Эдуард Дипнер
Острова
А что, если добраться до райских островов с запада? Земля ведь круглая, этого не отрицает теперь даже Ватикан. Правда, этот путь преграждает континент Нового света, но не может не быть прохода через эту преграду! Магельянш уверен в этом. Он должен найти этот проход. И тогда вереницы кораблей устремятся по западному пути, богатства Востока беспрепятственно хлынут в Европу, мир, процветание и счастье воцарятся на всей Земле. Люди перестанут убивать друг друга, люди всего мира поймут истинность Христовой веры и откажутся от своих предрассудков. Ему, Фернао Магельяншу, предначертано совершить этот подвиг, и он совершит его! Только нужно найти этот проход.
2
Магельянш возвращается в Португалию и не узнает своей страны. За семь лет разительно изменился Лиссабон. Из небольшого городка он превратился в самую богатую из европейских столиц. На деньги, за которые Магельянш и другие, как он, сражались, страдали и гибли, построены роскошные дворцы. В гавани Белема стоят десятки судов, а на верфях кипит работа: строятся все новые каравеллы, чтобы пуститься в плавание, чтобы привезти королевскому двору новые богатства. За семь лет изменился и сам Магельянш. Он узнает, что за эти годы умерли его родители и небольшое, скромное имение его отца Педру де Магальянша продано с молотка. Семь лет Фернао сражался и терпел лишения во славу Португалии, и что он получил взамен? Только младший офицерский чин. Ему назначена нищенская пенсия в тысячу рейсов, у него нет ни дома, ни места службы. У него нет ни родных, ни друзей. Единственный его друг остался далеко на Востоке, а новых друзей он не приобрел. Неразговорчивый, замкнутый, заросший темной бородой, погруженный в свои мысли, он распространял вокруг себя атмосферу холода. Окружавшие его искатели наживы знали Магельянша как человека чести, которого невозможно склонить на сомнительный поступок, он был сделан из другого, дворянского теста, его уважали, побаивались и тайно ненавидели. Единственный близкий и преданный ему человек – раб-малаец, купленный в Малакке и названный им Энрике. В небольшой каморке в гавани Белема вместе с Энрике проводит ночи Магельянш. Днями он обивает пороги королевского дворца, добиваясь аудиенции короля Мануэля: назначенная ему нищенская пенсия недостойна звания фидалго – дворянина знатного рода. Но ему раз за разом отказывают: король занят важными государственными делами. А также балами и пышными приемами.
Лиссабон разделен на два поселения. На севере по улицам, застроенным роскошными новыми дворцами, разъезжают хозяева жизни – вычурно разряженные дамы и кавалеры, деньги льются рекой. Южная часть – гавань Белема – переполнена оборванцами-бродягами, искателями наживы со всего света: итальянцы, немцы, французы, испанцы толкутся в портовых тавернах. Вернувшиеся из дальних морских походов, месяцами не видевшие земли и женщин, просаживают заработанные тяжким трудом монеты, чтобы с пустыми карманами наняться в новое авантюрное плавание и там, далеко на Востоке, сложить голову в битве или в океанской пучине. Неужели Магельяншу суждено разделить участь этих безвестных бродяг? Нет, он достоин лучшего, он фидалго, твердит Магельянш придворной камарилье, и король должен принять его.
Король Мануэль поручает своей свите узнать, кто он такой, этот безвестный и упорный человек, и что ему надобно от монаршего престола. Ему докладывают, что Магельянш – очень неприятный тип, он деревенщина, откуда-то из захолустья, он грубый солдафон, не знающий правил этикета и не умеющий себя вести. Вероятно, он добивается места при дворе, но, ваше величество, таким не место при Вашем дворе, он солдат, и его удел – не прислуживать, а сражаться. Гавань Белема кишит проходимцами, искателями приключений и незаслуженных наград. «Магельянш – один из них», – сообщают королю.
Проходят дни и недели, но настойчив и терпелив Магельянш. И наконец-то всемилостивый король делает широкий жест – он принимает простого солдата.
–Что тебе надобно, Магельянш? Чего ты просишь у Нас? – вопрошает он стоящего перед ним невысокого, широкоплечего, плохо одетого человека.
Этот солдат действительно не умеет себя вести. Да, он поклонился королю, но не опускает своих сверлящих глаз. Он не просит, он осмеливается требовать справедливости.
–Ты, Магельянш, считаешь, что назначенная тебе пенсия слишком мала? – спрашивает Мануэль. – Так поступай служить Нашей короне. Сейчас Мы снаряжаем войско в Марокко, дабы усмирить непокорных мавров. Они совсем обнаглели, они пиратствуют у берегов, они нападают на Наши корабли, отправляющиеся в Индию. Ты хорошо послужил Нам на море, послужи теперь на суше.
* * *
Два года Фернао Магельянш в составе португальского войска сражается с маврами как младший офицер. В одной из битв он ранен ударом копья в колено, левая нога его не сгибается, Магельянш тяжело хромает, но не оставляет службы. Он послан служить самим королем, будет служить, пока не добьется признания и высокого чина! И тогда он осуществит свою затаенную мечту. Но высокое армейское начальство недолюбливает этого лейтенанта. Слишком горд и заносчив. Подумаешь себе – дворянин! Подумаешь себе – мореплаватель! Хромоногий sobresaliente, не пригодный в бою. И ему поручается конвоировать отбитую у мавров огромную добычу – лошадей и скот. Однажды ночью происходит непредвиденное – из несметного стада исчезает несколько десятков овец, и тут же этому заносчивому фидалго выдвигается обвинение – он тайком продал маврам этих овец. Магельянш возмущен до глубины души, он оставляет армию и оправляется в Лиссабон – искать защиту попранного дворянского достоинства у самого короля Мануэля.
Король Мануэль милостив. Он принимает этого надоевшего ему солдата.
–Мы разберемся в твоем деле, Магельянш. Но ведь ты оставил свой пост в Марокко самовольно, без ведома командования. Изволь вернуться и исполнить свой долг.
Магельянш – человек долга и чести – возвращается в Марокко, расследование, произведенное по монаршему указанию, обелило его, найдены преступники – воры, похитившие овец. Но тень, брошенная на Магельянша, нет, скорее аура человека не от мира сего, человека, не склонного к компромиссам, неудобного и гордого, преследует Фернао. Он уволен из марокканской армии по причине ранения и возвращается в Лиссабон. Снова он добивается аудиенции короля.
–Да сколько ж можно! – восклицает Мануэль. – Я велел увеличить твою пенсию до тысячи восьмисот пятидесяти реалов. Чего ты, Магельянш, еще просишь от меня?
–Ваше Величество, Ваша милость беспредельна, – отвечает хромоногий воин. – Если Вы не можете предоставить достойного места при Вашем дворе, то дозвольте разрешить мне доступ к Вашей королевской библиотеке, собранию книг и рукописей.
Король удивлен – солдат-рубака и книги? Он что, собирается корпеть в подвалах дворца? Но уж очень надоел ему бесцеремонный фидалго. Король машет рукой – дозволить! Только пусть не попадается ему на глаза во дворце, этот хромоногий косноязычный солдат.
На этот раз Магельянш проявляет свою терпеливость и дотошность. В tesoraria – секретнейшем архиве короля – свалены донесения капитанов каравелл, карты берегов, судовые журналы последних экспедиций к дальним морям, в том числе в Бразилию – португальскую колонию в Южной Америке.
Здесь, в королевском хранилище, Магельянш знакомится и тесно сближается с Руи Фалейро. Трудно найти более разные личности, чем он и Фалейро. Магельянш всю свою взрослую жизнь провел в плаваниях и сражениях, а Фалейро – книжный червь, не покидавший Лиссабона, не ступавший на борт корабля. Магельянш – сама выдержка и молчаливая невозмутимость, а Фалейро – юркий, нервный, вспыльчивый, самонадеянный ученый со вздорным характером и страстной говорливостью. Но их объединяет одна, но пламенная страсть – страсть к поиску новых, неведомых путей для познания Земли и Неба. Чистой воды теоретик, кабинетный ученый Фалейро владеет координатами и таблицами для их счислений, знает карты неба и земли, он, не вылезая из-за стола, изобрел свою собственную систему определения долгот земли. Но никого не интересуют его открытия. Португальские мореходы привыкли к старым, истрепанным, но надежным, передаваемым из рук в руки портуланам, где указаны ближайшие порты и берега.
Наконец-то Фалейро встретил не простого любопытного, а опытного мореплавателя, который пытается найти… А что пытается найти сеньор Магельянш? Юго-западный проход? Это строжайшая тайна, и разглашение этой тайны карается смертью по королевскому указу. Но он, Фалейро, знает эту тайну! Многие экспедиции пытались найти этот проход – estrecho, который соединяет Атлантический и Тихий океаны, и каждый раз натыкались на земную твердь. Но Фалейро известна брошюрка, напечатанная на прескверной бумаге, изложенная на не менее прескверном немецком языке. Фалейро владеет немецким. Брошюра озаглавлена Copia der Newen Zeytung aus Prestling Landt («Копия новых вестей из Бразильской земли»). Эта брошюрка была донесением, посланным торговому дому Вельзеров в Аугсбурге одним из его португальских представителей. В ней сообщалось, что некое португальское судно, следуя из Рио-де-Жанейро на юг вдоль берега, около сорокового градуса южной широты обогнуло мыс, подобный мысу Бурь на оконечности Африки, и вошло в широкий пролив, подобный Гибралтару. Два дня судно плыло по этому проливу, не видя конца, но затем, к сожалению, из-за шторма повернуло назад.
Есть еще у Фалейро карта, начертанная знаменитым немецким картографом Мартином Бехаймом, тоже секретно хранящаяся в tesoraria, где Южная Америка на сороковом градусе заканчивается проливом, ведущим в Западный океан. Значит, Магельянш был прав, он был уверен, что юго-западный проход существует! И вот – блестящее подтверждение его правоты. Фалейро сидит, не разгибаясь, над расчетами по своей блестящей системе, и у него получается, что Молуккские острова совсем недалеко от пролива, нужно только пересечь Западный океан, и вообще, западный путь к этим благословенным островам короче и безопаснее, чем восточный. Правда, по расчетам Фалейро получается, что эти острова находятся во владениях… Испании. Действительно, римский папа начертал свой меридиан только по Атлантическому океану, а если его продолжить по другую сторону земного шара и провести по Западному океану, то Молукки окажутся восточнее этого меридиана, а значит, в зоне владения испанской короны. Но пусть это волнует пап и королей! Два заговорщика клянутся друг другу сохранить свое открытие в тайне. Пока не получат высочайшее благословение на экспедицию. И тогда сбудется потаенная и самая дерзновенная мечта в истории человечества: восточные пути сомкнутся с западными. Весь земной шар будет пройден мореплавателями!
Не нужно презирать заблуждений! Заблуждения остаются таковыми, пока их не коснется рука пассионария. Заблуждался Колумб, считавший, по расчетам некого Тосканелли, что земной шар невелик и можно легко достичь Индии, переплыв Атлантический океан. Заблуждались Магельянш с Фалейро, полагая, что западный путь в Азию будет коротким и легким. Но если за заблуждением стоит Вера в успех, могучая Воля и безрассудное Упорство, то будут сметены любые преграды, и за осколками заблуждений и преград воссияет Истина. Таков путь величайших открытий человечества.
3
Магельянш снова обивает пороги дворца, снова пытается добиться аудиенции короля. Мануэль разгневан. Что себе позволяет этот ничтожный служака? Сколько можно отвлекать короля от важных дел? Но он должен быть милостивым к своим слугам. Спустя несколько месяцев он при- нимает Магельянша. На этот раз в руках упрямого фидалго – свитки рукописей и документов. И Мануэль убеждается, что этот Магельянш не только упрямец, но и глупец. Он убеждает короля оказаться от хорошо известного, многократно опробованного восточного пути в Индию и проложить путь на запад через неведомые моря и океаны. Через моря и океаны, находящиеся, по велению Святого престола, во владении соперника и соседа – Испании.
Король оборвал Магельянша. Нет необходимости объяснять ему причины своей воли. Король вымолвил лишь одно слово:
–Нет!
На этот раз Магельянш опустил глаза. Но не повернулся, не собирается откланяться.
–Что еще ты хочешь от меня?
–Ваше Величество,– смиренно отвечает Магельянш,– я прослужил Вам более десяти лет на море и на суше, я еще полон сил, знаний и опыта. Не найдется ли у Вас для меня достойного места, где я смог бы проявить себя?
Но Мануэль холоден, ему безразлична судьба надоевшего и высокомерного солдата, и тогда Магельянш излагает свою третью просьбу. Он спрашивает, не вызовет ли он гнев короля, если поступит на службу к другому властителю. Мануэль машет рукой:
– Я тебя не держу, Магельянш, ты волен в своих решениях.
Так повторяется история. Тридцать три года тому назад португальским королем Жуаном был отвергнуто предложение Кристобаля Колона снарядить экспедицию на запад, и Новый Свет был открыт не для португальской, а для испанской короны. Теперь преемник Жуана король Мануэль отверг дерзновенный план Фернао Магельянша. Богатства, хлынувшие в Португалию с Востока, затмили глаза Мануэлю, и он не способен больше на смелые, дерзкие поступки. Большие деньги развращают людей, лишают энергии, и уже скоро наступит закат Португальской империи. А пока инквизиция рыщет по стране, хватая инициативных и предприимчивых людей, заточает их в тюрьмы, изгоняет их из Португалии, и потянулись изгнанники в соседнюю Испанию, основались в Севилье. Это Андалусия, одна из провинций испанской короны. В отличие от надменных кастильцев, андалусийцы – приветливый и доброжелательный народ, они принимают португальских эмигрантов, и уже образовался в Севилье небольшой анклав из предприимчивых коммерсантов, не нашедших применения на своей бывшей родине.
Фернао Магельяншу тридцать пять лет, из которых двенадцать отданы делу, завещанному отцом, – вернуть величие и место под солнцем неправедно униженному дворянскому роду, и своей затаенной мечте – проложить западный путь в Индию. Прошли эти годы, но он не добился ничего. Магельянш – снова безвестный солдат, заслуживший немилость короля, и ему остается один путь – отправиться служить испанской короне. Но перейдя границу, он окажется traidor – изменником родины, transfuga – перебежчиком. Он передаст сопернику Португалии страшную тайну, найденную им в королевской сокровищнице. Как совместить это с честным именем дворянина? Магельянш медлит, теряясь в раздумьях, но его торопит нетерпеливый Фалейро. Нужно действовать, благо научной мысли выше условностей и предрассудков, которыми руководствуются невежественные и пресыщенные вельможи, и Магельянш решается. Он сделал все возможное, чтобы послужить своей стране, он был честен перед собой, перед Богом и людьми, и ему не в чем упрекнуть себя. Он переходит границу вместе со своим слугой, невольником Энрике, который отныне никогда не оставит своего господина – в горести и радости до последнего часа жизни. А что Фалейро? Он будет ждать успехов обретенного друга и сообщника и прибудет в Испанию по его сигналу.
* * *
Привольно раскинулась по берегам полноводного Гвадалквивира жемчужина Испании Севилья. «Кто не видел Севильи, тот не видел чуда», – гласила молва. Восемьсот лет тому назад мавры построили здесь город, назвав его Ишбилья, с цитаделью, ставшей со временем могучей крепостью-дворцом Алькасар. Почти триста лет прошло с тех пор, как под натиском христианнейшего войска были выбиты и бежали в Африку мавры, но Севилья все росла и хорошела, затмевая величием провинциальный Мадрид. Только что сняты строительные леса с величайшего, самого грандиозного готического собора в мире – севильского собора Santa Maria de la Cede, взметнувшего свой центральный купол почти на шестьдесят метров. Безвестные дерз-кие строители решили построить такой памятник святой деве Марии, чтобы никто и никогда не смог его превзойти, «и пусть потомки восторгаются им и думают, что только сумасшедшие могли задумать и совершить это чудо». Со стапелей Севильи сходят каравеллы и по обильному водами Гвадалквивиру пускаются в плавание к берегам Вест-Индии. Севилье, и только ей, дарована кастильским престолом монополия на торговлю с Новым Светом.
Путешественнику, в наши дни посетившему Севилью, трудно представить, что по сонной мелководной речке с громким, воинственно бурлящим именем когда-то проходили стотонные корабли с десятками грозно ощетинившихся орудий, и свежий ветер надувал их паруса. Меняется климат на Земле, мельчают реки. Мельчают и люди, и сейчас трудно найти смельчаков, что бы решились пуститься в плавание в неведомые моря на утлых суденышках без карт, лоций и мобильных телефонов.
Вот уже четырнадцать лет живет и служит в Севилье Диего Барбоза. Как и Фернао, Барбоза в молодости плавал на португальских каравеллах в индийских морях, так же, как Магельянш, он не получил признания на родине, и теперь он – алькальд арсенала в Севилье, богатый и уважаемый гражданин города. В молодости он был знаком с Педру де Магельяншем, и теперь принимает его сына Фернао как своего собственного. Никогда в жизни не встречал Фернао такого тепла и доброты, и смягчается суровое солдатское сердце. Сын Диего Барбозы Дуарте становится почитателем и верным другом Фернао, а дочь – красавица Барбара – женой нового гражданина Севильи Фернандо Магеллана. Уже нет необходимости сохранять тайну открытия. Как распространяется пламя пожара в сухой степи, так деловые круги Севильи охватывает весть: у Диего Барбозы появился зять, очень опытный мореплаватель, знающий новый путь к волшебным островам пряностей, а, как известно, каждый мараведи, вложенный в это прибыльное дело, многократно окупает себя. К тому же наконец-то возможно восстановить справедливость! Эти неотесанные португальцы по какой-то прихоти римского папы гребут несметные богатства, а потомкам Реконкисты, правящим половиной Европы, закрыт путь к сокровищам Востока.
Богатые жители Севильи готовы вложить свои деньги в завоевание Индии. Делами заморской торговли ведает Casa de Contratasion – Индийская палата, и севильские купцы во главе с Диего Барбозой вводят Магеллана в эту палату на высокий суд знатоков. Но служители Индийской палаты настроены скептически. Много таких, как этот безвестный португалец, обивают пороги палаты, просят деньги для своих авантюр. Строги черные мантии членов комиссии, выслушивающей Магеллана. Суровы и беспристрастны их лица.
–Вы, сеньор Магеллан, сами плавали к берегам Бразилии? – вопрошает один из членов высокой комиссии.
–Вы утверждаете, что какое-то португальское судно нашло юго-западный пролив, – говорит другой. – А что это за судно и кто был его капитаном?
–Вы показываете нам карты, начертанные Мартином Бехаймом, – говорит третий член комиссии. – Но сам уважаемый немецкий картограф служил португальскому королю, никогда не был в Новом Свете и мог ошибаться или злонамеренно исказить контуры Америки.
–Вы говорите, что Западный океан, который нужно переплыть на пути к островам пряностей, видел Нуньес Бальбоа. А знаете ли Вы, что Бальбоа арестован, как интриган и обманщик, и теперь его судьбу решит королевский суд? Нет, высокая комиссия Индийской палаты не может одо- брить столь рискованное предложение. Нет, высокомудрые служители палаты слишком дорожат своими должностями, чтобы принять на себя ответственность. Еще одна дверь захлопывается перед Магельяншем, и он в глубоком раздумье. Но что это? Звонит колокольчик у ворот дома Барбозы. Это посланец Хуана де Аранда – фактора, правителя дел Индийской палаты. В доставленном письме Аранда просил идальго Магеллана пожаловать к нему в дом для важной беседы.
Хуан де Аранда не был ученым-книжником, он был коммерсантом, купцом, и его выдающийся нос чуял выгоду. Ну и что из того, что мудрецы из Индийской палаты отвергли план сеньора Магеллана? У Хуана де Аранда достаточно влияния, знакомств и денег, чтобы помочь уважаемому идальго, и он предлагает соглашение. Частный деловой союз. Сеньор Магеллан связан словом с неким Руи Фалейро? Пусть это будет тройственный союз, и каждый из троих несет свой вклад в общее дело, Магеллан – знание и опыт морских плаваний, астроном и космограф Фалейро – исчисление координат, составление карт и портуланов, Аранда – сбор денег для экспедиции. Нет, сам Аранда не хотел бы отправиться в плавание, он слишком сухопутный купец, он просит лишь одну восьмую часть от прибыли.
Союз заключен, и Аранда от своего имени и имени севильских купцов пишет пространное послание кастильскому канцлеру, он характеризует Магеллана как человека, могущего оказать королевскому двору великие услуги, и просит королевский совет устроить аудиенцию у самого короля Карлоса.
4
Молодой король Кастилии, Арагона и прочая, и прочая не любил кастильскую знать и мрачный Мадрид. Резиденция королевского двора – Вальядолид на севере Иберийского полуострова, и там назначено заседание королевского совета, чтобы выслушать ходатайство Хуана де Аранда, фактора Индийской палаты.
Состав королевского совета должен был ввести в дрожь любого смельчака. Трое из четырех членов совета – нидерландцы, воспитатели и наставники юного короля Карлоса, будущего императора Священной Римской империи. Это кардинал Адриан Утрехтский, друг Эразма Роттердамского, королевский воспитатель Гильом де Круа и канцлер Кастильский Соват. Четвертый член совета – испанец, зловещий кардинал Фонсека, бывший заклятый враг Колумба, враг и хулитель всего нового, всего, что противоречит канонам святой церкви. Но Магеллану нечего терять, он смело смотрит в глаза кардиналам, и те сразу начинают понимать, что этот невысокий и широкоплечий португальский моряк – не из числа праздных фантазеров. Обстоятельно, со знанием дела он рассказывает о странах Индийского океана, где он, Магеллан, был и где прозябают невежественные туземцы, не знающие истинной веры Христовой и слова Божия. Он описывает несметные богатства, произрастающие в этих странах, он зачитывает письмо своего друга Франсиско Серрано. Он, Серрано, живет на одном из Молуккских островов, где царят мир и доброта местных жителей и где пряности, за которые европейцы платят золотом, растут, как чертополох. Магеллан подзывает к себе своего раба Энрике, и кардиналы с удивлением рассматривают человека иной, восточной расы, который говорит на испанском и малайском языках. Да, он, Энрике, родился в Малакке, и он готов быть проводником белых господ на дальних индийских островах. Далее Магеллан рассказывает о трудном, долгом и полном опасностей пути, по которому следуют в индийские воды португальские каравеллы, о разбитых на рифах кораблях, о сотнях погибших моряков. «Но есть другой путь, менее опасный и более короткий, – говорит он, – я знаю этот путь и готов провести этим путем эскадру».
–Сеньор Магеллан, – спрашивает его кардинал Фонсека, – Вы португалец, долго служили португальской короне. Что заставило Вас изменить родине и перейти на службу королю Испании?
–Я не изменник, – гордо отвечает Магеллан и подробно рассказывает о жестоких нравах, царящих в португальском войске и на португальских кораблях, о зверствах, чинимых невежественными португальцами в Индии, о том, что служба честных воинов и мореплавателей не ценится в королевском окружении, и сам король Мануэль лично выставил его, Магеллана, из страны.
Магеллан умолкает, и вперед выходит Руи Фалейро. С глобусом и картами Фалейро убеждает Высокий королевский совет, что западный путь к Молуккским островам существует, он короче и выгоднее восточного.
–Ваше королевское Величество, Ваши Преосвященства, члены королевского совета, – заявляет Фалейро, – величайшая несправедливость в том, что Португалия присвоила себе власть над островами пряностей. Известно, что наш святейший отец, римский папа, разделил области владения Португалии и Испании, проведя границу по меридиану в Атлантическом океане. Но Земля – это шар, если продолжить святейший меридиан, то он пройдет через Западный океан. Мной, королевским астрономом и картографом, проведены вычисления по моему собственному точному методу. Вот они, мои вычисления, сведенные в таблицы…
Фалейро продемонстрировал эти таблицы, испещренные цифрами.
–…Так вот, согласно моим вычислениям, Молуккские острова, острова пряностей, лежат в океане на восток от Меридиана, находясь, таким образом, в сфере владения Вашего Величества. Они ждут испанских мореходов, эти острова! – с пафосом закончил звездочет.
Хуан де Аранда был краток.
–Я представляю на Совете знатных и благородных коммерсантов и купцов Севильи, тех, чьим трудом прирастает богатство и благосостояние Вашей короны. За время пребывания в Севилье сеньор Магеллан завоевал наше доверие. Он человек чести и долга. Ныне он связан узами брака с семьей нашего уважаемого гражданина Диего Барбозы, узами, освященными церковью. Сеньор Магеллан – добрый и ревностный католик, истово соблюдающий все каноны церкви, и граждане Севильи готовы принести свои деньги, дабы свершилось то благородное дело, которое сеньор Магеллан изложил, если на то будет добрая воля Вашего королевского Величества, – и Аранда низко поклонился королю Карлосу.
***
Пигафетта встает рано и опрометью направляется в гавань, где днем и ночью кипит работа: снаряжается, готовится к плаванию флотилия адмирала Магеллана. Пигафетта никогда еще в жизни не был в морях, ему хочется узнать всё об этих огромных кораблях, стоящих в гавани Севильи, и он целый день шныряет среди сотен работающих людей, задает бесчисленные вопросы, его прогоняют, чтобы не мешался, но маленький итальянец настойчив и неутомим. Он все подробно записывает в книжечку, которую носит с собой, ему нужно держать отчет магистру Родосского ордена Филиппу Адану.
Кораблей всего пять, они далеко не новые, несколько раз побывавшие в Новом Свете, с облупившейся краской на бортах и потрепанными парусами. Их наскоро купила Индийская палата у фламандских и испанских купцов во исполнение Капитуляции короля Карлоса.
«Флагманский корабль, тот, которым будет командовать сам капитан-генерал Магеллан, – записывал Пигафетта, – носит имя „Тринидад“ („Святая Троица“), он весит восемь с половиной тысяч арроб (сто десять тонн), но это не самый большой корабль. Самый большой – это „Сан-Антонио“, он весит девять тысяч арроб, и капитаном его назначен Хуан де Картахена. Командовать третьим кораблем – „Консепсьоном“ весом семь тысяч арроб – будет Гаспар де Кесада. Два остальные корабля – „Виктория“ и „Сантьяго“ – еще меньше, и капитанами их король утвердил Луиса де Мендосу и Жуана Серрано».
В гавани кипит работа. Огромный корабль лежит на боку, обнажив подводную часть, и на киле копошатся люди, очищая скребками днище от ракушек, густо налипших на него. «Как же удалось маленьким людишкам накренить такую громадину? – недоумевает Пигафетта. – Ах, вот в чем дело, – догадывается он: – Три больших ворота —кабестана – на набережной уцепились канатами за мачты и повалили каравеллу». Стучат деревянные молотки – киянки, законопачивая паклей щели в досках. Горят костры под большими котлами на набережной, и в этих котлах хлюпает, лопается пузырями смола. Конопатчики в брезентовых фартуках зачерпывают горячую смолу из котлов и бегом несут ее к кораблю. Зазевавшегося Пигафетту чуть не сбили с ног, чуть не обварили кипящей смолой.
«Этой смолой обмазывают днище каравеллы, – понимает Пигафетта, – чтобы каравелла могла легко скользить по океанским волнам». В самой гуще работ Пигафетта всегда замечает невысокую крепкую фигуру Магеллана. Он здесь самый главный, его слушаются все, и он успевает везде. Как бы рано ни вставал Пигафетта, он уже заставал в гавани капитан-генерала. Казалось, тот вообще никогда не спал. Пигафетта думал, что капитан-генерал должен быть важным лицом, одетым в парадный мундир с аксельбантами. Он важно шествует по набережной, и перед ним склоняются в поклонах важные сановники. Но не таким был Магеллан. В простой одежде, с запачканными руками, он запросто здоровается с рабочими и матросами. В портовой таверне Пигафетта слышал, как рабочие поднимали вверх большие пальцы, когда речь шла о Магеллане.
Корабли, закупленные Индийской палатой, были потрепаны плаваниями, но они прошли крещение Атлантическим океаном, только нужно было проверить и, если нужно, заменить новым, крепким деревом подгнившие шпангоуты и обшивку. И десятки возов везут по заказу Магеллана дубовые и кедровые брусья и доски. Целая сотня корабелов-плотников и конопатчиков трудится на ремонте, они знают, что капитан-генерал лично проверит каждую доску, каждый шов. Магеллану не на кого надеяться. Три из пяти капитанов – испанские гранды, они считают ниже своего достоинства лезть в мелочи, они показываются в гавани раз в неделю, разряженные, в сопровождении многочисленных слуг. И лишь на капитана «Сантьяго» адмирал может положиться. Жуан Серрано – португалец, брат верного друга Франсиско.
Магеллан оставил дом своего тестя Барбозы и поселился в гавани, в небольшом доме вместе с преданным слугой и оруженосцем Энрике. Три-четыре часа на сон, и все остальное время – в делах, в движении. Нужно торопиться! Только в воскресенье он видится со своей женой-красави- цей Барбарой и уже родившимся первенцем – сыном Диего. Срок на снаряжение и отправку экспедиции был назначен в три года, и сам монарх лично следил за исполнением своего указа. Коммерсанты палаты торговались отчаянно, в казне палаты не хватало денег, и был спешно образован консорциум из севильских и фламандских купцов, собравший два миллиона мараведи. Эти деньги, несомненно, окупятся прибылями, которые привезет из-за океана адмирал Магеллан. Ему и только ему королевским советом выданы полномочия.
* * *
Король Мануэль был взбешен: его посол при дворе Вальядолида Альваро де Коста сообщал ему, что это ничтожество Магельянш, которого он, Мануэль, лично выгнал из дворца, это ничтожество посмел пробиться к королю Карлосу, и теперь спешно готовится экспедиция к островам пряностей, но не с запада, где безраздельно хозяйничают португальцы, а с востока, обогнув Америку и переплыв Западный океан. Это немыслимо! Этот малолетний король Карлос покушается на самое святое – его, Мануэля, владычество над богатствами Молуккских островов, богатствами португальской короны, дарованными самим святейшеством римским папой. Вот оно, нидерландское воспитание! Мануэль писал своему названному брату Карлосу, что его наставники из Фландрии, сторонники Эразма Роттердамского, – еретики и противники истинной веры католической, и призывал его изгнать их. И вот результат. Но не бывать тому! И посол де Коста получает задание: любой ценой сорвать экспедицию.
