг с нечеловеческими возможностями, способный замедлять само время и обращать его себе на пользу, а страдаю от такой банальщины, как легкий ветерок. Смешнее этого было бы только от простуды сопли развесить.
– В голове не укладывается. – призналась Лиза, когда мы вышли на улицу. Тихо-тихо, словно говорила сама с собой, словно ее и не интересовало, услышит ли кто-то.
– А представь, каково мне. – хмыкнул я. – У тебя в голове не укладывается, а у меня, думаешь, укладывается? В голове, в которой и так меньше места, чем должно быть, из-за всякого неучтенного железа!
– Неучтенного. – хмыкнула Лиза. – Так уж и неучтенного.
– Ты мне не веришь?
– Тебе – нет. – Лиза помотала головой. – Но я верю Вику. Если он говорит, что ты и правда не знал о железе, значит, так и было.
– Ну и ладно. – я пожал плечами. – Меня и это устроит. По крайней мере, я сэкономил денег…
– И немало. – хмыкнула Лиза. – Вот народ в башне удивится.
«Удивится» – это не то слово… Боюсь, это вообще ничем хорошим не закончится. После вчерашнего, после того, как из-за моего поступка, пусть и совершенного из лучших побуждений, началась охота на светлячков, боюсь, курс моих акций на фондовом рынке башни «Зефир» прилично упал. Если же информация про импланты получит распространение, а она получит, я вовсе рискую стать персоной нон-грата, даже несмотря на все заверения в том, что я не имею понятия, откуда они у меня. Даже если это подтвердит Лиза. Даже если это подтвердит сам Виктор. Даже если все поймут это разумом, осадочек, как говорится, останется.
– Лиз, а, может, просто никому пока ничего не скажем? – начал я. – Люди на взводе, такая информация может… Привести к нехорошим последствиям.
– А Валери? А дрон?
– С этим я сам разберусь. – убедительно сказал я.
– А остальным врать?
– Почему врать? – я пожал плечами. – Они же не спрашивали, а мы не отвечали. Остальным расскажем… Ну, когда все уляжется. Когда поспокойнее станет.
– Знаешь… – угрожающе начала Лиза. – Я бы решила, что ты все же агент корпораций и пытаешься втереться ко мне в доверие…
– Если бы не утверждение Вика о том, что я не вру? – закончил я мысль за Лизу.
– Нет. – твердо ответила она. – Детектор лжи, может, и можно обмануть, в этом я не сильно разбираюсь… Но ты вчера убил мотылька, спасая Кейру. Если бы ты был корпоратом, ты бы на это не пошел.
– Разумно. – признал я. – Значит, договорились?
– Не ради тебя. – нахмурилась Лиза. – А просто чтобы сберечь нервы ребят.
– Спасибо. – я протянул руку и взял ее ладонь в свою. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Лиза хмуро глянула на меня, но руку не забрала.
Так, держась за руки, мы и вернулись в «Зефир». Зашли в лифт и, пока поднимались, Лиза задумчиво произнесла:
– Скажи, а каково это – убивать?
– Отвратительно. – моментально ответил я первым пришедшим на ум определением. – Просто отвратительно. Никому не пожелаю.
– А некоторым, говорят, нравится. – вздохнула Лиза.
– Я не из них. – чистосердечно признался я.
Лифт дрогнул и остановился на жилом уровне «Зефира».
– Охотно верю. – улыбнулась Лиза. Потом она повернулась ко мне, привстала на цыпочки и прижалась губами к моим губам.
Ее губы были холодными, как кромка стеклянного бокала, как стальной поручень поздней осенью. И, даже раньше, чем я успел придумать третье сравнение, Лиза резко разорвала поцелуй, и отстранилась от меня.
– Я слежу за тобой. – двусмысленно улыбнулась она и вышла из лифта.
Совершенно ненормальная особа. Бесповоротно двинутая. Поначалу хотела вскрыть меня, как кролика на разделочном столе, а теперь сама первая лезет целоваться. Конечно, ее агрессивная симпатия ко мне, которую она активно проявляла весь вчерашний вечер, не укрылась от моего внимания, но всему же должен быть предел… Наверное. Какие они все-таки разные с Кейрой, даром что близняшки. Интересно, а к сестре Лизка будет ревновать или голос разума все же возобладает в ней?
Хм… А еще, пожалуй, интересно, почему это я думаю о ревности к Кейре… Она вроде не оказывала мне никаких знаков внимания. Разве что поблагодарила за спасение сегодня за кофе… Ну, еще в баре голову на плечо клала, было дело, ну так это просто последствия ранения – слабая была от кровопотери. Да, точно, именно так дело и обстояло… Наверное.
Я вздохнул и вышел из лифта, задвинув подальше на задворки сознания мысли о женщинах. Сейчас на повестке дня более серьезный вопрос, а с женщинами можно и позже разобраться… Если, конечно, это «позже» у меня будет. Если, конечно, «позже» они позволят с собой разобраться.
Опять моя жизнь держится на сплошных «если», когда же это кончится?..
Я дал себе ровно минуту посокрушаться на тему своей незавидной судьбы. Ровно одну минуту, что понадобилась, чтобы добраться от лифта до мастерской Валери. Потом я резко оборвал нытье, выпрямился, глубоко вдохнул, отгоняя прочь невеселые мысли и поднял руку, чтобы уже привычно со всей дури впечатать трижды кулак в дверное полотно.
Но так и не впечатал. Что-то было не так. Что-то такое… Едва уловимое, незаметное.
Точно. Из-за двери не слышалась музыка.
Глава 4. Необходимое оружие
Интересно, куда она могла деться? Вроде собиралась заниматься дроном для меня, а сама куда-то свалила. Ну, или сидит там и паяет, только без музыки… Да нет, бред какой-то. Чтобы Валери да без музыки?
На всякий случай я поднял руку и постучал в дверь. В непривычной для этого места тишине стук уподобился грому папуасских барабанов, но никакой реакции за этим не последовало. Ни дверь не открылась, ни даже изнутри никто не крикнул… Ничего не крикнул. Ни «Занято», ни «Я вас не звал, идите на хер», ни, тем более, «Входи!»
Все же придется признать, что Валери внутри нет. И, наверное, дрона мне тоже не будет, по крайней мере, сегодня.
На всякий случай я решил написать ей сообщение, и, на удивление, она ответила почти сразу же.
«Я на крыше! Поднимайся!»
Твою мать, она даже печатает с восклицательными знаками…
Судя по тому, что она не уточнила, о какой крыше речь – речь шла о крыше «Зефира». Только вот я понятия не имел, как на нее попасть, о чем тут же набил и отправил новое сообщение.
«Там же, где стояки для спуска, есть лестница наверх! Выбирайся!»
Что ж, логично. Мог бы и сам догадаться, что наверх ходить предполагается в том же месте, что и вниз.
Лестница оказалась старой и местами ржавой – под стать всему остальному «Зефиру», кроме, разве что лифта и спусковых стояков. Их поддерживали в порядке, что логично – слишком важной частью жизни они являлись. В отличие от лестницы на крышу… Зачем вообще им лазать на крышу?
Ответ я получил, когда выбрался на нее сам. Как минимум, затем, чтобы посмотреть на город сверху.
Серый, пыльный, скучный и местами даже противный, сверху он выглядел совсем по-другому. Он не перестал быть серым и пыльным, но серость и пыль стали составными частями совершенно другого общего восприятия. Раскинувшийся под ногами Город с высоты пятнадцати с лишним этажей уже не казался бетонной клеткой, в которой меня заперли против воли, заставив исследовать ее в поисках выхода, нет. Отсюда Город выглядел как гигантский пыльный слизняк, который ползет по планете, пожирая гектар за гектаром ее площади. А следом за ним тянется след из слизи, черной, как сама ночь. Будто слизняк переваривал все, до чего дотянется своими бетонными внутренними органами, и извергал их вместе с переваренной пищей, как отработанный материал. И выращивал, или, вернее сказать, захватывал новые.
Но одновременно с этим жуткий город выглядел притягательно. Жутко и притягательно, как работы Гигера или Босха. Глаз не оторвать, все скользишь и скользишь взглядом по этому сплошному серому ковру бетонных кубов, местами переложенных нитками дорог, иногда спотыкаешься на особенно высоких башнях, торчащих из общего массива, как пики, но потом снова скатываешься на серую бетонную пыль.
Ночью бы сюда придти… Вот тогда наверняка Город будет выглядеть по-другому.
Едва оторвав взгляд от Города, я оглядел крышу. Она оказалась округлой форму, причем не только по периметру, но даже и под ногами небрежно сваренный из стальных листов пол выгибался дугой, словно я стоял на спине стального кита. Диаметр крыши был несколько десятков метров, но из-за изгиба ее края находились почти на полтора метра ниже, чем центр. И там, на самом краю, возле поручня, тянущегося по периметру, стояла Валери. Стояла, оперевшись локтями на этот самый поручень, несмотря на то, что выглядел он весьма хлипким. Рядом с Валери лежал раскрытый настежь чемоданчик, из которого торчали отвертки и пучки проводов, а на голове у девушки виднелось что-то вроде шлема виртуальной реальности. Задрав голову в зенит, девушка медленно водила ею, будто осматривала окрестности, только не здесь, а в виртуальности, нисколько не смущаясь тем, что в шаге от нее начинается пятидесятиметровая пропасть с очень твердым дном.
Ну и, конечно же, у нее в ушах были наушники… Было бы странно ожидать чего-то иного.
– Вал… – позвал я. – Вал!
Само собой, она меня не слышала. Пришлось осторожно спускаться по покатой крыше, на которой не было никаких поручней, кроме тех, что ограничивали периметр. Ладно хоть какое-то подобие ступенек нашлось – в целом ряде металлических листов чем-то продавили приличных размеров углубления, в которые можно было ставить ноги.
Придерживаясь руками за стыки листов и швы сварки я аккуратно и медленно спускался, борясь с желанием достать нож, воткнуть его в крышу и использовать как опору для рук – потом, по закону подлости окажется, что из этих дырок на мою же постель и потечет во время очередного дождя.
Добравшись наконец до Валери, я похлопал ее по плечу, заставляя обратить на себя внимание. Она тут же перестала лапать Пульс, подняла на лоб шлем и вытащила наушники:
– А, Лайт! Ты как раз вовремя!
– Вовремя для чего? – не понял я.
– Я вылетала половину аккумулятора, дрон возвращать пора!
– Ты что, его уже сделала? – удивился я.
– Ага! – Валери тряхнула головой. – Я вспомнила, что у меня была одна плата, которую я начинала делать для нейронного интерфейса, так что я быстренько собрала на ее основе коптер и залила на него стандартную прошивку! Вот, испытать решила, вроде бы все нормально!
– А как ты его испытываешь? У тебя же нет нейронного интерфейса… Нету же?
– Я сделала двойную систему управления! И с Пульса можно, и интерфейсом можно! – Валери щелкнула ногтем по своему Пульсу. – Мне же надо было как-то испытать коптер!
– А очки зачем? – я кивнул на шлем.
– Чтобы видеть изображение с камеры, конечно! – Валери посмотрела на меня так, словно я спросил, в какую сторону делается заднее сальто.
– И мне тоже такое понадобится? – ужаснулся я.
– Нет, конечно! – улыбнулась Валери. – Ты же через интерфейс будешь управлять!
Я выразительно посмотрел на нее, ожидая продолжения, но оно так и не последовало.
– И-и-и?.. – вопросительно протянул я, намекая на продолжение.
– И это значит, что изображение будет поступать тебе прямо в зрительные центры мозга! – терпеливо разъяснила Валери. – Интерфейс же приварен прямо к глазным нервам!
Звучит жутко… Я даже обрадовался, что необходимый имплант передался мне так сказать «по наследству» и мне не пришлось на своем опыте узнать, каково это, когда его «приваривают к глазным нервам». Звучит жутковато.
– Ладно. – я вздохнул. – Тогда давай приступим к испытаниям. Быстрее начнем, быстрее закончим.
– Я же говорила, к твоему Пульсу не получится подключить коптер! – Валери хихикнула. – Забыл уже?! Или ты хочешь на моем?!
– Я хочу через интерфейс. – я постучал пальцем по лбу. – Так, как это и должно выглядеть в идеале.
– А откуда у тебя интерфейс!? – удивилась Валери. – Он что, уже установлен?!
– Э-э-э… Ну да. – ответил я с облегчением от того, что она сформулировала вопрос именно так, а не «Ты уже поставил?»
– Так быстро?! – удивилась Вал. – Без калибровки, без периода толерантности?! Как это возможно?!
– Да я же не в курсе. – я пожал плечами. – Я в имплантах вообще не дока ни разу. Как-то вот знаешь… Он просто раз – и уже там.
Почему-то я снова ощущал себя как на допросе у Виктора – человека-полиграфа, и врать не хотелось. Поэтому я не врал, а говорил правду, по-своему ее заворачивая. Ведь интерфейс и правда уже был «там».
И я правда был не в курсе, как это получилось.
– Никогда не слышала ни о чем подобном! – Валери прищурилась. – Ты меня не обманываешь?!
– Ну, проверь меня, если не веришь! – я развел руками. – Только как?
– Да элементарно! Назови идентификатор своего интерфейса! Я же должна подключить коптер к нему!
– Ага. – я улыбнулся. – С радостью. Только как его узнать?
– Ну да, откуда тебе!.. Расфокусируй зрение, попытайся посмотреть в… пустоту! Чтобы у тебя все объекты были размытыми!
Посмотреть в пустоту? Ну и задачка. Я понимаю, как посмотреть на что-то, но как посмотреть… На ничто?
Через несколько минут попыток у меня, кажется, получилось. Я сосредоточил взгляд на какой-то пылинке, которая медленно падала перед глазами, и не двигал глазами, даже зрачками, до тех пор, пока пылинка не упланировала за пределы поля зрения. Получилось, что я сфокусировался ни на чем. Все, что было в поле зрения, сильно размылось, словно на акварельную картину пролили воду, и смешалось в несколько больших цветовых пятен.
И тогда на фоне этих пятен проступили контрастные черные буквы.
«Интерфейс готов к подключению. Идентификатор…»
Я послушно начал читать буквы и цифры, которые представляли собой идентификатор моего интерфейса. На середине я сбился, потому что не разобрал очередной символ, и попытался сфокусировать на нем взгляд. Естественно, в реальности этих символов не существовало, поэтому взгляд мой на самом деле сфокусировался на каком-то реальном предмете, а все надписи, связанные с интерфейсом, расплылись и уползли на границы поля зрения, сформировавшись в крошечную, совершенно незаметную дымку по краям поля зрения.
Пришлось снова фокусироваться на пустоте, благо, во второй раз это далось легче, и читать идентификатор с начала. Валери символ за символом вбивала его на своем Пульсе, и, когда я закончил, она нажала что-то еще, и тут же под строкой о готовности интерфейса появилась еще одна.
«Запрос соединения от устройства „Коптер Лайта“. Вероятность опасности – средняя.»
– Есть запрос. – сказал я. – Как принять?
– Коротко моргни! Меньше секунды! Моргнешь дольше секунды – запрос отклонится!
Я послушно сомкнул веки на мгновение, а, когда снова распахнул их, то первым делом посмотрел на Валери – потому что больше смотреть было не на что. Совершенно ничего не изменилось, даже надпись пропала.
А хотя нет, кое-что изменилось. В правом верхнем углу, на самой границе зрения постоянно моргала маленькая красная точка.
– Красная точка. – я поднял палец, указывая на нее, хотя, конечно, Валери не могла ее видеть. – Это оно?
– Ага! – Валери тряхнула головой. – Неужели получилось?! Это ж просто бомба!
– Бомба. – согласился я. – Что теперь?
– Теперь доступ у тебя, рули!
– А как? – я развел руками. – Вал, я же рак. Я ничего не знаю.
– Снова расфокусируй зрение!
Я послушно сфокусировался на пустоте, и оказалось, что место извещения о готовности интерфейса к подключению теперь занимает картинка, что транслировалась… ну, судя по всему с дрона.
Я будто бы снова оказался во снах, которые не снились мне уже много лет – лет с двенадцати. Во снах, которые и сподвигли меня заняться паркуром, ведь только он мог подарить ощущения, хотя бы минимально схожие с теми, что я испытывал, пока спал.
Во снах, где я летаю.
Город расстилался подо мной, и я видел его своими собственными глазами, без каких-либо экранов и шлемов. Я двинул головой – и изображение двинулось тоже, повернулось ровно настолько, насколько я хотел. Я повернул головой в другую сторону – и картинка послушно сдвинулась. Я видел, как подо мной едут по дорогам машины и идут люди, я захотел разглядеть их получше и картинка послушно прыгнула навстречу, словно я поднес к глазам бинокль.
Это были потрясающие ощущения. Никакие комплексы виртуальной реальности даже близко не сравнятся с тем, что тебе передается напрямую в мозг и напрямую из мозга управляется. Я словно сам летал над городом, разве что свиста ветра в ушах не слышал.
Хотя нет, это не единственное отличие. Еще по краям поля зрения были какие-то информативные шкалы. Уровень заряда аккумулятора, высота полета, две палочки искусственного горизонта, что-то еще…
Все эти элементы интерфейса, которых, само собой, был лишен сон, напомнили мне о том, что я вообще-то в реальности, и на самом деле смотрю из камеры квадрокоптера. И что рядом стоит Валери, и вообще-то мы на крыше, на высоте пятидесяти метров.
Первым делом я аккуратно, на ощупь, опустился на корточки, а потом и вовсе сел на задницу – не хватало еще, чтобы у меня закружилась голова или что-то еще произошло, и я перевалился через перила. Я, в отличие от коптера, пока еще летать не научился.
– Как управлять? – спросил я, когда убедился, что задница надежно устроилась на теплом металле крыши.
– Просто хотеть! – откуда-то издалека ответила Валери. – Он же с искином, сам будет подстраиваться под твои команды! Поначалу давай ему задания попроще, чтобы он обучился с тобой работать, подстроился под тебя!
Попроще, говоришь…
Вперед.
Коптер не двинулся с места.
Видимо, что-то не так. Ладно, попробуем по-другому. Занять позицию над вон тем зданием!
Совсем другое дело – дрон слегка накренился и сорвался с места! Спустя буквально секунду он, преодолев десять метров, завис точно там, где я хотел.
Отлично. А теперь надо осмотреть окрестности.
Дрон послушно повернулся вокруг своей оси, охватывая все вокруг.
Превосходно. А теперь надо найти меня. Визуально.
Дрон снова повернулся вокруг своей оси, но замер, так и не завершив полного оборота. В центре поля зрения, где-то далеко на горизонте, из сплошного ковра низкий бетонных кубов торчала тоненькая игла – башня «Зефир».
Индикатор заряда в левой части начал тревожно моргать, перейдя порог половины емкости.
– Ты говорила, долго летала? – спросил я у Валери, не отключаясь.
– Ага! Надо возвращаться!
Слышал? Надо возвращаться.
Дрон снова клюнул вперед, словно кивнул, и быстро полетел в сторону «Зефира». Дома внизу слились в одну общую серую кашу, а от мелькающих перпендикулярных движению улиц зарябило в глазах. Я поспешил снова сфокусировать взгляд, чтобы меня не укачало.
– Круто! – честно сказал я, глядя на сияющую Валери снизу вверх. – Спасибо, Вал. Что я должен тебе?
– Да забудь! – Валери махнула рукой. – У меня все есть! Рада была помочь!
– Будут какие-нибудь указания на тему дрона? Может, какие-то неочевидные вещи, подводные камни?
– Подводные?.. – Вал вскинула брови. – Камни?..
– Ну, что-то такое, до чего сам не додумаешься?
– А! – Валери тряхнула головой. – Сильно вверх не получится смотреть, у камеры ограниченный углы поворота! По-первости будет укачивать, потом привыкнешь! А, и еще – если ты велел дрону просто вернуться, то сам он не сядет, так и будет в воздухе висеть! Ему надо велеть сесть!
– Понял тебя. – я улыбнулся. – Сколько заряжать?
– Часа три! Потом примерно час он будет летать!
– Час это круто.
На самом деле, это было совсем не круто. Я рассчитывал на побольше… Хотя на самом деле час это реально круто, я даже не слышал о дронах, которые могли бы, обладая достаточными размерами, чтобы носить их в рюкзаках, летать хотя бы час. А если я смогу где-то раздобыть дополнительные аккумуляторы, это вообще будет отлично.
