bannerbannerbanner
полная версияЭпоха теней

Ярослав Васильев
Эпоха теней

Полная версия

– Не может быть… Она же… Она же точь-в-точь, как в доме моих родителей… Но откуда?!

– Это и есть мой подарок. Ты показывала свои фотографии, вот я и решил…

– Здорово… А-а-а, здорово! Какой ты молодец!

Ева бросилась парню на шею и крепко поцеловала в губы. Её лёгкий сарафан вдруг взметнулся от налетевшего ветра, открывая колени, нахваливая стройные смуглые ноги, а одна из бретелей сползла вниз, обнажая полоску груди – но девушка не заметила или просто не захотела её поправлять. Кровь огненным водопадом ударила обоим в голову, затуманила её, словно хмельное вино. Лео шутя отпрыгнул в сторону, потом побежал – но так, чтобы Ева могла его догнать. А она мчалась следом, то отставая, то догоняя и срывая с него и с себя одежды – пока оба не остались в первозданной чистоте, словно только что пришли в этот райский мир, названный Эдемом. Лео остановился, поймал девушку в объятия, крепко прижал к себе, поцеловал её в плечо, затем в шею, щёку, и, наконец, нашёл губы. Поцелуи не ласкали – они обжигали! Резким и немного грубоватым движением он вдруг повалил девушку на траву, а потом замер – и снова начал покрывать нежными поцелуями шею и грудь… словно и боялся близости, и хотел её. Но вот Ева вдруг ответила на поцелуй, нежные пальчики пробежали томной лаской вдоль позвоночника, и Лео решился…

***

В беседке время останавливается, и Он может сидеть здесь бесконечно. Пока существует Вселенная – и даже немного дольше. Но есть обязанности, которые нельзя отложить. Поэтому Он встаёт и идёт обратно. К техническому модулю. Проверить, пришёл ли, наконец, ответ на посланный сигнал: планета готова и ждёт переселенцев. Обратный путь короток, лёгким упругим шагом всего несколько минут Он возвращается обратно, входит в центр управления… И схватившись за грудь, которой вдруг становится нечем дышать, бессильно прислоняется к стене, чтобы не упасть. Каждый раз, едва Он переступает порог, помимо желания приходит одно и то же воспоминание…

Сигнал боевой тревоги выдернул Лео из постели посреди ночи. Евы рядом не было, она со вчерашнего вечера проводила внеплановое тестирование вычислительного комплекса. Из-за этого пришлось потратить драгоценные минуты на влезание в пилотский комплект: если атака серьёзная, придётся срочно подниматься в орбитальный комплекс, наполовину неработоспособный наземный центр управления может не справиться. И всё время, пока Лео одевался, а потом бежал в технический модуль, в голове билась мысль: «Кто? И сколько?» Три месяца назад в систему уже забрёл лёгкий крейсер Консулата Дайто… Впрочем, от точки перехода он ушёл недалеко. В последнюю сотню лет локального времени операторы запустили промышленный комплекс, который не только готовил материалы и оборудование для переселенцев, но и штамповал минные поля и защитные установки. Вот только в обломках нашли тревожную информацию: во «внешнем» мире прошло больше времени, чем рассчитывали, и предсказанный майором Вебером конфликт всё-таки начался. А ответ на сигнал о завершении проекта так и не приходил.

В контрольный центр Лео буквально ворвался, рухнул в своё кресло и тут же вывел на монитор информацию. Корабль, крупнотоннажный, один, идентификация с вероятностью 94,3% – принадлежность Консулата. Остальные характеристики Лео даже не смотрел, поражённый тем, что противник уже отошёл от точки перехода на три астрономические единицы, а минные поля деактивированы… по команде с пульта Евы. На несколько мгновений парень засомневался, ведь не просто так Ева сейчас активно ведёт переговоры с судном? Лео подключился к каналу связи. Автоматика послушно спроецировала на сетчатку изображение рубки, в которой сидели двое. В комбинезонах со знаками различия Консулата Дайто.

– Ева. Как. Это. Понимать?

Девушка подняла взгляд на любимого и вздрогнула: на неё смотрел холодный зрачок пистолета.

– Это пассажирский лайнер. Они попали под случайный обстрел и после нескольких слепых прыжков вышли к нам. Я услышала сигнал бедствия…

– Они из Дайто.

– Ну и что! Им нужна помощь. Там женщины и дети, а системы жизнеобеспечения дышат еле-еле! И, может быть, мои родители также когда-то просили о помощи, но никто не отозвался… – последние слова девушка прошептала.

– Молодой человек, – раздался усталый голос пожилого пилота. Канал связи был двусторонний, поэтому на корабле видели и слышали всё происходившее с другой стороны, – если вас настолько беспокоит секретность… Прошу вас, дайте нам просто уйти. Данные о системе видели только я и мой навигатор. Мы сотрём их из памяти бортовых систем, дадим вам коды доступа, чтобы вы убедились. А потом останемся в спасательной шлюпке, и, как только корабль стартует, вы спокойно сможете её уничтожить.

– Ева. Отойди от контрольной панели. Немедленно.

Девушка закусила губу, кивнула, соглашаясь… И вдруг кинулась к кнопке сброса аварийной перегородки, которая разделит рубку на автономные секции. Два выстрела прозвучали сухим коротким кашлем. После чего Лео повернулся к своему пульту и начал активировать минные поля.

Он никогда не сожалел о сделанном. Он выполнял приказ, и повторись всё ещё раз – Он снова поступил бы точно так же, не колеблясь ни секунды. Вот только почему Ева приходит каждое утро, садится возле его постели и молчит? Просто смотрит и молчит…

История I

II

. Наследники

Счастливчик

Кап-кап-кап. Где-то недалеко вода из пробитой трубы медленно сочится на пол, капли, словно песчинки часов, отсчитывают секунды. Мгновения нашей жизни. Я посмотрел на товарищей, укрывшихся среди обломков и мусора, щедро устилавших пол «ангара» – всего четверо. А боеприпасов осталось на одну, может быть, две атаки. Только вот те, кто пытается нас уничтожить, ещё не знают – мы уже победили, даже если помощь не успеет. В баллоны за нашей спиной уже попал воздух, внутри пошёл необратимый процесс распада. Газ в толстых трубах из синего пластика и серой металлоброни никогда не превратится в смертельный яд, готовый отравить тысячи людей. И цена не так уж высока. Произнося слова присяги, мы всегда знали, долг может в любую минуту потребовать нашу жизнь как плату. Amen.

Гай Морель на мгновение прикрыл глаза рукой, пытаясь отогнать внезапно нахлынувшие воспоминания прошедшей войны. Не к месту. Но уж очень столичный космопорт Тикши был похож на другой, точно такой же, откуда тогда ещё лейтенант Морель покидал родную систему Кёнсан… Уезжал, чтобы никогда не вернуться. И так же, как и пятнадцать лет назад, сегодня в пассажирском терминале царила неразбериха: кто-то спешил к автобусам на посадку, кто-то толпился у информационных табло, выискивая нужный рейс. Встречающие и провожающие с грудами сумок и чемоданов, дети, взрослые, работники вокзала – вместе они напоминали громыхающий разноцветный коктейль, который выплеснули в большую миску, накрытую гигантской стеклянной тарелкой и взболтали.

Отогнав непрошеное видение прошлого, Морель пристроился в очередь на досмотр. Тикша – одна из старейших и богатейших земных колоний, входит в центральный сектор Терранской Федерации, и проверка обязательна для любого въезжающего и отъезжающего. Путешествовал он налегке, поэтому досмотр прошёл очень быстро, особенно когда таможенники увидели, что стоящий перед ним офицер – полный кавалер Звезд славы. Небольшой чемодан лишь просветили с разных сторон и даже не попросили открыть. Когда всё закончилось, Гай принялся мысленно на все корки костерить таможню: гнать в три шеи за такую халтуру, увольнять за полную профнепригодность.

«Как освоюсь – каждому вкачу по первое число. А то чёрт-те что, совсем разленились. Ладно, в отличие от многих и документы, и награды у меня настоящие. А не липовые, из тех, что так любит наша доблестная Служба. И не менее доблестные агенты соседей, чтоб им пусто было. Но ведь здешние балбесы даже не потрудились удостоверение проверить как положено. Засунь я в сумку хоть пушку – и её не увидели бы, они же после звёзд так рты разинули, что вообще про всё забыли…» – резкий толчок в спину вырвал полковника из раздумий.

Обернувшись, Морель обнаружил молоденького лейтенанта, летевшего в соседней каюте. Тащит, кроме своей сумки, оба чемодана девушки, с которой познакомился в дороге. Катить объёмистые баулы в толпе не получается, вот и приходится бедняге отдуваться за свою даму, толкая углами всех, кто не успел увернуться. Увидев, кого он задел на этот раз, парень налился краской смущения, попытался было вытянуться по стойке смирно, произнести слова извинений – но Гай только махнул рукой: мол, не глупи, вон там родители твоей пассии ждут, так что поторопись.

Проводив юношу взглядом, полковник улыбнулся: всё-таки не зря он удержал этих двоих от глупостей на борту. Они будут замечательной парой – но пусть их жизнь свяжут любовь и время, а не скороспелый секс и последствия случайного увлечения. О, их уже встречают, а мальчик уже мило краснеет, знакомясь с родителями своей будущей наречённой. Ничего, привыкнет. Кстати, а где встречающие самого Гая? Согласно правилам Службы безопасности Федерации Терранских миров, к старшему офицеру, переведённому на новое место, прикрепляют двух стажёров. Это поможет ему освоиться, а служба обогатится молодыми сотрудниками, которые будут мыслить чуть иначе, чем окружение – что тоже пойдёт на пользу делу. Ждать ребята должны были прямо у входа в терминал. Наверняка постарались приехать заранее – ведь от первого впечатления зависит отношение будущего начальства. Или… может, ему достались какие-то разгильдяи? Гай машинально потрогал сплетённую из нитей паутинника ленточку-талисман на левом запястье. Неужели наконец-то удача ему изменила?

Фортуна… тонкая материя, капризная дама. Сколько людей молят её о встрече, просят побыть рядом хоть минутку? И завидуют чёрной завистью тем, у кого богиня удачи всегда стоит за плечом. Гаю таких глупцов было жалко, а своё прозвище «счастливчик» он ненавидел. Полковник Службы в тридцать девять лет, хотя для выходца из провинции такой чин в лучшем случае можно получить как последнее повышение за хорошую службу при отставке на пенсию. А ещё пусть не красавец, но вполне симпатичен, черная грива и атлетическая фигура – наследие предков с самой Терры. Словно из прошлого вернулся суровый воин, отражающий набеги викингов. Полный кавалер Звезд славы и мужества – а перед такими склонялись и отдавали честь даже генералы… только вот обычно посмертно. Да ко всему прочему один из немногих, кого армейская и флотская братия принимала как своего, хотя «крысоловов» традиционно терпела исключительно по необходимости. Его постоянно спрашивали, как ему удаётся – но Гай только отшучивался, показывая талисман на запястье. Мол, мама в детстве к знахарке сводила, вот та и заговорила ему удачу на всю жизнь.

 

Отшучивался, потому что его удачливость имела другую, горькую сторону. За то, чтобы этой обратной стороны не стало, он с радостью отдал бы и карьеру, и жизнь. Случай увел его из дома – занудную рутинную проверку периферийных приграничных постов свалили на самого молодого в отделе. Увёл перед самой пограничной войной, в которой сгорели и семья, и друзья, и коллеги. Консулат Дайто уже давно точил зубы на пограничный мир Кёнсан, и дело было не только в его ценном стратегическом положении. Два поколения назад планета нашла способ уйти из-под власти Великих консулов, переметнувшись к злейшему врагу – Терранской федерации. Смертный приговор вынесли даже детям, которым ещё предстояло родиться под властью федералов… И вот, наконец, шаткий мир рухнул в кровавой бойне. Вернулся лейтенант на пепелище, вместе с десантом. Гай искал смерти. Не лез, конечно, грудью на выстрел, отец слишком твёрдо вдолбил, что выброшенная самоубийством жизнь – это предательство по отношению к тем, кто остался. Зато стремился в самое пекло: разведка, рейды по тылам, диверсии. Судьба почему-то хранила его, хотя он похоронил немало товарищей.

А когда встал вопрос о воссоздании отделения Службы в разорённом секторе – кроме Мореля других кандидатов даже не рассматривали. Единственный уцелевший местный, который сумеет разобраться не только в армейских, но и в гражданских делах. А ещё новоиспечённому майору долго придётся бок о бок работать с военными, и хорошая репутация да налаженные отношения с соседями намного перевесят молодость и недостаток административного опыта. Молодой начальник сектора принял и это, поселившись на работе: она стала для него домом и семьёй, смыслом жизни. Потому-то, наверное, и не задержался Морель в захолустье, а двинулся вверх по карьерной лестнице… Гай тряхнул головой, прогоняя опять не к месту вернувшиеся воспоминания и, решив не рисковать оглохнуть в людской толчее, направился в кафе при вокзале. Завтракал он часа четыре назад, и в животе уже призывно заурчало.

Именно за обедом его и нашли провожатые-подопечные. Вроде бы обычный темноволосый парень, в брюках и рубашке, под ручку с миловидной светловолосой девушкой в ситцевом сарафане… эдакая влюблённая парочка, спешит к своему знакомому. Едва увидев стажёров, Гаю захотелось дать обоим втык за то, что слишком соответствуют образу. Даже «естественная» неряшливость в одежде – словно из учебника. Любой опытный агент вычислит сопляков с первого взгляда и в лучшем случае просто скроется. В худшем… о таком думать не стоит, за время службы Гай не раз видел, чем заканчиваются ошибки контрразведчика.

Чтобы опередить стажёров, пока они, не дай бог, второпях ещё и не поздоровались по настоящему званию, начал:

– А, давно жду. Твой дядя, – обратился он к парню, – сказал, что направит встречать племянника, но по своей рассеянности забыл назвать имя. А повторно заплатить за сеанс связи поскупился, всё такой же жмот.

– Алексей, – представился русоволосый. – А это моя, – он чуть запнулся, – подруга Женя.

– Очень приятно, – Гай мысленно поставил обоим плюс. К чужим именам всегда тяжело привыкать и легко можно «проколоться». Окликнет кто – а ты как глухой. Ребята молодцы, из-за разовой встречи не стали придумывать себе новые: ведь «официально» они потом могут вообще ни разу не увидеться. За исключением планетарного руководства и офицеров отдела внешних связей, все остальные сотрудники Службы имели отдельную «внешнюю» биографию, формально работая во множестве учреждений от армии и полиции до муниципального хозяйства и частных фирм. – Позвольте представиться, – он встал и поцеловал руку порозовевшей от смущения Жене, – капитан мобильной пехоты Гай Морель. Давний знакомец одного старого скряги, который приходится дядей твоему кавалеру. Но для вас обоих просто Гай.

– У нас машина, – всё ещё стараясь справиться с накатившим смущением, начала объяснять девушка, – мы потому и задержались, что из-за опоздания «Астры» с «Камелией» все стоянки забиты. Хотели уже машину оставить, пешком идти – как случайно место нашли. Только поторопиться надо, мы, как бы сказать… не совсем правильно встали, – она задорно улыбнулась. – Так что если господин офицер не хочет идти пешком или ехать на автобусе – советую поспешить.

Совет оказался очень кстати, рядом уже стоял эвакуатор. Увидев, что хозяева сопровождают целого капитана – формально для посторонних Гай числился в пехоте и носил десантную форму – и кавалера Звёзд, полицейские тоже разинули рот и даже забыли выписать штраф. Гай на это опять мысленно тяжко вздохнул. Умом он понимал, что Тикша очень тихое место, а в столице системы даже обычные преступления – редкость, потому-то увешанного наградами военного сразу окружает флёр романтики и благоговения перед героем. Всё равно на душе заплескался какой-то неприятный осадок. Вдобавок мегаполис был очень зелёный и невысокой застройки, не больше десяти этажей, и потому очень напоминал Гаю родной город на Кёнсане, откуда он уезжал… Из-за этого по дороге до выделенной ему служебной квартиры Гай не травил байки или весело болтал, стараясь завоевать расположение своих стажёров, а вежливо поддерживал беседу, самое большее отвечая на вопрос и в ответ задавая что-то абстрактно-дежурное.

Покинув будущего шефа обустраиваться, стажёры уехали, но всего через два квартала Алексей, которого распирало от впечатлений, остановил машину у обочины и обратился к напарнице:

– Ну как тебе начальство? Не хочу каркать заранее, но, кажется, нам не повезло. Даже не представляю, как с таким будем работать.

– Почему?

К поспешности выводов у своего напарника девушка привыкла, но всё равно каждый раз слушала внимательно: время от времени Алексей умудрялся заметить то, что она пропускала.

– Ты досье его читала?

– Ну… только открытую часть, – удивлённо произнесла Женя. Подразумевая пусть неписаное, но от этого не менее жёстко соблюдаемое правило: куратор и его личные стажёры читают только тот раздел досье, где говорится о профессиональной биографии. Всё личное и семейное можешь рассказать как обычному человеку, только сам – иначе нормальных отношений не будет. Тяжело общаться с тем, кто просеял тебя сквозь доклады психологов и записки аналитиков-кадровиков или «расколол» с помощью профессиональных навыков. – Лешка, ты что, залез дальше? Кстати, если даже отбросить правила – у тебя не тот уровень доступа?

– Да нет, что ты, – смутился парень, – только разрешённое. Но мне и этого хватило. Да вспомни своё впечатление, попробуй его, как в академии учили, проанализировать. Отморозок же полнейший…

– Лёшенька, мне кажется, ты ошибаешься, – девушка демонстративно пожала плечами, хотя себе тут же призналась, что спорит больше из чувства противоречия, а не из-за собственных впечатлений. – Не отморозок. Скорее… палач.

– Одно другого стоит, – фыркнул в ответ Алексей.

– Нет, разница всё же есть. Именно палач, – и вдруг добавила пришедшее откуда-то из глубины сравнение. – Или, скорее, судия, который отмеряет виновным и праведным.

Алексей что-то собрался возразить, начать спор, не замечая, что девушка уже ушла в свои мысли, пытаясь понять, откуда возник именно такой образ. Потому Женя бросила:

– Но ты прав, первое впечатление стоит обдумать. Ладно, не надо меня дальше подвозить. Уже недалеко, а «на пешком» я соображаю лучше.

И раньше, чем напарник успел хоть что-то сказать, выскользнула из машины и сразу же затерялась в толпе пешеходов.

***

Первое общение с начальством приятным назвать было нельзя, но и плохим тоже. Мореля в своём кабинете встречал начальник сектора Тикши генерал Унгерн и его заместитель. Обоих хоть сейчас на рекламный плакат армии: солидные, с лёгкой сединой, мундир сидит как влитой. Особенно представительно выглядел сам Унгерн – слуга Родине и отец солдатам. Поэтому друг другу Морель и оба местных не очень понравились. Свои чин полковника и награды Гай зарабатывал «в поле», Унгерн место получал тихим карьерным ростом в кабинетах – слишком спокойным местом была окраина столичного сектора Федерации. Умом Гай понимал, что на самом деле Унгерн как раз на своём месте, ибо задача Службы в секторе Тикше – эффективно формировать тылы для основных операций, и для этого нужен не боевик, а администратор. Но душа по привычке сморщилась: штабные. Вдобавок возникала некоторая двусмысленность. С одной стороны генерал был старше по званию, но с другой в своё время Гай тоже руководил сектором, неважно в каком чине – по должностному табелю они были почти равны.

Впрочем, приемлемый для обеих сторон компромисс они нашли. Начальник местной СБ, в отличие от подчинённых, имел допуск к полному досье полковника Мореля, так что разделял мнение Гая – на Тикше такой гость задержится недолго. Держать «зубров» контрразведки в безопасном тылу было расточительством, если только Тикша не выбрана как часть какой-то многоходовой операции центрального управления, для чего подходящего специалиста внедрили заранее. По завершении задачи Гай уедет, а пока сможет помочь разобраться с некоторыми накопившимися проблемами, на которые у местных недостаточно опыта. Если за межпланетными террористами, чужими разведками и прочими подобными вещами в здешних краях приглядывало центральное управление столичного сектора, то межпланетный криминал, перевозка наркотиков и контрабанда были головной болью периферии – и вот здесь опыт Гая был незаменим.

От начальства Гай отправился сначала решать бумажные вопросы, а к вечеру добрался в сектор штаб-квартиры, который выделили под его отдел. Там уже ждали стажёры и те, кто станет сотрудниками нового подразделения. Гай невольно улыбнулся, потому что биографии подчинённых он уже успел наспех посмотреть. Сплошная молодёжь или те, кто не ужился в здешнем болоте.

– Здравствуйте. Давайте знакомиться живьём, а не только по анкетам. Итак, я ваш новый начальник, полковник Морель. Работу вам обещаю беспокойную и сложную, зато интересную. Ну как, согласны?

Судя по тому, как загорелись глаза не только у молодых парней и девчонок, но и у тех, кого ему спихнули «балластом», с мотивацией Гой угадал.

За следующие четыре месяца стало понятно, что прав новый начальник оказался во всём. С молодёжью получилось сработаться прекрасно. Они не только боготворили полковника за награды и то, что молодые выпускники академии вместо пучины бумажных дел сразу погрузились в гущу серьёзной службы, причём с опытным наставником. Гай, когда это было не во вред делу, сквозь пальцы смотрел на нарушение омертвелых негласных обычаев местного «болота» и хотя не панибратсвовал, но и никогда не «тыкал» своим начальственным положением. Заодно, если люди не прятались в скорлупу формальностей, это хорошо помогало оценить характер и способности каждого. Из того же Алексея даже без досье без труда получилось выудить нехитрую историю его жизни: родился, учился, поступил в местный университет, а на одном из курсов парнем заинтересовалась Служба. Дальше аккуратная работа психологов, и человек с радостью принимает предложение служить в СБ. Романтика плаща и кинжала всегда привлекала многих.

Жизнь наладилась, вошла в колею. Если и были точки на безоблачном небе, то мелкие. Например Женю единственную понять не получалось совсем, даже проработав вместе с ней несколько месяцев. И это уязвляло его профессиональную гордость оперативника. А ещё раздражало общение с начальством. Нет, людьми все коллеги были хорошими, честными, за рамки приличий и норм службы никогда не выходили, хотя и смотрели на чужака с неодобрением за пренебрежение местными «традициями». Но при этом генерал Унгерн несколько раз встал на сторону полковника, когда тот перетряхивал таможню и «устраивал погром» в работе полицейского управления, хотя начальник планетарной полиции был давним приятелем генерала. Неожиданной проблемой оказалось то, что даже в этих пожилых дядьках до сих пор не умерла тяга к романтике, ради которой они и выбрали когда-то работу в Службе безопасности. И потому сейчас из колодцев души плескалась зависть, глядя на воплощение юношеской мечты перед собой – уж Морель-то, по их мнению, этой настоящей романтики не только выпил полную чашу, но и собрал прекрасные сливки наград.

 

Впрочем, Гаю ровно-деловых отношений было достаточно, он давно научился ценить людей, которые, несмотря на личные отношения, ставят дело превыше всего. А что до «сблизиться с коллегами», то, даже возглавляя сектор Кёнсан, никогда к подобному не стремился. К тому же дел в здешних авгиевых конюшнях таможни накопилось столько, что работать приходилось не покладая рук. Очень хотелось, когда его отсюда переведут, оставить после себя чётко работающую структуру, которая не допустит повторного накопления проблем и всякого «мусора». Гай бы, наверное, и ночевал в здании Службы – но разум требовал отдыха, смены обстановки, и чтобы усталость не сказывалась на результатах, Гай дисциплинированно каждый день отправлялся домой, также дисциплинированно брал выходные.

***

Так получилось, что совпали погода и работа. Золотая часть осени закончилась, а сама осень уже не казалась сказкой, одевшей город в чудесные и тёплые краски. Наоборот, раздетые деревья и буро-жёлтые листья под ногами выглядели символом увядания. Мелкие капли дождливой мороси по утрам к обеду обычно превращались в свинцовые тучи, плетью ледяных струй хлеставших дома и тротуары, небо скрывалось в мутной каше. Из тёплого и комфортного здания в такую погоду не хотелось казать даже кончик носа. И одновременно таможня прислала очередную сводку. Статистика, отчёты. Самая обычная рутина, к тому же не очень достоверная – каждый второй что-то да старался приписать в свою пользу или закрыть какие-то грехи, мнимые и настоящие. Но именно в этих приписках Гай увидел возможность отыскать ключ к одной схеме контрабанды, над которой они работали весь последний месяц. В пятницу сотрудники отдела один за другим разошлись, Алексей тоже мялся: и начальника бросить нехорошо, и работа важная – и семья ждёт, какой-то домашний праздник. Официально же Алексей числился клерком в какой-то небольшой транспортной компании, так что перед роднёй даже не оправдаться «важной работой». Гай его выгнал, тем более что в таком взвинченным состоянии от парня всё равно мало толку.

А дальше Гай, которого дома никто не ждал, с головой увяз в анализе. И потерял счёт времени. Перекусывал в кафе неподалёку, куда можно было добежать за пару минут. Несколько раз ненадолго засыпал в комнате отдыха на диване… и снова принимался за работу. В очередной раз вернувшись к рабочему месту после то ли завтрака, то ли уже обеда с ужином, Морель столкнулся с ждавшим там заместителем начальника медслужбы.

– Здравствуйте, господин полковник.

– И вам доброго… вечера? Александр Николаевич. Да-да, вы правы. Засиделся я. неправ, не на передовой, можно и отложить. Но могли и просто позвонить.

– Всё понимаю, но ваше здоровье латать потом нам. Ещё я не хотел звонить, потому что… В общем я очень прошу: не подавайте дурного примера. Я понимаю, что вы человек опытный, и свою меру знаете хорошо. Но вы не задумывались, что заодно являетесь образцом подражания для многих из молодого поколения. И если вы позволяете себе халатно относиться к здоровью, ваши подчинённые, особенно стажёры, воспринимают это как карт-бланш в том числе и на своё поведение.

– Спасибо, Александр Николаевич. Я понял.

Тактичность врача Гай оценил сразу как сел проглядывать журнал присутствия, потому что очень хотелось выругаться трёхэтажным загибом. Женя воспользовалась тем, что если сверхурочная работа как-то отдельно не оплачивается, то никто табель не сверяет. Служба не контора, офицеры не офисные клерки, поэтому для их дел существует только два состояния – успешно сделано и громко провалено, и никого не интересует, когда и с какими затратами задача выполнялась. За Женей и Алексеем сохранились их прежние кабинеты, оба помимо нового сохранили и прежний ключ доступа в здание – как только закончится стажировка, они вернутся по старому месту службы. Этим Женя и пользовалась, приходя на работу по выходным или ночью.. А тут вообще себя переплюнула, выходило, что в здании Службы она безвылазно торчит уже две недели. Не зря медслужба всполошилась.

Допуск полковника позволял пройти даже в закрытый кабинет стажёра, а если хотел – двигался Гай очень тихо, на Кёнсане ножами снимал вражеских часовых без единого звука. Поэтому его присутствие Женя обнаружила, когда прямо за спиной прозвучало:

– Да уж, засиделись мы заполночь. И вы, Женя, меня не одёргиваете. Ваше рвение, конечно похвально, но что скажут ваши домашние? Сколько вы дома не появлялись?

Женя чуть не свалилась со стула и видимо только от растерянности проговорилась:

– Ничего не скажут. Я с десяти лет в приюте.

Первый раз после приезда Гай растерялся, заодно мысленно обозвав себя дураком. Про такой вариант он даже не сообразил. Сирота Службы, так их называли. И армия, и Безопасность, и даже некоторые гражданские структуры всегда выискивали в детских домах перспективных мальчиков и девочек, чтобы после окончания учёбы получить великолепно подготовленных с юного возраста сотрудников. Неудивительно, что Женя, хоть и была ровесницей Алексея, знала и умела намного больше. Для выходцев из приютов выбранная за них стезя была работой и смыслом, любимым делом и призванием. Да и то, что шансов добиться чего-то в жизни у них неизмеримо больше, чем у простого сироты, изрядно подстёгивало служебное рвение. Вот только как общаться с хорошенькой девушкой, которая не просто не хочет видеть ничего кроме работы, а не умеет, Гай не понимал, несмотря на весь свой богатый жизненный опыт.

Женя за время заминки взяла себя в руки и сказала как отрезала:

– Прошу прощения, господин полковник. Засиделась. Но время и в самом деле позднее. Разрешите идти?

И дерзко посмотрела на начальство. Раз уж пришёл сам – переводить конфликт в официальную плоскость не хочет, всё-таки Женя была его стажёром. А что он за начальник и руководитель, которого не слушают даже личные стажёры?

– Идите, Женя. Только хочу вас предупредить. Такое рвение в работе похвально, но толку с него мало. Усталый разум как правило действует по шаблонам, а значит в нашем деле чаще всего неверно. Поэтому не стоит так себя загонять. И я за этим прослежу.

Как Гай и предполагал, намёк пропал втуне. Неделю Женя вела себя тихо, а в субботу опять попробовала вечером пройти в здание. Но в ответ на попытку ввести код в коридоре задвинулись две прозрачные перегородки, блокируя «чужака». С внутренней стороны коридора вышел Гай и с укоризной сказал:

– Женя, ну я же предупреждал. Я очень надеялся, что до этого не дойдёт, но моё терпение лопнуло. С этой минуты ваш доступ в здание и к работе действителен только в моём присутствии. Учтите это и лучше дождитесь меня в понедельник, я утром за вами заеду. А в выходные отдыхайте. Это приказ.

Девушка обиженно ничего не ответила, а едва перегородка ушла в стену, молча развернулась и уехала домой. Утром понедельника Гай специально не стал торопиться, и к Жене домой заехал на час позже. Конечно же, она не поверила и давно ушла… в итоге ждала возле проходной, красная словно рак.

– А я ведь вас предупреждал. Включая отдых в выходные.

– Следите, шеф?

– На самом деле я пока тебя ждал, подключился к базе данных твоего дома. Все выходные ты никуда не выходила, даже еда была через доставку. Приказ был какой? В субботу проверю.

В субботу с утра пораньше Гай звонил в дверь квартиры своего стажёра. Женя, увидев гостя, ошарашенно замерла на пороге: она-то решила, что угроза насчёт «проверю» была дежурной фразой.

– Как я и подозревал – хочешь, чтобы приказ был исполнен, проверяй лично. Женя, пятнадцать минут на сборы и идёшь со мной на прогулку.

Девушка побелела от ярости.

Рейтинг@Mail.ru