Вячеслав Рюхко
Новогодние волки
Глава 3. Поиски
– Ты когда-нибудь слышал про пихтовиков? – Рыжая Цунами, дождавшись, когда все разойдутся, выскочила из укрытия и внимательно обнюхивала глубокие следы.
– Да нет, откуда бы… – Рычун до сих пор не мог прийти в себя.
– Может, дед тебе чего говорил?
– Дед только и знает, что про старые походы в деревню рассказывать. Поговорками этими дурацкими человеческими сыпет всё время…
– Это точно! – Рыжая Цунами встрепенулась, села, вытянула морду и хриплым голосом пробубнила: – Нет дыма без коня. От бобра бобра не ищут. Своя рыбёшка ближе к телу. Слышит звон да терзает батон.
– Умора! – Волчонок не выдержал и расхохотался. – Вылитый дедушка!
– Эх, найти бы этих пихтовиков да спасти человеческих детей, правда? – Лисичка припала носом к снегу, обнюхивая человеческие следы.
– Ты что! Нам же туда нельзя! – Рычун, выпучив глаза, робко попятился.
– Медузу мне за шиворот! Настоящие морские волки не знают слова «нельзя»!
– Так то морские. А я – еловый. Я все слова знаю, – пробурчал волчонок.
– А слова «праздник», «веселье», «Новый год», которых у нас не будет, знаешь? Тысяча морских чертей, курс на деревню, вызволим этих жалких сухопутных детёнышей!
– С чего ты решила, что это нам поможет отпраздновать Новый год?!
– А ты представь! Храбрый еловый волчонок освобождает человеческих детей из плена и приводит в деревню, люди хвалят и славят его, приглашают к себе на праздник! Потом бегут в лес. Уже не с топорами, а с подарками, просят прощения, кланяются, уговаривают грозного Чернолапа не обижаться и побыть ещё раз новогодним волком! И закатывают такой праздник, которого ещё свет не видывал. А рядом с главным новогодним волком, на почётном месте, будет сидеть молодой… новогодний… Ну же, Рычун, кто, по-твоему, будет главным героем праздника?
– Молодой… новогодний… волчонок! Спаситель человеческих детей! – В глазах Рычуна заплясали огоньки. – А ты уверена, что у нас получится?
– Отставить панику! Поднять якорь! Клянусь жабрами осьминога, где бы ни прятались эти жалкие трусливые пихтовички, капитан Рыжая Цунами и её юнга Рычун отыщут их нору и вызволят детей из плена! Поднять паруса! Полный вперёд!
Бойкая лисичка поскакала по сугробам прочь от запретного леса. Еловый волчонок Рычун неуверенно потоптался на месте, фыркнул, кивнул сам себе и побежал следом за подругой.
***
Когда запахло дымом, зверята сбавили ход. Рычун осторожно семенил по белому твёрдому насту, стараясь не шуметь, поминутно оглядываясь и принюхиваясь. Высоко над головами озябший ворон на еловой ветке встрепенулся и уронил ком снега. Уши волчонка нервно дёрнулись.
– Слушай, а ведь люди тоже детей ищут. Что если они нас заметят?
– Да они олений запах от бараньего не отличают. Не смогли по горячим следам пихтовика поймать. Решили, что это волк. Они собственный хвост в норе без помощника не сыщут. Бродят туда-сюда по лесу, словно барсуки по весне.
– У людей вообще нет хвостов. И всё-таки…
– Гляди, снегири! – перебила Рыжая Цунами. Она действительно углядела вдалеке большую стаю снегирей, что-то клевавших в сугробе. Поддавшись охотничьему инстинкту, она тут же позабыла про похищенных детей и, прижав брюхо к земле, поползла к яркой стае.
Рычуну было не до охоты. Он ослушался отца, нарушил правила, где-то рядом бродят озлобленные люди, а жуткие чудища крадут детей. Кто знает, вдруг они и зверятами не побрезгуют. Может, всё-таки вернуться домой?
– Юнга, ко мне! – Охота закончилась неудачей. Птицы разлетелись врассыпную, но мордочка лисички сияла, как весеннее солнце. – Ну же, скорее, не будь черепахой!
Волчонок с неохотой рысцой подбежал к подруге.
– Что ещё?
– Ты совсем ничего не чуешь? Ноздри водорослями забились?
Рычун почесал нос и принюхался. Действительно, запах необычный. Пахло одновременно гнилушками, старой медвежьей берлогой, хвоей и чем-то скисшим. Приглядевшись, волчонок заметил неглубокие следы, уже припорошённые снежком.
– Ты думаешь, это он? – Рычун отчего-то не решался назвать чудище.
– Конечно же нет! Это всего лишь гигантская лесная креветка проскакала на задних лапах! Не будем терять времени, юнга! Вперёд!
Лисичка, сверкая пятками, скрылась за кустарником. Рычун осмотрелся. Куда же делись снегири? Будто растаяли. Он тщетно силился отыскать малиновые пятна в верхушках деревьев на фоне голубого неба. Чудеса!
Раздумывать дальше над загадкой было некогда. Жадно вдохнув непривычный запах, волчонок бросился по следу.
Следы уводили в глубь леса, но не туда, где жили еловые волки, а правее, за реку, к Серым Горам. Перебежав реку по крепкому льду, Рычун оглянулся. Он ещё ни разу не видел родного леса со стороны. От реки до самых гор тянулась широкая ровная степь.
Высоко над землёй, разрезая сильными крыльями дымку редких облаков, кружил огромный молодой беркут. «Ага! Кто это там такой яркий, словно осенний куст рябины, бежит через равнину к скалам? Лиса! Молоденькая! – На лис беркут ещё не охотился, но знал от родителей, что лисята – хорошая добыча. – Надо спуститься чуть ниже. А кто это несётся вслед за ней? Волчонок. Про волков родители ничего не говорили. Шерсть у него какая-то странная. Будто ветви еловые сложены аккуратно. Тьфу ты, да это же еловый волк – хранитель леса. Ну нет. Этих лучше не трогать!» И молодой хищный беркут полетел дальше, высматривать зайцев-беляков.
Когда Рычун с Рыжей Цунами добрались до подножия гор, следов было уже не разобрать – колючий ветер давно стёр их и разогнал запахи.
– Ну и что будем делать, капитан Рыжая Цунами? – поддразнил подругу Рычун.
– Ветер штормовой, – словно не замечая издёвки, пробормотала лисичка, – нужно бросить якорь вон за теми скалами.
Рыжая Цунами засеменила к увенчанным тяжёлыми снежными шапками чёрным валунам, охраняющим вход в широкую тёмную расщелину. Отвесные стены оберегали проход от ветра и снега. Лисичка сунулась туда, но тут же выскочила с вытаращенными глазами. Рычун бросился к расщелине и замер. В конце узкого прохода виднелась светлая поляна. Из сугробов тут и там торчали невысокие деревца: малышки-со́сенки, тощие осинки, большой, давно осыпавшийся куст рябины. Вся поляна была усеяна следами. Рычун пригнулся и крадучись двинулся вперёд. Рыжая Цунами, бесшумной тенью скользила за ним.
Вжух! Что-то метнулось между низкими кривыми со́сенками. Друзья как по команде прижались к заледенелой земле. Скок! На поляну выпрыгнула кособокая ёлочка с редкими ветвями и раздвоенной голой верхушкой. В стае еловых волков такую нескладную вряд ли сыщешь.
Оттолкнув Рычуна, Рыжая Цунами неслышно шагнула на поляну.
– Ты куда! – выпучив глаза, зашипел Рычун.
– Поймаем его и узнаем, где они держат детей, – процедила лисичка, оскалившись.
Волчонок оглядел подругу. Взгляд прикован к цели, уши прижаты, все мышцы напряжены.
Да, эта лиса когда-нибудь станет пиратским капитаном.
Но как бы тихо ни кралась Рыжая Цунами, её яркий пушистый зимний мех видно издалека. Нескладная ёлочка взвизгнула и, смешно болтая макушкой, вперевалку побежала по сугробам прочь. Рычун выскочил из укрытия и следом за подругой кинулся в погоню. Пихтовик скакал довольно резво, вскоре он скрылся за камнем. Рычун нёсся во весь опор, стараясь не упустить добычу из виду, но лапы проваливались сквозь тонкий наст и сократить дистанцию не удавалось. За камнем скрывался ещё один проход. Нырнув в него, друзья оказались в небольшой рощице. Вперёд! Не останавливаться! Вон снова мелькнула раздвоенная макушка. Они петляли между тонкими осинками, следуя за запахом пихтовика. Рощица стала гуще. К осинкам добавились высокие растрёпанные ели. Теперь уже приходилось пробираться между низких переплетённых ветвей. И как только пихтовик здесь протиснулся?!
В конце концов друзья упёрлись в стену колючих еловых веток. Куда бежать? Запах пихтовиков был настолько силён, что даже аромата хвои не чувствовалось. Рычун оглянулся. Что это? Узкой тропки, по которой они прибежали сюда, больше не было. Их следы вели в плотные еловые заросли. Волчонок прыгнул влево, вправо, заметался по кругу. Выхода не было. Их окружала непроходимая колючая стена. Рычун нервно сглотнул. Рыжая Цунами прижалась к нему спиной. Деревья вокруг зашевелились, нижние ветки поднялись, и на зверят уставились десятки пар хищных прищуренных глаз. Под ними расплылись в улыбках тёмные щербатые пасти, утыканные грязными обломками зубов.
– Добро пожаловать! – злобно проскрежетал тихий голос позади Рычуна.
