Яна Евтушенко
Портрет
– Ирка! – раздался женский голос.
Возле кафедры стояли три девушки из отдела комплектования библиотечного фонда. Они держали сумки, полные книг. Самая рослая из них, Наташа, прижимала к груди большую картину в резной потертой раме.
– Привет! – Ира подошла к девушкам. – Откуда идете?
– Да от Серафима Палыча, художника. Умер на днях, представляешь? Его родственники нам целый шкаф классики выдали и портрет, – Наташа повернула картину лицом к Ире.
С пыльного холста смотрел пожилой мужчина с вытянутым лицом, впалыми щеками и узким носом, загнутым крючком. Совершенно седые волосы старика, аккуратно зачесанные назад, касались плеч. Руки, сложенные на коленях, были покрыты россыпью красных пятен.
– Жаль Серафим Палыча, – огорчилась Ира. – Он постоянный наш читатель, каждый день в библиотеку ходил, в мероприятиях участвовал. Олег, помнишь его? Милый старичок…
– Не помню, – буркнул Олег. – Для меня все читатели на одно лицо…
– Кстати, о лице, – вмешалась в разговор Наташа. – Ир, тебе не кажется, что мужчина с картины чем-то на Олега похож, но не пойму чем. Носом… Или волосами?
– Бред! – раздраженно сказал Олег. – Не похож он на меня! Этот дядька старый и больной! На руках сыпь, щеки ввалившиеся, грудь как у чахоточного!
– Давай портрет на стеллаж поставим, – загорелась Ира.
– На полках некуда деваться от твоих безделушек, – запротестовал Олег и кивнул на верхние полки стеллажей, заставленные бумажными и бисерными поделками от детского кружка – Ира вела его в библиотеке по воскресеньям.
– Дети столько труда в поделки вложили, я не позволю от них избавиться! – возмутилась Ира. – К тому же, фигурки зал украшают, – добавила она, – а картину выбрасывать нехорошо, это – память о Серафим Палыче, он столько раз нашу библиотеку выручал! – И с помощью Наташи Ира водрузила тяжелый портрет на ближайший стеллаж.
2
Олег со скучающим видом слонялся по залу. Не покидало странное ощущение, что за ним наблюдают, но в зале никого не было, кроме старика, рывшегося в разделе «Искусство». Изредка взгляд Олега падал на портрет. Написанная темными красками, картина производила гнетущее впечатление, и Олег старался поворачиваться к портрету спиной всякий раз, когда проходил мимо.
От скуки хотелось есть. Олег выдвинул ящик стола, где хранились Ирины вещи и среди карандашей и исписанных бланков нашел упаковку с зефиром, откуда не первый день потихоньку от хозяйки утаскивал сладости. В пакете остался один зефир. Олег занес над ним руку, несколько секунд постоял, затем, воровато оглянувшись, запихал в рот, а пустую упаковку засунул в свой портфель, и вовремя: в зал впорхнула Ира.
– После обеда ужасно хочется сладкого! – сообщила она Олегу и полезла в ящик. – Ой, Олежик, ты не знаешь, где зефир? У меня с понедельника нераскрытая коробка лежала.
Олег покачал головой и ногой задвинул портфель под стол.
