Янка Рам
По осколкам
Глава 4
Жена друга. (POV Павел)
– Арс, – забираю у него очередную бутылку, раздобытую где-то. – Хватит тебе.
Никогда не может остановиться вовремя. Ни в чём!
– А где Костян?
– Уехал уже. Давай тоже по домам.
– Ува-ров… – заплетается у него язык. – Выпей со мной. Чего-то мне хе*ово…
– Нет, нет, братишка, поехали, – помогаю ему дойти до выхода.
Пока ждём такси, вспоминаю, возвращаюсь, расплачиваюсь с их поваром за наш стол.
Арс уже в ауте. Стоит, облокотившись плечом на стену, взгляд уплывает.
Вытягиваю у него из рук бутылку, ставлю рядом с урной.
– Бросал бы ты бухать, дружище.
– А как выживать, брат?
– Неправильная постановка вопроса. Не бухал бы – не оказался бы в такой жопе. И не нужно было бы выживать.
– Я бы бросил. Если бы она вернулась.
– Опять ты всё путаешь, братишка. Ты брось. А потом уже думай о семье. На*уй ей надо к такому тебе возвращаться?
– Я люблю её…
– А когда с тёлкой этой упал рядом, не любил?
– Ну да…
– Бросай бухать.
На такси довожу до дома, помогаю открыть дверь. И только убедившись, что вырубился, ухожу сам, захлопнув за собой. Ему периодически нужна нянька, да. Арс…
Мне очень жаль, что всё так вышло у него с женой.
Диной.
В груди вибрирует от плотно засевшего там её образа.
Мне больно и за неё, и за него. Ну почему он такой засранец всегда? Ведь очевидно – любит!
А Дина красавица… глаз не оторвать!
Не хочет разговаривать с ним. Быть может, поговорит со мной? С Костей же говорит. А как Костя на неё смотрел… Если бы Арс увидел это, было бы кровопролитие. Как он не замечал всё это время? Хотя Арс всегда зациклен исключительно на себе и многого не замечает.
Всю ночь мне снится Дина и то, как она поёт. Что-то такое тягучее, чувственное, переходящее в горячий шёпот… Только смотрит она почему-то не на того мужчину, с которым сцепился Арс, и не на самого Арса, а на меня.
Какие опасные сны…
С утра не нахожу себе места. Спросить у Арса её адрес? Да только он, ревнивый идиот, в позу встанет. Сам поедет. И накосячит ещё сильнее. Как вчера.
В «Чикаго» её перехватить? Ищу номер этого кабака, звоню, уточняю. Не работает она сегодня. А поехать хочется именно сегодня. Пока не стартанул Арс.
Смотрю на часы – одиннадцать.
Набираю Костю.
– Доброе утро, братишка!
– Доброе.
– Спишь?
– Да какое там! Работаю давно. Это Арс у нас может до вечера спать. А если и я начну, то всё рухнет. Кто-то должен заниматься делами.
– Ясно. Слушай, Костя, мне нужен адрес жены Арса. Дины.
– А зачем? – настороженно.
– Ну как зачем?… – вздыхаю я. – Ты видишь, что с ним происходит?
– Давно любуюсь.
– Так же нельзя.
– Это его выбор.
– Костя, он дочку не видел ни разу. Ну хорошо, он, как мужик, облажался, тут я согласен. Но как отец… Ему даже шанса не дали попробовать.
– А это её выбор.
– Я поговорить с ней хочу. Не знаю… Примирить их, по-человечески. Чтобы разговаривать начали. Боюсь, он начудит что-нибудь. Ты же знаешь его. Скажи мне адрес.
– Сейчас скину. Да только зря ты это затеваешь, Паш. Сам же крайним и останешься, если что.
Костя… Костя всегда не при делах, «если что»!
– Ну и пусть.
Дожидаюсь смски. Читаю адрес, сердце колотится.
– Ну что такое? – психую на себя.
Понравилась…
Красивая очень. Конечно, понравилась. Но это Арса женщина. И я еду туда не для этого – пытаюсь осадить свой ошалевший орган.
Жду вечера. Не факт, что днём она дома. После обеда вырубает, снится опять Дина. Просыпаюсь уже глубоким вечером.
Срываюсь.
Изнутри распирает, словно еду к своей. Но это жена друга. Друга жена, – медитирую я, теряя через какое-то время смысл произносимой фразы.
Жена друга.
Набор букв, твою мать!
На её подъезде кодовый замок. Нажимаю на домофоне номер квартиры.
– Да открывайте так, свет вырубили. Не работает ничего, – вздыхает женщина за спиной.
И я захожу. В подъезде тьма кромешная. Включаю подсветку на телефоне. Поднимаюсь по лестнице, сзади идёт та женщина.
– Вы не подскажете, шестьдесят вторая квартира на каком?
– А ты перед ней стоишь. К Дине, что ли?
– Да.
– А нет её! – открывает она соседнюю дверь.
– Как нет?
– С дочкой она в бассейн ходит. Придёт уже скоро.
– Я подожду.
Сажусь на ступеньки чуть выше её квартиры. Глаза привыкают к темноте.
Через какое-то время дверь подъезда хлопает.
Слышу неспешные шаги.
Дышу глубже. Выдыхаю рвано. Отчего-то резко становится душно.
Вижу её силуэт, серый в темноте. На плече слинг с лялькой. Ботиночки…
– Дина, здравс…
– Боже мой! – сдавленно вскрикивает она и тут же начинает успокаивать захныкавшую дочку. – Тихо, тихо… ччч… спи. Что Вам нужно?
– Простите, ради Бога! – шепчу я. – Не хотел напугать. Глаза к темноте привыкли и…
– Вы кто?
– Я друг Кости Куницына и… Егора.
– Ммм. Что-то случилось?
Одной рукой она поддерживает слинг, во второй пакет с продуктами.
– Давайте помогу, – забираю из её рук тяжелый пакет. – Дина, я поговорить хотел с Вами.
– Если как парламентёр, то – нет. Не хочу. Уходите.
Пытается в темноте открыть дверь. Включаю телефон, подсвечивая ей замочную скважину.
– Дина, пожалуйста.
– О чём говорить?
– О его дочке.
– Нет у него дочки. Это моя дочка.
– Дина, ну что ж Вы такая строгая? Пригласите меня, пожалуйста, на чай.
– В качестве кого?
– В качестве… не знаю… человека, который помог Вам с пакетом! – выстреливаю я первым пришедшим в голову поводом. – Я Вам ещё чем-нибудь помогу.
– Заходите.
Делает шаг внутрь.
– Заговорите о Егоре – выгоню.
Разуваюсь. В квартире тоже темно.
– Как Вас зовут?
– Меня зовут Павел, – мой голос подрагивает.
– М. Уваров.
– Да! Откуда Вы знаете?
– Арсенин рассказывал про ваши детские приключения.
– А я вот про Вас почти ничего не знаю.
– Неудивительно. Может, оговаривался когда, да Вы среди всех остальных и не упомнили, – фыркает она.
Мне хочется возмутиться, что Арс не такой на самом деле. И что очень её любит. И говорит только о ней. Но я обещал о нём не говорить.
– Постойте. Здесь игрушки на полу. Я дочь уложу и свечу найду.
Отходит, и я ощущаю, как меня немного расслабляет. Рядом с ней вытягиваюсь в струнку, как солдат на параде. Разминаю плечи.
Дина возвращается со свечой.
– Пойдёмте на кухню.
Зажигает газ. Блики от огня пляшут по её лицу. Губам…
Не для этого я здесь!
Захлопываю глаза. Встряхиваюсь. А для чего?… А?
– А как зовут дочку?
– Алиса зовут дочку, – вздыхает она.
– Алиса Егоровна… Красиво.
– Алиса Павловна, – поправляет она.
– Почему «Павловна»?
– По моему отцу отчество. Своего у неё нет.
– Дин… её отец очень хочет им быть.
– Даже чаю не попьёте? – ядовито.
– Понял. Молчу.
Пока она колдует над чаем, рассматриваю кухню. Маленькая, уютная…
Ставит на стол две чашки с чаем, открывает окно. Щелчок зажигалки.
– Можно, я с Вами? – достаю сигареты.
– Можно.
Рассматриваю тонкую сигарету в её пальцах.
– А сколько сейчас Алисе?
– Восемь.
– Простите за бестактный вопрос… Вы курите… Не кормите её грудью?
– К сожалению, не перепало моей дочке такого счастья.
– Почему? Можешь послать меня, если я…
– Да… – отмахивается она. – Преждевременные роды. Ребёнок в реанимации, я отдельно. Не удалось молоко сохранить. Стресс… Дура я была! Не смогла абстрагироваться.
Очень тяжело слушать это. Арс – мудак.
– Прости, Дин.
– Тебя-то за что? Пей свой чай, Павел.
В прихожей загорается свет. Техника оживает. Пиликание стиральной машинки, гул холодильника… Дина щёлкает включателем. Мы оба щуримся от слишком яркого света.
Из детской – плач.
Дина уходит. Возвращается с Алисой на руках.
– Всё, – короткая улыбка. – Проснулась. Теперь долго не уснёт.
– Привет, Алиса.
Малышка что-то лепечет, внимательно меня разглядывая. На Арса похожа. Нет, на Дину тоже. Но и на Арса…
– Хорошенькая, – улыбаюсь я. – В мамочку…
Дина сажает дочь на детский стульчик со столиком. Малышка тянет ручку к огню свечи. На всякий случай отодвигаю чуть дальше, чтобы не обожглась.
Я тоже хочу дочку.
Недовольно лепечет, стуча ладошкой по столу.
– Мама… – неуверенно.
Дина кладёт перед ней детские счёты с цветными пуговицами. Выбрасывает. Хныкая, тянет к ней ручки. Дина берёт её на руки, целуя в висок.
– Ну вот, Павел. Как-то так! – снова становится она прохладной. – Выпили чай?
– Уже гоните?
– У меня дел много.
– Каких? Я могу чем-то помочь?
– Нет.
Короткий звонок в дверь. Дина вздрагивает, оглядываясь. Пытается посадить Алису в стульчик, но та начинает плакать и сопротивляться.
– Дина, можно я подержу? Пожалуйста.
Протягиваю руки.
– Пойдёшь ко мне?
Малышка настороженно смотрит. Улыбаюсь ей.
Ещё один звонок.
– Ладно, – Дина протягивает её мне.
Забираю.
– Ну, привет… – хватает ручкой за двигающиеся губы, уворачиваюсь. – Хулиганка… В папку?
– Дай… дай… – вытягивает из кармана пиджака ручку.
– Нет, в рот нельзя. Так играй… – оттягиваю ото рта.
Слышу негромкий голос Дины. Расслышать, о чём говорят, не могу. Но второй – мужской. И это не Арс! В животе нарастает жгущее, болезненное чувство ревности. Кто это?…
Это не моё дело! Всё!
Зачем я здесь?? А вот для этого… Достаю свой телефон и делаю несколько фоток довольной Алисы, развлекающейся с моей ручкой.
Это для Арса. Да простит меня Дина!
– Нет! – становится громче голос Дины. – Я сказала – нет. Не сегодня. Не хочу я! Выйди. Выйди отсюда!
Может, это и нетактично, но я иду вместе с малышкой к двери.
– Какие-то проблемы, Дин?
В дверях мужчина. Тот самый, которому разбил лицо Арс.
– А это кто ещё? – прищуривается он.
– Мой мужчина, – открывает она дверь шире. – Сергей, уходи.
А меня распирает от этой её фразы. Как будто она может иметь хоть какое-то отношение к реальности.
– Ты не услышал, Сергей? – мне хочется сорваться на него точно так же, как Арс.
– Ладно, – стреляет он в неё мстительным взглядом. – Дура ты, Дина.
Уходит. Она захлопывает дверь, ложится на неё спиной и закрывает глаза. Истеричный смешок.
– Реально, дура…
– Что?
– Да так. Спасибо, Паш.
– А что это за человек?
– А вот сейчас тебе действительно пора, – забрав у Алисы ручку, возвращает мне.
Достаю свою визитку, кладу на полочку.
– Дина, если вдруг что-то… Просто позвони.
– Куда, – улыбается она. – В Гонконг?
И об этом в курсе.
– Я пару месяцев здесь. А потом… Можешь и в Гонконг. Я и оттуда могу помочь, если что-то случится.
– Спасибо…
– Пока, малышка, – пожимаю маленькую ручку.
И с рвущимся сердцем выхожу за дверь.
Жена друга… Дочь друга… Жена друга… Друга жена…
Набор букв, бл*ть! Набор букв!! Прости меня, Арс…
Глава 5
Доченька и «как бы» родители. (POV Егор)
Рингтон будильника синхронизируется с болью в виске. Висок пульсирует в ритме поставленного трека. Но телефон слишком далеко, чтобы я мог дотянуться и отключить.
– Б*яяя…
И только после третьего звонка до меня доходит, что на будильнике у меня стоит совсем другой трек. Подрываюсь. Смотрю на экран. Уваров!
– Ты чего так рано?…
– Девять, Арс. Ты что, опять бухал вчера?
– Нет.
– В адеквате?
– Как стёклышко.
– Я тебе подарок привёз. Открывай. Сейчас поднимусь.
Рассматриваю одетого с иголочки Пашку. Вспоминаю, что не мешало бы привести себя в порядок перед тем, как ехать к Дине.
– Кофе сам замутишь? Я в душ.
Подарок…
На моём столе лежит четыре коробки. Это тоже подарки. Для дочки. Как отдать? Дина не возьмёт из моих рук. А почему? Почему?! Почему я не могу купить ничего своему ребёнку? Это так несправедливо, Дина!
Даже денег не берёт на дочь. Гордая дурочка!
Это очень обидно. Не знаю я, на что она живет. Дома оставалось немного моих бабок. Но даже если не шиковать, они должны были уже закончиться. Именно этот факт стал решающим в том, что я засунул свои обиды подальше, тормознул и вернулся. Нужно как-то договариваться. И очень надеюсь, что она хоть немного остыла и сделает этот расчётливый шаг мне навстречу.
Лезвие соскальзывает, оставляя ранку. На челюсти несколько похожих, уже побелевших, коцок. Бриться под допингом травмоопасно. Сегодня я чистый. Но тремор рук всё равно есть. Неплохо бы почистить кровь от этого дерьма.
Зачем я уехал? Зачем?!
Надо было остаться и сидеть под этой дверью столько, сколько бы она держала меня под ней. Но я за каким-то сорвался!
Обидно тебе стало, Арс?
Обидно. Потому, что мне было также страшно и больно и за Дину, и за дочку. И то, что я накосячил, никак не отменяло моей любви к ним. И моей боли за всё происходящее. Только усиливало!! Потому, что каждое мгновение я осознавал – это моя вина, что всё пошло так. Только моя. И что я беспомощен абсолютно. Что ничего я не могу ни сделать, ни сказать, чтобы хоть как-то помочь или изменить ситуацию.
Рассматриваю в зеркало, как стекает капля крови.
– Арс! Давай быстрее. Кофе стынет.
Быстро заканчиваю.
Пашка с кружкой кофе разглядывает коробки на столе.
– Твою дочку зовут Алиса.
– Алиса… – застываю я.
Мы не придумывали имя заранее. Решили, что назовём, когда увидим её.
– Алиса! – неожиданно вместе с именем моя дочь становится чем-то реальным, а не только размытым образом. – Алиса…
В груди щемит.
И я ненавижу Дину за это. Ненавижу!! Я уже не могу, эта боль измотала меня до истерики.
– Это приятная новость. Есть и неприятная. Алиса Павловна.
– Что?
– Ты же знал.
– Она Алиса Егоровна. У Дины нет права лишать её отца. Морального права.
– Арс… – вздыхает Уваров. – Я не осуждать её приехал в угоду тебе. Я привёз подарок для тебя. Алису.
Достаёт свой телефон. Что-то включает, протягивает. Короткая видюшка на десять секунд.
– Посмотри на неё.
Падаю на стул, нажимая на пуск. Сердце колотится, грудь наполняется чем-то болючим и порхающим одновременно.
Смотрю – и не вижу ничего от волнения. Включаю второй раз. Очень короткое видео. Не успеваю уловить ничего, кроме усиливающихся ощущений в груди. Включаю в третий.
Моя малышка! Разглядываю её, проводя пальцем по экрану.
Видео останавливается.
Глаза Динкины. Губёшки мои. Улыбка смешная… Два зубика… На макушке пальмочка. Тёмненькая…
Просматриваю видюшку ещё несколько раз. Алиса…
Мой ребёнок… Доченька…
Скидываю видео на свой номер.
– Там фотки ещё…
На фотках очень довольная, щекастенькая.
Губы сами растягиваются в улыбке. Такая большая!! Какая же уже большая!
Но моя улыбка застывает. Потому, что уже большая, да. И я уже никогда не увижу её крошечной. И на руки не возьму.
– В два года.
– Что?
– Официально только в два года я смогу её взять, чтобы… ну… взять её. Пообщаться. Если докажу, что я отец.
Медленно ложусь лицом на стол, закрывая глаза.
– Я ненавижу её…
– Арс.
– Я ненавижу Дину, Паш. Ненавижу. Это всё очень больно. Я ошибся. Неосознанно. А она гасит меня, понимаешь? Гасит, уничтожает. Осознанно. Зачем? Я же сам себя наказал уже. Сожрал за то, что произошло. Я же в ногах у неё валялся бы и так! Почему она это делает?! Почему она такая, сука, жестокая?!
– Может, и неосознанно. Но закономерно. Был бы рядом с женой, не поскользнулся бы с чужой тёлкой. В тебя же не насильно заливали бухло и «засыпали» дурь. Всё сам!
На самом деле – нет. Заливали в меня тогда. И засыпали. Днюха была у Кости. Но я мог и отказаться. Это так.
– А она гасит, потому что ей больно до сих пор. Это временно, Арс. Когда она разлюбит тебя, обида пройдёт. И она позволит тебе видеться с дочкой. Мне кажется, это уже очень близко. Не трогай её. И это произойдёт быстрее.
– Чего тебе кажется? – пытаюсь въехать в его месседж. – Не трогать? Мхм… Классный совет! А откуда у тебя это счастье, Уваров? – поднимаю я телефон.
– Я был у неё в гостях. Специально поехал вчера. Поговорить. Уговорить. Не знаю…
В моих ушах начинает шуметь. Так. Стоп. Это же Уваров. Уваров никогда не станет мутить что-то за моей спиной. Он же брат!
Но в груди болезненно бьётся. Я помню его ляп про то, что он нашёл жену. И Динка – торпеда, да. Любому снесёт башню.
– Откуда у тебя адрес?
– Костя сказал.
– Почему она тебя пустила?
– Не знаю. Я очень вежливо попросил поговорить со мной. Сказал, что я твой друг. Она меня заочно знала. Ты рассказывал…
Я рассказывал, да.
– О чём вы говорили?
– Да ни о чём, – пожимает он плечами. – Сказала, что заикнусь о тебе – пойду нахрен.
– Ясно.
– Алису я сфотал, пока Дины не было. Так что я очень тебя попрошу не светить этими уликами.
– Как это, не было? А где она была?! – подлетаю я на ноги.
– Позвонили в дверь, она отошла.
– Кто?
– Мужик тот, которому ты фейс начистил.
– Что?…
Падаю обратно на стул, обтекая. Тру виски, пытаясь осознать, что… ЧТО?!?
В лицо бросается кровь. Дина, да ты что?!.. Как ты могла???
Как я мог? А я мог! Потому что это было не удовольствие для меня. Не близость. Не…
Вот всё то, что было между мной и тобой – этого там не было! Совсем. И каждый раз я наказывал себя так, хавая этот суррогат, скручиваясь от отвращения после и занюхивая коксом. Превращая себя в животное, в тело, отключая душу и мозги! Потому что ты так хотела меня наказать! И я воплощал!!
А ты… А как могла ты, я не могу понять, не могу!!!
Потому что никакого суррогата ты хавать не будешь. И если и дотронется кто-то до тебя, то только потому, что ты захочешь этой близости. И у меня, сука, вопрос: как ты могла?!?
– Нет, Арс! Нет!! Дыши давай… Она его выставила. Он начал буксовать, и я вышел к ним. Дина тут же сказал ему, что я её мужчина, и он ушёл. Всё. Отшила.
– Чего сказала?…
– Ты точно чистый? Тупишь и переспрашиваешь всё время!
– Чистый я.
Делаю несколько глотков кофе. Возвращаться в реальность – это гораздо более зубодробительно, чем я рассчитывал!
Из какой-то идиотской логики я подсознательно решил, что этого всего не будет происходить какое-то время. Не знаю, какое. Может, пока год дочке не исполнится. Год – это было так далеко, когда я уезжал. Я даже не рассчитывал, если честно, что протяну столько времени.
Но я протянул.
И созрел… Понял, что больше не хочу, не могу и не имею права. Что я должен как-то участвовать в этой уничтожающей меня ситуации. Должен её переломить. Ради Алисы.
Ты должна меня простить, Дина. Хотя бы тоже ради неё. Поверь, ты причинила мне боли не меньше, чем я тебе. Но я это запустил, да. Ненамеренно. По распи**яйству! И вынес свой урок. Давай поговорим!! Мы же как бы, б*ять, взрослые. И как бы – родители!
– Арс. Отомри.
– Спасибо, Уваров. За фотки и видео. За имя. Поеду я.
– Куда?
– К дочке…
Глава 6
Первая попытка. (POV Егор)
Где её ловить?
Нового номера у меня нет. Набираю Костю.
– Скинь мне номер Дины, пожалуйста.
– Нет, Арс. Извини. Не могу.
– Почему?
– Потому, что она дала мне его при условии, что он не попадёт к тебе. Ну дам я тебе этот номер. Разговаривать она всё равно не станет. Опять сменит его. И перестанет доверять мне!
– Да мне по*еру как-то, братишка, перестанет или нет она тебе доверять. Она не твоя жена. Моя! Она мне доверять должна, а не тебе. Номер скинь! – прихожу я в бешенство.
– По*ер тебе? Молодец ты, Егор. Пять баллов! А ты подумал, кому она будет звонить, если что-то случится опять?
– Мне.
– Да? А я вот уверен, что не будет. Я помогаю ей бескорыстно. А если она исключит и меня, то тот, к кому она будет вынуждена обратиться в случае каких-то проблем, неизбежно с неё что-нибудь попросит за свои услуги. Не смущает тебя это?
– Охренеть… И сколько раз она к тебе обращалась, братишка? – выделяю я наше давно устоявшееся обращение.
– Пару раз.
– И ты не сказал мне.
– Не сказал.
– Номер дай мне её.
– Нет, Арс.
– Окей. Завтра поговорим на этот счёт.
Скидываю вызов.
В «Чикаго» ловить? Там Алисы нет. Да и охрана там уже натаскана на меня. Не дадут подойти.
Только дома.
Припарковав тачку недалеко от её подъезда, я пытаюсь собраться мыслями.
Умолять? Оправдываться? Бесполезно. Не хочет слышать.
Заходить через суд? Я слово себе дал, что этим путём не пойду.
Что делать? Борзеть? Это я умею. Само собой выходит. Даже напрягаться не надо. И когда-то это её прикалывало. Нет, по лицу выхватывал, конечно. Но это прикалывало уже меня. Такая была игра.
Игры закончились.
Смотрю на часы.
Надо идти.
Отыскиваю в бардачке магнитный ключ от двери подъезда. На двери квартиры она все сразу же поменяла.
Поднимаюсь. Вот ступеньки, на которых я просидел месяц, бл*ть. Видимо, мало просидел. «Место», Арс! – передёргивает меня опять от горечи.
Но я сажусь обратно. Разглядываю её дверь. Я знаю каждую царапинку на ней.
Поглядываю на часы.
Позвонить?
Смысл?
Не откроет.
Время идёт. Моя крыша начинает подтекать, я теряюсь во времени. Мне кажется, что этих полгода не случилось. Что они были страшным сном. И что они вот-вот только из больницы. И я опять в недоумении смотрю на эту железную дверь. Мой ключ больше не подходит к ней.
А за ней…
А за ней раздаётся звук ключа в замочной скважине.
И я инстинктивно подскакиваю, вставая так, чтобы оказаться за дверью. Сердце лупит в рёбра и кажется, что моё дыхание слишком шумное.
Дина открывает дверь и выходит. На плече слинг, там – Алиса!
Рывком прижимаю Дину за талию спиной к себе.
Глухой испуганный вскрик.
– Тише, Дина! Это я.
И пока она не пришла в себя, приподнимаю, аккуратно придерживая второй рукой настороженно замершую дочку, и переношу через порог обратно. Закрываю дверь. Забираю ключ и прячу в свой карман под её шокированным взглядом.
Смотрим друг на друга. Её рука на автомате успокаивающе поглаживает спину дочки.
– Прости, – судорожно выдыхаю я. – Но по-другому ведь никак.
Мои глаза приклеиваются к лицу дочки. Она замерла, засунув в рот палец. И смотрит на меня огромными глазищами, так похожими на Динины. Не напугать бы…
– Привет, Алиса… – дружелюбно пытаюсь улыбнуться ей, но выходит коротко и нервно.
– Арсенин, убирайся, или я вызову ментов.
– Не вызовешь. Я не дам.
– Пошёл вон!!
Алиса начинает плакать, пряча лицо на груди у Дины.
– Дин, не надо, пожалуйста, её пугать. Она первый раз меня видит.
Но уже поздно, и дочка ревёт вовсю, иногда бросая на меня обиженные взгляды и снова пряча личико в мамину грудь.
– Убирайся, – чуть тише.
Внутри меня взрывается. Какого?!.. Я просто хочу увидеть ребёнка! А она делает так, чтобы моя дочь боялась меня!
– А я не к тебе пришёл, – ожесточаюсь я. – К дочери.
– Ччч… – покачивает её успокаивающе. – Лисёнок мой… всё хорошо… Пошёл вон, Арсенин… – не меняя тона.
Получается почти ласково.
Разворачивается внутрь квартиры. Рывком перехватываю её сумку, висящую на плече. Там телефон. Менты мне здесь не нужны. А с неё станется и вызвать.
Бросив на меня презрительный взгляд, уходит с Алисой внутрь квартиры.
Отдышавшись и собравшись духом, иду к ним.
Дина на кресле. Алиса, неуверенно покачиваясь, стоит рядышком, держась за её колени.
Я сажусь на ковёр, прислоняясь спиной к стене в паре метров от них, и разглядываю дочку. Видимо, чувствуя напряжение мамы, она не улыбается мне. А я пытаюсь.
– Дина… Я деньги принёс, – достаю пачку, кладу на детский стульчик.
– Зачем?
– Для Алисы. И подарки в машине.
– У неё всё есть.
– У неё нет меня. Да и те деньги… закончились уже, наверное? Ты ведь поэтому работать пошла?
Встаёт, подхватывая дочку на руки. Открывает выдвижной ящик в горке, который когда-то был моим. Достаёт пакет.
– Здесь твои деньги, – кидает пакет рядом с той пачкой, что положил я. – И этих нам не нужно. Не твоя это дочь, Арсенин, забирай это всё и уходи.
Кручу в руках пакет с деньгами. Заглядываю внутрь. Упакованный кирпич купюр даже не вскрыт.
– А на что вы жили, Дина?
– Это не твоя забота.
– А чья тогда, если не моя? Кто тебя содержал?
– У тебя нет права на вопросы, – садится Дина обратно, отпуская Алису с рук.
– Кто?? – сжимаю зубы. – Ты же знаешь, Дин. Не выводи меня на ревность. Кто-то глубоко ляжет, а я надолго сяду. На*ера Алисе отец зэк? Кто? Кент тот?!
– Нет, – вздыхает она. – Заняла я деньги. Потихоньку отдам.
– У кого?
– У Кости Куницина.
Благодетель, сука! – сжимаю я кулаки.
И этого не сказал!!
– Ты ему ничего не должна. Поняла? Я сам отдам.
– Арсенин… мне не нужны твои «поступки». Просто исчезни! Ты же умеешь. Ты мне противен.
– Я понимаю, Дин. Но я не могу. Я люблю вас. Вы моя семья.
– Заткнись.
Затыкаюсь…
Оторвавшись от коленей мамы, Алиса делает шаг в сторону и плюхается на попку. Ловко передвигается на четвереньках между игрушками. Мне очень хочется её подержать. Почувствовать её запах. Ощущения от неё.
– Алиса… – она оглядывается на звук моего голоса. – Малышка… Иди ко мне? – протягиваю ей руки.
Настороженно разглядывает.
– Па-па… – смотрю ей в глаза.
Она переводит взгляд на Дину.
– Это мама.
– Мама… – повторяет.
– А я – папа.
– Па?… – неуверенно.
Мне хочется зарыдать, и я закрываю глаза.
Слышу, как Дина подхватывает её на руки, уносит в детскую.
– Ну зачем?!
– Ты – разочарование, Арсенин. Не надо моей дочери таких разочарований.
– Это несправедливо, Дина!! – скользя спиной по стене, поднимаюсь на ноги.
Она возвращается. Одна.
– Я просто хочу, чтобы мой ребёнок меня знал!
– Через суд.
Складывает деньги обратно в пакет. Кладёт мне в карман пиджака.
– Это тебе на судебные издержки. Дарю!
Я не сопротивляюсь, просто пытаюсь поймать её взгляд.
– Диночка… Прости меня.
– Бог простит.
Вытаскивает свои ключи.
Слишком близко!!
Перехватываю её и вжимаю в стену, впиваясь в губы.
Глаза закрываются. Мы замираем. Одна секунда этой сносящей голову близости. И словно ничего убийственного не было между нами. Мою пустоту наполняет. И от этой огромной тёплой волны колени подкашиваются.
– Нет! – рывок. – Не хочу… не хочу… не хочу!! – вырывается она, уворачиваясь от меня, её крики превращаются в рыдания. – Не трогай меня!
А я чувствую, что нельзя отпускать! Что надо ломать её сейчас, целовать, просить прощения, клясться в любви… Что угодно! Главное – не отпускать! Но…
– Мама? – дрожащий голосок сзади. – Мама…
И снова плач. Испуганный, громкий рёв.
Разжимаю руки, отстраняясь. Вылетаю в коридор. Меня трясёт всего. Пакет из кармана на полку. Что-то слетает оттуда. Визитка…
Наклоняюсь, кручу в руках. «Pavel Uvarov».
Заторможенно кладу на место.
Слышу, как Дина успокаивает дочь.
Уваров, Куницын… Вы чего, пацаны?!
Ладно… Ладно! Для первой попытки поговорить – сойдёт.
Выхожу за дверь.