Яна Бош
Пляжные страсти

Я взревела:

– Ну-ка заткнись! Никаких дел!

Она собралась с духом и выпалила:

– Я еще на той неделе записалась в автошколу, занятия пропускать не могу, поэтому работать нужно по графику сутки через двое. А раз мы только с тобой остались, то придется тебе работать двое через сутки. Прости, пожалуйста!

Да твою ж мать!

– Тогда зачем ты соглашалась Аню отпускать?! Надо было сказать Вадику, пусть ищет других работников!

– Ну ты же можешь в таком графике работать! Сколько ты в прошлый раз так продержалась? Полгода? А тут всего каких-то три месяца! Зато потом, летом, я за тебя буду работать, когда вы с Костиком станете на пляже коктейли продавать! – и умоляюще посмотрела на меня.

Когда она произносила последние слова, появился охранник с двумя дымящимися чашками. Я одарила его таким взглядом, что он ойкнул, сунул кружки Насте в руки и поспешил исчезнуть с моих глаз. Вы посмотрите на него, всем уже разболтал о нашем «бизнесе», а я ведь даже еще не согласилась! Я таким рывком выхватила кофе из рук Насти, что едва не пролила все на себя – досталось пледу и немного подушке. Запястье, которое я потянула, тут же отозвалось тупой ноющей болью.

– Ой, не переживай, – затрещала Настя, – я все сама постираю!

А я кипятилась все сильнее. По большому счету из-за того, что знала – соглашусь. Буду работать двое суток через одни. В нашем коллективе процветала взаимопомощь, особенно когда случались серьезные события. У всех здесь была насыщенная жизнь: практически все учились, очно или заочно, многие заканчивали автошколу, параллельно занимались еще какими-то важными делами. А успевали все только потому, что всегда выручали друг друга и подменяли. Когда требовалось, работали и по двое суток, а то и по трое, приезжая домой на несколько часов только чтобы принять душ. Нынешние события же нельзя было назвать пустяковыми. Одна рожает, другая ее подменяет, третья в автошколу записалась и наверняка уже заплатила за нее.

– Мне же диплом надо писать, – сделала я последнюю попытку.

– Ну и чудненько, будешь здесь писать. Ноутбук у вас есть, Андрюха оставляет, а пока ты будешь грызть гранит науки, Костя станет за тебя работать.

Я одним глотком допила кофе, которого после моих нервных движений руками осталось на дне, и пожаловалась:

– Я не хочу.

– Каролиночка, ты наша единственная надежда, – погладила меня по головке Настя, – если нужно будет прям срочно куда-то – будем просить девочек из другого зала. В крайнем случае у нас есть Костик. Костик, ты же будешь за Каролину работать? – заорала она в сторону зала.

– Да, да, конечно буду! – поспешил заверить этот предатель, судя по звукам, находившийся где-то рядом, скорее всего с другой стороны барной стойки.

Настя подытожила:

– Как-нибудь справишься.

При этих словах она поднялась, видимо, поняла по моему лицу, что дело сделано и несчастной собеседнице, то есть мне, деваться некуда. Подошла к барной стойке и воскликнула:

– Ой, а это что за трон?

На данный момент трон был оккупирован самозванцем, которого Настя прогнала в два счета. Костик ворчал, но не сопротивлялся, что странно, наверное, очень хотел спать. Коллега уселась в кресло, восхищенно покрутилась на месте, а затем подъехала ко мне.

– Откуда?

– Вадик вчера привез. Презентовал перед тем, как сообщить мне, что скоро я возглавлю список «Форбс» среди миллионеров до тридцати лет, ну, или по меньшей мере доску почета с надписью «Работник года», – проворчала я. – Хотя мне думается, надпись под моей фотографией будет гласить: «она скопытилась молодой, не выдержав неравный бой с трудовыми буднями».

Эти три месяца пролетели очень быстро. Не сказать, что незаметно, я почти каждый день проклинала день, когда чертова Эльза решила стать мамой. Но в своем состоянии сомнамбулы мало что соображала, поэтому, когда обнаружила, что за окном весна, очень удивилась. Денег заработала я порядочно, причем никуда потратить их не успела, потому что жила в основном на работе в игровом зале, лишь изредка выбираясь домой. Очень редко в этот незатейливый маршрут вклинивался институт, но там некуда было тратить мои богатства. А уж о том, чтобы пройтись по магазинам, вообще речи быть не могло – боялась прикорнуть в какой-нибудь примерочной.

Как Костик выцыганил у меня деньги на задаток, хоть убейте не помню. Наверняка воспользовался подходящим моментом – после двух суток работы я вообще ничего не соображала. А этот прохвост слишком хорошо меня изучил, чтобы не знать, в какое время подходить ко мне со своими просьбами, которые в здравом уме я бы никогда не удовлетворила.

Вот так благодаря совместным усилиям грязных манипуляторов, которые имеют честь величаться моими коллегами и боссом, я оказалась втянута в пляжный «бизнес» со всеми вытекающими и отнюдь не радующими меня последствиями.

Костик, видимо, обладал пророческим даром, потому что лето началось уже в мае. В двадцатых числах, в начале недели, термометр показывал двадцать пять градусов тепла, а на выходные прогнозировали все тридцать. Поэтому мы в ускоренном темпе вешали свои баннеры, распечатывали меню, благо согласовали его еще весной во время смен в зале. Споров было, конечно… но зато сейчас мы хотя бы по этому поводу не ссорились. Еще мы закупались ингредиентами для коктейлей, и я уже в полном изнеможении моталась из одного конца города в другой то за специальными картонными стаканчиками с крышечками, то за льдом, то еще за какой-нибудь забытой фигней.

Я еще до конца не разобралась в своих чувствах и не поняла, рада я так неожиданно свалившейся на голову второй работе или нет. Слава богу, Эльза определилась, с кем оставлять свое дитя, и вышла на работу, а к нам вернулась Аня, только вот общей нагрузки это не уменьшало. У меня голова трещала, когда я пыталась хотя бы представить, как умудриться совместить сутки в зале, а потом еще два дня на пляже. Каюсь, иногда, наплевав на собственную пока еще призрачную выгоду, я горячо желала, чтобы все лето лил дождь. Правда, кое-какой просвет в этой безнадежной рабочей трясине все же был: Вика, моя сестра, согласилась трудиться на пляже время от времени, и я планировала сделать так, чтобы это «время от времени» превратилось в четкий график.

Не прибавляли радости и будущие ГОСы с защитой диплома. Каким-то чудом квалификационную работу я все же написала. Чудо это называлось «жареный петух в ж… клюнул», потому что справилась я за три дня. Вообще ваша покорная слуга уже на все забила и решила взять академический отпуск, отложив все выпускные мероприятия на будущий год, но внезапно этой моей гениальной идее воспротивился декан факультета. Он буквально заставил меня сдать сессию, а потом еще сидел со мной три дня и помогал с написанием диплома, вернее, я сидела в его кабинете, но это уже никому не нужные подробности. Ерундень получилась полнейшая, даже я это осознавала, а уж декан и подавно, но, тем не менее, к защите он меня допустил, хотя и позориться нам предстояло сообща, так как научным руководителем моим был все тот же декан. Подозреваю, не от большой любви ко мне были такие привилегии, ох не от любви, а чтобы побыстрее избавиться от… хм… разгильдяйки, вечно саботирующей учебный процесс и опаздывающей на все научные конференции. Так или иначе, мне оставалось лишь прийти на ГОСы и защиту диплома, все остальное было уже сделано и сдано.

– Ты оглохла, что ли? – Громкий ор Костика отвлек меня от созерцания водной глади.

– Что? – недовольно поморщилась я.

– Что, что, – передразнил этот клоун, – ножницы подай, говорю, уже раз десять просил!

– Ничего страшного, повторенье – мать ученья, – миролюбиво и совершенно невпопад сумничала я, подавая ножницы.

Костик обрезал бечевку, которой приматывал баннер к крыше бунгало.

– Красиво? – Я кивнула, он продолжил допрос: – А ровно?

С этим уже было сложнее. Я всегда испытываю трудности с определениями вроде «ровно», «прямо», «криво», «косо». Поэтому я не совсем уверенно ответила, что «вроде ровно».

– Эх, кого я спрашиваю, – прозвучало это не вполне внятно, потому что Костик в это время спрыгивал со стойки, на которой стоял, пока вешал баннер.

Зато следующие слова произнесены были очень даже отчетливо:

– Кого я спрашиваю? Нашу косоглазку?

Мне очень хотелось стукнуть этого хохмача по голове, но было откровенно лень двигаться. Запомню этот косячок, свои люди – сочтемся.

Новоиспеченный бизнес-партнер вспомнил прозвище, которого я имела честь удостоиться полгода назад. Тогда мы украшали зал к Новому году, и почему-то большая часть работы досталась нам с Костей. В общем-то, практически все делал охранник, я же выступала в качестве «принеси», «унеси», «подай», «шевели булками», «не путайся под ногами», но не возражала против этой роли. Не было никакого желания ни вешать игрушки на елку, ни балансировать на стульях, украшая стены и автоматы. Еще одной моей задачей было контролировать, чтобы мишура, игрушки и прочие новогодние украшения висели ровно и красиво.

Сначала я честно пыталась наблюдать за процессом и вносить некоторые коррективы, но уже через минут десять устала и начала саботировать работу, робко предполагая, что есть еще две смены работающих людей, пусть они и заканчивают зал украшать. Костик не поддался, почему-то этому упрямому ослу взбрело в голову, что зал должен украсить непременно он. Тогда я стала на все вопросы «Ровно?» утвердительно мычать и кивать головой, больше смотря в экран телефона, чем на дело рук Костика.

В итоге мишура и игрушки на стенах и игровых аппаратах висели немного кривовато. Вот совсем чуть-чуть, честное слово! Но нет же, все мои коллеги оказались мерзкими перфекционистами – все должно висеть ровно, и все тут! Я убеждала их, что небольшая кривизна только придает изюминку украшениям нашего зала, но никто не оценил этой идеи, и меня совсем отстранили от всех настоящих и будущих декорирований помещения.

К слову, я была только рада – никогда не испытывала особого восторга от развешивания мишуры. Правда, эти любители ровного декорирования стен окрестили меня «косоглазкой» и следующие два месяца никак иначе не называли. Поначалу это крайне раздражало, а потом я подумала, что если перестану выказывать какие-либо эмоции на «оригинальное» прозвище, от меня наконец отстанут. Так и вышло. А теперь вот Костенька продемонстрировал мне, что с памятью у него полный порядок.

– Отстань, – вяло отмахнулась я, – а то уйду – и будешь здесь один по стойке скакать.

– Ладно, – сразу согласился мой бизнес-партнер, – тем более что висит вроде действительно ровно. – Потом он отошел шагов на пять назад и удовлетворенно потер руки. – Ляпота! – резюмировал Костик. – Просто прелесть! Я тебе гарантирую, от дамочек, страдающих жаждой, отбоя не будет!

Я недоверчиво хмыкнула и принялась обходить бунгало по кругу. Следовало признать, что получилось действительно очень симпатично, этакий райский тропический уголок среди нашего болота с лежаками. По крайней мере, незамеченной наша барная стойка с соломенной крышей точно не останется, да и баннеры получились очень красочными. Ну а там, заинтересуются люди, подойдут поближе посмотреть на чудо, авось и купят что-нибудь.

– Прелесть, прелесть, – проворчала я одобрительно, – молодец!

Мой друг просиял как медный пятак и кинулся ко мне. Я, не разобрав его намерений, пустилась наутек, забежала в бунгало и закрыла калитку. Костик надул губы.

– А ты чего хотел от меня? – спохватилась я вдруг.

– Уже ничего, – ответствовало живое воплощение обиды, – обняться хотел на радостях, по-братски. Но больше ты от меня таких искренних порывов не дождешься!

– Больно надо, – снисходительно проговорила я, – давай еще обнимашки тут начнем полуголыми устраивать, я, между прочим, девушка несвободная!

Костик потешно хлопнул себя по бокам.

– Точно же! И как я мог забыть? Кстати, твой милицейский хахаль в курсе, что он нас крышует?

Я закатила глаза.

– Слушай, давай сменим тему, а?

– Нет уж! Наш бизнес начинает работать уже завтра! Нам нужно быть уверенными, что никаких проблем не возникнет!

Откровенно говоря, своему «милицейскому хахалю» Мише я ни слова не сказала о том, что Костик собрался банчить алкогольными коктейлями без лицензии, ну и я вместе с ним, разумеется. Да и не собиралась говорить. Зачем ему лишняя информация? Меньше знаешь – крепче спишь. Мне очень слабо верилось, что на пляж придет какая-нибудь проверка на предмет незаконной продажи алкоголя, ну а если придет… Придумаем что-нибудь, в конце концов, столько времени в полулегальных игровых аппаратах работаем! Опыт, как говорится, не пропьешь.

Да и вообще мне все сложнее становилось лавировать между личными отношениями с представителем закона и своими полукриминальными делишками и такими же знакомыми. Как можно строить полноценные доверительные отношения, если ты не можешь и половины из того, что с тобой происходит, поведать другу сердечному? И он, в свою очередь, про работу рассказать не может, потому что тайна следствия. Сплошной кошмар и недомолвки, в общем.

– Никаких проблем у нас не возникнет, – очень убедительно заверила я Костика. – Все в шоколаде будет, гарантирую!

– Ловлю тебя на слове, – пробурчал он. – Если что, за все ты отдуваться будешь, аренда-то оформлена на тебя!

Кстати, вот еще один пункт, вызывающий у меня искреннее недоумение, я даже женщину, которая сдавала нам этот «райский уголок» в аренду, ни разу не видела! Как получилось, что оформлено все на меня – ума не приложу. Определенно, самый внушаемый и недалекий человек тот, который работает без продыху, не жалея своих сил! А всякие грязные манипуляторы, в данном конкретном случае называющие себя моим другом Костиком, без зазрения совести этим пользуются! Вот отдохну сейчас, высплюсь, погреюсь на солнышке и определенно найду способ проучить этого прощелыгу. Будет знать, как мной пользоваться.

На этой радостной для меня ноте мы распрощались и условились быть завтра как штыки в 9.00 утра.

Естественно, я опоздала. Глупо было рассчитывать на то, что моя безответственность куда-то волшебным образом испарится только из-за того, что мы теперь стали называться бизнесменами. Костик, надо отдать ему должное, ни словом, ни даже взглядом меня не попрекнул. Да и вообще он был слишком счастливым, давно не видела его угрюмую морду такой сияющей.

– А я уже искупался, выпил морковного сока и – гляди – лежу и загораю! – приветствовал меня приятель, – Каролина, это не работа, а просто мечта!

Я как-то пока не разделяла его оптимизма, тем более что опять не выспалась:

– Ты прекращай тут товар хлебать! Так мы с тобой точно в плюс никогда не выйдем!

Костик беспечно махнул рукой.

– Да прям уж! Из-за одного выпитого стаканчика от нас не убудет.

Я не собиралась так легко сдаваться:

– Где один, там и второй, а потом и третий подоспеет! А там гляди ж и алкогольные коктейльчики употреблять начнешь! Так и прогорают перспективные предприятия. – Тут я нравоучительно подняла палец вверх: – Из-за безалаберности одного из партнеров.

– Ой, все, умолкни! – легкомысленно прощебетал Костя, похоже, сегодня мне его ничем пронять не удастся. – Плюхайся лучше сюда, – он похлопал по стоящему рядом с ним лежаку, – загорать будем!

Я послушно плюхнулась и с наслаждением подставила солнцу лицо. Припекало пока не сильно, жарить начнет ближе к одиннадцати, а сейчас часы показывали десять утра. Что ж, можно и позагорать. В купальник я облачилась еще дома, нужно было только стянуть футболку и шорты, что я и сделала.

Только в этот момент мне пришло в голову оглядеться и оценить обстановочку. Народу было негусто. Я хотела было выразить свое неудовольствие млеющему рядом инициатору этого, Господи прости, «бизнеса», но решила повременить. Во-первых, еще даже лето по календарю не наступило, всего-то конец мая, во-вторых, работаем мы первый день, ну и в-третьих, люди у нас в большинстве своем неграмотные в плане принятия солнечных ванн – прут на пляж в самое пекло. Тогда как лучшее время для загара и, что немаловажно, более безопасное – утреннее время до одиннадцати и вечернее после пяти. Так что подождем. А скандал я ему закачу в августе, в крайнем случае, уж за мной не заржавеет.

С этими приятными мыслями я перевернулась на живот и принялась размышлять о не менее радужных перспективах. А именно о том, как наконец сдам ГОСы и оторвусь на вечеринке, посвященной получению диплома…

Кажется, я задремала. Нет, точно уснула, потому что очнулась от того, что кто-то беспардонно тормошил меня то за плечи, то за ноги. Я промямлила «Отвали!» и сделала попытку пнуть негодяя ногой. Нетрудно было догадаться о личности этого «кого-то».

– Ты сгоришь, дурочка такая! Хватит дрыхнуть, – проговорил противный голос Костика, чрезвычайно противный, надо сказать.

Это меня отрезвило. Действительно, еще сгореть не хватало для полного счастья. Я рывком села на лежак. Потом решила, что резкие действия это не то, что сейчас нужно, и снова завалилась, но уже на спину.

– Я чуть-чуть полежу, спать не буду, – жалобно пропищала я.

– Ну уж нет! Мы сюда работать пришли, а не твои старые кости на песочке раскладывать.

От возмущения я почувствовала прилив свежих сил.

– Знаешь что… – начала было я, а потом вдруг замерла, осененная гениальной идеей. – Мы же не будем толпиться в нашем тесном бунгало вдвоем? Давай работать по сменам?

Неожиданно такая идея пришлась коллеге по душе.

– Вообще-то, – изрек он важно, – я и сам хотел тебе это предложить! – Тут он окинул меня внимательным и, честное слово, снисходительным взглядом и сказал: – Полагаю, просить, чтобы ты приходила сюда утром, бессмысленно?

Я радостно оскалилась.

– Естественно!

– Ну ладно, тогда валяйся тут до пяти вечера, я пока поработаю, а потом ты здесь будешь впахивать до закрытия.

Я потянулась.

– Заметано, коллега! Только я не буду все время до пяти тут торчать, сгоняю по делам. – Тут я зевнула. – Еще немного полежу, надо переднюю свою часть немножко поджарить…

И закрыла глаза. Потом сделала над собой усилие, открыла их и на всякий случай поставила будильник через час, а то вдруг снова усну.

Через час я поехала встретиться со своим старинным приятелем, а потом, вернувшись на пляж, проторчала там до десяти вечера. Солнца уже не было, зато присутствовали отдыхающие, пришлось и мне сидеть. Только сейчас я оценила все коварство этого паршивца, который осмеливался называться моим другом. Оставить открытое со всех сторон бунгало, когда на пляже есть люди, причем зачастую не совсем трезвые, – чистое безумие. Даже присутствующий на пляже охранник не в состоянии уследить за всеми. А для того, чтобы влезть в нашу торговую точку, большого ума и мастерства не требуется. Даже если не знаешь, как открыть дверцу, всегда можно перемахнуть через стойку. А у нас тут и алкоголь, и «запивон» для него сразу. Значит, мне, как работающей во вторую смену, придется всегда – всегда! – оставаться на пляже до тех пор, пока не уйдет последний «клиент». Вот же влипла, черт возьми! Прибью этого великого комбинатора, как увижу!

Естественно, настроение у меня испортилось. На часах десять вечера, домой ехать на другой конец города, даже учитывая мой стиль вождения и любовь нажать на педаль газа до упора, это займет время. Потом еще душ, какие-то дела по дому… Спать лягу не раньше трех-четырех часов ночи, а завтра на смену в игровой зал! Похоже, не видать мне покоя на этом свете. И нормального восьмичасового сна тоже.

Смена в зале пролетела незаметно, но не потому, что мне удалось поспать на работе, а потому, что народу приперлась куча и я даже нормально поесть не могла, не то чтобы склонить свою бедную головушку на подушку. Я носилась как угорелая от одного аппарата к другому и не падала с ног только благодаря чистой злости. Игроки начали почитать меня своим вниманием с двенадцати утра, и к девяти вечера я была уже как выжатый лимон, протухший к тому же. А в половине десятого позвонил Костик.

– Каролиночка, дорогая, как у тебя дела? – сладким голоском залебезила трубка.

Рука у меня сама собой сжалась в кулак. Ох, не к добру все эти «Каролиночки»!

– Че надо? – весьма грубо спросила я.

– А тебе нужно завтра в десять утра быть на пляже! – радостно информировал меня коллега.

– Еще чего! – ответствовала я и… положила трубку.

Нет, на пикировку с Костиком у меня сейчас решительно не хватит сил. Конечно же, мобильный зазвонил вновь.

– Костик, отвали от меня! – зарычала я. – Да подожди, видишь же, я разговариваю! – эта реплика предназначалась уже Юре, надоедливому соточнику-нытику.

– Каролиночка, дорогая, послушай, – снова начал Костя своим до невозможности противным сладким голосом, но потом сам себя прервал и заговорил нормально: – Завтра тут будет телевидение в десять утра, наше бунгало тоже будут снимать. Я, конечно, могу поторговать лицом, но мне кажется, ты в бикини будешь выглядеть эффектнее. Да и морда у тебя поприятнее, чем у меня.

– Ну, спасибо, – процедила я, решив пока не обращать внимание на «морду», – и как ты себе это представляешь? У нас в десять только пересменка!

– Не переживай! – жизнерадостно заявил мне коллега. – Я уже позвонил Насте, она поменяет тебя в восемь утра.

И он отключился! Просто взял и бросил трубку, даже не выслушав мой ответ! Нет, определенно, где-то я веду себя неправильно, если все вокруг думают, что могут распоряжаться мною, как их душенькам угодно!

– Так, – командным голосом начала я, – кому тут что надо поставить, быстро говорим мне! Потому что я ухожу на перерыв!

Из зала раздался дружный стон игроков, и меня начали наперебой звать к своим автоматам.

Если вкратце, то поспать мне не удалось совсем. Последний игрок изволил покинуть наше заведение только в шесть утра, выгнать я его просто не могла, потому что это был «крупняк», который проиграл уже просто неприличную сумму. Понесло человека, с этим экземпляром такое бывало. Потом, пока я сняла статистику, пока пересчитала выручку, которая, к слову, оказалась приличной – шутка ли, столько игроков было, да и последний немалый вклад внес, натикало уже полвосьмого утра. Ложиться спать уже просто не имело смысла.

После я даже успела смотаться домой, сходить в душ и навести какой-никакой марафет, все-таки не каждый день меня по телевидению показывают. И представьте себе, даже не опоздала, а прибыла на место за пятнадцать минут до назначенного времени!

Костик встречал меня широкой улыбкой, как радушный хозяин. Этот клоун напялил какую-то несусветно аляпистую майку, такие же шорты, а на шею нацепил…

– Что это за херня на тебе болтается? – вырвалось у меня против воли.

Мой бизнес-партнер оскалился еще шире, хотя казалось, куда бы еще.

– Это гавайский венок! Наше бунгало – райский уголок посредине этого болот… кхм, прекрасного пляжа, значит, и выглядеть мы должны по-тропически. Смотри, тебе я тоже такой принес!

Я энергично замахала руками и даже отступила на шаг назад, потому что этот сумасшедший дернулся открывать дверцу, чтобы выйти из бунгало.

– Даже не думай, ни за что! Если ты собираешься веселить народ своим клоунским видом, то я в этом участвовать не собираюсь!

Костя добродушно промолвил:

– Конечно же, собираешься, тебе просто деваться некуда.

– Я тебе серьезно говорю, – зарычала я, – никаких дурацких венков! Мы будем выглядеть как идиоты! Я позориться по телевизору не собираюсь!

Но мои возражения не были приняты всерьез.

– Заткнись быстро и раздевайся! Быстрее же, клушка ты такая! – прошипел он.

Костик схватил меня за футболку и сделал попытку стянуть ее. От неожиданности я опешила и могла только стоять и хлопать ресницами.

– Ты что себе позволяешь, придурок! Руки убрал, быстро!

– Заткнись, говорю, – змея и та бы шипела менее ядовито, – там мужик с камерой идет, а с ним баба с микрофоном!

Я мигом сообразила, что к чему, и стянула с себя уже эту футболку, а Костик, воспользовавшись тем, что возражать мне некогда, накинул мне на шею свой идиотский венок. Потом он подтолкнул меня в спину в сторону нашей торговой точки и пробурчал:

– И улыбайся, улыбайся! Не дай бог ты покажешь свою истинную высокомерную физиономию – придушу!

Когда репортеры подошли к барной стойке, мы с Костиком светились что два придурка. В жизни не видела у своего друга такой идиотской улыбки, он походил скорее на недоразвитого, чем на радушного продавца коктейлей. Полагаю, я выглядела не лучше, потому что скулы уже начало сводить от широкого оскала.

Девушка-репортер предложила отснять небольшую сценку: мы готовим ей коктейль, она его пробует, делает восхищенное лицо, а потом берет у нас небольшое интервью. Разумеется, возражать мы не стали. Костик попытался благородно возложить миссию приготовления коктейля для репортера на меня, но я, не убирая с лица добродушного оскала, благоразумно отказалась. К сегодняшнему дню собственноручно я приготовила лишь пару коктейлей, причем самых простых, не хотелось бы отравить репортера своим шедевром.

Так же благоразумно я отказалась от интервью, предоставив трещать о наших вкуснейших и единственных на весь пляж коктейлях Костику. После бессонной ночи, боюсь, связать даже пару слов в предложении стало бы для меня непосильной задачей. Вся моя роль в итоге свелась к тому, чтобы стоять в бикини с идиотским «гавайским» венком на шее и как можно дружелюбнее скалиться.

Когда наконец телевизионщики отчалили, я выдохнула.

– Фуууххх, неужели в самом деле?! Ты не мог покороче там изъясняться? У меня теперь скулы болят! – Но довольный Костик просто излучал добродушие, так что ворчать мне стало даже стыдно. Поэтому я поспешно добавила, оправдываясь: – Я не спала сегодня совсем, не обращай внимания.

Это воплощение великодушия тут же предложило мне прилечь и поспать пару часиков, все равно ведь с утра он должен работать. Я, естественно, не стала отказываться от столь любезного предложения и достала из своей пляжной сумки полотенце, чтобы устроиться на лежаке как можно удобнее.

– Только разбуди меня через часа полтора, не позже, – попросила я, взглянув на небо, – иначе сгорю к чертовой матери, солнце палит как сумасшедшее! Не забудь!

Костик согласно кивнул:

– Не забуду!

Разумеется, он забыл.

Я проснулась оттого, что у меня затекла шея. Я лежала на животе и, видимо, неудобно повернула голову, потому что едва смогла вернуть ее в нормальное положение. Немного покрутила головой туда-сюда, чтобы размять мышцы, и ощутила неприятное жжение в коже. Вытянула шею, чтобы оглядеть себя сзади, и ахнула. Все, что я могла увидеть, было красным! Сгорела!

Я вскочила на ноги, морщась от боли. Более детальный осмотр себя любимой выявил, что передняя и задняя часть вашей покорной слуги разительно отличались по цвету. Спина, пятая точка и задняя поверхность ног были пунцовыми и нестерпимо болели, зато спереди все было светленьким, даже, я бы сказала, беленьким.

Чего у меня не отнять, так это способности заводиться с пол-оборота. Виновника сего инцидента я вычислила сразу, в данный момент он строил глазки какой-то любительнице «Мохито». Я, кипя праведным негодованием, двинулась к барной стойке. Народу, там, кстати, было немало – неужели наш бизнес пользуется успехом?

Солнце палило нещадно, это я чувствовала каждой клеточкой своей бедной кожи, жара стояла невыносимая. И почему-то несколько метров, которые мне нужно было преодолеть от лежака до барной стойки, показались мне парой километров.

Надо отметить, что жара никак не повлияла на способности Костика соображать. Едва он меня увидел, как округлил глаза и… сиганул прямо через барную стойку в неизвестном направлении, оставив бедных, страдающих от жажды девиц в недоумении. Только привитое чувство ответственности (спасибо маме и папе) и жажда заработать побольше денег заставили меня открыть калитку и встать за барную стойку. Следующие минут пятнадцать я готовила коктейли, старательно сохраняя невозмутимое лицо и делая вид, что моя двухцветность – это так задумано.

В тот момент, когда я всерьез раздумывала, поможет ли мне Миша прикопать придушенный труп Костика в случае чего, или служебный долг возобладает над чувствами, появился мой друг. Выражение его, простите, морды было столь виноватым, что гнев мой немного поутих. Немного, но не совсем.

– Каролиночка, прости-прости-прости меня, пожалуйста! – и этот клоун с размаху плюхнулся на колени!

Девушки вокруг затихли в изумлении. Я, признаться, тоже опешила. Конечно, я уже привыкла к придурковатым выходкам своего охранника, но падать на колени перед честнЫми зрителями – это уже слишком.

– Прости-прости-прости меня! – тем временем продолжал вопить этот непризнанный гений актерского мастерства. – Прости, и позволь преподнести тебе в дар это!

И он протянул мне… баночку сметаны.

– Придурок, – с отвращением вымолвила я. – Самый настоящий идиот! Кретин! Скотина беспамятная! Встань, козлина несчастная, не позорь наше славное заведение!

Тут я искоса глянула на толпу наших потенциальных покупателей – кажется, происходящее их забавляло. Что ж, неплохо, может, почаще будут сюда подходить, покупать коктейли в надежде на еще какое-нибудь цирковое представление.

– Ты меня прощаешь? – высокопарно воскликнул Костик.

– Еще не знаю, – пробурчала я себе под нос, скорее для вида, нельзя ведь так быстро сдаваться, даже несмотря на это выступление!

– Я даже намажу сметаной твою бедную спинку… ну и все остальное, – добавил он после небольшой заминки.

– Со «всем остальным» я и сама прекрасно справлюсь, – проворчала я недовольно. – Ну, мажь давай, чего тормозишь?

Кожу пекло адски, даже несмотря на то, что сметана была холодной. Где уж этот клоун ее достал, я не представляла, но спрашивать посчитала ниже своего достоинства. Спустя пять минут вся моя задняя часть была щедро смазана молочным продуктом, и пахла я, полагаю, как буренка.

– Полегче стало? – заботливо поинтересовался бизнес-партнер.

Я только фыркнула на него, посоветовав заткнуться и не открывать свой рот ближайший месяц. Однако через какое-то время сама же обратилась к нему за советом, потому что ни собственные размышления, ни почесывания в затылке не помогли решить назревшую дилемму.

– И что мне теперь делать? Ходить разноцветной или лечь теперь на спину и спереди тоже обгореть?

Костик благоразумно начал с лести.

– Знаешь, Каролиночка, твою необыкновенную красоту не сможет испортить даже неоднородный цвет кожи. Это в какой-то мере даже придаст тебе определенный шарм, – начал он с пафосом, однако долго такой тон поддерживать не смог и прыснул со смеху. – Правда, сейчас, глядя на тебя, мне вспоминается только курица, подгоревшая с одной стороны.

Я прищурила глаза.

– Курица, значит? Ладно, паразит такой, я с тобой сейчас разберусь. – Тут я ойкнула, потому что, забывшись, попыталась ударить его кулаком в солнечное сплетение, но спина тут же отозвалась болью. – Попозже, – уточнила я, кряхтя, и, стараясь двигаться с достоинством, вышла из бунгало.