Яна Филатова
Первый разряд
– Фух, думал все, – он запыхался, но тут же схватил весло и начал грести в сторону «нашего» берега. – Ты чего устроила? Кто так делает вообще? Тут же не только течение, еще и водовороты есть. Пять лет назад один уже утонул, тоже на тот берег решил переплыть на спор.
Я молчала, меня мелко колотило, а потом вырвало. Ваня не стал наседать дальше. Мы причалили, он умыл меня, и мы медленно пошли в сторону ребят и костра – отнесло нас довольно далеко. Ребята сначала бежали по берегу, но потом отстали.
Мы шли в молчании: я – подавленно, глаза в землю, а Ваня – сочувственно.
– Слушай, – он немного приобнял меня за горестно-опущенные плечи, – не важно, можешь ты переплыть эту реку или нет. Лиза это со злости, на меня. Она не права. Уж если на то пошло, за кем надо глаз да глаз, так это за Игорьком. Этот так и норовит самоубиться каждые три секунды, – я улыбнулась уголком рта, потому что это была чистая правда. Игорек то сооружал домашнюю бомбу, и потом на ней подрывался, то прыгал в карьер и ломал себе ногу. С ним было не соскучиться.
– Ты, в общем, не слушай никого. Ты – часть банды, полноправный участник. Будем считать, что сегодня твой день посвящения в «Рыцарей дырявого плота», – он тихо рассмеялся, я наконец подняла взгляд и подхватила его смех. Стало сразу легче идти, трава как будто пружинила под ногами, подталкивая наверх. Жизнь снова была хороша, и совсем неважно, что скажет язвительная Лизка по поводу моего фееричного фиаско. Я была рыцарем в банде у Вани, нас ждало впереди еще целое море приключений.
***
Никитична и баба Маша Овсянкина, Ленина бабушка, сидели у ворот на лавке и лущили зеленый горох, который припер сосед с сенокоса. Говорили про огород, что полив приходится делать каждый день, что морковь надо прорядить. Зашла речь и про внуков:
– Ленка моя так бы все каникулы в доме и просидела, если б не Ваня – что была, что не была у нас. Книжки, да телевизер! Вишь, хочет писать, али переводить, когда вырастет. Мать ее на английский записала в том году, – баба Маша усмехнулась, но по-доброму, от глаз расползлась сеточка морщин. – Я со своей мамкой в ее возрасте по дворам ходила, нанималась кизяки топтать. Бати тогда уже не было. Расстреляли.