Яна Ясная
Игры с огнем. За гранью
Древние магические рода – наша оборона. Они бруствер, щит, который отделяет простых людей от магических и всех прочих катаклизмов, и, случись беда, примет на себя первый удар.
И выдержит его, укротит свирепое буйство стихии. Умерит разрушительную мощь техногенных катастроф. Встретит первый удар чужой армии. Даст всем прочим время если не принять контрмеры, то хотя бы укрыться.
Волнорез, в который из века в век бьет яростный прибой, и растратив силы, доходит до берегов ласковыми волнами.
«Игры с огнем»
Часть 1. По ту сторону
Глава 1. Идеализм и реализм
Мэнди
– Вы издеваетесь?!
Кажется, мужчина, сидевший за столом напротив меня, очень удивился. Он поднял брови, вытянул лицо и посмотрел на меня поверх очков в позолоченной оправе с выражением глубочайшего недоумения, ожидая пояснений.
А я настолько была поражена его предложением, что пока что могла только сердито сопеть, перебирая в уме имена предков в прямом и обратном порядке. Поэтому, не дождавшись ответа на свой выразительный взгляд, он позволил себе так же выразительно поинтересоваться:
– Простите?
– Я повторюсь, господин полковник, – предки, как всегда, не подвели – напомнили, кто я и где, и мой голос был холоден и исполнен высокомерного достоинства. – Меня зовут Аманда Феррерс, и я прибыла сюда для того, чтобы как представительница одного из аристократических родов выполнить свой гражданский долг. И, поправьте меня, если я ошибаюсь, но согласно закону, долг этот представляет собой получение практического опыта на случай угрозы благополучию жителей нашей страны и мира.
– Позвольте, мисс Феррерс, я ни в коем случае не хотел вас оскорбить. Возможно, возникло некоторое недоразумение, но я спешу вас заверить, со всем уважением, что должность помощника начальника отдела по связям с общественностью – исключительно почетна и ни в коем случае не противоречит вашему высокому статусу. Да и, я уверен, ваш отец…
– Практический опыт на этой должности, по-вашему, в чем заключается? – ядовито осведомилась я, понимая, что мы друг друга все же не поняли. – В титанических усилиях при перекладывании бумажек из одной стопки в другую? Или в постоянной угрозе умереть от пылевой аллергии?
– Если у вас аллергия, – не моргнув глазом отозвался Джейкоб Арвенгейл, полковник и глава Рейталийского сектора системы порталов стратегического назначения «Щит», – то вы ни в коем случае не обязаны работать с бумагами. Достаточно будет и присутствия на знаковых мероприятиях, о которых вас известят заранее и выдадут материалы для подготовки, естественно, в электронной форме.
«Издевается», – окончательно прониклась я, а потом молча пододвинула полковнику лежащий между нами лист с моим распределением, где черным по белому значилось назначение: маг-порталист третьей категории (обслуживание портальной единицы №9) – и ткнула в эту самую строчку пальцем.
– Ах это! – по выражению лица моего собеседника можно было подумать, что он мое назначение только что в первый раз увидел, хотя вообще-то списки распределения подписывались именно полковником. – Не переживайте, мисс Феррерс, просто правила есть правила. Мы обязаны распределять представителей аристократических родов по горячим точкам, однако острой необходимости в этом нет. Мы живем в спокойное мирное время, все порталы давно отлажены, а форс-мажоры если и случаются, то для их устранения вполне достаточно уже действующих сил и ни к чему привлекать гражданских. У меня нет ни малейшего намерения издеваться над вами и заставлять работать наравне с опытными магами, да еще и военными! Вам же это совершенно ни к чему, правильно? Формально отметитесь в работе в отделе по связям с общественностью, получите свою печать о прохождении обязательной стажировки и свободны.
В первые мгновения мне показалось, что я ослышалась. Дар речи снова куда-то потерялся и пока я разыскивала его, хлопая ресницами, мистер Арвенгейл благожелательно продолжил:
– Я с пониманием отношусь ко всей этой суете с обязательной стажировкой. Ну к чему молодой красивой девушке все эти тяготы военной службы? Совершенно ни к чему. Я уверен, что и лорд Феррерс будет только рад, если его единственной дочери не придется даже чисто гипотетически рисковать свой жизнью и вращаться в неподходящих кругах.
Вулкан по имени Аманда Феррерс дошел до точки извержения и благополучно пыхнул в воздух дымом, пеплом, искрами и прочим огненным темпераментом предков.
– Если вы прямо сейчас не допустите меня до моего настоящего места прохождения обязательной стажировки, то я уверяю вас, вы об этом горько пожалеете! Вы забыли, зачем вы сидите в этом кресле, полковник?! Ваша задача – обеспечивать безопасность этой страны и мира! Это и моя задача тоже – как представительницы аристократического рода. И если вы к своим обязанностям относитесь спустя рукава, то я так же поступать не намерена!
Лицо полковника налилось краской, надувшиеся щеки врезались в жесткую стойку воротника. А я воодушевленно продолжала:
– Мирное время говорите? А если завтра случится война? А если нашествие иномирян? А если магическое цунами? А если просто природная катастрофа и необходимость эвакуировать миллионы людей? Кого мобилизуют на это?! Меня и остальных, тех самых, которым вы заявили «ну зачем вам марать наманикюренные пальчики?». Вы бы доверили мне свою жизнь, а, полковник? Жизнь ваших родных и близких? Девице пусть и с кучей знаний, но без какого-либо практического опыта? А?!
Арвенгейл молчал. Судя по его лицу, это единственное, что он сейчас мог делать в мой адрес, чтобы не сорваться на ор и оскорбления. Раскаленная лава, подступив к горлу, начала потихоньку остывать, и я вместе с ней, а потому убавив тон зловеще добавила:
– Так что, полковник, со всем уважением, прямо сейчас я отправлюсь обслуживать портал. А когда вернусь… когда вернусь, вам все же лучше будет найти весомые объяснения тому, что отправленные под ваше начало аристократы не получали необходимых умений, предписанных им законом. Комиссия по Наследию древних родов этим очень заинтересуется. А если вы попробуете еще каким-то образом отстранить меня от дела, тут побывают вообще все – от налоговой до высшей магической инспекции!
– Вы напрасно горячитесь, мисс Феррерс, – медленно и чеканно произнес Арвенгейл, и мне сделалось стыдно, завидно и зло одновременно. Во-первых, аристократке пристало держать лицо, во-вторых, мне бы такую выдержку, когда на тебя почти орет какая-то сопля, мужик! В-третьих – вовсе не напрасно! – Между нами возникло недопонимание, только и всего.
Он черканул (почти что высекая искры) по листу с моим назначением, шлепнул сверху печать (стол содрогнулся) и вернул бумагу мне.
– Хотите получать практический опыт – получайте на здоровье. А если передумаете, то помните, что конфликт был недоразумением, и ни в коем случае не повлияет на ваше желание сменить должность. Место помощника главы по связям с общественностью я все же для вас придержу. Команда, обслуживающая портальную единицу номер девять, вас уже ожидает. Всего доброго.
– Благодарю, – церемонно кивнула я, забрала назначение и поднялась: – Всего доброго.
Пусть и не надеется! Не передумаю!
Я вышла из кабинета главы Рейталийского сектора системы порталов стратегического назначения «Щит» и ярко представила, как прямо сейчас полковник нервно набирает номер начальника портальной единицы номер девять и морально готовит его к тому, что вот-вот непредвиденно свалится на его голову.
Мысль это вызывала вызывала смешанные чувства – от легкой вины до злорадного удовлетворения.
– Добрый день, – произнес маг, встретивший меня, вышедшую из перехода. – Добро пожаловать на Опорную точку №9, мисс Феррерс.
Добра в его голосе, откровенно говоря, было маловато. Куда больше было раздражения и неприязни – господин встречающий владел собой куда хуже полковника Арвендейла. Но, возможно, именно поэтому полковник – и полковник. А этот товарищ пока что только майор, на что внятно указывали нашивки на погонах.
– Меня зовут Флинн Лисовский, и я возглавляю отряд, с которым вам предстоит отправиться к порталу, а значит, являюсь вашим непосредственным руководителем. Следуйте за мной.
Он повернулся ко мне спиной, не дожидаясь от меня ответных изъявлений «доброты», и я только пожала плечами. Не хотите, как хотите, у меня этой самой доброты не то, чтобы уж прям много, чтобы направо и налево ценный ресурс расходовать!
Опорной точкой называлась ближайший перевалочный пункт на пути к одному из порталов Щита. Сами порталы находились в глуши, окруженные обширными и многослойными защитами, включающими полную невозможность перемещаться магически в радиусе нескольких километров.
Работа на Щите велась посменно, и именно Опорная точка служила местом выдвижения на работу одной смены и возвращения другой.
– Я хочу сразу предупредить вас, мисс Феррерс, – майор шагал быстро, размашисто, откровенно говоря, мне приходилось семенить, чтобы и не отстать, и не пуститься в бег. – Мне глубоко плевать, кто вы, и кто ваши родители, и раз уж вы изъявили такое горячее желание понюхать пороху, церемониться с вами я не намерен. В отличие от полковника, который в своей должности просто вынужден терпеть некоторые аристократические выкрутасы, для меня в первую очередь имеет значение моя работа и ее выполнение, поэтому носиться с вами здесь никто не будет. А вы, между прочим, одним своим появлением уже создали для нас множество проблем, и если будете продолжать в том же духе, то я сам, лично, вышлю вас обратно на гражданку с самыми лестными рекомендациями и разбираться с вашим незачетом по стажировке будете самостоятельно.
Я?! Я создала проблемы?! Они вообще все тут с ума посходили что ли?
Крышечка горшочка с терпением, который здорово нагрела беседа с полковником, снова начала постукивать. Горячий пар обжигал горло, но пока что еще не вырывался злыми и хлесткими словами. Я шагала за «непосредственным начальством», пытавшимся внушить мне какое-то нелепое чувство вины, и напоминала себе о выдержке, которой я только что завидовала.
Крепись, Аманда! Ты сможешь!
– Избалованным девицам, вроде вас, не место на Щите. И если я хоть раз увижу, как вы морщите носик и косите от порученных вам дел…
– Довольно угроз, господин майор, – не утерпев, булькнула кипятком я. – Я услышала, поняла и осознала вашу позицию. Вы не упомянули только, какие проблемы я создала своим прибытием. Я раскаиваюсь и жажду исправиться.
– Раскаиваться и исправляться будете на станции, – огрызнулся майор, не оборачиваясь. – Если, конечно, до нее дойдете.
Не знаю, какую цель ставил перед собой господин Лисовский, но кое-какого результата он все же добился – я была в бешенстве.
Нет, я вовсе не считала, что мое имя обязывает остальных кланяться мне в ножки, лебезить и заискивать, очень даже наоборот – я такого преклонения перед моим именем на дух не переносила. Но и смешивать его с грязью? Да с какой стати?! Только потому, что майору так захотелось?!
Мой проводник свернул в одну из дверей так резко, что я едва не проскочила мимо, а когда все-таки вписалась в рамку косяка, то оказалась в помещении, похожем на конференц-зал. Находившиеся в нем люди, при появлении начальства повскакивали с мест, и у меня сложилось впечатление, что в комнате стало резко не хватать воздуха. Нет, я, конечно, слышала, что боевые маги, обслуживающие щиты, славятся не только магическим даром, но и физической формой, потому что их работа требует и того, и того, но чтобы настолько…
Пожалуй, на фоне затянутых в темно-серую камуфляжную форму титановых статуй, несущих на себе земную твердь, хрупкая, хоть и довольно высокая блондинка вроде меня и впрямь смотрелась несколько… неуместно.
Что вовсе не давало этим самым статуям права обливать меня взглядами, полными насмешки и презрения.
– Прынцесса пожаловала… – едва слышно хмыкнул кто-то, и я почувствовала, как мои губы сжимаются в тонкую ниточку.
Майор в свою очередь сделал вид, что ничего не услышал.
– Знакомьтесь, мисс Феррерс, портальный маг третьей категории, стажер. Мисс Феррерс, позвольте представить вам первое подразделение Портальной единицы №9. Капитан Фридрих Гоммельштайн, боевой маг первой категории, мой заместитель, ответственный за чрезвычайные ситуации. Лейтенант…
Лисовский говорил быстро. Очень быстро. Куда быстрее, чем нужно, и явно не для того, чтобы сэкономить нам всем время, а просто из вредности – в очевидной надежде, что я никого и ничего не запомню, и это потом создаст массу неловких ситуаций. Что ж, я не готова была утверждать с уверенностью, что запомнила всех, все же их было больше двадцати человек, а я феноменальной памятью не обладаю, увы! Но основные зарубочки сделала.
Главная зарубочка заключалась в том, что майору обязательно надо будет за время стажировки донести информацию о вреде предвзятого отношения к подчиненным.
– По закону вам как представительнице аристократического рода на время стажировки полагается личная охрана, – маленькие черные глазки господина майора сверлили меня, будто надеялись, что я не выдержу и испарюсь облачком.
Вообще-то это называлось не личная охрана, а индивидуальное сопровождение – потому что, как ни крути, представители древних родов продукт ценный, и редкий, и подлежащий усиленному контролю и учету. И смысл индивидуального сопровождения был не только в том, чтобы ограждать «деточку» от опасностей, но еще и в необходимости дать этой «деточке» углубленное понимание того, с чем она столкнется на стажировке, отвечать на вопросы, помогать разобраться. По сути, смысл был примерно тот же, с каким в Андервуде к аристократам в обязательном порядке приставляли тьюторов…
Но если господин майор желает приставить мне не тьютора, а охрану, так тому и быть. Я буду воплощением смирения, кротости и истинного аристократизма.
Один из бугаев, чьего имени я как раз не запомнила, в объемы которого можно было при должной сноровке упаковать три меня, шагнул вперед. Я смерила его взглядом с головы (коротко стриженная темная макушка, темно-карие, почти черные глаза, щетина как у бандита, челюсть как у супер-героя из фильма) до ног в тяжелых военных ботинках. И, в очередной раз проиграв борьбу с темпераментом (хотя будем честный, в этот раз я и не очень-то сражалась) припомнила слова майора и… сморщила нос.
– А никого другого нету? А то этот выглядит так, будто в первом же безлюдном месте убьет меня, чтобы снять с трупа серьги.
На лице «личной охраны» не дрогнул ни мускул. Майор, кажется, поперхнулся воздухом и теперь заново вспоминал технику правильного дыхания. Остальные хранили столь же гробовое молчание.
А что? По тому же закону, между прочим, я имела полное право потребовать разовой замены выделенного индивидуального сопровождения, и они все это прекрасно знали.
Лисовский справился с воздухом и обвел широким жестом замершее в неподвижности подразделение.
– Выбирайте.
Я в свою очередь тоже обвела аудиторию, только взглядом, оценивающе задерживая его на каждом представителе подразделения. Зудело еще и покачать головой, поцокать языком и попросить встать и покружиться, но вот это уже точно было бы перегибом. И, закончив с осмотром, я вздохнула и снова посмотрела на вышедшего вперед.
– Ладно, в конце концов, сережки можно и дома оставить…
И без того деревянные физиономии задеревенели окончательно. А почти беззвучное и глубоко нецензурное слово на букву «с» мне почти наверняка послышалось.
– Лейтенант Маккой, – произнес Лисовский, разбивая хрустальную тишину. «Ивлин», – вспомнила я. Ивлин Маккой его назвали при представлении. – Проведите мисс Феррерс экскурсию по точке, и загляните в медблок, получите необходимое. Тревор займется снаряжением…
– Напоить, накормить, спать уложить.
Этот комментарий сопровождался приглушенными похабными смешками. На этот раз шутника я вычислила и показательно проигнорировала. Потому что за меня вполне сносно гавкнул сам майор:
– Отставить идиотизм.
– Есть отставить идиотизм, – громогласно гаркнул рядовой.
Но несмотря на одергивание подчиненного, моей выходки майор просто так не оставил, а потому благожелательно просветил всех присутствующих:
– Итак, для тех, кто не в курсе, сообщаю. Мисс Феррерс здесь, потому что она искренне убеждена, что куда лучше полковника Арвенгейла знает, как следует организовывать стажировку потомственных магов, и теперь научит нас всех Родине служить. – Судя по лицам, в курсе были все, но Лисовскому важно было продемонстрировать мне официальную позицию «партии». – Ну и поскольку мисс Феррерс учить желает в поле, а не при штабе, мы сейчас отложим все дела и будем ждать, пока для мисс Феррерс подготовят пакет сопроводительных документов и пропуска в закрытую зону. До этого момента все, кроме Маккоя, свободны. Коммуникаторы не снимать. Маккой приказ ясен?
– Так точно, сэр, – отчеканил лейтенант.
– Исполняй.
Камуфляжная глыба пришла в движение и, проходя мимо, бросила мне: «Идем».
Возражений у меня не имелось.
Нам дали покинуть конференц-зал вдвоем и даже отойти на безопасное расстояние – мы свернули за угол и только тогда я услышала издалека скрип отодвигаемых стульев и топот двух десятков ног в тяжелых ботинках. Необъятная спина лейтенанта Маккоя маячила перед носом, но в отличие от майора он шел так, чтобы не заставлять меня бежать следом в припрыжку.
А еще в отличие от майора – он молчал.
Ну и где обещанная мне экскурсия?!
Я крутила головой, но пока что видела только коридор без окон, выкрашенный зеленой краской. И, когда я уже вознамерилась открыть рот, и стребовать обещанное, Ивлин Маккой вдруг чуть притормозил, чтобы мы поравнялись и заговорил первым:
– Ты что, действительно устроила полковнику скандал?
Какой-то подоплеки я в вопросе не услышала, пожалуй, он был действительно задан из чистого любопытства.
– Да, – я почему-то пожала плечами в жесте «а что такого?». – Он хотел отстранить меня от положенной по закону стажировки и мне это не понравилось.
Да, как-то не так я себе представляла отношения между магической аристократией и войсками…
– И что, действительно угрожала какими-то проверками и прочей лабудой? – интонация вопроса сменилась, теперь это было: «Предки, вот это идиотка!».
– Если я что-то понимаю в соблюдении закона, то тех, кто перед ним чист, проверками не напугаешь, – отрезала я.
Мой спутник глубокомысленно заткнулся. Но только на десяток шагов, чтобы потом неожиданно задать новый вопрос, который откровенно застал меня врасплох:
– Сколько тебе лет?
– Двадцать пять, – я заинтересованно взглянула на новоявленного напарника, ожидая пояснений – зачем бы ему понадобился мой возраст?
– Тогда откуда этот юношеский идеализм? Знаешь, в жизни не все всегда происходит по инструкции. Иногда в ней случаются обстоятельства, не укладывающиеся в регламент.
– Я не идеалистка! – я полыхнула, как сухой порох, в который угодила искра. – Просто считаю, что каждый должен исполнять свои обязанности! И если уж ты сел задницей на теплую должность – будь добр ей соответствовать! И те самые мифические обстоятельства случаются куда реже обычного разгильдяйства! А если я что в жизни и ненавижу больше, чем сюсюкающие интонации и намеки на мою инфантильность и беспомощность, так это пренебрежение должностными обязанностями!
Я чувствовала, что закусила удила и меня вот-вот понесет уже неконтролируемо, я пыталась обуздать собственный поганый характер или, по крайней мере, заткнуть себе рот, вот только…
– Твою мать, – с обреченным видом ругнулся офицер. – Слушай, а тебе в твоем белом пальто не жарко? Вы посмотрите на неё – первый день как явилась, и уже экспертные заключения выдает! Полковник Арвенгейл занимаемой должности не соответствует! А тебе в голову не приходило, кукла, что это ТЫ занимаемой должности не соответствуешь? Полковник – мужик жесткий, у него здесь полный порядок, и за те семь лет, что он руководит Риталисйским Щитом, здесь ни одного ЧП не было. Тебе, сопля зеленая, не залетала в башку твою мысль, что тебя просто не хотят допускать до комплекса, от которого зависит безопасность огромного региона!
Откровенность за откровенность, да?
Мы даже волей-неволей остановились, где стояли, настолько увлеклись диалогом.
– То есть вы, лейтенант Маккой, и полковник Арвенгейл сомневаетесь в уровне моей подготовки, и предъявленный мной диплом, вместе с рекомендательными письмами, отзывами из университета и с мест трех предыдущих практик, а также заключения, внесенные в личное дело, вас не убедили, да? И поэтому меня не хотели допускать до стажировки? – участливо, заботливо уточнила я и вдруг рявкнула: – А как вы объясните, что никто из тех, кто проходил здесь стажировку до меня, тоже до реальной практики допущен не был?
Маккой скривился – орала я ему почти в лицо, а голос у меня поставленный, и кто бы на его месте не скривился в таких условиях?
– А что тут объяснять? – неприкрыто удивился оппонент. – Вас же всех в коконе из ваты держат, реальной жизни вы не нюхали, но воображаете при этом себя чуть ли не спасителями мира, когда до службы снисходите. Пусти вас к Щитам – вы ж на жопе ровно не усидите! Вы ж полезете улучшать! Усовершенствовать! Исправлять ошибки сирых и убогих, ага! Знаешь, к каким последствиям это приведет?
Офицер Маккой орать тоже отлично умел, и куда уж там было моим вокальным упражнениям до его луженой глотки!
– К каким? – я слегка опешила от такого напора, Предки их всех побери, но это было интересно, на редкость познавательно все это было!
Особенно – в свете моих планов.
И, да, всё, высказанное лейтенантом, было нереально обидно. Да и орали на меня до сих пор как-то редко, если вообще и. Интересное ощущение, прям новизна чувств!
– Ни к каким! – рявкнул он. – Ценой огромный усилий со стороны личного состава части, ни к каким серьезным последствиям это бы не привело! Правда, всех пару-тройку суток лихорадило бы, но кого волнуют такие пустяки, если очередному аристократику, так и не выросшему из восемнадцатилетнего младенца, корона жить спокойно не дает, и хочется поиграть в мудрого всезнайку! Упиваешься тут собственной правильностью, а реальной жизни в глаза не видела!
Я стиснула зубы.
Стоп, Аманда. Молчать.
Молчи, Аманда. Потому что ты не младенец. И ты владеешь своими эмоциями, а не они владеют тобой. Поэтому – стисни зубы и перемолчи.
Я подавила желание закрыть глаза, или вдохнуть-выдохнуть, или еще как-то проявить свою внутреннюю борьбу. Даже позу сменить себе не позволила.
И только когда тишина зазвенела в барабанных перепонках нестерпимее, чем недавние крики, позволила себе сказать, тщательно следя за тем, чтобы голос звучал спокойно и сдержанно:
– Лейтенант, если вы пытались отговорить меня подавать жалобу на руководство части, то вы не преуспели. Как только мы вернемся из первой смены на Щите, я оповещу все заинтересованные органы об имеющих место нарушениях. Потому что, чтобы вы ни говорили, лейтенант, это – правильно.
– «Правильно!» – передразнил меня Маккой. – Мисс Феррерс, вы вообще в курсе, что мир не черно-белый? Или вас всю жизнь в инкубаторе держали?
– Ага, в нем, – поддакнула я, разглядывая неведомую даль. – До сих пор не выпустили. Оглянитесь по сторонам – в кустах выводок нянек притаился. Сопли подтирать будут.
Кустов в обозримой видимости не наблюдалось (зато я наконец заметила, что из зеленого коридора, а с ним и основного здания мы вышли) так что Маккой оглядываться не стал, а зло зыркнул на меня и заткнулся.
Я тоже не спешила возобновлять светскую беседу, рассеянно озираясь и призывая к порядку застарелые комплексы.
Сегодняшний день к ним был немилосерден: сперва по ним потоптался полковник, со своим стремлением обеспечить дочери лорда Феррерса полную безопасность, а теперь оттанцевал чечетку Маккой, недвусмысленно дав понять, что считает оную дочь редкой бесполезности вещицей.
Восемнадцатилетие я встретила под знаком презрения к себе.
Всё, что у меня было, все мои заслуги и достижения не были моими – за всеми маячил призрак рода.
Всё, чего я добилась сама – при детальном рассмотрении оказывалось не моей заслугой.
И осознание этого корежило меня и ломало.
Сама поступила в Андервуд? Да помилуйте, кто бы не поступил, имея такую подготовку, как я?! Наставники, занимавшиеся со мной чуть ли не с рождения, задайся они такой целью, наверное, и обезьяну сумели бы натаскать на уровне, достаточном для сдачи вступительных экзаменов.
Была одной из лучших студенток на потоке? А разве это сложно? Я ведь никогда не прилагала особых усилий к учебе, не надрывалась, с боем прогрызаясь сквозь гранит науки, не просиживала часами в библиотеке, не пробивала лбом неподатливые стены. Милостью щедрой генетики и состоятельной семьи, у меня была отличная память и устойчивая база начальных знаний, на которую новая информация ложилась легко и гладко.
Изучение и обуздание собственного дара грамотный тьютор, предоставленный мне в Андервуде, сумела превратить в увлекательную и захватывающую игру. Она ставила задачи – и я азартно брала новые барьеры.
И даже редкий портальный дар, дар, живых носителей которого нынче насчитывалась менее десятка в мире – никак не был моим личным достижением.
Дар, как и высокий статус, как и хорошая память, как и уважение окружающих, достался мне в наследство от предков.
В конце школьного курса я сдала все тесты на высший бал, и получила знак лучшего ученика выпуска – и отчаянно завидовала Джулии Гордон, которая была второй.
Не имея ни громких имен в предках, которые бы обеспечили ее выдающейся силой и талантом, ни состоятельных родителей, способных дать дочери преимущество на старте, она, тем не менее, шла со мной ноздря в ноздрю.
Она своими силами добилась всего того же, что и я – сама выгрызая всё, что мне было поднесено на блюдечке с голубой каемочкой.
А я, принимая из рук комиссии почетную ленту, испытывала острое чувство собственной бесполезности.
Фальшивка. Пустышка.
Когда я окончила Андервуд и поступала в университет, конкурс был огромным – более тридцати учебных заведений на одного портального мага Аманду Феррерс. Меня засыпали предложениями еще до сдачи школьных выпускных экзаменов.
Когда поступала Джулия Гордон, она стала первой из более чем ста претендентов на стипендию.
Потом, со временем, эти комплексы удалось задавить.
Просто в какой-то момент в разговоре с мамой они подняли свою змеиную голову – и тогда она задала один простой вопрос: каким я вижу свое отношение с наследием предков? Чего я хочу от себя в этих отношениях – сохранить, или приумножить?
И все стало на свои места.
Потому что, для того чтобы сохранить то, что досталось мне по наследству – мне достаточно было просто быть честным человеком, достойно исполнять доставшийся мне долг. А для того, чтобы приумножить – я исходно выбрала не подходящую стезю.
И я разрешила себе быть не выдающейся. Обычной. И смирилась с этим.
Я обращалась со своим наследием бережно. Я прилагала все усилия, чтобы отшлифовать и не разбазарить – и простила себя за то, что никогда не добилась ничего сама.
Разрешила себе любить себя такой.
Но сегодня зерна упали в благодатную почву, и старые комплексы вновь проснулись.
И, по сути, именно из-за них, старых, добрых и почти изжитых, сегодня уже второй раз прилетело Ивлину Маккою.
При воспоминании о первом разе мне следовало бы покраснеть, но я только самодовольно ухмыльнулась – на мой взгляд, безобразная сцена удалась мне на славу.
Безобразные сцены всегда мне отлично удавались!
Конечно, не слишком-то это умно – на ровном месте ссориться с человеком, который будет отвечать за твою безопасность в ближайший год, но…
Я мечтательно сощурилась, вспоминая представление с выбором сопровождающего, и твердо решила – извиняться не буду!
В конце концов, не такая уж опасность грозит мне в ближайший год!
