Яков Бутович
Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III
Вся слава кормилицынского Бычка основана на двух лошадях, которых он дал у Лермонтова. Я имею в виду Гордыню, р. 1843 г., и Богача, р. 1844 г. По матери Богач был сыном знаменитой по приплоду кобылы Атласной, давшей призового Силача и Усача, выигравшего Императорский приз в Туле в 1851 году. Гордыня была дочерью кобылы завода Дубовицкого, но кругом шишкинских кровей. Интересно, что обе эти лошади были созданы, так сказать, по одному рецепту. В дальнейшем Гордыня дала от Славного свою лучшую дочь Гусыню. От Гусыни и Богача родились две лучшие лошади лермонтовского завода – Булатная, р. 1864 г., и Булатный, р. 1865 г. Обе эти лошади созданы по принципу двойного инбридинга на Бычка и Молодца 1-го.
Таким образом, Булатная и Булатный имели закрепленные имена Бычка и Молодца 1-го и являлись типичными Бычками. Создание их должно быть записано в величайший плюс основному Бычку. Удивительно, как лица, писавшие о Бычке, обходили молчанием Булатного и Булатную. Это, вероятно, происходило потому, что Бычок считался завода Рогова, а не Смесова и его не причисляли к потомству Бычков или же сомневались в этом. А вместе с тем появление именно в семье Бычков такой великой кобылы, каковой была Булатная, и такого производителя, каким был ее брат Булатный, в высокой мере реабилитирует заводскую работу первых годов основного Бычка.
Бычок дал много превосходного приплода. Первыня, дочь Гордыни, также насчитывает в своем потомстве классных рысаков. Классный жеребец Ратный редко приводился в пример лицами, писавшими о генеалогии, а между тем он был родным братом Булатного и Булатной, блестяще бежал и принадлежал в конце 1850-х – начале 1860-х годов известному охотнику Мясникову. Распространяться о заводской деятельности Булатного и Булатной не приходится: о ней есть превосходная в статистическом отношении работа Красовского. Одним из лучших сыновей Булатного по резвости и заводской карьере был Гильдеец 2-й, в чью родословную введена еще одна струя той же крови.
Булатная – мать Перца, Леска и родная бабка Корешка. По подсчету Красовского, в списке лошадей с кровью Гусыни не тише 1.40, то есть безминутных, вплоть до 1916 года было 338 рысаков – цифра рекордная, которую не может выставить ни одна другая семья!
Когда начались головокружительные успехи Леска и Корешка, стали разбирать происхождение Булатной и трактовать его на все лады. Все начали гадать о происхождении Гусыни, Гордыни, Дубовицковской и роговского Бычка. Старые генеалоги, и я в том числе, поклонники чистых, аристократических линий, молчали и наблюдали эту возню вокруг имени Булатной. Нам было бы достаточно нескольких часов, чтобы разбить в пух и прах все эти легкомысленные соображения, но мы находили, что о Булатной и без того достаточно пишут и говорят, и старались вернуть внимание коннозаводчиков к наиболее аристократическим линиям рысистого коннозаводства. Поэтому не в наших интересах было выступать в защиту Булатной, о происхождении которой один Красовский написал немало чепухи. Запутанная родословная Булатной могла быть разъяснена уже тогда, но это не было сделано. С.Г. Карузо, я, В.М. Сухотин знали, что такое Булатная и каково ее значение. В частности, я 23 года назад в статье «Значение инбридинга в рысистом коннозаводстве» впервые обратил внимание коннозаводчиков на эту женскую семью, дав сводку ее замечательной заводской деятельности. Статья появилась задолго до первых успехов Леска и Корешка, в ней на основании собранного и проверенного материала было выявлено исключительное значение той семьи, из которой через десять-пятнадцать лет вышли такие великие производители, как Лесок и Корешок.
Разъяснение темных мест родословной Булатной я дам, когда буду специально говорить о ней, описывая по заводу Щёкина знаменитого ее сына Леска. А теперь вернемся к Бычку Рогова. Все лица, до сего времени писавшие об этом Бычке, принимали во внимание то изложение происхождения жеребца, которое было сделано в заводской книге 1854 года. Они считали, что этот Бычок был завода Рогова. Но завода Рогова не существовало. Красовский ставил вопросительный знак и заявлял, что Бычок, вероятно, сын роговского Полкана. Доказывалось это тем, что у Булатной якобы была горбатая спина, а будь она рода Бычка, то спина была бы с провалом. Этот довод я уже отвел и доказал всю несостоятельность аргументации Красовского. Рогову принадлежал знаменитый Полкан. Красовский решил, что роговский Бычок – сын Полкана, причем никакими доводами это не подкрепил. Это равносильно тому, что в будущем какой-нибудь новый Красовский всех лошадей невыясненного происхождения завода Бутовича будет считать от Громадного, так как Громадный принадлежал когда-то Бутовичу! Многие приняли версию Красовского и считали роговского Бычка сыном Полкана. Другие высказывали иные предположения. Большинство остановилось на том, что Бычок завода Кормилицына, р. 1838 г., – сын Бычка завода Рогова, что от Бычка завода Смесова, сына Бычка завода Шишкина. Этот вариант чаще других приводился в родословных таблицах потомков Булатной. Этим лицам не приходило в голову, что шишкинский Бычок родился в 1824 году, а кормилицынский Бычок – в 1838-м. В четырнадцатилетний промежуток надо было уместить четыре поколения! Это совершенно невероятно! Даже если бы каждый из жеребцов покрыл кобылу в трехлетнем возрасте, на четыре поколения времени не хватило бы.
В трехлетнем возрасте Бычок был в Хреновой и только что поступил в заездку к знаменитому Семёну Белому. Ясно, что здесь присочинено целое поколение. Так и появился на веру принятый Бычок завода Рогова.
А вот как все обстояло в действительности. Опись завода А.М. Кормилицына была напечатана не только в 1854 году, но и в 1839-м. В книге «Подробные сведения…» находим этого Бычка: «…гн. Бычок, купленный в 1836 году трех лет у козловского купца Ив. Ник. Рогова, зав. моршанского купца Ник. Егор. Смесова». Этим неопровержимо доказывается, что Бычка завода Рогова не существовало, а был Бычок завода Смесова, купленный у него Роговым и проданный А.М. Кормилицыну в трехлетнем возрасте в 1836 году. Отсюда получаем год рождения этого Бычка – 1833-й, как я правильно показал в своей таблице.
Несомненно, найдется такой Фома неверующий, который спросит: почему я должен верить книге 1839 года, а не 1854-го? На это я отвечу, что редакция сообщения о Бычке составлена, очевидно, самим Кормилицыным (в том же роде она сделана и на других его жеребцов), а стало быть, точна, тогда как в книге 1854 года она сделана не по первоисточнику. И последнее неопровержимое доказательство: в 1858 году вышла «Заводская книга выигравших и бежавших лошадей на рысистых бегах в России» (Т. II), составленная главным образом на основании данных о бегах. Там мы находим лермонтовского Бычка – лошадь, бежавшую в Лебедяни в 1848 году. Порода его отца изложена так: «…от Бычка завода А.М. Кормилицына, дед Бычок, купленный у козловского купца И.Н. Рогова, зав. Н.Е. Смесова». Черным по белому вновь написано то же, что и в книге 1839 года. Наконец, в той же книге есть и сам кормилицынский Бычок, принадлежавший Лермонтову. Так как книга 1858 года вышла позднее книги 1854-го и данные ее соответствуют книге 1839 года, к тому же составлена она по дополнительным источникам, то верить следует именно этим данным.
Итак, Богач, отец знаменитых Булатной и Булатного, был сыном Бычка завода Кормилицына, р. 1838 г., от Бычка завода Смесова, р. 1833 г., а отцом этого Бычка был Бычок завода Шишкина, р. 1824 г. Вся эта путаница произошла только потому, что была сделана описка в книге 1854 года, а после этого о Бычках не писал никто из крупных генеалогов. В прославлении же Булатной участвовали такие «знатоки», которым было бы лучше никогда не писать по вопросам генеалогии.
Разъяснив происхождение роговского Бычка со стороны его отца, я не могу сказать того же в отношении его матери. Пока что придется считать вопрос о ее происхождении открытым. Высказанное мною положение о том, что роговский Бычок есть тот самый, который записан в заводской книге 1854 года, лишь предположение. Чутье мне подсказывает, что это так, но две даты годов – 1836-й и 1831-й – вводят в сомнение. Роговский Бычок родился в 1833 году, а показан рожденным в 1836-м. Возможно, это опечатка, тем более тут же сказано, что он выиграл в Туле в 1842-м, а в действительности он выиграл в 1846 году. Дочь Визапура 1-го, мать роговского Бычка, не могла быть рождена в 1831 году, так как сам Бычок родился в 1833-м. Существует неувязка дат, и соображение о тождестве роговского Бычка с тем Бычком, что записан в книге 1854 года, есть только гипотеза.
Перейдем теперь к следующему сыну шишкинского Бычка. Циммермановский Бычок родился в 1834 году. Его заводская карьера началась очень удачно: в 1841 году он дал известную Тёлку (Жукова), выигравшую Императорский приз в Санкт-Петербурге. Тёлка принадлежала к самому раннему приплоду Бычка. В дальнейшем, к сожалению, его заводская деятельность была менее удачна. Кроме Тёлки, от Бычка бежало очень много лошадей, но классных среди них не было. Наибольшее влияние на породу оказал Могучий, победитель Императорского приза в Рязани. В прежнее время Бычок Ф.М. Циммермана признавался выдающимся производителем. Так, Лодыгин о нем писал в 1873 году: «Всем охотникам хорошо памятен известный рыжий Бычок, сын смесовского Бычка, бывший в сороковых годах одною из замечательнейших призовых лошадей и давший многочисленное резвое потомство». Бычок оставил резвое потомство, но не создал ни одной равной себе лошади; никто из его многочисленных сыновей и внуков не сумел выдвинуться на заводском поприще. Циммермановский Бычок не создал классного представителя и тем самым обрек свою линию на медленную смерть. Приблизительно к 1870-м годам линия рыжего Бычка уже сыграла свою роль, хотя еще долгое время представители этой крови состояли производителями в различных рысистых заводах второй руки. Если имя циммермановского Бычка не умерло окончательно, то этим он всецело обязан своей дочери Игривой. Игривая имела блестящую призовую карьеру и дала Лебедя 5.59, который оказался выдающимся производителем. Из потомства этого Лебедя приобрели широкую известность четыре его дочери: знаменитая циммермановская Любушка, не менее знаменитая по приплоду Лебёдка (мать Лишнего, Ловчего и Любы) и солововские Туча и Тревога, в потомстве которых было многих выдающихся рысаков.
По данным 1835 года, И.Н. Рогов случил кобылу, а может быть, кобыл с Бычком, которого он же за несколько лет до этого продал Н.Е. Смесову. Случка происходила в заводе Смесова. Эти сведения почерпнуты мною из описи Д.П. Голохвастова. Голохвастов купил у Рогова кобылу Верную, жеребую от Бычка; от нее-то и родился в следующем году жеребенок Конёк, впоследствии состоявший производителем в заводе Голохвастова. В 1836 году в этом заводе родился первый жеребенок от Бычка (в то время Бычок еще не принадлежал Голохвастову). В заводе Смесова в том же году родился рыжий жеребенок от Ловкой, названный Бычком. Не следует смешивать этого Бычка с циммермановским Бычком, который был также рыжей масти и родился от кобылы, которую также называли Ловкой. Циммермановский Бычок и смесовский Бычок имеют общего отца – шишкинского Бычка. Сведения об этом рыжем смесовском Бычке я разыскал в «Журнале коннозаводства» за 1842 год (№ 2). В этом же журнале, но в седьмом номере, имеются данные еще о каком-то Бычке рыжей масти. К сожалению, происхождение матери этого жеребца не указано, но об отце сказано: «от Бычка завода Смесова». Весьма возможно, что речь идет об одной и той же лошади, но более вероятно, что это разные жеребцы. Сообщение об этом Бычке появилось в отчете о конской ярмарке в Харькове. В нем указаны цены на лучших из числа приведенных и проданных рысаков. Оказывается, этот Бычок был приведен М.Ф. Сапожковым, а куплен П. Кузиным за 7000 рублей. Это была рекордная цена, ибо за остальных рысаков было уплачено по 3000, а за некоторых и того меньше. Большинство приведенных на ярмарку рысаков были завода графини А.А. Орловой-Чесменской. Имя Сапожкова лицам, изучающим генеалогию орловского рысака, до некоторой степени знакомо. В заводской книге 1854 года он упоминается в качестве покупателя лошадей. Шишкинский Ловкий, состоявший производителем у А.М. Кормилицына, был куплен у этого Сапожкова в 1846 году. Ему же продавал Кормилицын своих ставочных лошадей, он же купил у Кормилицына производителя Голландца 2-го. В заводе И.Н. Лермонтова состояла заводской маткой кобыла Любушка завода Сапожкова. Это показывает, что Сапожков не только торговал лошадьми, но также имел рысистый заводец. Мне удалось установить связь между Сапожковым и заводами Кормилицына и Лермонтова. Невольно напрашивается предположение: не был ли рыжий Бычок, проданный на ярмарке в Харькове, одним из сыновей роговского Бычка?
В 1837 году Бычок дал темно-гнедого жеребца Кролика, родившегося в заводе Смесова и принадлежавшего Козыреву. Этот Кролик был довольно известной призовой лошадью. Потомство его в заводских книгах не указано – можно предположить, что он либо оказался совершенно бездарным производителем, либо вовсе не получил заводского назначения. В том же году от Бычка в заводе графа П.Н. Зубова родился Сокол. Сокол не бежал, но по типу и красоте был замечательной лошадью. О том, что Сокол был резов, и даже очень, имеется печатное свидетельство Коптева: «…сорт лошадей весьма капитальный и с хорошими ходами, чего и должно ожидать, ибо Сокол была лошадь очень резвая; москвичи помнят его, когда наш известный московский охотник-коннозаводчик граф Пл. Ник. Зубов сам ехал на нем на бегу на беговых дрожках и он, перепряженный из пролетки, часто приходил три версты резвее шести минут. Красота его была замечательна, при широком ладе и отличном, совершенно правильном постанове плотных ног, чего не было в Бычке, его отце, и чем, конечно, он был обязан матери своей Весне, родной сестре по матери знаменитого красотою и капитальностью хреновского производителя Чистяка 3-го, сына Веспы, дочери рыжего Доброго 2-го, от которого Сокол наследовал и рыжую золотистую шерсть».
Получил известность и сын Сокола Солидный: сын Солидного Боец 5.28 оказался выдающимся производителем. На крови Бойца и лучшего его сына Лондона 5.17 был создан один из лучших рысистых заводов России, завод А.И. Горшкова. По типу, формам и масти потомки Лондона и Бойца сравнительно мало напоминали бычковскую породу, их имена редко упоминались при перечислении заслуг Бычков вообще. Я считаю это неправильным. Это были замечательные во всех отношениях лошади, что делает честь их предку, основному Бычку. Упомяну еще, что дочь Сокола рыжая Заплатка бежала в Лебедяни в 1854 году от имени своего заводчика И.А. Шкилева. Она наследовала масть отца, а ее имя ясно указывает, что у нее на шерсти было белое пятно. Дочь этой Заплатки Лихая была серой масти, родилась у Шкилева в 1869 году и оказалась одной из лучших рысистых маток своего времени. Ее потомство имело большое распространение в заводах Тульской губернии. В Хреновском заводе от ее дочери Лиходейки родился известный Гранит, выигравший Императорский приз и состоявший производителем в этом же заводе. Одна из лучших маток в моем заводе была родной внучкой этой Лихой и дала мне рысака Парадокса 2.15¾.
Вероятно, до поступления в качестве производителя в завод Д.П. Голохвастова Бычок дал от кобылы Добрыни, дочери Любезного 1-го, жеребца Бычка, который был в свое время более известен под именем Бычка кожуховского. Этот Бычок пал в заводе Шубинского в 1850 году, но дал несколько выигравших лошадей недурного класса. Среди них был Рущук, победитель Императорского приза в Царском Селе в 1852 году. Интересно, что три призовых сына этого Бычка были от одной кобылы – Резвой завода Матвеева, которая сама выиграла в 1836 году в Москве. Родная сестра этих трех жеребцов Моина состояла заводской маткой у графа Толя. Здесь необходимо упомянуть, что Прохоров, а позднее Заннес в своих таблицах приписали Рущука циммермановскому Бычку. Это неверно, как видно из примечания Лодыгина к шестому тому книги рысистых лошадей. Там показан рыжий Бычок Ф.М. Циммермана, никогда не бывший у Кожуховых, а в их заводе был брат его по отцу Бычок, от коего родились в этом заводе, кроме Рущука, Кремень Е.А. Князева, Янтарный А.П. Терликова и другие. Внучка кожуховского Бычка дала у Шубинского кобылу Подружку, которая стала бабкой Мужика 5.11½ завода Бабина. Мужик – дед Мужика 2.15½ и отец замечательной кобылы Полянки, прославившейся в заводе Петрова. Кожуховский Бычок не создал такого сына, выдающееся потомство которого дошло бы до наших дней, и ныне имя его встречается в породе современных рысаков главным образом по Полянке и Мужикам 1-му и 2-му, а также по Мужичку.
В 1838 году Бычок дал у Голохвастова Умницу. Умница имела очень скромный рекорд и неудачную заводскую деятельность. В том же году родился у Голохвастова жеребец Камчатка, в беге на Императорский приз оставшийся за флагом. Камчатка получил заводское назначение у Голохвастова, а позднее стал производителем у Н.Д. Лужина. Изредка можно было встретить его имя в заводских книгах.
Первых знаменитых лошадей, вышедших из завода Д.П. Голохвастова, Бычок создал в 1839 году. Я имею в виду кобылу Рынду и жеребца Грозного. Рында пробежала в четырехлетнем возрасте всего лишь два раза, притом без особого успеха. Однако на заводском поприще Рында оказалась во всех отношениях выдающейся: где есть или была капля крови этой кобылы, там все бежало очень резво. Многие кобылы из этой семьи оказались замечательными заводскими матками, а потому Рынду я считаю основательницей замечательной женской семьи. Рында наделяла своих потомков превосходным экстерьером. Создание этой кобылы является величайшей заслугой как Бычка, так и Полкана 3-го, ибо мать Рынды была его дочерью.
Грозный родился в заводе Голохвастова также в 1839 году. Он никогда не бежал. В заводе П.Г. Мосолова от него родился в 1857 году гнедой Бычок, отец 9 призовых лошадей, среди которых Кролик (мосоловский) – рысак первого класса и победитель Императорского приза в Санкт-Петербурге в 1876 году. Кролик оказался замечательным производителем: 26 его призовых детей выиграли около 100 000 рублей, среди них была рекордистка Крылатая 4.44½, одна из величайших кобыл своего времени. Если Грозный сумел создать Бычка, Бычок – Кролика, то есть степень успеха в этой линии возросла в двух поколениях, то, к сожалению, Кролик не создал истинно первоклассного жеребца, а потому мужская линия Грозного пресеклась. Как часто случалось в роду Бычка, эту линию продолжили только замечательные матки: Крылатая, ее дочери, Быстрая (от Бычка, сына Грозного) и т. д.
Долгое время истинное происхождение Грозного подвергалось сомнению. Юрлов, который составлял «Заводскую книгу русских рысаков», внес путаницу в происхождение мосоловских лошадей. В этой книге отцом Кролика был назван Хвальный, сын Похвального. Имя Грозного вообще нигде не упоминалось, а потому вся слава мосоловских лошадей приписывалась совсем другой линии. Из пятого тома «Заводской книги русских рысаков» непростительная ошибка перебралась в позднейшие издания. Создание Грозного есть один из лучших моментов во всей заводской деятельности Бычка. Значение Грозного и его потомства так велико, что я должен обстоятельно прояснить этот вопрос.
Пятый том «Заводской книги русских рысаков» вышел в 1890 году. В 1878 году Лодыгин на основании документальных данных описи завода Н.Н. Челищева так изложил породу Бычка, состоявшего производителем у П.Г. Мосолова, от которого завод перешел к его сыну П.П. Мосолову: «Бычок – гн. жер. Р. у П.Г. Мосолова в 1857 г. от Грозного зав. Д.П. Голохвастова и Наследницы Хр. зав.; дед Бычок зав. В.И. Шишкина. Мать Коровка зав. Д.П. Голохвастова от Бычка зав. В.И. Шишкина, сына Молодого-Атласного; бабка Касатка Хр. зав. от Быстрого 2-го. От него Кролик (П.П. Мосолова), выиграл Императорский приз в С.-Петербурге в 1876 году; купл. в 1877».
Точно так же изложена порода этого Бычка в 1883 году в первом выпуске «Продолжения книги рысистых лошадей в России с определением чистопородности». Стало быть, Юрлов не имел никакого права, выпуская в 1890 году пятый том «Заводской книги русских рысаков», допустить грубейшую ошибку. Я говорю об ошибке, потому что если бы он знал, что порода Бычка уже дважды напечатана в заводских книгах, то сделал бы соответствующее примечание. Раз Юрлов этого не сделал, ясно, что он не знал о данных 1878 и 1883 годов.
Интересно взглянуть, как смотрел на этот вопрос знаток генеалогии А.Н. Храповицкий. В 1893 году, редактируя опись завода Н.М. Коноплина, Храповицкий поместил следующее примечание в описи заводчика к происхождению Утехи: «…в заводе П.П. Мосолова Бычок показан неправильно от Хвального (зав. Д. Голохвастова), сына Похвального. В примечании сказано, что мать Бычка (отца Бычка 2-го) Коровка была куплена у г. Голохвастова в 1855 г. слученною с Хвальным; между тем Бычок, бывший потом в заводе Н.Н. Челищева, родился в 1857 г. от Грозного, сына Бычка, как показано в подлинном аттестате Бычка; следовательно, это совершенно неправильно, так как кобыла носить в продолжение двух лет никоим образом не могла».
Из приведенных данных совершенно ясно, что мосоловский Бычок был именно сыном Грозного. К породе мосоловского Бычка имеется примечание, где сказано: «Мать Бычка – Коровка зав. Д.Д. Голохвастова от Бычка зав. В.И. Шишкина и Касатки Хр. зав. Из представленного г-ном Мосоловым подлинного аттестата Коровки, подписанного г-ном Голохвастовым, видно, что она приобретена у г-на Голохвастова в 1855 г. слученною с Хвальным». Те, кто редактировал пятый том, не обратили должного внимания, что Бычок мосоловский родился в 1857 году, а его мать Коровка была куплена у Голохвастова в 1855 году слученной с Хвальным. Стало быть, Бычок мог родиться в 1856-м, а никак не в 1857 году. На это и обратил внимание Прохоров. А Храповицкий воспользовался примечанием Прохорова.
Для тех, кто, как я, грешный, искушен во всех тонкостях, примечаниях, объяснениях, добавлениях, разъяснениях и исправлениях наших заводских книг, это совершенно очевидно. Однако тем, кто не изучал специально данного вопроса, он мог показаться спорным. Надеюсь, что теперь вопрос о происхождении мосоловского Бычка прояснен.
Лучший сын Грозного Бычок происходил от случки полубрата с полусестрой. На это никогда не указывалось в печати, а это интересно:
Целый ряд дочерей Бычка, рожденных в разное время и в разных заводах, оказались превосходными матками. Помимо уже упомянутой Рынды, Коровка дала Грозного, а Пригожая, родная сестра Грозного, дала Ходистую, от которой родилась знаменитая мазуринская Краса. Потешная завода Рогова дала у Вырубова Катка, выигравшего Императорский приз в Москве в 1858 году. Потешная родилась именно у Рогова. Это доказывает, что Рогов покрывал своих кобыл Бычком, вероятно, еще до того, как продал его Смесову. Другая дочь Бычка, Ловкая, дала Молодецкого, внучка которого Искра дала двух замечательных кобыл – Комету и Индианку, приплод коих широко прославился. Матерью этой Ловкой показана Весна, дочь Полкана 6-го. Так как Полкан 6-й родился в 1838 году и первый его приплод в Хреновском заводе относится к 1844 году, то сомнительно, чтобы Весна, мать Ловкой, была именно его дочерью. Скорее всего, она была дочерью его отца, Полкана 5-го. Год смерти Бычка не установлен, но если он пал в глубокой старости, то мог покрыть и дочь Полкана 6-го.
Многие другие кобылы от Бычка впоследствии приобрели известность как превосходные заводские матки. Перечислять здесь их всех нет никакой надобности. Дети, внуки и правнуки Бычка во время своей заводской карьеры постоянно создавали таких кобыл. Основной Бычок принадлежал к числу тех редких в орловской породе производителей, которые дают одинаково хороших сыновей и дочерей. Этим отчасти может быть объяснен успех потомства этого жеребца на заводском поприще, так как ему способствовали не только жеребцы или кобылы, как это бывает сплошь и рядом, но и те, и другие вместе. После революции в женских линиях Бычок превосходно представлен целым рядом выдающихся лошадей, чего нельзя сказать про прямые мужские линии этого жеребца.
Теперь предстоит говорить о лучшем сыне Бычка – гнедом голохвастовском Петушке. Имя Петушка долгое время оставалось самым популярным у русских коннозаводчиков. В его честь называли тысячи рысаков. Петушок родился в 1842 году и принадлежал если не к последнему, то к позднему приплоду Бычка. Петушок как производитель оказался одним из самых препотентных жеребцов в нашей рысистой породе. Можно смело сказать, что отец Петушка Бычок на три четверти, если не больше, обязан величием именно этому своему сыну. Чтобы убедиться в этом, стоит только внимательно рассмотреть таблицу заводской карьеры Петушка и сравнить ее с деятельностью других сыновей Бычка. Вернемся к заводской карьере самого Бычка и посмотрим, что она представляла собой без этого Петушка.
Общий взгляд на таблицу заводской деятельности Бычка показывает, что его сыновья – циммермановской Бычок, кожуховский Бычок, роговский Бычок, Кролик, Конёк, Камчатка, Скороход, Жемчужный – либо ничего не дали достойного, либо же, как циммермановский Бычок, не сумели создать знаменитого сына и достойного продолжателя рода. Кожуховский Бычок, дав Рущука, на этом и остановился. Лишь Сокол и Грозный хотя и не создали знаменитых сыновей, но всё же положили основание прочным призовым линиям. Таким образом, мужская линия Бычка пресеклась очень рано для одних и несколько позднее для других жеребцов (линия Грозного). Более благоприятно обстояло дело с дочерьми Бычка, его внучками и правнучками. Вот только кобылы решающего влияния для величия линии не имеют. Понятно, почему Коптев в 1850-х годах выступил уже на защиту Бычка. Он писал: утверждение охотников, что Бычок ничего не произвел и произвести не мог, неверно. В пример он приводил Петушка, чья призовая карьера была в самом расцвете, циммермановского Бычка, его дочь Тёлку, сына Барса. Коптев писал: «Далее укажем на Бычка (зав. Зильбермана), рысака весьма известного на московском бегу, и не умолчим о рыжем Соколе (г-на Зубова), Камчатке (И.Д. Лужина), гнедом Бычке, Забияке, которых посещавшие московский бег видели на нем и могут свидетельствовать в пользу непобедимого рысака». Приведенная выдержка особенно интересна тем, что здесь имеется указание на какого-то Бычка, принадлежавшего Зильберману. Что это за Бычок? Разыскать его по рысистым календарям и заводским книгам мне не удалось. Осталось неизвестным также и то, что это за гнедой Бычок и Забияка. Известными призовыми лошадьми они не были, но, по-видимому, приводились на бега в Москву, и если не приняли участия в призовых испытаниях, то показали известную резвость и были представлены на проездках.
Из слов В.И. Коптева ясно, что тогдашних охотников заводская карьера Бычка совершенно не удовлетворяла. В заводской книге 1854 года, где отмечены лучшие рысистые заводы того времени, мы видим очень мало потомков Бычка, да и тех не в лучших заводах. Это показывает, что знаменитых коннозаводчиков Бычки в то время не удовлетворяли и в свои заводы они их не брали.
Итак, заводская деятельность Бычка (без его сына Петушка) оказалась далеко не блестящей. Конечно, он дал призовой приплод, дал и знаменитого сына – циммермановского Бычка, но если учесть, что он крыл лучших кобыл в заводах Рогова, Смесова, Циммермана и Голохвастова, где было до ста голов маток и состав кобыл замечательный, к тому же много кобыл ему подводили и другие коннозаводчики (Зубов, Кожухов), то придется признать, что Бычок не оправдал возлагавшихся на него надежд. Чем же объяснить тогда славу Бычка? Объяснение только в изумительной заводской карьере его сына Петушка. Слава Петушка как производителя распространилась и на его отца. Однако произошло это уже в 1860-х годах. Бычок пережил как бы четыре этапа громкой известности. Первый – когда он побеждал всех своих соперников на ипподроме. Второй этап – с конца 1840-х до середины 1850-х, когда слава Бычка начала меркнуть и продолжал его боготворить и верить в него один лишь Голохвастов. Вот почему Коптев писал: «…ставили также в упрек Дмитрию Павловичу его пристрастие к Бычку», и еще: «…в 1849 году выиграл приз к неописуемой радости Д.П. Петушок, сын Бычка, – три версты в 6 минут 3 секунды». Третий период славы Бычка имеет уже всероссийский характер, чем он обязан только своему сыну Петушку. Этот период тянется с конца 1850-х до 1900 года, то есть целых 50 лет. В это время появляются фанатики Бычковой крови – Энгельгардт, Прохоров, Сухотин, Измайлов и многие, многие другие, начинается ни с чем не сравнимое прославление Бычка как производителя и во все заводы, которые хотят производить призовых лошадей, берут Бычков: хоть урод, да Бычок! Столь неразумными действиями тогда был нанесен большой вред орловской рысистой породе, так как много недостойных жеребцов этой линии поступало в заводы, которые, в чаянии вывести резвую лошадку, перепортили свои составы. Удивительно, что в течение полувека никто не обратил внимания, что Петушок произошел от дочери Полкана 3-го, а стало быть, величие этого жеребца связано не только с именем Бычка, но и с именем Полкана 3-го. А если бы дали себе труд проследить, при каких сочетаниях Петушок дал своих лучших детей, то увидели бы, что не только он, но и его отец без прямой поддержки крови Полкана были не в состоянии создать истинно первоклассных лошадей. Во время четвертого периода славы Бычка отношение к нему изменилось. Под влиянием Питомца, Барина-Молодого, Палача и других, не имевших и капли Бычковой крови, многие поняли, что предельная резвость таится не в линии Бычка, а в других орловских линиях, главным образом Полканов. Отдавая должное Бычкам, коннозаводчики не закрывали глаза на их недостатки и прекрасно понимали, что не от всякого Бычка можно отвести призовую и классную лошадь. В Бычков долгое время верили все коннозаводчики России. Исключения – Кожин и некоторые другие – были редки. Им не верили, над ними подчас смеялись, но правы оказались они, а не поклонники Бычков. Великие производители породы и лучшие рекордисты произошли из линии Полканов, и это сейчас должно быть ясно всем, кто сколько-нибудь знаком с историей орловской породы.
Обратимся теперь к заводской деятельности Петушка. Сначала скажем несколько слов о происхождении его матери. Важная, мать Петушка, родилась в заводе графини А.А. Орловой-Чесменской в 1831 году и была куплена Д.П. Голохвастовым у купцов Бойцовых в октябре 1835-го. Масти кобыла была темно-гнедой. Она являлась дочерью Полкана 3-го и гнедой Молодки от Безымянки. Ее бабка – Щука от Родни, прабабка – Щука от Бычка, прапрабабка – воронцовская Большая. Мать Петушка Важная включена в 35-ю хреновскую таблицу маток. Она была родоначальницей семьи, которая имела весьма большое значение в старом Хреновском заводе, а стало быть, в рысистом коннозаводстве вообще. Достаточно сказать, что эта семья дала родному коннозаводству таких производителей, как Полкан 5-й, Добрый 3-й и Чистяк 4-й, и целый ряд выдающихся маток. Знаменитый производитель А.Б. Казакова Лебедь 5-й был внуком Отрады, которая приходилась родной сестрой Важной, матери Петушка. Сочетание Полкан 3-й – Безымянка 1-й дало еще Драгоценную, мать Касатки, от которой родился Визапур 3-й. Хотя происхождения матери Петушка я коснулся в самых общих чертах, но и сказанного достаточно, чтобы видеть, какого исключительного происхождения была Важная. Поэтому совсем не удивительно, что ее сын Петушок оказался замечательной лошадью.
