– Догадываюсь! В ананасы и капусту! – воскликнула Лисана. – И вовсе это не ерунда. Твой папа – великий учёный и большой молодец. Так где же он?
– Вчера днём возились мы здесь, в саду. Папа раскрещивал арбуклажаны. Кто-то задолбился в дверь. Папа пошел открывать, и с тех пор мы его не видели. Мама с утра его ищет. Как сквозь землю провалился, – Бероника хлюпнула носом.
В дверь снова задолбили, и она поскакала открывать.
– Признавайся, это твой папа наших пап раскрестил? – раздалось детское блеянье.
Бероника ответила, что если так будет продолжаться, она сама скоро раскрестится, лишь бы только не слышать больше этот бред, и пригласила новых гостей в сад. Через секунду к Лисане и её друзьями присоединились пятеро мелких баранозавриков. Они пытались что-то рассказать, постоянно перекрикивая друг друга. Разобрать ни слова не получилось, но и так было понятно – их папы тоже исчезли.
– Т-и-и-и-хо-о-о! – Лисане удалось перекричать стадо баранозавров, и те удивлённо затихли. – Нужно провести расследование! Бероника, у тебя есть карандаш и бумага?
Бероника скрылась в доме и скоро вернулась, держа в лапах тетрадку, а в пасти – угольный карандаш. Всё это она положила перед Лисаной.
Лисана открыла тетрадь и аккуратно написала: «Дело о пропащих папах», потом подумала и исправила «пропащих» на «пропадших» и довольная подняла голову.
– Итак, что мы знаем? – спросила она с энтузиазмом.
– Что баранозавры совсем не умеют летать, – заявил Бебеслав.
– Что земляпиха очень вкусная, – выкрикнул Беня.
И остальные баранозаврики стали наперебой кричать:
– Что вода мокрая.
– Что небо оранжевое.
– Что долго биться головой об камень – больно.
Лисана прервала их:
– Что мы знаем о продаже пап?
– Кто-то стучал в дверь, а потом папы пропадали, – ответил один из только что пришедших баранозавриков.
– Та-а-а-ак, – Лисана, слегка высунув язычок, сделала пометку в тетради. – А ещё что?
Тишина.
Баранозаврики задумчиво слонялись по саду. Лисана рисовала в тетради пельменееда – гигантскую плечистую фигуру с огромными мускулистыми руками и оскалившейся пастью. За спиной у гиганта вместо рюкзака висел бочонок для теста.
Бебеслав подошёл к Лисане сзади и заглянул через плечо. «Непохоже», – тоном знатока заявил он и спешно удалился, прежде чем Лисана успела хоть что-нибудь возразить.
– Так, хватит! – Лисана захлопнула тетрадь. – У кого-нибудь нормальные идеи есть?
Все немедленно вcкинули когтистые лапы.
– Бебелла?
– Стая болотных крокозявок мутировала и решила полакомиться папятинкой… – запинаясь, проговорила Бебелла.
– Достаточно, – прервала её Лисана. – Теперь ты, – она указала на самого старшего.
– Очевидно, что повальное увлечение папоедением охватило гигантских лемуровьев… – важно заявил тот.
– Стоп! Следующий!
– Злобные семирогие привидения-папажоры из далёкого космоса… – выкрикнул баранозаврик, стоящий позади всех.
– Нет! Бероника? – неумолимо потребовала Лисана.
– Хрюкомякусы опапаголодали и ворвались к нам… – Бероника смутилась и замолчала, увидев, как Лисана, обхватив голову руками, присела на землю.
– Лисана, с тобой всё хорошо? – перебивая друг друга, заголосили баранозавры.
– Отведите меня, наконец, к «Птеранодону», – устало попросила Лисана, – мне переодеться надо, а потом вместе ваших пап поищем.
Едва они вышли из жилища Бебенделя, как наткнулись на парочку соседских баранозавров.
– Бе, – поприветствовал их Бебеслав, – вы каких-нибудь пап не видели?
– Бе, Бебеслав. Нет. Сами ищем.
– К вам тоже кто-то стучался и папа исчез?
– Ага, – дружно закивали те.
– Эх, жаль никто не видел, кто же это был.
– Как это никто? Мы видели, – возразили соседи.
Лисана с компанией баранозавров застыли с открытыми ртами, а потом наперебой стали спрашивать
– Кто это был?
– Крокозявки?
– Привидения?
– Инопланетяне?
– Пельменеед?
– Бебендель?
– Хрюкомякус?
– Да нет же, какой ещё Хрюкомякус?! К нам приходил Бенокентий, он и увёл нашего папу.
У баранозавров аж рты раскрылись от удивления. Первым обрёл дар речи Беня:
– Так это значит наш папа опапаголодал?!
– А на моего папу бочку катили! – Бероника стала передразнивать своих недавних гостей, – «Это Бебендель! Это Бебендель всех раскрестил! Где наш папа?!» А оказывается – это не мой, а ваш папа – злодей, увлекающийся папоедением!
– Неправда, – воскликнула Бебелла, – наш папа не мог. Он не такой.
– А куда он увёл всех пап Кривых Рогов?
– Этого мы не знаем, – заявила Лисана, – но мы обязательно выясним… как только я переоденусь. – Лисана подняла руки и покрутилась, демонстрируя покрытый засохшими розовыми соплеслюнями комбинезон от скафандра. Кое-где к нему прилипли красные травинки и синие листочки, устало шевелились застрявшие в слизи букашки.
– Да идём, идём, – проворчал Бебеслав, – всё равно неясно, где пап искать.
Компания длинной цепочкой побрела по тропинке через лес к ручью, где застрял Лисанин корабль. Все шагали молча, обдумывая последние события. Неужели это действительно Бенокентий, вожак стада, похитил всех пап? Но зачем? Столько пап ему одному всё равно не съесть.
И только Беня радостно бежал первым, показывая всем дорогу (что было вовсе не обязательно), и кричал: «Сюда! Сюда! Теперь вот здесь. А сейчас – через кусты». Скоро они вышли к ручью. Розовый космический корабль уже оплели стебли ежевишни, и заметить его оказалось непросто.
– Подождите меня, я сейчас, – крикнула Лисана и побежала к кораблю. Двери перед ней распахнулись, но заходить внутрь она не спешила. Корабль был забит баранозаврами. Кто-то спал кверху хвостом, кто-то бессильно бился лбом о стены, кто-то тупо таращился на Лисану. Оцепенение прошло через несколько секунд, и стремительный поток оглушительно вопящих баранозавров хлынул из дверей «Птеранодона». Лисана еле успела отскочить в сторону.
«Папа! Папа! Бе! Папа! Бе-бе!» – маленькие баранозаврята радостно приветствовали своих пап и от избытка чувств бодались.
***
Лисана сидела на полу, по-турецки скрестив ноги, в кругу семьи баранозавров. Она успела поменять свой блестящий комбинезон на рыжее платье с лисичками и теперь старалась держаться подальше от Бебеши, чтобы не испачкаться. Бенокентий рассказывал о своих приключениях, намазывая свежие розовые соплеслюни на капустосан:
– Я вышел из дому, чтобы пожевать листьев лапуховника, когда увидел, как что-то сверкающее бабашится с неба. Я тут же бросился к соседям. Собрав отряд, я выступил с речью о том, что не время жевать траву, когда стадо в опасности, и нужно выяснить, что за непонятная дребедень свалилась на наши головы. Мы бесстрашно ринулись в лес, где и отыскали загадочную розовую громыхалину, уродливо торчащую из ручья. Вход в её пугающие недра скалился на нас зияющей пастью.
– Никакая это не уродливая громыхалина и не дребедень. Это «Птеранодон»! Я, наверное, дверь закрыть забыла, играть спешила, – пробормотала Лисана, дожёвывая третий капустосан.
Бенокентий взглянул на неё осуждающе и продолжил:
– Мы долго не могли решить, кого заставить проявить героизм и первым войти в чудовищное логово. Выбранный нами смельчак отказывался идти сам, и нам пришлось впихивать его внутрь всем отрядом. Отважный доброволец забился в истерике, что-то пнул, кого-то боднул, что-то поцарапал, и ужасная пещера захлопнула свою прожорливую пасть. Напрасно мы рвали когтями, рогами и клыками внутренности чудовища. Только из сил выбились.
– Вот уж точно напрасно, – заметила Лисана, – теперь в сто раз больше ремонта делать придётся. Весь корабль разгромили.
– Не переживай, – ответил Бенокентий, – у нас в деревне много разных мастеров. Отремонтируем завтра твоего «Птеранодона».
Лисана улыбнулась. Потом задумалась и, хитро прищурившись, спросила:
– Это что же получается, раз все папы деревни попали в ловушку, оставленную мной, значит это я гигантский космический хрюкомякус, увлечённый папоедением?
И всё семейство баранозавров покатилось со смеху.