Эдуард Павлович Петрушко
Деревня
– А кто свистел и волками управлял, да и этим мишкой? − допытывалась на обратном пути Вика, вися на плече Якова.
– Вы бы дома сидели, здоровья набирались, а не шастали в лесу, вот бы вам и не мерещилось ничего! А то заперлись в ночную тайгу, тут и бывалый охотник дрогнет. Это в последний раз. Отвезу на станцию! − серьезно предупредил Яков.
Глава XIV
Игорь прогуливался по селу и думал о своей незамысловатой жизни. Игорь Анатольевич Школов окончил школу без особых успехов, на бюджет в университет поступить не смог, а на платное обучение у родителей денег не было. Армия, без особых трудностей, помогло самбо, где Игорь добился звания КМС, и дерзкий характер. Отслужив, пошел в ЧОП, но батрачить на дядю не хотелось. Первое дело и первый срок. Взяли сына банкира, которого сами же и охраняли, да спалились на мелочевке. Хорошо, что в суде перебили статью с похищения на незаконное лишение свободы. Мама переехала из трешки в однушку, спасая юные годы сына. Слегка заматерев за 4,5 года, Школов решил в тюрьму больше не садиться. Немного повоевал на Донбасе − не его. Вернулся и начал промышлять небольшими долгами, мелкими криминальными поручениями и обналичкой. «Курочка по зернышку клюет», − думал Игорь, покупая маме шубу в знак благодарности, что та тянула его на зоне почти пять лет. Все шло хорошо, Школов подумывал открыть свое ИП, только героин все изменил…
Возле одного из домов он увидел спорящего с женщинами Якова. Женщины что-то доказывали хозяину поселка, но делали это тихо и уважительно, будто рыбки-присоски возле акулы.
– С бабой спорить, что порося стричь − шерсти нет, а визгу много, − сказал Яков, проходя мимо Игоря. Вообще, хозяин селения всегда держался хладнокровно, будто сам сатана.
– О чем базар-вокзал? − подойдя к женщинам, спросил Игорь, бросая вверх пятирублевую монетку.
– Да вот просим Якова свинушку зарезать, а он ни в какую. Грибы да картошка надоели. Разрешил, однако, − ответила самая старшая из компании, на плечах у которой был побитый молью большой серый платок.
– Понятно, значит, скоро бургеры кушать будем, – поддержал разговор Школов, остановившись возле крыльца, где женщины спорили с Яковом.
– Какой «гургеры»? Суп варить будем, закоптим ребра, колбасы накрутим, сала засолим, − ответила та же бабка, смотря на Игоря слегка выпученными глазами.
Игорь, улыбнувшись про себя, спорить не стал и пошагал по деревне дальше, еще выше подбрасывая пятирублевку. Этот затерянный в тайге поселок вызывал у Игоря, как у бывшего военного, много вопросов, особенно после того, как его мозг окончательно очистился от героинового тумана. Например, почему в деревне нет собак? Вокруг волки, медведи − собака тут первый помощник. Или почему с районным центром ни у кого нет связи, кроме Якова? Если что случись в его отсутствие. Ну, конечно, связь с Битучарами есть у его приближенных − Василия и Григория, степенных мужиков с бородами, как у Льва Толстого. Но бывает, что эта троица покидает поселок вместе.
Последние две ночи Игорь плохо спал. Во сне его тело почему-то не слушалось. Как будто бы кто-то на груди у него сидел или давил. Медицина называет такое «сонный паралич». А местные бабки объяснили, что ведьма его душит, мол, молиться надо каждый вечер. Молитв Школов не знал. Поэтому каждую последнюю ночь его тело металось между миром сна и реальностью. Он крутился в кровати, а проснуться не мог, пока ему не удавалось дернуть ногой. Все проблемы со сном Школов связывал с очищением организма от наркотического яда.
Через дом Игорь увидел девушку, стоящую возле колодца и разговаривающую с бабушкой, похожей на небольшой сморщенный гриб. У девушки были темные шелковистые волосы, бледное, словно из мрамора, выточенное лицо с изящным носом и чувственными губами.
– Чем волосы моешь, красавица? – подойдя, спросил Школов, и тут же начал проклинать себя за нелепый вопрос, в попытке познакомиться с селянкой. Игорь никогда не отличался красноречием в разговорах с прекрасным полом.
– Шелухой лука и крапивой, − просто ответила красавица, представившись Любой. Игорь рассмотрел ее огромные бездонные глаза, полные какого-то детского удивления и лукавости.
Школов не верил в любовь, тем более с первого взгляда. Но после 10 минут разговора с Любой, которая притягивала своей натуральностью, он вдруг понял, что фактически втрескался в лесную дикарку, как первоклашка.
В течение следующих дней Игорь при первой же возможности бежал к Любе, которая если не была занята по хозяйству, то с удовольствием гуляла с Школовым. Девушка отвечала взаимностью на ухаживания москвича, который при встрече дарил ей выструганные игрушки из дерева. Работать ножом Игоря научил его армейский друг − Антон Греков, родом, кстати, из Красноярска, заядлый охотник и рыбак. С Грековым Игорь поддерживал отношения до настоящего времени, пока его не засосал наркотический водоворот.
В один из солнечных дней пара вышла за пределы поселка, и Люба повела их по широкой тропе. Земля под его ногами была бархатная, упругая, благодаря покрывавшему ее густому слою сухой хвои и листьев.
– Ты давно здесь? − спросил Игорь, нагнувшись за большой шишкой, которую, подняв, далеко закинул в лес. Густые кроны загораживали свет, но кое-где лучи солнца все-таки проникали сквозь листья и ложились на землю яркими желтыми пятнами.
– Давно, − ответила Люба, срывая какие-то ягоды, нависавшие прямо над тропинкой. Ты лучше расскажи, как ты в Москве живешь? − перевела разговор девушка.
Игорь задумался над простым вопросом, продолжая высматривать крупные шишки.
– В суете живем, как белки в колесе. Добиться чего-то пытаемся, доказать что-то. Хотя иногда кажется, что зря все это. Жизнь, как песок, сквозь пальцы утекает в мишуре этой, − ответил Игорь. Вон у вас другие ценности, и, что лучше, я теперь не понимаю. Девушка молчала, слушая московского гостя.
– А девушка у тебя есть? Тебя кто-то ждет в Москве? − спросила Люба, остановившись и посмотрев Игорю прямо в глаза.
– Нет, − ответил Школов, также прямо смотря в глаза своей неожиданной возлюбленной. − Отношения, конечно, с девушками были, ну ни во что серьезное это не вылилось. А так, мама ждет и пара друзей, которые, кстати, уже волнуются, наверное, от нас две недели никаких новостей.
Помолчав, Игорь спросил: − А почему Яков нам телефоны не отдает?
– А зачем они вам? Тут связи никакой нет. Только у Якова есть большой телефон и радиостанция, − ответила девушка.
– Значит, у Якова есть спутниковый телефон, − отметил Школов, поднимая очередную шишку.
Лес обступил парочку со всех сторон, стало темнее и прохладнее, они далеко зашли в лес.
– Уезжай отсюда при первой возможности или беги! – неожиданно и серьезно сказала Люба. − Только днем, − добавила она. Игорь слегка опешил от услышанного, но вопросов задавать никаких не стал, понимая, что Люба не откроет ему никаких тайн и секретов.
– Я без тебя не уеду! – также серьезно ответил Игорь.
Люба тяжело вздохнула, развернулась и пошла в сторону поселка, ничего не ответив.
Войдя в поселок, Школов Игорь обратил внимание, что за ними внимательно наблюдает невысокая крепкая женщина, которую он раньше видел в поселке. Коса у нее была свернута на затылке в двойное кольцо и поднята на макушку полукруглым роговым гребнем.
Глава XV
В один из дней Яков с мужиками поехали в Битучары что-то продавать или покупать. Особо никто о цели поездки не распространялся. Собирались шумно, покрикивали на баб, что-то грузя в УАЗ. Пара брошенных в багажник поросят беспрерывно визжали, куры в клетках недовольно кудахтали. Вся московская компания собралась на относительно сухом пригорке и молчаливо наблюдала за предвыездной суетой.
Проводив взглядом старенькую буханку, которая скралась в тайге, и скоро звук ее мотора был проглочен деревьями, Краев встал и потянулся.
– Прогуляемся? − предложил он Артему. Гулять разрешалось только в селе или в сопровождении местных за пределами поселка, хотя все нарушали этот запрет и потихоньку самостоятельно осваивали близлежащий лес.
– Пошли, − ответил Артем, − пройдемся по Бродвею Нью-Васюки.
Поселок словно вымер после отъезда мужчин, даже ветер перестал колыхать листья. Женщины неслышно занимались хозяйством по домам и тихо ковырялись в огородах.
Прогуливаясь, друзья разговаривали о давних историях и событиях, не упоминая о лишь о последнем этапе жизни с героином.
– А помнишь, как в двенадцать лет мы за свои деньги выкупили у соседки котят, которых та собиралась утопить в ведре? − спросил Краев и, не дожидаясь ответа, продолжил, − как мы волновались, пряча их от твоей бабушки, потом умоляли ее оставить котят на месяц! Копали ей огород за молоко для маленьких пушистых комочков. А потом вместе стояли у станции, пытались пристроить котят, придумывали им умопомрачительные родословные. Какое-то время товарищи шли молча, разглядывая дома и здороваясь с оставшимися в селе женщинами и мужчинами.
Выглянуло солнце, ярко осветив хаотично построенные дома. Вдоль дороги прыгали и громко чирикали воробьи, то ли дерясь, то ли танцуя любовные танцы. Небольшие птички рассматривали шедших людей черными, как бусинками, глазами, пригнув голову к земле.
– Живут же люди без газа, канализации и теплой воды! Все радости жизни во дворе, со двора − воду, во двор − помои и отходы жизнедеятельности. Ты как, привык к туалету? – спросил Артем, обходя большую лужу.
– Привык, только заднице холодно! Бедные девчонки, им, вообще, туго! − ответил Сергей. Помолчав, добавил: − Странно жить без телефонов и компов, хотя я уже привык, читаю старые книжки, я-то авторов таких не знал раньше − Безак, Озерецковский.
Они прошли мимо большого угрюмого дома. Таких домов было три − в одном жил Яков, а в двух остальных его ближайшие помощники − Василий и Григорий. В доме у Василия была приоткрыта дверь. Хотя в этом не было ничего необычного − двери в селе вообще не запирались, воровать некому и нечего.
– Давай зайдем! − заговорщическим тоном предложил Краев, оглядываясь по сторонам.
– Давай, − быстро согласился Артем, − поглядим, как лесные боссы живут.
Обстановка в избе была аскетичной. В одной из комнат они увидели нелепый старый чемодан из потрескавшейся свиной кожи и радиоприемник из прошлого века.
– Давай включим, послушаем, что на Большой земле творится! − предложил Артем, подойдя к древней технике. У допотопного приемника было много кнопок, назначение которых Смирнов не знал.
– Не надо, − ответил Сергей и пошел в следующую комнату. В углу стоял гигантского размера шкаф с незакрывающимися дверями. Краев заглянул в него и увидел аккуратно расставленные радиостанции, фонарики, батарейки. В шкаф заглянул Артем и, хмыкнув, сказал:
– А не так уж они просты, эти мухоморы, радиостанций, как у спецназа! Неожиданно под ним скрипнула половица.
Смирнов нагнулся и поднял угол тяжелого выцветшего ковра. Под ним товарищи увидели дверцу с металлической плавающей ручкой и кольцами для замка. Краев молча нагнулся и потянул за ручку.
– Тяжелый-то какой, − пыхтя сказала Сергей.
Осмотрев крышку, Краев продолжил: − Тут с обратной стороны лист железа набит. Вниз вели ступеньки. Не увидим ничего, темно! − заключил Краев.
– Увидим, − ответил Артем и пошел в первую комнату. Через минуту он вернулся с фонариком. Погнали!
Подвал был пуст. Ни мебели, ни старой рухляди. Чисто. Ну, не чисто, весь пол был усыпан дохлыми сухими комарами и мухами. Насекомых было так много, что они даже хрустели под ногами. В одном углу валялась латунная гильза от ружья. Сергей пнул ее, и она со звоном закатилась в угол. Присмотревшись к стенам, друзья обратили внимание, что они были из толстых бревен. Подойдя ближе, рассмотрели, что многие бревна исполосованы каким-то мощным инструментом.
В подвале пахло прокисшим молоком и парным мясом. В одном из углов валялись куски пожелтевших газет с давно прошедшими новостями. Сергей каким-то чувством осознал в подвале наличие смерти. Смерть была вокруг них, все было пропитано ею.
– Кстати, с теми двумя, о которых говорил Яков на станции, нас так и не познакомили, − задумчиво сказал Артем, поднимаясь по ступенькам из странного подвала.
