Яра Вольцева
Босиком по осколкам
Глава 21
Родительский дом с моего прошлого приезда совершенно не изменился.
– Аида? Это ты? Твоя дочка, Толик, совсем не изменилась, как была малышкой, так ей и осталась, – первым встретили меня слова дяди Данияра, который сидел вместе с отцом у скамейки около нашей веранды.
– Здравствуйте, дядя Данияр, отец, – улыбнулась смущенно, подошла ближе и кивнула мужчинам.
Отец окинул меня строгим взглядом, словно выискивал что-то, а затем кивнул на вход.
– Привет, дочка, иди, матери помоги, она тебя ждет.
– Да ладно, чего девочку сразу припахиваешь, дай полюбоваться, – улыбнулся друг отца, глядя на меня доброжелательно. – Как дела, Аида? Учеба? Планы на жизнь?
Череда вопросов вдруг застала меня врасплох, я аж растерялась.
– Ай, какие планы, Данияр, молодежь же, – махнул рукой отец, отвечая за меня. – Об этом я и хотел поговорить, кстати. Решил я взяться за ее будущее сам. Знаешь же, что девушке без мужской руки никуда.
– Мужа решил подыскать? Не рановато? – усмехнулся собеседник.
– В самый раз, – кивнул отец и снова указал мне на дверь, куда я юркнула довольно быстро, ища там спасения.
До меня доносились глухие мужские голоса, но разобрать слов я уже не могла, прошла вглубь дома на звук стука приборов.
– Привет, мам, – прошептала, когда вошла в кухню.
Мама обернулась, и на ее лице сразу же проступила радостная улыбка. Мне даже стало стыдно, что я давно не навещала родителей.
– Аида, как же я рада тебя видеть, девочка моя, – тут же подскочила она ко мне и обняла что есть сил.
– Я тоже, мам, как ты? – прижалась, с удовольствием вдыхая родной и приятный запах.
– Ай, как обычно, знаешь же, – отмахнулась мама и отстранилась, трогая меня за плечи, рассматривая со всех сторон. – Ты мне лучше расскажи, как ты живешь. Может, домой вернешься? Худющая стала, наверное, лапшой одной питаешься да чаем.
Закатила глаза, понимая, что началась обычная песня.
– Мам, – выдохнула, – нормально я питаюсь, и вешу тоже, не придумывай.
– Вот всегда так, Диана, – вдруг раздался знакомый женский голос. – Мы детей рожаем, заботимся о них, а они потом как заладят: нормально да нормально. Вот и мой Марат такой же, наверняка чем попало питается со своей работой, а всё туда же. Сам да сам.
– Тетя Гуля, – дрогнули у меня уголки губ при виде доброй жены дяди Данияра. – Вы похорошели.
– Не подлизывайся, девочка, – улыбнулась та, – я всё равно согласна с твоей мамой, нечего по общежитиям мотаться, надо с родителями жить.
А затем вдруг резко прищурилась и хитро переглянулась с моей мамой.
– Или с мужем, – сказали они синхронно, вызывая у меня стон.
Звук получился довольно громкий, так что они сразу же рассмеялись, отчего напряжение, сковавшее мое тело, моментально испарилось.
– Что, уже сватают тебе моего Марата? – по-доброму усмехнулась тетя Гуля.
– Угу, – кивнула и присела на стул, протягивая руки к чаю, который налила мама.
– Не боись, мы тебя в обиду не дадим, – подмигнула тетя и села напротив, возле мамы. – Я, конечно, рада буду такой невестке, но всё же против мужских методов. Где это в наше время видано сватать детей. По любви надо жениться, по любви.
С этими словами я была солидарна, поэтому только согласно кивала. В этот момент прозвучал хлопок двери, раздались шаги.
– Это Марат, наверное, – подорвалась тетя Гуля и вышла из-за стола. И оказалась права.
Когда в проеме показалась внушительная мужская фигура, я застыла и приподняла в удивлении брови.
– Ты ограбил магазин костюмов? – ухмыльнулась, хотя должна была признать, что Марат выглядел солидно и презентабельно.
– Почти, кнопка, – подмигнул вдруг мне: – А ты всё такая же язва, как в детстве. Время идет, а ты не меняешься. Радует, что есть в этом мире хоть что-то статичное.
– Время идет, ты прав, сынок, – кивнула его мама, а затем вдруг выдала такое, отчего я поперхнулась: – Пора бы и жениться.
Закашлялась, ведь только что слышала буквально противоположное.
– Ты же знаешь, мам, я в активном поиске, – наклонил голову набок Марат и вдруг посмотрел на меня, и я покраснела еще сильнее.
Вот только не знала, чего во мне сейчас больше – смущения или злости. Не покидало ощущение, что вся встреча сводилась к сватовству, что мне категорически не нравилось.
– Увиделись уже? Ну что, идемте, покажу вам варана, на прошлой неделе купил, – вошел и тут же заполнил собой всё пространство отец.
– Опять? – удивилась, обернувшись к маме.
Она махнула рукой, а я усмехнулась, понимая, что папа, видимо, забыл, как избавился от прошлого, когда тот укусил его за филейную часть.
– Я дома побуду, – сказала, решив остаться в доме и прийти в себя.
– Пусть молодежь дома посидит, пообщается, – с важным видом кивнул дядя Данияр, и я поняла по его взгляду, что с отцом разговор у них уже состоялся.
– Идите, мы посидим, – поддакнул всем Марат, а затем наши родители споро вышли из дома.
Как только хлопнула входная дверь, мужчина сел напротив меня и откинулся на спинку стула, разглядывая меня с интересом.
– Угостишь чаем? – кивнул на горячий чайник.
– Конечно, – кивнула и налила ему. – Что, на тебя тоже наседают по поводу женитьбы?
– Да я и сам не против, – пожал плечами, сверкая хитрым взглядом. – Так что мои цели с родительскими мало отличаются.
Фыркнула, делая глоток горячего напитка. Отвела взгляд, неловко было смотреть ему в глаза, я чувствовала на себе его внимание, которое смущало.
– Разве за столько лет девушку не нашел себе? – решила разбавить вопросом тишину.
Впрочем, мне и самой было интересно. Марат – весьма красивый парень, на таких девчонки всегда вешались гроздьями.
– Да как-то не задалось, учеба, потом работа, на личную жизнь особо нет времени, – ответил спокойно, а я подняла взгляд выше, наталкиваясь на его глаза, лучащиеся теплом.
– Хочешь по старинке жениться? Чтобы родители жену выбрали?
– Я не сторонник древних традиций, всё же какие-никакие чувства должны быть, – порадовал меня своим ответом.
– Я хотела сказать, что… – решила сразу обозначить свою позицию, но в этот момент он меня перебил.
– Слушай, ты ведь знаешь и моих родителей, и своих, раз отцы решили объединить семьи, то не отстанут, пока не добьются своего, – тон стал серьезным, вид тоже.
Я заинтересованно посмотрела на него, ожидая продолжения.
– Так что предлагаю сделать вид, что мы присматриваемся друг к другу, сходим на свидание, а уж потом скажем, что не сошлись характерами, хорошо? – сделал мне дельное предложение.
Первым порывом было тут же отказаться, но в последний момент осеклась.
Семейный сбор, за исключением бесцеремонного подталкивания меня к Марату, прошел на удивление неплохо, а уж со сватовством я как-то смирилась. Не будь у нас с ним соглашения, точно знала, что психовала бы, будь иначе. Вот только именно оно и успокаивало, и гасило мой гнев весь вечер.
Только отец смотрел на меня как-то подозрительно и требовательно, напрягая тем самым, но виду я старалась не показывать, чтобы не привлекать излишнее внимание.
– Дочь, зайди ко мне в кабинет, у меня к тебе разговор, – сказал отец, когда все вышли на улицу.
Я сглотнула и кивнула, направляясь следом за шагающим отцом. Лестница под моим весом скрипела, как и прежде, а сердце гулко колотилось, словно и не было месяцев моего отдельного проживания.
– Ты что-то хотел, отец? – спросила, как только дверь кабинета закрылась.
– Меня не обманешь, – кивнул и подошел к своему столу, коснулся лежавшей на углу папки. – Я читаю тебя, как раскрытую книгу, и знаю, как облупленную. Всё написано у тебя на лице. Советую присмотреться к Марату и не морочить ему голову пустыми надеждами. И держи, почитай про своего Кирилла на досуге.
Протянул мне папку, быстро оказался напротив меня, нависая и давя своим ростом и комплекцией. Я всё это время молчала, слушая его грозный рык.
– Мне это не нужно, – отрицательно покачала головой, делая шаг назад и отказываясь брать документы.
– Ты всё такая же наивная, как и раньше, – поджал губы родитель, а затем выдал то, что я и без того знала. – На этот раз хочешь встречаться с убийцей?
Замерла, вспоминая историю Соловьева, но отцу вопрос всё же задала.
– Ты о чем?
– Его младшая сестра утонула из-за его недосмотра, – фыркнул презрительно. – Считаешь, что такому я могу доверить свою дочь?
– Он ее не убивал, – покачала головой, поджав губы и глядя на отца хмуро.
– Не отрицаешь, что он проявил халатность? – прищурился папа и сделал шаг ко мне, вынуждая отступить к двери.
– Он был таким же ребенком, папа, – вскинула подбородок, защищая парня.
Было неприятно слышать такое из уст отца, и я впервые дала отпор, даже почувствовала из-за этого гордость.
– Он из неблагополучной семьи алкашей и наркоманов, – процедил сквозь зубы недовольный отец, затем всунул мне в руки папку. – Прочитай на досуге и выбрось его из головы. Мне внуки с такой родословной не нужны.
Его слова причиняли мне боль, заставляли плакать мое сердце, но ни слезинки я не проронила, просто продолжала смотреть на него упрямо.
– А то что? Не признаешь их? – спросила с болью, чувствуя себя в клетке-западне.
Ощущение, что меня загоняли в угол, никак не проходило, мешая дышать и спокойно мыслить.
– Не вынуждай меня принимать такое решение, дочь, – выдал он, а затем замолчал.
– Почему ты так жесток, папа? Я ведь всего раз ошиблась, а теперь буду вынуждена всегда отвечать за ту ошибку? Свою наивность? – не выдержала и всхлипнула, надеясь, что сердце у отца всё же есть.
Он отвернулся, так что выражение его лица разглядеть не удалось.
– Когда свои дети пойдут, поймешь, – глухо произнес он, глядя в окно своего кабинета. – Я всё делаю для твоего счастья, а ты не способна трезво принимать решение, так что это я сделаю за тебя. Послушай моего совета, Марат – идеальная партия, станет отличным мужем и отцом.
– К чему такая спешка? Мне даже ведь двадцати нет, – сипло прошептала, хватаясь за горло, которое вдруг охватило резью.
– Мы с матерью не вечные, кто-то должен о тебе заботиться, не хочу, чтобы ты попала в руки отщепенца, так что когда-нибудь ты скажешь мне спасибо.
Больше отец ни слова не сказал и даже не обернулся. Какое-то время я переминалась с ноги на ногу, затем глянула на его спину и развернулась. Ноги стали словно деревянными, а виски ломило от переизбытка эмоций. Обернулась на отца снова, но он так и продолжал смотреть в окно. И я вышла, чувствуя, как на душе тяжестью осел бессильный гнев.
Глава 22
Спустилась вниз и вышла на улицу, где гости любовались садом, который полностью мама высадила сама.
– Дочка, иди к нам, – увидев меня, тут же с энтузиазмом замахала она.
Я вытерла незаметно выступившие слезы и двинулась к ним, выдавливая из себя улыбку и надеясь, что никто не заметит, как я расстроена. Вот только всё равно уловила на себе обеспокоенный взгляд Марата.
– У меня георгины не прижились, Диана, – сказала тетя Гуля маме, когда я к ним подошла. – Что только не делала, не растут и всё.
– Напомни мне, я тебе скину названия удобрений, которые мне посоветовали в обществе садоводов. Может, получится.
Разговоры про цветы утомляли, но я улыбнулась, слушая приятный мамин голос. Помню, как в детстве любила рисовать на природе, пока она занималась цветами. Это было лучшее время. Жаль, что оно безвозвратно утекло.
– Всё в порядке?
Не заметила, как рядом оказался Марат, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
– Да, – ответила и отвернулась, не желая, чтобы он близко рассматривал мои явно опухшие глаза.
Завибрировал телефон. Пришло сообщение от Кирилла.
“Освободилась?”
Настроение немного приподнялось, и я не смогла сдержать улыбку, что не укрылось от Марата.
“Да. Кидаю адрес”.
– Это он? – кивнул парень на мой телефон.
Я спрятала его в карман и только потом посмотрела на собеседника.
– Да, – скупо двинула губами, радуясь, что родители отошли от нас вглубь сада и не слышали наш разговор.
В этот момент сзади раздались знакомые отцовские шаги, и я замерла.
– Общаетесь, молодежь? Ну и правильно, а мы стариками сами посидим.
– Вы еще молодые, какие уж старики, еще нам фору дадите, – фыркнул Марат, польстив моему отцу, и тому это, конечно же, понравилось.
Рука отца коснулась моего плеча в одобрительном жесте, и я прикусила губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего от злости, снова появившейся на поверхности.
– Вы не против, если я на сегодня украду вашу дочь? Не то чтобы нам была неприятна ваша компания, но мы бы хотели в городе погулять, – вдруг выдал Марат, а я выпучила на него глаза.
Он взглядом дал мне понять, чтобы я молчала, но говорить и так не могла, так как потеряла дар речи от потрясения.
– Свидание? – улыбнулся довольно папа и посмотрел на парня прищуренным взглядом. – Одобряю.
Затем он прошел мимо нас и обратился к другу.
– Слышал, Данияр? Твой сын не промах, уже увозит мою дочку, глядишь, такими темпами и дедами станет в скором будущем.
– Толя, – погрозила взглядом мама папе, но тот лишь рассмеялся, хлопнув друга по плечу.
– Дай бог, дай бог, – ухмыльнулся дядя Данияр и посмотрел на Марата предостерегающим взглядом. – Смотри мне, крестницу не обижай. Ты мой характер знаешь.
Марат кивнул, даже не закатил глаза, как бы сделала я, а затем схватил меня под локоток и потащил к выходу.
– Слушай, я всё, конечно, понимаю, – начала бормотать, когда мы удалились на приличное расстояние. – Но у меня другие планы.
– Да знаю я, какие у тебя планы, – фыркнул Марат, – не беспокойся, я просто тебя спас, у меня свои дела в городе, так что можешь миловаться со своим Соловьевым на здоровье.
От сказанного я покраснела, но шутливо ткнула парня локтем в бок. Отчего-то чувствовала себя рядом с ним уверенно.
– И всё-то ты знаешь, – произнесла, а затем услышала рев мотора.
– Твой, что ли? – кивнул на приближающегося к воротам мотоциклиста.
Я оглянулась назад, надеясь, что отец не видел, но отцы не вышли нас провожать, доверяя Марату, так что выдохнула с облегчением. А уже затем снова обернулась. В этот момент Кирилл остановился рядом и снял шлем, первым делом глядя моему сопровождающему в глаза.
– Снова гоняешь? Ничему жизнь не учит? – фыркнул Марат, припомнив про сотрясение.
– На мне всё заживает, как на собаке, – процедил Соловьев, а затем опустил глаза.
Я проследила за его взглядом и застыла в ступоре. Совсем не ощутила, что всё это время меня за талию держала рука Марата.
– Пока, – резко отстранилась и попрощалась с ним, направляясь к Кириллу, который выглядел весьма недовольно.
Чувствовала, как его обуревает ревность, и ничего не могла с собой поделать, внутри улыбалась. Ведь это значило, что он, действительно, относился ко мне серьезно.
– Увидимся, Аида, – произнес в конце Марат, но ответить я ничего не успела.
– Вряд ли, – фыркнул Соловьев, а затем мотоцикл резко сорвался с места, обдавая оставшегося у ворот парня поднявшейся пылью.
– Это было грубо с твоей стороны, – буркнула Кириллу, когда он, наконец, сбросил скорость.
– Хочешь вернуться к нему? – грубо спросил у меня.
– Нет, но… – попыталась пояснить свою позицию, но он перебил.
– Едем молча, детка, – даже чуть подобрел и сказал последнее игриво.
Я поджала губы, решая, что выскажу всё по поводу его ревности чуть позже. Ветер свистел в ушах, скорость будоражила, а присутствие Кирилла спереди заставляло приятно сжиматься всё у меня внутри.
Мы подъехали к набережной, откуда открывался красивый вид на город. Я слезла первой и подошла к перилам, чувствуя, как на ветру развевались волосы. Раскинула руки и почувствовала дух свободы, который был мне пока недоступен.
– Соскучилась? – подошел ко мне сзади Соловьев и коснулся руками ладоней.
Его дыхание опалило ухо, а близость заставила замереть, чувствуя тепло мужского тела.
– Ревнуешь? – ответила вопросом на вопрос в его духе.
А затем раздался его смех, который отозвался вибрацией в теле.
– Очень, – вдруг неожиданно ответил он, заставляя меня замереть от шока.
Я знала, что его разрывает от бушующих эмоций, с которыми он порой не в силах совладать, но не думала, что он будет способен в этом признаться.
– Аида, – его нос зарылся в мои волосы, вдыхая мой аромат, и я прикрыла глаза, наслаждаясь происходящим.
– М? – спросила звуком, а затем его руки коснулись моей талии, обнимая и прижимая к себе.
Мне давно не было так хорошо, так что я облокотилась на Кирилла и кайфовала.
– Тебе хорошо со мной? – застал меня врасплох.
Открыла глаза и уставилась вперед, наблюдая за быстрым течением бурной реки.
– Да, – голос прозвучал хрипло, даже немного дрожал. – А тебе?
Наступила тишина, отчего я забеспокоилась и застыла, тело стало практически деревянным и неподвижным.
– Каждая минута с тобой – блаженство, – вдруг разоткровенничался со мной, заставляя краснеть, – а разлука подобно боли.
К комплиментам и нежностям я была непривычная, так что ответила немного ехидно.
– Да ты поэт, как я погляжу, – сказала и сразу же пожалела, прикусила говорливый иногда не в меру язык.
– А ты язвочка, – дунул мне на ухо, – зато моя.
– Твоя, – прошептала, сдерживая улыбку, которая так и норовила растянуться на лице.
Он обнял меня сильнее и накрыл макушку своим подбородком. Наступил момент единения и молчания. Только мы вдвоем, шум легкого дуновения ветерка и бурной реки.
Прикрыла глаза, чувствуя на себе его дыхание, а затем тишину нарушил звук мобильного. Сзади завозился Кирилл, а после раздался его голос.
– Слушаю.
Дальше прозвучал женский голос по ту сторону, и я напряглась, а после ощутила, как натянулись мышцы на теле Соловьева.
– Что случилось? Хорошо, еду.
Бросил трубку, вид у него стал расстроенный.
– Всё в порядке? – спросила, касаясь руки.
Ревность кольцами скрутилась вокруг сердца, но по лицу парня не скажешь, что он был рад чужому звонку.
– Бабуле стало хуже, мне нужно отъехать, – поджал губы и пригладил мне волосы у виска.
Я задержала дыхание, но на моем лице, видимо, отразились все мои крамольные мысли, раз губы Соловьева дрогнули, а глаза заблестели.
– Со мной поедешь? – наклонил голову набок.
Я застыла, а после согласно кивнула, не собираясь отказываться. Но когда мы подъехали к нужному дому, мое тело бил мандраж.
– Идем, – схватил меня за руку, и мы пошли к входу в подъезд.
– Она отдельно живет? – задала первый вопрос, который возник в голове.
– С матерью вдвоем, – пояснил он, а после мы оказались около двери на нужном этаже.
На стук с той стороны раздались шаги, дверь отворилась, и нашему взору предстала женщина лет пятидесяти.
– Кирилл, – улыбнулась она и пропустила нас в дом, кинула на меня лишь мимолетный взгляд и прошла вперед, в одну из комнат.
– Твоя мама? – прошептала, наклонившись к нему.
– Сиделка, – поджав губы, как-то недовольно произнес парень. – Мать… Скорее, проблемы доставляет.
Спрашивать подробности не стала, чувствовала, что время неподходящее.
А когда мы вошли в комнату, мне стало неловко.
– Бабушка, – улыбнулся Кирилл и подошел к дивану, на котором сидела женщина лет семидесяти.
– Дима? Это ты? – белесыми глазами посмотрела его бабуля на него, словно не узнав.
– Нет, это я, Кирилл, – присел рядом и взял ее за руку.
Во взгляде его отражалась агония, лицо исказилось от муки, а мне стало еще более неловко, чем было до этого. Сиделка стояла всё это время невдалеке, в то время как я переминалась с ноги на ногу у порога, не зная, куда себя деть.
– Кирилл? – переспросила бабуля, после глянула на сиделку. – Надя, кто такой Кирилл? Друг Димы?
– Это не мама, бабуль, это Катя, твоя сиделка, – с какой-то болью пояснил он, а я задержала дыхание, не до конца понимая, что происходит. – Дима – это мой дядя, я сын Нади, твой внук.
Сначала бабуля посмотрела на него ничего не выражающим невинным взглядом, а после слегка улыбнулась.
– Ты всё шутишь, Дима, – хлопнула его по плечу. – А это кто с тобой? Невеста твоя?
Соловьев замолчал и глянул на меня, глаза его потемнели, а я застыла.
– Да, невеста, – губы его дрогнули, но на бабушку глянул он всё равно печально. – Это Аида, я хотел вас познакомить.
Женщина глянула на меня и подозвала к себе. Я подошла и присела с другой стороны рядом с ней.
– Красивая, вроде добрая, ты не обижай ее, – посмотрев на меня, сказала Кириллу, который источал неподдельную боль. – Надя, помоги мне, что-то я устала.
Мы с Соловьевым встали, помогая ей прилечь, а после она прикрыла глаза.
– Альцгеймер, – пояснил мне Соловьев, и я промолчала.
Бабуля засопела, а вот сиделка накрыла ее пледом.
– Где мать? – спросил он у нее спустя несколько минут.
– Как обычно, – поджав губы, недовольно произнесла Екатерина.
Я не стала вклиниваться в их разговор, лишь неловко стояла рядом.
– Это деньги на лекарства, – поставил на тумбочку купюры Кирилл, руки у него слегка дрожали.
– Хорошо, что ты у нее есть, Кирюш, хоть какая-то радость для старушки, – покачала головой и вздохнула сиделка, о чем-то сокрушаясь. – Может, еще раз с матерью поговоришь? Она ведь утопит себя в бутылке, а ты сын, как никак.
– Я умер для нее, впрочем, как и она для меня, – процедил сквозь зубы.
А после Кирилл буквально вылетел из дома, как ошпаренный. Я выбежала следом за ним, чувствуя, что ему нужна моя поддержка.
– Всё хорошо? – застала его возле мотоцикла, он нервно смотрел вдаль.
– Да, – коротко и резко ответил он, а затем, не успела я опомниться, обернулся и прижал меня к своей груди, словно находя во мне успокоение. – Давай просто помолчим, не хочу сегодня говорить.
– Хорошо, – кивнула, ведь всё было понятно и без слов.
Мы какое-то время простояли в объятиях, а после еще долго рассекали по городу на мотоцикле. Казалось, что быстрая езда успокаивает его нервы, даря забыться в свободе и отсекая боль. А мне было просто хорошо рядом с ним, и я совершенно забыла о нашем споре. Всё это казалось неважным. Вот только не для меня.