Вячеслав Шалыгин
Власть бездны
Пасюк кое-как отчистил одежду и бодро потопал в сторону небольшого лесопарка. Пока не стемнеет, он собирался на всякий случай отсидеться под облетевшим, но всё равно надёжным прикрытием леса.
Когда эйфория прошла и нервная дрожь улеглась, Пасюк собрался с мыслями и прикинул план дальнейших действий. В первую очередь следовало позвонить хозяину и как-то всё объяснить.
«Почему «как-то»? – одернул себя Пасюк. – Как всё было, так и надо рассказать. Что мне скрывать? Это ведь не я навел полицию. Вот пусть Барон и вычисляет крота. Явно ведь кто-то из своих настучал. А мне просто не повезло».
Семен достал телефон и набрал номер Барона. Вообще-то Пасюку не полагалось звонить напрямую хозяину, но ситуация требовала его личного вмешательства, так что Сёма рискнул. И когда Барон ответил, Пасюк изложил ему всё подробно, в красках, не опасаясь взбучки за то, что отнимает у босса драгоценное время.
Выслушав Семена, хозяин немного помолчал, а потом задал вопрос, который не предвещал ничего хорошего.
– Ты кому сейчас звонишь? – Барон говорил медленно и спокойно.
– Вам… босс, – Пасюк невольно поёжился.
– Ты думаешь, я поверю во всю эту лажу?
– Но… так всё и было! Спросите у пацанов, если не верите. Со мной четверо были. Фома, Зелёный, Гриня и…
– Я спрашиваю у тебя, Пасюк. Где мои деньги и товар?
– Я ведь говорю… накрыли нас! Походу наркополиция. Макарон меня выручил. Отпустил под шумок.
– Макарон сейчас бухает в десяти метрах от меня, на первом этаже моего ресторана. И вся его братва там. Их командиру майора дали. И мои люди из других подразделений полиции никаких сигналов не подавали.
– Кто ж нас накрыл? ФСБ, что ли?
– Им вообще нет дела до наших промыслов, пока биосырьё не стало запрещенным товаром. Ты лучше сразу покайся, Семен. Тогда, может, выживешь.
– Не в чем мне каяться, босс!
– Хочешь сказать, что тебя развели?
– Меня?! – Семена будто кипятком окатило. – Кто меня развёл?!
– Сам посуди, ты якобы сбежал, пацанов твоих приняли, но знаешь, куда отвезли? К ближайшему отделению. Просто выкинули под крыльцом. А после твой фальшивый менеджер с липовыми полицейскими укатили в неизвестном направлении. Прихватив товар и деньги. Получается, ты лошара, Семен? Или всё-таки нет? Или ты хитрее, чем я подумал?
– Никакой я не лошара! – вырвалось у Пасюка.
– Значит, хитрован? – В голосе у босса зазвучали совсем уж нехорошие нотки. – Организовал всё и жертвой прикинулся, чтобы тебя не заподозрили. Так?
– Не при делах я!
– Не жертва и не кидала, тогда кто ты, Семен?
– Я… – глотку сдавило и Пасюк засипел. – Меня подставили. Потому и отпустили. Чтоб вы на меня подумали.
– Это понятно. Только ничего не меняет. Короче так, терпила. Деньги на сделку я выдергивал из оборота, а это неправильно. Финансы должны работать. Даю сутки. Возвращаешь деньги и стоимость товара по средней цене, так и быть, получишь пинка под зад и на этом разойдемся. Не вернешь – пущу на фарш. И больше не звони. Я всё сказал.
* * *
Трубка выскользнула из пальцев, но не потому, что Сёму парализовало от страха. Просто выронил. Мокрая ведь, да и формой как обмылок. Хотя, если честно… поэтому тоже. Вернуть такую кучу денег представлялось чем-то нереальным, вроде полёта на Марс рейсовым самолетом.
Пасюк опустил взгляд и тупо уставился на телефон. «И больше не звони». Семен без сожаления наступил на трубку, а затем несколькими ударами каблука вбил её в податливую землю. Стало чуточку легче, и для закрепления эффекта Сёма пару раз прыгнул на месте, стараясь приземляться на место гибели телефона теперь сразу двумя каблуками. Ему хотелось ещё и заорать, но спазм пока не отпустил, поэтому Пасюк лишь сипло провыл что-то нечленораздельное.
Покончив с последним напоминанием о прежней сладкой жизни, Семен поднял воротник и двинулся вглубь лесопарка. А куда ещё он мог пойти? Провести остаток жизни в лесу Пасюку не хотелось, но выхода он пока не видел. Вернуться домой и скоротать последние сутки жизни за бутылкой дорогущего коньяка? Красиво, но глупо. Удариться в бега? Поймают на сотом километре, от силы. У Барона ведь не только в криминальном мире связи, но и вся полиция в кармане. Что тогда? Действительно улететь на Марс рейсовым самолётом?
Семен придержал шаг, а затем и вовсе остановился.
«Ну, на Марс не на Марс, а насчёт полета мысль интересная».
Пасюк лихорадочно прокрутил варианты. Улететь обычным рейсом, как и уехать или уйти пешком, не получится, это ясно. А вот улететь «мокрым чартером», смешавшись с работниками конторы, в которой у Барона нет агентуры… это вариант. Только где у него нет своих людей?
Семен неплохо ориентировался в контактах босса. Барон никогда не связывался только с тремя государственными фирмами. С военными, спасателями и чекистами. Хотя нет. Среди окружных военных какие-то люди у него на прикорме имелись. А вот в МЧС и ФСБ точно не было. Ну как точно… насколько мог судить Пасюк.
Затеряться среди бойцов невидимого фронта Семену определенно не светило, не та анкета. А вот «спастись среди спасателей»… почему бы нет? Этот финт мог и прокатить.
Дождь вдруг усилился, и холодные капли вывели Семена из задумчивости.
«Мысль вроде бы верная, значит, надо действовать, – как всегда быстро определился Пасюк. – Не подфартило здесь, поищем удачи где-нибудь в мокрых местах. Тем более к сырости уже почти привык».
Принятое решение взбодрило и настроило Семена на нужный лад. Теперь он был полон решимости биться за выживание с самим чертом, а не то что с Бароном. Оставалось добраться до какой-нибудь конторы, вербующей народ в славные ряды неисчислимых подразделений МЧС. Желательно тех, которые трудятся подальше от родных мест.
Пасюк двинулся вперед настолько энергично, что и сам не заметил, как пересек довольно большой лесопарк. Открывшийся перед ним квартал вполне мог переполошиться при виде грязного чудища из леса, но Семен учел этот момент и выбрал путь по задворкам. Помогли ему сумерки, а затем и ночная темнота. Сёма точно знал, что рядом с каждой станцией метро есть хотя бы одна вербовочная фирма, и ему оставалось найти ту, которая работает допоздна. Не растопчи Пасюк телефон, найти контору он сумел бы за минуту, но теперь, вместо отправки элементарного запроса, пришлось искать по старинке. Тупо объезжать вероятные точки и расспрашивать ночной народ.
Повезло Пасюку лишь под утро, когда он выложил непритязательному к внешнему виду пассажира, но жадному таксисту последнюю наличность. Машина остановилась рядом с большим торговым центром, и Семен обнаружил, что на первом этаже центра имеются круглосуточные заведения и магазины, а на втором – наконец-то! – несут постоянную вахту вербовщики.
Оформление документов, правда, начиналось только в восемь, но Семена приняли и определили на ночевку в какое-то кафе. Семен прокемарил в углу за столиком часа четыре, а как только пробило восемь, шагнул в новую жизнь. Теперь на самом деле новую.
К десяти утра Пасюк выглядел совсем другим человеком. Отмытым, побритым, переодетым в оранжево-синюю униформу и поставленным на все виды довольствия. Из неприятных моментов: ему пришлось расстаться с любимыми карманными мелочами, сдать тесты, отпечатки пальцев и кровь из вены на анализ. Но зато в новом облике его не узнала бы родная мама.
Оставалось дождаться последнего этапа – отправки в подразделение, но с этим вербовщики не спешили. Впрочем, и Пасюк не торопился. Ему никто не запрещал побродить напоследок по торговому центру, и он этим правом воспользовался.
Для начала Семен плотно подкрепился на выданные подъемные, а затем сделал то, о чем мечтал с момента, когда понял, что теперь почти в безопасности. Нет, разумнее было бы сделать это, очутившись по ту сторону океана, но Сему охватил неудержимый зуд. Авантюрная натура требовала праздника по случаю начала новой жизни. И обязательно чтоб с фейерверком. Иначе какой же это праздник?
Пасюк улучил момент, когда в офисе станет более-менее спокойно, и поднял трубку допотопного во всех смыслах проводного телефона.
Номер Барона Семен помнил наизусть.
– Кто? – недовольно буркнул в трубку босс.
– Я, – нахально ответил Пасюк. – Слушай сюда, морда. Разбирайся со своими проблемами сам, понял? Связи у тебя хорошие, найдёшь, кто тебя кинул и без моей помощи. А я отваливаю.
– Семен, ты маку объелся? – Барон не сумел скрыть удивления. – Ты думаешь, что бессмертный?
– Я думаю, что меня ты не достанешь! А чтобы ты даже не пытался, предупреждаю на берегу: полный список твоих контактов, выкормышей и подручных лежит в одном укромном месте, в Сети. Всю ночь составлял. Отправить его куда следует, я смогу при помощи всего одной эсэмэс. Или он автоматически уйдет по адресу, если не загляну в этот виртуальный тайник хотя бы раз в сутки. Так что лучше отвяжись, Барон!
– Ну ты, Сёма, кадр! – Босс, казалось, искренне восхитился удалью Пасюка. – То есть ты уверен, что слинял, и поэтому решил покачать права? Думаешь, форма МЧС пуленепробиваемая? Думаешь, что забился, как крыса в укромный уголок торгового центра на «Молодежной», и теперь в безопасности?
Пасюк невольно втянул голову в плечи и оглянулся. Естественно, никого он не увидел, но слова босса не оставляли сомнений, что люди Барона нашли Пасюка и следят за ним. Стрельнуть, наверное, пока не стрельнут, но…
«А что «но»? – мелькнула мысль. – Могли бы что-то сделать, уже здесь стояли бы! Нет, сюда они не сунутся. А значит, надо просто держаться в тени, пока не улечу. И не киснуть, Семен!»
– Ты что примолк, Пасюк? – Барон усмехнулся. – Крыса ты паскудная. Я тебя воспитал, приблизил, а ты хамишь и списками какими-то угрожаешь. Две цены за это вернешь. Время идёт. Сколько там осталось? Часов двенадцать? Поспеши, Сёма.
– Я всё сказал, – выпалил Семен, словно передразнивая босса. – Не отвяжешься, жди гостей в балаклавах!
– Вот чумной, – хмыкнул Барон. – Наверное, придется тебя прямо сейчас на голову укоротить. Нет человека – нет проблемы. Закуривай, Семен. Последняя будет.
Барон бросил трубку. Именно так. Пасюк был уверен. Бросил, а не положил. И нервные нотки в голосе у него промелькнули. Не злобные, а нервные. Это значило, что Барон засомневался. Не поверил Семену, а только засомневался, но и этого было достаточно.
«Всё равно не отвяжется, но ломать дров не станет, – Пасюк оглянулся и окинул взглядом широкий проход между конторами по ту сторону стеклянной стены офиса. – Торчу здесь как на ладони. Надо в служебные помещения уйти. Теперь-то мне всё можно, я ж на службе».
Семен уже почти скрылся в служебном модуле, когда вдалеке, напротив военных зазывал, вроде бы мелькнула знакомая фигура. Сначала Пасюк решил, что это кто-то из бойцов Барона, но версия быстро отпала. Мелькнувший вдалеке человек не представлял угрозы, это Сёма уловил подкоркой.
«Грач, что ли? Да не может быть! Нет, плюнуть на всё и записаться к воякам он может. Совпадения, что он приперся именно сюда, не может быть».
Пасюк помотал головой и тут же забыл о совпадении. У Семена опять появились дела и мысли поважнее.
– О, боец! Я тебя ищу, – навстречу Пасюку вырулил офицер с планшетом в руке. – Пасюк?
– Да. То есть… как там… а-а… Так точно!
– Расслабься, – офицер снисходительно хмыкнул. – Бери вещи и на выход. Вон тот мешок тебя дожидается.
– А в нем что?
– Всё, боец, что может тебе пригодиться. Не волнуйся, все вещи по размеру, имущество комплектное, собрано и уложено на совесть. Хватай, и вниз по служебной лестнице. Прямо у выхода наши дежурки стоят. Сядешь в ту, которая в аэропорт поедет… спроси там, не забудь. Борт А-517. Запомнил?
– У машины борт?
– У самолета! Дундук! У самолета бортовой номер А-517!
– Теперь понял.
– Выполняй!..
…Проводив ироничным взглядом упитанного новобранца, офицер вошел в офис и едва не столкнулся с озадаченным доктором из вербовочной комиссии. Врач шел, уткнувшись носом в листок с данными экспресс-анализа крови. Офицер вовремя шагнул в сторону и придержал доктора за рукав.
– Вы так нос расквасите, док.
– А? – Врач оторвался от листка. – А-а! Михаил Васильевич, вы-то мне… Где я могу найти бойца… э-э… Пасюка Семена Петровича?
Врач ещё раз сверился с листком и кивнул.
– Он вам зачем?
– Видите ли… анализатор выдал интересный результат.
– Поздно, Ашот Вартанович, – офицер развел руками. – Группа уехала. Борт вылетает через три часа.
– Да? – Врач почесал залысину. – Жаль. И далеко отправятся? Я слышал, недавно расчистили аэропорт где-то в Коннектикуте?
– Да, Брэдли-аэропорт в Хартфорде. Но туда пока никто не летает. Борт пойдет к берегам Великих озер, в Сиракьюс.
– Это хорошо, что в более-менее цивильное место. Я свяжусь с коллегами из «Спас-США-Север».
– А в чем дело-то, док?
– Ничего такого, что заинтересовало бы вас, господин капитан, – врач уставился на офицера, как двоечник, спрятавший дневник. – Чисто медицинские находки. Можете считать, что у бойца… э-э… Пасюка редкая группа крови. Только и всего.
– Темните, доктор, – капитан усмехнулся. – Смотрите вроде бы такими честными армянскими глазами, а я не верю. Будь всё так безобидно, вы засунули бы эти данные… в очередную научную статью, а не звонили бы за свой счет в штат Нью-Йорк. Это, между прочим, по рублю за минуту, даже со скидкой для сотрудников. Но я сделаю вид, что верю. С вас коньяк.
– Правильно, Михаил Васильевич, сделайте такой вид, – доктор кивнул и отвел «честный» взгляд. – Будет надежнее. Коньяк – само собой.
* * *
После сытного обеда на борту самолета Семену до жути захотелось спать, поэтому лекцию вояк он пропустил почти полностью. Сон получился неглубокий, но спокойный, качественный. Пасюку снилось что-то «дневное», то есть «почти реальное». Так бывает, когда спишь в разгар дня.
По сюжету сна Сёма ходил по самолету, даже поднимался на второй этаж и якобы разговаривал с пилотами. Серьёзно так разговаривал, солидно, словно владелец этого «Джамбо-джета».
К сожалению, проснулся Семен в своём кресле, а не в бизнес-классе с бокалом шампанского в руке, но настроения сей факт не испортил. Выспался Сёма преотлично. А что сон не обернулся явью… какие наши годы, как говорится. Будут ещё и шампанское, и личные «джеты». Пасюк нутром чуял, что летит навстречу мечте. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Откуда взялась такая уверенность, Семен не знал, но интуиции своей доверился и почти вернулся в обычное благостно-расслабленное расположение духа.
В таком «шарнирном» настроении хотелось двигаться и живо общаться, поэтому Сёма встал, сладко потянулся и двинулся по самолету в поисках жертвы для подначек. И нашел её в лице Егора Грачева! Как говорится, одно совпадение – случайность, два – закономерность. Похоже, судьба имела какие-то особые и весьма параллельные планы на обоих приятелей. Даже в мелочах всё складывалось удачно. Например, место рядом с Егоркой сейчас пустовало. Всё к одному.
– Ну ты выдал номер, Грач! – заявил Сёма, усевшись рядом с Егором. – Я ведь предлагал тебе работу. Ты решил, что здесь больше заплатят?
– Какую работу? – Егор смерил Пасюка насмешливым взглядом. – Брандспойт за тобой таскать? Ты ничего не попутал, боец?
– Ага, глумись, – Семен фыркнул. – Думаешь, я это всерьёз? Эта форма – только халявный билет и пропуск! Прилетим, я сразу в сторону! Пойдёшь со мной? У меня там связи! Дело наладим, поднимемся на раз!
– А назад как? – Егор улыбнулся. – По липовым документам не вернешься, а со своими – ты дезертиром будешь числиться.
– А за каким псом назад? Там тоже можно жить. Сколотим капитал, перевалим через Скалистые горы, обоснуемся. В Сухих штатах всё почти как раньше. Ну, экономика пожиже стала, доллар упал ниже плинтуса, но ведь самое ценное пока на месте… американская мечта там, и всё такое. Ты чего, не хочешь пожить нормально?
– Я и так нормально живу, Сёма, отвяжись.
– Да уж, Грач, – Пасюк вздохнул, – лошара ты конкретный и навсегда. Нет, я вытяну тебя из дерьма, когда разбогатею. Вместе росли, друг детства, и всё такое. Но будешь ты у меня от силы садовником. Или нет. Ты чистильщиком служил? Вот и будешь бассейн у меня на вилле чистить. Идёт?
– А пятак тебе не начистить? – Егор скептически взглянул на Сёму. – Миллионер хренов. Вали из моей песочницы, друг детства.
– Ты чего, обиделся? – Сёма довольно хрюкнул.
– Не дождешься, – Грачев взглядом указал на вспыхнувшие пиктограммы. – Похоже, сейчас снижаться начнем.
– Что, прилетели уже? – Семен удивленно вскинул брови и повертел головой. – Как одна минута!
– Уважаемые пассажиры, – донеслось по бортовой связи, – наш самолет приступил к снижению. Просьба занять свои места, застегнуть привязные ремни, привести спинки кресел в вертикальное положение, убрать столики и поднять шторки на иллюминаторах.
– Не-е, тут что-то не то, – Сёма озадаченно взглянул на часы. – Нам, по идее, ещё часа три пилить.
– А по воздуху мы уже прилетели, – Егор застегнул ремень. – Ветер попутный был. Или отчаливай, или пристегивайся.
– Ха-ха, – Пасюк скривился. – Спорнём, что проблемы какие-то? Слышишь, звук изменился? Наверное, один из движков «стуканул». Забьёмся?
– Смысл? – Егор усмехнулся. – Сядем – моя взяла, а рухнем – ничья. Ты не выиграешь в любом случае.
– Алло, гараж, – над Семой навис рыжий боец. – Это моё место.
– Да и на здоровье, в хвосте спокойнее, – Пасюк поднялся и похлопал Егора по плечу. – Слышь, Грач, забились! На штуку новыми!
– Топай! – Отмахнулся Егор. – Накаркаешь ещё!
На своё место Семен вернулся не настолько благостным. Вывести Грачева из равновесия не получилось, и этот прокол уязвил самолюбие Пасюка. Впрочем, кое-какую пользу из ситуации Семен всё равно извлёк. Сам того поначалу не заметив, он сформулировал план своих дальнейших действий. И даже набросал кое-что на отдаленную перспективу. Оставалось поднапрячься и вспомнить, какие контакты можно отыскать в пункте прибытия.
В принципе, Сёма знал – лично или через знакомых – добрую дюжину самых разных дельцов, промышляющих или живущих в окрестностях города Сиракьюс. Даже если отнять тех, кто связан с Бароном, оставались человек пять. Да вот беда, их координаты сгинули в телефоне, обломки которого Семен втоптал в сырую землю на краю московского лесопарка.
«На самом деле не такая уж проблема, вся информация есть в Облаке. Но чтобы проникнуть в Облако, требуется добраться до Сети. Значит, именно таким будет первый шаг на негостеприимной земле штата Нью-Йорк, – решил Сёма. – Нет, второй. Сначала резко ухожу в тину, а потом достаю какой-нибудь смарт, качаю из Облака контакты и обзваниваю всех знакомых. Отличный план! Осталось найти телефон…»
Неожиданно Сёмину мысль о телефоне будто бы прочитал и подхватил сосед слева. Только сделал это он как-то странно.
– Телефон, – проронил он негромко и приставил Семену к боку нож.
3
Сталин
Нельзя сказать, что Барон расстроился, выслушав Семена. Нет. Хозяин «сырьевой мафии» почти взбесился. Он так долго строил свой бизнес, с таким трудом сумел доказать американским партнерам, что все контакты следует замкнуть именно на него, вот-вот мог стать крупнейшим поставщиком «атлантического сырья» в Восточной Европе, и вдруг такой прокол! Даже два. Сначала появились какие-то залетные кидалы, а теперь ещё и Семен взбрыкнул.
Ничего страшного пока не случилось. На след гастролеров почти сразу вышли прикормленные Бароном полицейские, да и братва кое-что выяснила. Помощник Барона по безопасности заверил, что поимка аферистов, возвращение товара и денег – вопрос ближайшего времени. Особых потерь от этой истории не предвиделось. Да, часть денег придется раздать помощникам, «жаба» будет недовольна, но на репутации происшествие точно не отразится.
Другое дело, если Пасюк действительно отправит списки куда-нибудь не туда. Например, в ФСБ. Катастрофой это не станет, ведь списки – не черная бухгалтерия контрабандных поставок. Но «на карандаш» Барон попадет однозначно. А оно надо? Когда ты имеешь дело с заокеанскими партнерами, засветка перед ФСБ крайне нежелательна.
Короче говоря, вопрос с Пасюком следовало решать незамедлительно и окончательно.
Бросив трубку, Барон тут же вызвал Карпа, своего главного советника, и вкратце изложил ему суть проблемы.
– Семен не может знать много, – заметил советник.
– Он был со мной на трех встречах. И при тебе крутился. Сдаст хотя бы тех, кого знает, уже будут проблемы.
– Тогда надо его убрать.
– Ты не уловил? Он должен раз в сутки заглядывать в свой тайник… не знаю, что это за хрень… почтовый ящик, может быть… и откладывать автоматическую отправку списка ещё на двадцать четыре часа.
– И долго он будет так «заглядывать»?
– Не знаю. Может, пока не уедет достаточно далеко. Или пока я не поклянусь, что оставлю его в покое.
– Так поклянись, – Карп пожал плечами. – А потом грохнем.
– Думаешь, что говоришь?! Какая-то сявка меня шантажирует, а я всё прощаю?! Ты первый перестанешь меня уважать! Нет, Карпуха, эту крысу будем ловить, пока не выловим. А в покое его оставлю, когда выпотрошу и подвешу за ноги там, где все увидят. Я всё сказал!
Барон хлопнул по столу и почти сразу успокоился. Это означало, что решения своего он не поменяет, даже если Карп нажмет на жадность босса и докажет ему, что охота на крысу влетит в копеечку.
– Тогда… – Карп многозначительно взглянул на босса и изобразил, что закуривает трубку.
– Без вариантов, – согласился Барон. – В этом деле нужна абсолютная гарантия, а её даёт только один специалист. Зови Сталина.
* * *
Жизнь ходит по кругу. Нет, формально она идет по спирали, но расстояние между витками настолько мизерное, что нетрудно встретиться с чем-то важным с предыдущего жизненного виража. Именно по этой причине иногда неожиданно возвращаются старые друзья или, наоборот, враги, прострелы в пояснице и жёны. А ещё могут вернуться потерянные вроде бы воспоминания или жизненные штампы. Например, прозвища.
Впервые своё прозвище Иосиф Веретенников получил задолго до того, как у него выросли усы или он начал курить трубку. Учился он в приличной школе, где историю преподавали с душой, а ученики не ленились. Стоило дойти до известного исторического персонажа, Веретенников мгновенно сделался Сталиным и остался им для одноклассников навсегда.
Но интересно не это. Гораздо позже, через два десятка лет, когда жизнь Иосифа круто изменилась, школьное прозвище вернулось, хотя никто из участников события не знал настоящего имени Веретенникова.
Во время одной из разборок почти всю бригаду Барона зажали в углу и почти перестреляли, как вдруг вражеский главарь куда-то исчез. Впоследствии выяснилось, что исчез он бесследно и навсегда.
Оставшись без командира, противник отступил, а рядом с Бароном откуда-то появился невзрачный усатый незнакомец, который со словами «нет человека – нет проблемы» вручил боссу личные вещи исчезнувшего главаря-конкурента.
Пока Барон негромко разговаривал с усатым, бойцы успели прийти в себя и обменяться впечатлениями. На вопрос, почему всё вдруг резко и удачно закончилось, никто ответить не сумел. Лишь кто-то проронил: «Да вон у него спросите… у того, с усами, у Сталина…»
Барон реплику услышал, ухмыльнулся и тут же пустил идею в оборот. И Веретенников не возразил. Так прозвище вернулось в жизнь Иосифа, чтобы остаться навсегда. А сам Иосиф «Сталин» Веретенников остался в бригаде Барона. Вернее, на личном контакте с боссом. Этаким освобожденным специалистом по особым поручениям.
Что оставалось человеку с таким-то прозвищем и на такой должности? Только оправдывать высокое народное доверие. Вернее, высокое доверие нанимателя, который платил Сталину за работу большие деньги.
И у него вполне получалось. Каждый «мокрый» заказ Барона выполнялся настолько искусно, что тут же превращался в легенду. Самое интересное, что Сталин не оставлял ни следов, ни трупов. Заказанный ему субъект просто исчезал, словно его никогда и не существовало. Так что завязка и развитие событий в легендах были разные (особенно ценились истории, в которых клиент узнавал, что его заказали Сталину, и пытался спрятаться), но финал всегда один. Люди просто исчезали.
Как это происходит, да ещё вне зависимости от времени суток, количества охраны и толщины стен убежища, не могли понять даже крупные специалисты по мокрым делам. Все сходились в одном: «у Сталина богатый опыт в плане диверсионной деятельности. А ещё он фокусник. Не в ироничном смысле, а в самом серьезном. Так что совершенно непонятно, почему мастер такого уровня пасется на вольных лугах, а не сидит в одной из специальных государственных контор».
Постепенно легенды создали образ брутального головореза. Косой сажени в плечах, с ледяным взглядом и с неизменной трубкой в зубах. И главное – скажет «в морг» – значит, в морг. Как отрежет.
Именно поэтому те, кто не знал Сталина в лицо, даже не догадывались, с кем обсуждают очередную легенду о загадочном киллере. Им и в голову не могло прийти, что сидящий с бутылкой пива в углу лысоватый, с нелепыми усами, неопределенного возраста дядька – по виду какой-нибудь механик с автобазы – и есть легендарный дорогостоящий киллер. Курил бы он трубку, как в легендах, какое-никакое подозрение могло бы возникнуть. Но Веретенников давным-давно не курил вообще, даже по праздникам за компанию.
Хоть что-то более конкретное о Сталине знали от силы пять человек из ближнего круга Барона. Да и то в общих чертах. Лишнего Сталин не говорил, одевался просто и просторно, в полувоенном стиле, шутил в компании очень редко и только в точку, выпивал символически. На частые подколки по поводу усов обещал сбрить, если проиграет соревнование. Обычно предлагал поставить против его усов сотку новыми рублями и выбрать стрельбу или метание ножей. В обеих дисциплинах он выигрывал всегда. А вот от игр на тотализаторе или в карты обычно уклонялся.
О личной жизни Сталина никто вообще ничего не знал. Жил он где-то на съемной квартире, ездил на приличной, но неприметной машине, а питался дома, хотя иногда бывал в забегаловках для народа. Куда только тратил заработанные деньги, непонятно.
Короче, в жизни Веретенников оставался незаметнее тени. Зацепить его не могли ни свои, ни чужие. Но созданный легендами образ Сталина всё же в одной детали совпадал с реальностью. При всём своём сером виде Сталин имел ледяной взгляд и держал слово. Поэтому его уважали свои и панически боялись чужие.
И ещё один момент. Возможно, это была очередная легенда, но рассказчики ссылались на самого Барона, который как-то случайно обронил, что Сталин видел своими глазами Атлантический инцидент. С какой точки он его видел, почему выжил и почему теперь отсиживался в криминальном сумраке? Эту тайну скрывала пена Потопа.
Вот такая легендарная личность прибыла по первому зову Барона, вернее его советника, развалилась в кресле и выслушала очередное «коммерческое предложение». Необычное предложение. Хотя в целом по профилю.
– Ты хочешь, чтобы я убрал мальчишку? – уточнил Сталин, холодно глядя на босса.
– Сначала ты должен узнать, врал он насчёт списка или нет.
– Врал, – уверенно сказал Сталин. – Обычная киношная уловка.
– То, что идея из кино, ничего не значит. Даже наоборот, повышает шансы, что так всё и есть. Придумать собственную уловку в критической ситуации трудно, а вот вспомнить голливудский штамп – это запросто.
– Он сказал, что спрятал список в Сети, – проронил Веретенников задумчиво и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Семен настолько продвинутый пользователь? Какой у него телефон?
– Не помню, – Барон пожал плечами. – Какой-то навороченный.
– Да какой там навороченный, – подал голос советник. – Огрызок допотопный. Предпоследней модификации.
– И что, этого недостаточно? – Босс адресовал вопрос скорее Иосифу.
– Этого достаточно, – Сталин прищурился. – Хорошо, будем отталкиваться от худшего варианта. Допустим, Семен не соврал. Моя задача – вытащить из него код доступа к файлу, а затем…
Он вопросительно уставился на босса.
– Как обычно, – Барон едва заметно кивнул. – Пасюк больше не нужен. Ценник максимальный. За сложность.
– Задача понятна. В чём сложность?
– Он спрятался в драфт-пойнте МЧС на «Молодежной».
– Сложность только в этом?
– Не только. Скорее всего, в течение ближайших трех часов он вылетит в Штаты.
– Значит, надо поспешить, – Сталин поднялся. – А вы сделайте так, чтобы борт вылетел с максимальным опозданием. Карп, откуда обычно уходят борта МЧС? У вас есть люди в этом аэропорту?
– Есть, – вновь ожил советник. – Всё сделаем. Но больше трех часов задержки не обещаю.
– Годится. Я на связи. Будут новости, сразу звоните…
…Веретенников не поехал в пункт вербовки. Пасюк наверняка давно покинул точку. Перехватить клиента Сталин мог только в аэропорту.
Расчет оказался верным. В зоне, выделенной для посадки на служебные чартеры, толпилось, бродило и дремало на рюкзаках великое множество народа во всевозможной униформе, но Сталин без труда нашел группу бойцов МЧС и выхватил взглядом Семена.
Подобраться к нему в толпе не составляло труда, а вот разговор «по душам» исключался. И здесь, и в зоне досмотра тоже. Оставалось подсесть к Пасюку в самолете. И это означало, что ближайшие сутки Веретенникову придется провести в пути. Сначала до Штатов, а потом обратно. И это в лучшем случае.
Перспектива не радовала. Никаких вояжей за океан Иосиф на эту неделю не планировал. Но, если кроме шуток, дело приобретало серьёзный оборот по другой причине. Не планировал прокатить Веретенникова и «Аэрофлот». В списке пассажиров чартерного рейса А-517 такая фамилия не значилась. И эту проблему следовало срочно решать.
«Спокойно, – приказал себе Иосиф. – Время есть. Смотри, слушай, соображай. Решение придет само».
Как и обещал советник босса, рейс задерживался на три часа. Что-то там якобы напутали с развесовкой груза, пришлось исправлять. Но посадку всё равно объявили, и первая группа новобранцев уже почти исчезла в зоне досмотра. Правда, это были не спасатели, а военные.
То, что военных и спасателей перебрасывают не армейским бортом и не самолетом МЧС, а совместным чартером, показалось Сталину моментом интересным, но особого удивления он всё-таки не вызвал. Ведомства экономили и старались комбинировать, а крупные авиакомпании охотно шли навстречу. Госконтракты прилично оплачивались и бонусом гарантировали бесперебойные поставки топлива для всех прочих рейсов компании. По-хорошему, к этим двум группам следовало пристегнуть ещё какую-нибудь. Самолет вылетал вместительный, «семьсот сорок седьмой», он брал на борт больше пятисот пассажиров, а военных и спасателей Сталин насчитал примерно по две сотни.
Веретенников прогулялся в толпе и вскоре выяснил, что не ошибся. На тот же борт А-517 собирались подняться ещё около ста человек. Бойцы частной охранной фирмы с цифрой «7» вместо названия. «Смотрители болот», как зачастую их называли за океаном. Между собой охранники пока общались мало, поскольку впервые друг друга видели, но кое-какие разговоры Веретенников подслушал и на ус информацию намотал.
