Вячеслав Васин
Дорога в Шамбери

© Вячеслав Васин, 2020

© Издательство «Летний сад», 2020

Стихи и верлибры Вячеслава Васина

1

 
У магазина оркестр играет,
и импортный фильм будет в девять…
и если сейчас человек умирает —
то в это так трудно поверить!
 

В этой строфе весь Вячеслав Васин, человек, одновременно умеющий видеть хорошую погоду и человечье несчастье, даже пусть и своё.

Редкий взгляд на вещи. Вижу из литературы, что переживания душевные чаще всего в поэзии окрашивают мир в свои тона.

Поэт печалится о неразделённой любви, и природа кажется ему недружелюбной, небо хмурится, а если оно вдруг в минуту печали ясное, то из него дышит пустота. Бездна.

Или радуется поэт встрече с любимой, и сразу наступает везде весна, поют соловьи и свиристели.

Я как читатель настолько привык к этому отражению души поэта в мире, что для меня даже странно иное.

А тут иное.

В стихах Вячеслава Васина и ритм, и тон устроены так, что в них будто бы всегда хорошая погода. Или почти всегда.

 
Жизнь моя – возьми да и рухни,
когда ты сказала мне: “нет”.
Мы встретились вновь через двадцать лет
у двери детской молочной кухни
 
 
в очереди среди пап и мам,
где чёрный снег и весенний хлам,
где я различил, как в подзорную трубу,
белую прядь на твоём лбу…
 

Старость, подступающая к некогда любимой женщине, ужасает героя, потому что к нему самому она подкрадывается неумолимо, но вместе с тем оглушительный апрель берет своё, и перед лицом вечной весны, что наступит обязательно, своя и чужая старость, своё и чужое неизбежное исчезновение ощущаются если не малозначительными, то не первостепенными, не единственно по крайней мере важными событиями.

 
Зима. Корявые дубы.
И крик нахохлившейся птицы.
И телеграфные столбы
Чернеют словно единицы.
 
 
И от мороза уж дома
Дрожат. Но стужа не напрасна:
Как настоящая – зима.
А настоящее прекрасно.
 

Вячеслав Васин считает мир прекрасным и неприкосновенным, и охраняет прекрасную эту неприкосновенность ото всего, в том числе и прежде всего от самого себя и своего несчастья, когда оно случается, тщательно следит за тем, чтобы нутряное осталось внутри, не выплеснулось и не отравило бы невероятную красоту мироздания.

Но такая защита мира от человеческого яда дорогой ценой покупается:

 
Только встал – и сразу за ворота
В даль кастильских пастбищ и садов.
Полон крови рот у Дон-Кихота
От камнями выбитых зубов.
 
 
………………………………………………………
 
 
Перебить их всех… да неохота,
А бежать – для Рыцаря позор.
Чёрт бы взял, и ну его в болото,
Этот гнусный постоялый двор!
 

Неплохое определение жизни – «гнусный постоялый двор». Видно, что отстаивая свою идею неприкосновенности мира, автор ох, далеко не всегда празднует победу. Между тем поэт никогда не сдается, и даже когда нет сил, шепчет:

 
– О, человек, люби природу
Как умирающую мать.
 

Таково уж авторское кредо. Откажешься от него – сам себя не найдёшь:

 
Иному многое нельзя —
У каждого своя стезя.
Собьёшься со своей стези,
Так изваляешься в грязи.
 

Лучше уж идти до конца. А как дойдёшь до конца, там уж ивесна неподалёку:

 
Февраль. И скатертью дорога.
Когда оркестр грянет туш,
Не торопись, постой немного
На рубеже последних стуж.
 

2

В верлибрах кредо Вячеслава Васина, конечно, неизменно, например вот в таком моностихе:

 
тайна радуги: смех сквозь слёзы
 

Или вот еще:

 
И уже недалеко то время,
когда прекрасным будет признаваться
всё непричастное к деятельности человека.
 

Другое дело, что верлибры дают возможность взглянуть на вещи шире, чем регулярный стих, не впадая при том, конечно, в разливанное прозаическое раздолье.

По большому счету верлибры Вячеслава Васина не нуждаются в предисловии, кроме, пожалуй, предостережения не путать их со стилизациями японских трёхстиший, которых так много встречается теперь всюду. И трудно не путать, прочитав, например, вот что:

 
Плюхнулась в воду лягушка
На тысячу брызг
Луна раскололась
 

Любой увидит здесь почти полное сходство с Басё в переводе Марковой:

 
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
 

И увидит неправильно. Для Басё пруд и лягушка соотносятся как время и вечность, он пишет картину мира.

Для Вячеслава Васина любой его верлибр, хоть с цитатой хайку, хоть очень похожий на хайку, хоть моностих – всегда лишь эпизод мышления, никогда не оконченный витраж.

Лягушка одновременно оскорбляет и забавляет взгляд, превращая целое в частицы, создавая вокруг себя мерцающий хаос капель. Созерцатель не останавливается, увидев в этом прыжке лягушки в пруд цельность вселенной, где жизнь только миг… он идёт дальше, отметив трагический конфликт луны и лягушки, и записав его в дневник в подтверждение своего кредо «о неприкосновенности луны в пруде»…и странным образом восхитившись тем, как эта неприкосновенность нарушена, и какие красивые капли блестят в воздухе целый огромный миг в результате такого преступления. Васин описывает красоту трагедии бытия, но вовсе не устройство мира и не устройство души.

Для Вячеслава Васина мир – целая вереница трагических противоречий, а видимая неподвижность и неописуемая красота его зиждется именно на зодчестве целого из кирпичиков, каждый из которых сочетает

несочетаемые начала.

 
Какое там небо…
Гагарин и пустота.
 

Горько усмехается Вячеслав Васин.

Вяч. Кожемякин

Моей жене

Васиной Антонине Евгеньевне

посвящаю

Дни любви

«Пышный орешник…»

 
Пышный орешник.
Тишь и покой.
Дрозд-пересмешник,
Песенку спой!
 
 
Песня – чужая?
Что ж, всё равно:
Музыкой мая
Сердце полно,
 
 
Радостью дышит,
Рвётся, звенит.
Автор услышит? —
Ах, извинит…