Вячеслав Миронов
Кирпич из Лондона
Открытие выставки в 10.00. Открывать ее будет местный министр культуры, значит, телевизионщики, журналисты, восторженные поклонники, богемная тусовка типа жен местечковой элиты, мнящей себя искусствоведами. На всю суету он положил три часа.
В 14.00 Роман купил билет на посещение центра. Образ у него был студенческий, даже взгляд сумел подделать. Все верно рассчитал. Богема отметилась на культурном мероприятии, обсудила на телекамеры картины, теперь мирно потягивала шампанское из высоких бокалов, обсуждая городские сплетни, меряясь, чей муж обладает большим административным или финансовым ресурсом, рассматривая и хвастаясь новыми ювелирными украшениями.
У подвесных систем, на которых располагались выставленные произведения современного английского искусства, толпились, галдели студенты из института искусств.
Младшие курсы почти в упор рассматривали, пытаясь уловить нюансы. Старшекурсники же, отойдя назад, с видом утомленных знатоков неспешно обсуждали выставку.
Все были заняты, только тот, кто организовал выставку, покинутый всеми, стоял в стороне и удовлетворенно оглядывал зал. Вернисаж явно удался.
Кушаков сделал неспешный круг, делая вид, что рассматривает предметы нового реализма. Как бы мимоходом, типа шел мимо, но сделал шаг к англичанину, спокойным, тихим голосом, чтобы не привлекать внимание переводчицы, что стояла неподалеку с бокалом бесплатного шампанского, обратился к нему и проговорил заученный наизусть текст.
Сам себя контролировал, не сделал ли ошибки. Протянул свернутую газету, в которой лежал конверт. Англичанин рассеянно улыбнулся, кивнул, что-то сказал, Кушаков не понял ни слова. Поняв, что великовозрастный студент ни бельмеса не понимает в международном языке общения, тот кивнул: «О´кей», развернул газету и бросил взгляд на адрес на конверте. Глаза расширились, улыбка стерлась на мгновение. Он еще раз бросил взгляд на Романа, кивнул уже сухо, газету с конвертом сложил вчетверо, оглянулся, убрал во внутренний карман и залпом осушил шампанское.
Кушаков, не прощаясь, сделал круг по залу, пройдя среди студенческой молодежи, и тихо покинул выставку.
Его спина была мокрая от пота, который тек рекой между лопатками. Ему хотелось сорваться с места и бежать. Руки от волнения подрагивали, и он засунул их в карманы…
Теперь каждый вторник Роман начал заходить на сайт, где русские эмигранты в Англии размещали свои объявления. Но долгожданного объявления о продаже щенка-мутанта так и не было. И даже после окончания двух месяцев он еще месяц без надежды просматривал сотни объявлений. Но ничего. Пусто…
То ли художник в пьяном угаре после удачного дня потерял письмо, то ли выбросил, испугавшись везти через границу, или… или же английской разведке неинтересно его предложение. Неужели он не представляет интерес? Весь его план по ведению оперативной игры с иностранной разведкой, чтобы доказать чекистам, что он чего-то стоит, рушился на глазах. Получалось, что правильно поступили, когда не взяли его. Они поняли то, чего он сам в себе не рассмотрел. Если уже не интересен врагам, то своим и подавно. Обидно. Но такого не может быть! Не каждый же день к ним обращается носитель государственных секретов!!! Надо пробовать снова. Но уже обратиться не к чопорным англичанам, а к тем, кто весь мир держит за горло – ЦРУ!!!
Непонятное, щемящее чувство неопределенности отступило. В голове снова появился план.
Кушаков, взяв с собой ноутбук, в обеденный перерыв зашел выпить чашку кофе в кофейню, где был бесплатный интернет. Сел за свободный столик, раскрыл свой ноутбук и через поисковую систему зашел на сайт ЦРУ www.cia.gov. Начал изучать. Имеется форма обратной связи. На этом достаточно для первого раза.
Уже дома, после работы, он перевел на английский текст-обращение: «Здравствуйте! Я – офицер, имеющий доступ к государственной тайне. Я хочу предложить свои услуги. Ранее пытался выйти на контакт с подобным предложением к МИ-6, передав письмо с оказией. Но или письмо не дошло по разным причинам, или ваши коллеги не заинтересовались моим предложением. Выражаю надежду, что мое предложение вы найдете привлекательным и мы будем взаимно полезными. Романов Алексей».
Роман несколько раз перечитал свое обращение. Показалось сухо, вычурно, но убедительно. Перевел текст на английский, сохранил перевод на флеш-карте и засел создавать новый почтовый ящик на google.com.
На следующий день, снова во время обеденного перерыва, отправился в то же кафе, сел за столик, заказал чашку кофе, вышел в интернет через сеть кофейни. Пальцы подрагивали. Очень хотелось оглянуться. Если его сейчас поймают контрразведчики, то доказать, что он сам затеял оперативную игру, будет крайне сложно. Невозможно. Но он решил идти до конца. Зашел на сайт ЦРУ, с карты скопировал сообщение, вставил в окно обратной связи и в конце забил новый адрес электронной почты.
Отформатировал съемную карту памяти, зашел в историю браузера и почистил ее. Выключил ноутбук, заказал еще кофе и пятьдесят граммов самого дорогого коньяка. Покрутил бокал, понюхал.
– За удачу! – залпом выпил и тут же осушил чашку с горячим кофе.
ЦРУ
Организация, которая не спит. Так сотрудники между собой называют ЦРУ. Круглые сутки в комплексе зданий сотни сотрудников изучают, скрупулезно анализируют информацию, которая стекается к ним. Это и открытые источники, по дипломатическим каналам, от сотрудников за рубежом, по линии разведки НАТО, от Разведывательного управления министерства обороны, АНБ, ФБР и многих других. И самое главное – от завербованных агентов во всех странах мира.
В 6.30 начальник отдела по России и Европе уже сидел в своем рабочем кабинете. Он ввел пароль на рабочем компьютере и начал просматривать почту с донесениями, сообщениями, пришедшими за ночь. Вчера он ушел с работы около десяти часов вечера. Но если в США ночь, то в другом полушарии, который он курировал, был день. Жена ему предлагала, чтобы он перешел на другой график работы: ночью работает, а днем отсыпается.
Одно из условий работы в ЦРУ – универсальность. Не узколобость и узкая направленность, а именно способность анализировать, сопоставлять факты. И этим занимались все, от стажера – выпускника «фермы» до стареющих сотрудников. Не просто получить информацию, а максимально изучить ее, проверить на вертикальные и горизонтальные связи. Посмотреть, как она укладывается в общую мозаику разведывательной информации мира. То, что могло быть важным, помечалось флажком красного цвета. Также имелись оранжевый, желтый, синий.
Нельзя сказать, что вся информация, которая доходила до начальника отдела, была вся помечена красными значками, но если это происходило, приоритет его внимания сосредотачивался на ней.
Вот и сейчас дежурившие ночью аналитики по России пометили оранжевым цветом сообщение.
Он открыл его первым и прочитал текст о сотрудничестве. Дальше шел анализ. Дежурившие ночью связались с англичанами из МИ-6, чтобы те подтвердили факт обращения к ним. Ответ англичан подтвердил, что так оно и было.
По отпечаткам пальцев на конверте был установлен английский художник, который в беседе рассказал, при каких обстоятельствах он получил письмо и о просьбе бросить его в почтовый ящик в Англии. Само письмо он не открывал. Описал передавшего конверт. Указал место, дату, время. Проанализировав обстоятельства передачи письма, англичане сочли, что это провокация со стороны местного Управления ФСБ, и решили не реагировать на него.
Начальник отдела хмыкнул. Хорошо живут эти бриты на своем маленьком острове, даже не удосужились прощупать человека, инициативно вышедшего на контакт. Наверное, у них такое количество агентуры у русских, что можно вот так, запросто, отмахнуться. Особенно из региона, где расположены предприятия атомной промышленности, ракетная дивизия и еще очень многое, что интересует многие разведки НАТО. А англичане отмахиваются.
Он продолжил чтение.
Далее шел анализ указанного электронного почтового ящика на «Гугле». Оказалось, что имеется связь с другим электронным почтовым ящиком, созданным несколько лет назад, а также связанным с ним аккаунтом, привязанным к мобильному телефону.
Телефон использовал операционную систему «Андроид» – продукт «Гугла».
А вот тут, по мнению ночных аналитиков, начинается самое интересное. Телефон принадлежал Кушакову Роману Анатольевичу. Судя по фотографиям, размещенным на русском сайте «ВКонтакте», – майору милиции, проходящему службу в уголовном розыске.
При анализе его передвижений, которые зафиксированы службой геолокации «Андроид», рабочее время он проводил в здании Управления уголовного розыска, даже этаж указан, правда, с небольшой путаницей, то ли второй, то ли третий.
Отдельно было выделено, что контактер неоднократно посещал здание местного УФСБ, а также медицинскую часть этого же учреждения.
Анализ телефонных номеров установил наличие более двух десятков, где после фамилии и имени стояла пометка «ФСБ». Сверив с имеющейся оперативной базой, выяснили, что произошло совпадение по пяти номерам. Они принадлежат штатным офицерам указанного Управления ФСБ. Еще более интересным было то, что телефон Кушакова неоднократно бывал в закрытых городах, где располагались объекты атомной промышленности. И не просто внутри городов, а на самих атомных объектах и рядом с ними. Таким образом, представляется возможным и необходимым пойти на развитие контакта с «инициативником».
Прогнав телефонный номер через Global Distribution System – GDS, мировую систему бронирования билетов, используемую крупными авиакомпаниями мира и России, установили, что Кушаков один раз летал в Турцию на отдых, неоднократно по внутренним маршрутам в Москву и Санкт-Петербург.
Установлена банковская карта, по которой он оплачивал авиационные билеты. Анализ покупок по карте показал, что ничего запрещенного, компрометирующего не покупал. Покупки самые необходимые, бережливые, мужские. Полуфабрикаты, готовые продукты.
Обезжиренные йогурты, сметана, кефир. Колбаса нежирных сортов. Минимум одежды и обуви.
Никаких салонов красоты, женских бутиков. На карте всегда оставался остаток денег, который накапливался из месяца в месяц.
Начальник отдела по России и Европе открыл вкладку «Поручения» и отписал данное сообщение на исполнение двум опытным сотрудникам с комментариями «Считаю контакт перспективным. Также обращаю внимание, что это может быть провокация со стороны ФСБ, частично разделяю мнение коллег из МИ-6. Прошу докладывать мне незамедлительно по мере развития вербовки».
Кушаков
Роман стал почти каждый день посещать заведения общественного питания неподалеку от места службы. Он не носил с собой ноутбук, подключался через общественную точку доступа со своего мобильного телефона, проверял новый почтовый ящик. Два дня не было ничего, но на третий день пришло одно письмо.
Кушаков оглянулся, готовый мгновенно удалить письмо, если ему будет угрожать опасность. Но все посетители занимались своими делами. Никому не было дела до окружающих, тем более до майора милиции, который пытался затеять оперативную игру с американскими разведчиками.
Он открыл письмо, которое было написано по-русски:
«Здравствуйте! Мы получили ваше письмо. Мы заинтересованы в получении информации, представляющей для нас интерес. Вы можете общаться с нами на русском языке, если у вас есть сложности в понимании английского. Пишите на электронный почтовый адрес. С уважением и надеждой на длительное и плодотворное сотрудничество, Пол». В письме был указан почтовый ящик.
Кровь прихлынула к голове от радости и волнения. Вот оно! Вот! «Церэушники» заокеанские клюнули!!! Ему захотелось побежать к контрразведчикам и сунуть им под нос, заорать, что они черти поганые! Лапотники сибирские! Ничего не могут, штаны протирают и деньги от государства получают зазря! А он сам, в одиночку выманил на себя самую могущественную организацию в мире!
Роман тут же набрал ответ: «Здравствуйте! Спасибо, что так быстро ответили. Какая информация вас интересует?»
«Вы сами в письме к нам указали, что имеете доступ к определенной информации. Вот она и интересует нас. Пол».
Кушаков:
«Я понимаю. Но поймите правильно, мне страшно».
«Мы понимаем. И заботимся о безопасности наших источников информации. Со своей стороны готовы гарантировать все меры конфиденциальности. К каким сведениям вы имеете доступ? Пол».
«Я обладаю доступом к сведениям оперативно-разыскной деятельности в системе МВД региона».
«Это очень интересно. Но электронные каналы связи не защищены должным образом. Поэтому предлагаем вам личную встречу. Пол».
«Я согласен. С кем я могу встретиться в моем городе?»
«Вы неправильно поняли. Мы предлагаем вам встретиться за пределами России».
«Я не могу выехать за пределы страны».
«У вас нет заграничного паспорта? Оформите. Мы подождем. Пол».
«Я настаиваю на личной встрече в России. Передам интересующие вас сведения».
«У нас складывается впечатление, что вы затеяли эту игру по иным причинам, а не из желания сотрудничать».
«Вы меня неправильно поняли. Я хочу с вами встретиться. Но у меня нет денег для выезда за пределы России».
«Отсканируйте или сфотографируйте свой заграничный и общегражданский паспорта, вышлите их. Мы оплатим вам поездку. Когда вы сможете взять отпуск, выехать на отдых?»
«Я должен написать рапорт на выезд за границу. В какую страну?»
«Пишите рапорт в Финляндию. Мы ждем встречи с вами. Пол».
«Я подал рапорт на выезд в Финляндию. И написал рапорт на отпуск. Выезд разрешили. Во вложении отсканированные паспорта».
«Мы рады, что начали действовать. Мы очень ценим ваше доверие. Сообщите точную дату вашего отпуска. Мы приобретем вам авиабилеты до Санкт-Петербурга. Там по адресу… обратитесь в турагентство «Али-турс». Заберете оплаченную путевку, страховку. Отдадите свой заграничный паспорт, через три часа заберете его с визой для пребывания в Финляндии. Вам объяснят, откуда пойдет микроавтобус в Финляндию через Выборг. Вам заказан отдельный номер в гостинице Haminan Seurahuone. Там с вами свяжутся. Человек, который выйдет с вами на связь, представится Полом.
Кушаков в первый же день отпуска вылетел в Санкт-Петербург. Он знал этот город как свои пять пальцев. Особенно центр. Когда обучался в Санкт-Петербургском университете МВД, специализировался по оперативно-поисковой специальности, исходил, изъездил этот город.
Память вытаскивала из своих глубин, что вон тот двор проходной, удобно срезать углы. А вон в том магазине есть три входа, один служебный, но за ним никто не наблюдает, там нет камер видеонаблюдения. Вернее, не было. Что и как там сейчас – неизвестно.
Туристы рассматривают архитектуру, а Роман видел иной город – как и где можно спрятаться от объекта наблюдения, чтобы тот не заметил слежку. Туристов много – это хорошо. Всегда можно затесаться в ту или иную группу. А также с видом приезжего болвана можно снимать на видео, куда топает преступник или с кем встречается. Хороший город, только зимой здесь слишком сыро.
Адрес, указанный в письме ЦРУ, вот он. И агентство, как они написали. Обратился в туристическое агентство, сдал-забрал документы, прогулялся по Северной столице и выехал автобусом в Выборг.
На границе не было никаких проблем при пересечении. Стандартный вопрос у наших пограничников:
– Цель вашего визита в Финляндию?
У Кушакова в зобу дыхание сбилось. Ему хотелось одновременно заорать, что он едет выводить на чистую воду ЦРУ, а также что ему страшно и он может не вернуться на Родину! Но Роман лишь улыбнулся, может, чересчур нервно, и ответил:
– Отдохнуть. Водки попить, порыбачить!
Пограничник молча поставил штамп, тот с чавканьем опечатал оттиск в паспорте.
На финской стороне вообще никто не задавал никаких вопросов, мимолетный взгляд на фото, вклеенную визу, «чвак» штампом – и следующий. Вот так просто.
Роман первый раз был в Европе, отдых в Турции не в счет, дальше отеля не выходил. Виски, море! И куча еды.
Вернувшись в микроавтобус, усиленно крутил головой, пытаясь внимательно рассмотреть все вокруг. Несколько разочаровался. Все точно так же, как будто и не в другой стране. А чего ты хотел, чтобы было иначе? Трава красная?
Много объявлений на русском языке. Ощущение, что и не за границей вовсе, а в каком-то провинциальном курортном городе. Например, как на Алтае. Отличие, пожалуй, в чистоте улиц. Они действительно были девственно убраны, асфальт без трещин и ям, в отличие от русской стороны границы, хотя климат и здесь, и там одинаковый. Он усмехнулся, вспомнив, как чиновники в его городе каждую весну оправдывались, почему весной асфальт, уложенный осенью, сходил вместе со снегом. Как пить дать бывали чиновники в Финляндии, отчего же не поинтересовались у иностранных коллег, как им так удается.
Обидно стало за Родину, но это быстро прошло. Ему нужны детали, он снова проверил по памяти, хорошо ли запомнил своих попутчиков, кто может подтвердить его личность. Не исключено, что за ним пустили наблюдение как чекисты, так и американцы.
Да и камер на границе как грибов в осенней тайге, смотри – не хочу, потом русские контрразведчики сумеют определить, кто ехал с ним в автобусе, и опросить их. Поэтому и нужна свидетельская база.
Вот и его отель. Первый по пути. Вышел он один, остальные поехали дальше. Ну что же. Неплохо. Территория большая. Лес, воздух свежий, озеро рядом.
Дежурный администратор, молодая девушка, улыбнулась ему. Симпатичная. Хм. Русская.
Пообщались. Она из Питера, знает несколько языков, работает здесь три года. Довольна. Дала ему ключи от номера, вызвала водителя, и Кушакова на маленьком электромобиле, что катаются по полям для гольфа, отвезли на дальний край отеля. Коттедж небольшой, но уютный. Зал, совмещенный с кухней, камин, обеденный стол, стулья, окна панорамные, в пол, выходят на озеро. Все сделано из качественного дерева. Спальня, широкая двухместная кровать. Санузел, маленькая сауна на двоих, стеклянная дверь.
Роману понравилось. Даже если и ничего не выйдет из его затеи, по крайней мере, отдохнет за американский счет.
Вербовка
Не успел Роман распаковать вещи, как в дверь громко постучали. Он вздрогнул от неожиданности.
– Ну вот. Началось. Покой нам только снится, – и усмехнулся.
Пригладил волосы, открыл дверь. На пороге стояли двое. Рост одного метр семьдесят пять, возраст тридцать пять – сорок лет, блондин, светлые глаза, северный типаж, левая сторона лица менее подвижная, чем правая. Особых примет нет. Нос прямой, носогубная складка выражена слабо. Рот прямой, губы жестко сжаты, подбородок округлый. В костюме, но без галстука. Рубашка свежая, надета несколько часов назад, нет засаленности и грязи на вороте. Руки чистые, кожа на сгибах фаланг пальцев немного скукоженная, так бывает, когда обмораживаешь руки. Туфли начищены до блеска.
Второй повыше, рост за сто восемьдесят, светлые волосы с проседью подстрижены коротко, лицо невыразительное, квадратной формы, подбородок раздвоен, брови широкие, сросшиеся на переносице. Глаза серые, глубоко посажены, смотрит как из бойниц. Тонкие губы контрастируют со всем лицом.
Первый говорил по-русски, но с акцентом. Во время учебы в Санкт-Петербурге Роман слышал акценты многих иностранцев, но тут не мог уловить, кто перед ним по национальности. Больше было похоже на эстонский, так как сильно растягивал гласные.
– Здравствуйте, Роман Анатольевич. Я – Пол. Собирайтесь, мы уезжаем.
– Далеко? – удивился Кушаков.
– Нет. Недалеко. Идемте. – И мужчина показал рукой на припаркованный рядом джип Volvo серого цвета.
Волнение, страх, возбуждение – все сразу сковало тело, во рту пересохло. Роману хотелось одновременно вцепиться в косяки дверного проема и бежать. Быстро, очень быстро! Кровь бушевала в теле. Два удара и деру к границе!
– Конечно. Проходите, – с трудом выдавил он, впуская гостей в комнату.
Мысль мелькнула в голове, что сейчас сделают укол и утащат в тайную тюрьму ЦРУ. Нельзя подать им виду, что он боится. Беглый взгляд по зеркалу, чтобы убедиться, что визитеры не готовят наручники и шприц. Нет. Вошли, осматриваются.
– У вас есть телефон, фотоаппарат? – спросил второй мужчина.
– Конечно.
– Пожалуйста, отдайте нам их. Мы потом вернем.
Роман пожал плечами, достал из кармана мобильный, а из сумки фотоаппарат. Мужчина раскрыл чемоданчик, который принес с собой, и Роман положил телефон и фотоаппарат в него. Чемоданчик захлопнулся.
Затем пошли к машине. Мужчина молча открыл багажник, там стоял металлический ящик, мотнул головой, и Кушаков бросил туда свою сумку. Взглянул на номера – финские. Запомнил. Понятно, что у ЦРУ таких номеров, как фантиков у дурака. Пол сел за руль, а второй с Кушаковым на заднее сиденье.
Роман посмотрел на часы, засек время, посмотрел на небо, приметил, где солнце. Хозяева машины не были расположены к разговору, он тоже молча смотрел в окно, пытаясь понять, куда его везут, считал повороты. Когда он придет в ФСБ, то все нюансы, мелочи будут ценны.
Пол вел машину уверенно, было видно, что дорога ему хорошо знакома. Он притормаживал, заранее перестраивался, скорость ни разу не превысил, а там, где стояло ограничение, сбрасывал скорость заранее. Образцовый водитель.
Городки, поселки менялись, Кушаков запоминал название. Черт, язык сломаешь с этими финскими названиями! От напряжения выступили капельки пота на лбу.
Вспомнилось, как его обучали: если не можешь прочитать текст, понять его, тогда просто «фотографируй». Точно так же, как и с объектами наблюдения. Можно в упор рассматривать объект, стараясь запомнить все детали, проговаривая про себя, что видишь. А можно бросить мимолетный взгляд, «сфотографировать» его, а потом уже сесть за стол и составить описание. Так обучали в Санкт-Петербурге.
Вот и Роман уже устал загонять в память названия населенных пунктов. Что удивляло – отсутствие заборов. Между домами, отелями лишь аккуратно подстриженный невысокий кустарник. Показалось, что видел воинскую часть. Большая территория, много военных. Вокруг сетчатый забор, и то метра полтора высотой. Непривычно все это было. Удивляло и забавляло. Неужели у них нет домушников? И как потом расследовать квартирные кражи – проснулся профессиональный интерес. А машина тем временем продолжала ехать. Попутчики молчали.
Впереди показалось большое живописное озеро, множество отелей на берегу. Дорога вилась вдоль озера, вот уже и большинство домиков осталось позади. Странно, обычно они понатыканы близко друг к другу.
Наконец подъехали к нужному отелю. От увиденных ранее гостиниц он отличался тем, что высокий забор закрывал внутреннюю территорию.
Ворота открылись. Охранник пропустил машину, и она, проехав мимо двух зданий, остановилась у третьего.
– Приехали, Роман Анатольевич, выходите, – обратился к Роману Пол.
– А мои вещи?
– Не волнуйтесь. Портье доставит их в номер. Проходите. Вас ждут.
– Мне бы умыться да в туалет сходить. Ну, и поесть тоже не помешает. С утра маковой росинки во рту не было.
Пол на секунду задумался, потом махнул рукой:
– Идемте, я провожу вас в туалет.
Они вошли в просторный холл. Мебель качественная, добротная. И охранник на стульчике за столом на входе… Нет дежурного администратора – улыбчивой девушки. Не отель, а комфортабельная тюрьма. И не охрана, а конвой.
Снова в голове застучала кровь. Ну, все… Клетка захлопнулась. Не выдержав нахлынувших эмоций, Кушаков с тоской в глазах обернулся. Охранник молча, спокойно, как скала, воззрился на него.
«Спокойно. Спокойно, – мысленно проговорил Роман. – Тебе ничего не угрожает. Тебя не пытают. Все хорошо. Ты здесь из-за Родины. Доброволец. Спокойно, Рома!»
Только сейчас он осознал, во что вляпался. И не просто, а по самые уши. Страх, тоска сковали все внутренности, скрутило живот, дыхание остановилось, ноги стали холодными, ватными, колени подогнулись, в глазах все поплыло, раздвоилось. Ему внезапно стало жалко себя. До слез. Как в детстве.
Возникла заминка. Пол, сделав несколько шагов, обернулся, увидев побледневшего, пошатнувшегося Кушакова, быстро подошел к нему, взял под руку и, нараспев протягивая гласные, участливо спросил:
– Роман Анатольевич, вам плохо? Врача?
Кушаков медленно убрал его руку и ответил:
– Спасибо. Наверное, уровень сахара упал в крови, вот с голода и зашатало. Когда обед?
Пол сделал шаг назад, в упор посмотрел на него и ладонью показал в сторону двери:
– Туалет – вон там.
Туалетная комната поразила сантехникой. Роману доводилось бывать на осмотрах и обысках во многих богатых домах и квартирах, но даже те туалеты и ванны, которые он видел, блекли, казались бесконечно отсталыми и устаревшими. Кафель на полу и стенах тоже был ультрасовременным.
Он помыл руки после туалета, пригладил волосы влажными руками. Ополоснул лицо. Открыл холодную воду, начал пить. Вода показалась вкусной, без хлорки, вкус был как из родника. Он пил ее и никак не мог напиться. Вытер лицо, руки, посмотрел в зеркало и подмигнул своему отражению:
– Не боись, прорвемся, опера!
Пол терпеливо стоял под дверью, показалось, что он даже не менял позы.
– Ну что, Пол, когда обед? – наигранно бодрым голосом поинтересовался Роман.
Тот двинулся по боковому коридору, махнув рукой, даже не оборачивался. Кушаков последовал за ним, автоматически подсчитывая шаги, количество дверей.
Пол открыл одну из дверей, пропустил Романа вперед, сам остался в коридоре – «курьер посылку доставил».
Большая комната, обшитая, в отличие от тех, что он видел, не деревом, а бежевым пластиком, на полу тоже не дерево, а керамогранит. Свет потолочный, много ламп. «Как в операционной, без тени!» – мелькнула мысль в голове у Кушакова. На стенах никаких украшений, окон тоже не было. У стены стоял небольшой столик, стул с высокой спинкой. Напротив – еще один стол, большой, за которым сидели двое, перед каждым открытый ноутбук.
– Здравствуйте, Роман Анатольевич!
Тот, что ближе к двери, был постарше, говорил с легким английским акцентом, но правильно. На вид около пятидесяти лет, волосы с проседью, брови густые, растут пучками, нос прямой, кончик заостренный, нижняя губа мясистая, подбородок прямоугольный. Вес примерно килограммов девяносто, а рост приблизительно метр восемьдесят. Плечи покатые, такие у бывших борцов бывают. Шея толстая, когда-то была накачанная.
Второй, что дальше от двери, был помоложе, чуть за тридцать. Сидел прямо, развернув плечи. Осанка военного или старается казаться выше и значительнее? Посадка головы высокая, горделивая. Стрижка короткая. Шатен. Европейский тип лица. «Лошадиная морда». Вытянутый череп. Высокий лоб, брови по краям светлые, к переносице темнее. Карие глаза. Прямой нос, коротковат по отношению ко всему лицу. Губы тонкие, ниточкой. Выглядит чересчур спокойным, слегка надменным. Взгляд свербящий, тяжелый.
Тот, что постарше, встал из-за стола, протянул ладонь.
– Здравствуйте, мистер Кушаков! Мы рады вас видеть. – Жест в сторону маленького столика. – Садитесь!
И улыбка как в кино, в тридцать два отличных фарфоровых зуба, даже светлее стало в комнате, показалось, что солнечные зайчики поскакали по стенам.
– С вашего позволения, я присяду, а садитесь вы сами, – усмехнулся Роман.
Собеседник легко рассмеялся, погрозил ему пальцем:
– О! Я совсем забыл, из какой вы организации. Конечно, конечно, присаживайтесь.
Кушаков сел на стул, поерзал, устраиваясь по-удобнее. Откинулся на спинку. Нормально. В меру удобно.
– Мистер Кушаков, – заговорил второй, – подвиньтесь, пожалуйста, к столу, положите руки на стол, ладонями вниз, и постарайтесь как можно меньше двигаться.
Роман все выполнил и, улыбнувшись, заметил:
– Модифицированный полиграф. У нас по старинке, проводами, датчиками облепляют. Но у вас тоже ничего так.
– Вы уже проходили проверку на полиграфе?
– Нет. Только подозреваемых проверял. Попробую на себе, что они испытывают, – продолжал хорохориться Кушаков.
На самом деле ему хотелось убежать, заорать, что пошло все к черту! Азы вербовки, которые вдалбливали в голову на учебе и службе, учили, что первым делом надо психологически расположить к себе кандидата на вербовку. «Залезть под «шкуру» – было такое расхожее выражение у оперов. Но у американцев, видать, иные учебники и инструкторы. Это уже не вербовка, а допрос с применением полиграфа.
– Вы знаете, как меня зовут, а как мне к вам обращаться? Молодой и старый? Или номер один и два? – выдавил он из себя улыбку.
– Меня зовите Джон! – широко улыбнулся старший.
Молодой слегка скривил надменное лицо:
– Уильям.
– Очень приятно, – кивнул Роман. – Начнем. Что вы хотите узнать?
– Расскажите нам, что именно вас заставило обратиться к нам. Какие сведения вы готовы нам сообщить? – задал первый вопрос Джон.
Роман уже давно проигрывал в голове этот монолог. Идет все так, как он и задумал, он просчитал этих хваленых церэушников! Их можно предсказать!
– Мне не нравится то, что происходит в стране. Продажность системы. Мы сбиваемся с ног, ловим, рискуя жизнью, а продажные адвокаты, прокуроры, судьи выпускают их. Или же они, отсидев год, выходят на свободу и снова совершают преступления. И мы снова ловим. Устал. – И он отрепетированным жестом прикрыл глаза.
– Мистер Кушаков, не поднимайте руки, не двигайтесь, – тут же сухо отреагировал Уильям. – Просто говорите, больше ничего не нужно. – Посмотрел в экран монитора ноутбука и добавил: – Продолжайте, пожалуйста.
– А потом я понял, что нужно что-то делать. Вот и предложил свою помощь вам. Сведения? Все секретные документы, к которым я имею доступ. – Все. Заготовленная речь закончилась.
Уильям внимательно смотрел в монитор, изредка бросая быстрые взгляды на Кушакова. Джон же неотрывно наблюдал за ним. Он и задал вопрос:
– Вы хотите нам предоставить совершенно секретные приказы по организации работы в МВД России?
– Ну, да, – кивнул Роман.
– Знаете, вы проделали совершенно ненужный путь. – И Джон зачитал весь список регламентирующих приказов МВД, секретных и совсекретных. Многие Роману были знакомы, а большинство он даже и не слышал. «Ничего себе осведомленность!» – пронеслось у него в голове. – Вы это нам хотели предложить?
– Да.
– Мы попусту теряем время. Вы агент ФСБ? Отвечайте честно.
– Нет.
Уильям кивнул, Джон мельком взглянул в монитор:
– Вы самостоятельно вышли на нас или под контролем ФСБ?
– Я вышел самостоятельно.
– Вы хотели потом обратиться в ФСБ?
– Нет, – твердо ответил Роман, но в горле пересохло – он с ужасом осознал, что попался. Холодный пот прошиб от затылка до копчика.
– Давайте так, Роман Анатольевич, – устало продолжил Джон. – Вы рассказываете нам правду. У нас есть ваши письма как в МИ-6, так и в ЦРУ, переписка, перечисление денег и оплата вашей путевки и прочее. Документы поступят анонимно на Лубянку. Вы нам бесполезны. Или мы честно общаемся, или вас доставят на полицейской машине к границе и выдворят с территории Финляндии.
