Вячеслав Корнич
Лунная дева
– Хорошо, оставим этот ненужный спор и проверим всё на деле. Там стоишь ты, а здесь – я, и канат натянут… Кто перетянет, тот и выиграет.
– Не обольщайся, он даже не видит тебя! – прокатился глухим эхом его ответ.
– А мы сейчас проверим, – произнесла Татьяна, вплотную приблизившись к Вадиму.
Она не стала ничего ему говорить, а просто обвила руками его шею и нежно поцеловала. Взгляд Вадима стал проясняться, наполняться осмысленностью, словно он просыпался от глубокого гипнотического сна. Он вцепился в руку Татьяны как за последнюю спасительную соломинку, и девушка повела его за собой, повела как маленького ребёнка всё дальше и дальше от этого безжизненного города. А им вдогонку ещё долго неслись вопли проклятий…
Вадим открыл глаза и улыбнулся Татьяне:
– Танечка… я всё помню, всё… спасибо тебе, родная…
– Всё хорошо, Вадик, ты жив и скоро поправишься, я тебе обещаю. Только не делай так больше никогда, ты не один, у тебя есть друзья, – ободряюще поглядела ему в глаза девушка.
– И ты…
Татьяна улыбнулась и взяла в свои ладони его ослабевшую руку, делясь с ним своей волшебной силой. Через минуту лицо Вадима окрасилось лёгким румянцем.
В этот момент в палату вихрем влетела сестра и сразу вспомнила о своих обязанностях:
– Очнулся, слава Богу! Девушка, а как вы здесь оказались? А ну-ка марш отсюда, пока врач не увидел!
– Всё, ухожу. Выздоравливай, Вадим.
– Танечка… ты придёшь?
– Конечно, приду.
– Вы ещё здесь?! – уже не на шутку осерчала сестра, вызывавшая по экстренной связи врача.
– Уже ушла, – проронила Татьяна, направляясь к выходу.
Оставшуюся часть дня Татьяна провела в магазине. Если честно, то работать ей совершенно не хотелось, её мысли витали далеко отсюда и строили разные планы. Несмотря на недавние злоключения с её друзьями, Татьяна не теряла оптимизма всё поправить и выяснить причины произошедших неприятностей. Отчасти с двумя случаями ей удалось разобраться благодаря нежданно открывшимся способностям, но оставалась ещё Света, и кроме всего она подозревала, что ситуация ещё далека от разрешения и стоит ожидать нового витка неожиданностей. Так всё и вышло. В самом конце рабочего дня, когда она уже собиралась закрываться, перед прилавком появился тот самый человек в тёмном пальто.
Внимательно осмотрев книжные полки, он обратился к Татьяне:
– Милая, что бы ты посоветовала почитать человеку, решившему проститься с прошлым и думающему начать новую жизнь?
Татьяна выдержала его немигающий взгляд и ответила:
– Это очень ответственный шаг, такому человеку следует быть искренним с самим собой, чтобы не дай Бог не обмануться своим будущим. Я бы вам предложила «Преступление и наказание» Достоевского, очень поучительная книга.
– И чем же этот роман может помочь мне? – усмехнулся незнакомец.
– Вы знаете, герой этой книги Раскольников тоже хотел изменить свою жизнь, ему никак не давала покоя мысль о своей исключительности, и чтобы проверить себя он переступил через муки своей совести и стал банальным преступником… Но совершить преступление – это одно… Как с этим жить дальше? Опять страдания, нравственные терзания до нервного истощения, упрёки за собственную слабость и обычность, но только не раскаяние, а в результате – одиночество, каторга и безысходность…
Мужчина не дал ей договорить до конца:
– Что же здесь поучительного? Как был «тварью дрожащей», так и остался. Имеющий право не мучается угрызениями совести, он свободен от подобных условностей, он выше их и всех «тварей дрожащих».
– И кто же даёт такое право? – с нескрываемой иронией поинтересовалась Татьяна.
– Девочка, такое право не даётся, оно завоёвывается силой! Сила даёт власть, а власть напитывает ещё большей силой, так было всегда и будет. В этом смысл избранности.
И тут Татьяну как прорвало:
– Какая глупость! Ваша избранность – это обычная маниакальность, болезнь с диагнозом – «синдром мании величия», а ещё – комплекс неполноценности. Таким избранным вечно чего-то не хватает в себе самом, той же искренности, душевности… Вам не кажется, что само чувство избранности загоняет в тупик самообмана? Ведь таким людям день за днём приходится доказывать и доказывать свою исключительность. Но это же не свобода, а сущее рабство! А вы знаете, что только любовь Сонечки Мармеладовой смогла спасти больную душу Раскольникова? Вот именно тогда он и начал новую жизнь…
В этот момент Татьяна увидела, как за спиной мужчины жестикулировала Ирина, предупреждая, что уходит. Татьяна помахала ей рукой. В помещении других посетителей уже не осталось, Ирина успела вывесить на дверь табличку о закрытии магазина.
– Интересная у нас с тобой беседа получается, но мы говорим на разных языках, – вывел девушку из секундного отсутствия незнакомец. – А ты, девочка, сильно изменилась после нашей последней встречи.
– Спасибо за науку. Я к вам уже стала привыкать.
Высокий мужчина пристально поглядел на неё:
– А что бы ты почувствовала, если бы лишилась всех близких тебе людей?
– Вы не посмеете! – вырвалось из Татьяны.
– Посмею, я не из тех, кого мучает совесть. А ты, вообще-то – молодец, борешься, не дала себя загнать в угол… но ведь и я пока не усложнял игру. Когда ты встанешь перед реальным выбором, то всё будет иначе. Подумай об этом, девочка, хорошенько подумай.
– Что вы от меня хотите? – не стала спорить она.
– Это уже другой разговор, – удовлетворённо кивнул он. – Для начала закончи свою книгу, она нам понадобится, срок тебе – три дня. И вспомни, о чём я тебя просил. А чтобы ты не сомневалась, я подстрахуюсь. Да, и посматривай электронную почту, там может быть нужное сообщение. Я не прощаюсь, скоро увидимся.
Когда мужчина покинул магазин, Татьяна задумалась, её очень встревожило его предупреждение о подстраховке:
«Что он имел в виду? Ведь он не просто так сказал».
Не мешкая, она обзвонила мать, отца, самых близких родственников, все ей ответили. Потом очередь дошла до Полянского, он тоже ответил, но не сразу.
– Валера, привет. Ты где?
– А, Танюша, привет! Да я в магазин заскочил, тут рядом, в холодильнике шаром покати, минут через пятнадцать буду в мастерской.
– Валера, прошу тебя, больше никуда не заходи, иди сразу домой. Я скоро приеду и всё объясню, и не открывай никому, только мне. Хорошо?
– Да что случилось-то, Тань?
– Не по телефону, я скоро буду.
Татьяна быстро сдала под охрану магазин и побежала ловить такси. Теперь у неё почти не осталось сомнений, что объектом своей подстраховки незнакомец выбрал Полянского и шантажировать Татьяну собирался именно им. После исчезновения картины этим странным людям зачем-то понадобилась её книга, а в придачу и они сами. Девушка не знала пока, как остановить незнакомца, но сидеть сложа руки – тоже не могла. Доехала она без происшествий и пулей взлетела на знакомый этаж. Дверь оказалась приоткрытой, судя по доносящимся изнутри звукам – в квартире явно что-то происходило.
Не раздумывая, Татьяна вошла внутрь.
– Валера, это ты? Ты здесь? – на ходу проговорила она, осторожно передвигаясь по коридору.
Но ответа не последовало. Уже у дверей в зал мастерской её ослепила яркая вспышка. Несколько секунд в её глазах стояла темнота, но потом всё прошло. Прищуривая глаза, Татьяна осмотрелась. В зале царил свежий беспорядок, возле стен громоздились ящики с картинами, видимо, Валера весь день занимался эвакуацией выставки. Но самого хозяина не было, он, словно испарился. Татьяна пыталась понять – откуда взялся источник вспышки, но ничего похожего, кроме ламп подсветки не обнаружила. Набрав номер телефона Полянского, она с удивлением услышала знакомую мелодию, раздававшуюся где-то со стороны кухни. Бросившись со всех ног на зов мобильника, Татьяна обнаружила его на кухонном столе вместе с пакетом продуктов.
«Он только что был здесь, даже продукты убрать не успел. Что же произошло, что? Он что-то услышал в мастерской и пошёл туда… А телефон? Может, в этот момент ему позвонили или он сам набирал кого-то? Неужели незнакомец сдержал своё обещание», – пронеслись мысли в её голове.
Она ещё раз обошла всю квартиру, сама не понимая – зачем и решила на всякий случай подождать. Но прошло около часа, а Полянский так и не появился. Тогда она заглянула к соседке Жанне Викентьевне, но и та ничего вразумительного сказать не смогла. Сомнений больше не оставалось, Валеру похитили перед самым её носом. Вот только непонятно – как? Ждать уже не имело смысла. С надеждой, что утро вечера мудренее, она захлопнула входную дверь и стала спускаться вниз…
Урсан дождался, когда она сядет в машину и переместился поближе ко двору её дома. Как он и предполагал, Татьяна вышла немного раньше, чтобы пройтись по свежему воздуху. В тёмной подворотне он принял человеческий облик и стал прогуливаться поблизости от её дома. Вскоре Татьяна появилась. Урсан сделал вид, что набирает номер сотового телефона, который носил с собой на всякий случай, но никогда им не пользовался. Поравнявшись с незнакомым мужчиной, она скользнула по нему взглядом и направилась дальше вдоль детского городка, где разместилась тёпленькая компания шумных молодых людей. Появление хорошенькой девушки не осталось без внимания, в её сторону полетели пошловатые комплименты вместе с недвусмысленными намёками. Она спокойно пропустила всё мимо ушей, но это не остановило разгорячённых спиртным парней. Два самых резвых гонца быстро нагнали девушку. Вмешиваться Урсан не стал, догадываясь, что и без его помощи она уже могла постоять за себя. Так всё и вышло, не прошло минуты, как парни безропотно отправились обратно, совершенно забыв о цели своей пробежки.
Урсан проводил девушку взглядом до подъезда, с удовлетворением отметив про себя:
«Прогресс есть, световая память просыпается, и её психические возможности уже проявляют себя… вот только с «охотниками» Дьюола ей ещё рановато тягаться. Ничего, в ближайшие два дня ей ничего не угрожает, а дальше видно будет».
Урсану удалось подслушать их разговор в магазине, и пока он за неё не переживал. Теперь его заботило другое – где они прячут художника. За эти три дня он должен был, во что бы то ни стало, разыскать и проверить все тайные схроны Дьюола. Его удивило то, что они пошли на определённый риск телепортировав Полянского из его квартиры. Для неподготовленного человека такой эксперимент с трансформацией тела мог иметь необратимые последствия на клеточном уровне. Посредник был в курсе произошедшего, и считал, что художника будут держать где-то неподалёку, возможно, даже в окрестностях области. Насчёт одного такого места он высказался вполне определённо. Речь шла об одной дворянской усадьбе постройки начала девятнадцатого века, она находилась примерно в двухстах километрах от города в малозаселённой лесной местности. При советской власти там размещался исторический музей, а потом из-за финансовых проблем он куда-то съехал, и усадьба, по сути, осталась бесхозной, хотя и на балансе министерства культуры. За два десятилетия она заметно обветшала и пришла в запустение. Чуть больше двух лет назад усадьба была выставлена на торги на право столетней аренды, естественно, с гарантией реставрации и сохранения исторического облика. Победителем торгов оказалась «тёмная лошадка», обскакавшая всех известных игроков, которых набралось с десяток. Посредника тогда заинтересовала эта сделка, он провёл собственное расследование, докопавшись до известных ему лиц, напрямую связанных с одной влиятельной фигурой клана Ханмары. Такая любовь к историческим ценностям заинтриговала Посредника, и он стал собирать информацию о прошлом усадьбы и её хозяевах. Когда-то территория усадьбы была очень обширной с надворными строениями, конюшнями, собственным прудом, а господский трёхэтажный дом напоминал царский дворец в миниатюре. О первом хозяине графе Учмасове упоминаний было не так много, противоречивые источники приписывали ему связь с разными тайными обществами, вроде масонов и иллюминатов, просачивалась информация о его увлечениях мистикой и алхимией. Он слыл угрюмой и таинственной личностью, не жалующей многолюдных сборищ и пышных балов. Даже намекали на то, что он не тот за кого себя выдаёт. Очень противоречивые сведения были насчёт подземных галерей усадьбы, якобы уходивших вниз на десятки метров и имевших длину рукавов до нескольких сотен километров, эти непроверенные слухи то муссировались, то опровергались. В те времена так же ходили слухи, что граф проводит там какие-то научные опыты над животными, а более смелые даже брались утверждать, что и над людьми тоже. По другой версии его эксперименты были связаны с чёрной магией и бесовским колдовством. Урсана почему-то сразу же заинтересовала личность графа Учмасова, в этом персонаже скрывалась какая-то тайна. Странным ещё оказалось то, что с конца девятнадцатого века о подземных галереях вообще не упоминалось ни в одном источнике, будто их и не было никогда. Во всяком случае, так утверждал Посредник, исходя из имеющейся у него информации. По его сведениям основные реставрационные работы в усадьбе были уже завершены, но до сих пор она оставалась недоступной для посторонних глаз. Всю эту информацию Урсан получил от Посредника телепатически и хотел начать свои поиски именно с усадьбы. Координаты перемещения он знал, но вначале решил навестить одного своего недавнего знакомого, который мог оказать неоценимое содействие.
IV
Татьяна попала в какой-то цейтнот, с одной стороны, условия ей были поставлены и выбор невелик, а с другой – она не понимала, как в такой короткий срок можно выполнить эти условия. И что вообще тот человек надеялся увидеть в последних главах её книги, когда она сама толком не знала о чём писать. В последние дни произошло столько событий, что книга ушла на второй план и свежие мысли пока не радовали её. С музыкой своего вдохновения у неё тоже пока не складывалось, то она её слышала, то нет. А Валеру нужно было как-то спасать, иначе ему грозила беда, незнакомец не шутил, она это видела по его безжалостным глазам. Татьяна даже не помышляла о какой-то хитрости в этом деле, она просто не знала, как подступиться к навязанному ей заданию. О своих внезапно появившихся способностях она тоже старалась не думать, чтобы не забивать голову лишним. Не найдя ничего лучшего, Татьяна села за старенькое пианино, на котором с бабушкой разучивала свои первые музыкальные этюды. Она уже недели две не тревожила потёртые клавиши бабушкиной реликвии, всё как-то руки не доходили в последнее время, хотя желание появлялось. Татьяна откинула крышку пианино, проверила ногой правую педаль, отозвавшуюся капризным скрипом, и пробежалась по клавишам, проверяя настройку. С этим всё оказалось в порядке, не так давно она вызывала мастера-настройщика, и тот гарантировал ей качество работы. Татьяна на слух попыталась подобрать мелодию, постоянно ускользавшую от неё словно весенний ручеёк. У неё долго не получалось, то отдельные звуки не попадали в нужные интервалы, то регистры были не совсем те, она уже хотела закончить это мучение, но вдруг перед её глазами возник образ бабушки Насти, прямо как в том сне. Татьяна видела её так же отчётливо, как своё отражение в зеркале. Анастасия Егоровна просто глядела на Татьяну, пока внутри девушки не зазвучала та удивительная музыка. Татьяна стала быстро записывать её на нотах, хотя была уверена, что уже не забудет её никогда. Образ бабушки растворился, а мелодия осталась на нотах и в памяти Татьяны. Ключ к последним главам был найден, осталось подвести сюжет к закономерному итогу и поставить точку. Сейчас Татьяна не хотела думать ни о чём другом кроме книги, прекрасно понимая, какую цену может заплатить за свою нерасторопность. Чтобы не отвлекать себя, она заранее утрясла дела со своей постоянной работой, на несколько дней её должна была подменить сестра Ирины. Вадима она тоже успела навестить, его уже перевели из реанимации в одиночную палату, динамика его выздоровления не просто удивляла врачей, а ставила в тупик. О том, что произойдёт с ней самой, Татьяна даже гадать не хотела, надеясь только на русский авось.
Она трудилась уже вторые сутки, прерываясь лишь для короткого сна и лёгкого перекуса. Когда работа была в самом разгаре, раздался звонок в двери. Пришлось отложить дела в сторону, по настойчивости нежданного гостя она сразу догадалась, кто им мог быть. Интуиция её не подвела.
– Полянский у тебя? – не здороваясь, бросила Светлана и прямиком направилась проверять квартиру.
– Не ищи, его у меня нет, – сказала Татьяна, следуя за ней.
– И правда, нет. А где он? Я уже второй день до него дозвониться не могу… звоню, звоню, а он не отвечает… Сейчас только из мастерской, телефон на кухне, а его нет.
Лицо Светланы покрылось нездоровым румянцем, а в покрасневших глазах блестели слёзы. Татьяне поняла, что её подруга провела бессонную ночь. Ей стало жалко Светлану.
– Света, я не знаю, где Валера, честно не знаю. А ты к соседке заходила?
– Заходила… эта полоумная Жана о каком-то нападении на Валерку лепетала, о краже… Я толком так ничего и не поняла. А ты в курсе?
– Да, на него, действительно, напали в мастерской и украли «Маски», но со здоровьем у него всё нормально было…
– Дурдом какой-то, все всё знают кроме меня! – нервно выкрикнула Светлана, а потом вдруг обмякла и всхлипнула, вытирая ладонью нос и щёки:
– Танька, я уже всё ему готова простить, всё, ложь, измену, лишь бы живой был… Я не могу без него, Танька, не могу и всё… ни спать, ни есть не могу, всё из рук валится… Я так люблю его, так люблю! Танька, если с ним что-то случиться, я не переживу этого…
Татьяна по-матерински обняла подругу, пытаясь хоть как-то успокоить:
– Светочка, хорошая моя, перестань говорить глупости, он жив и скоро вернётся к вам, вот увидишь, вернётся и всё у вас наладится.
Казалось, что Светлана только этого и ждала, она доверчиво прижалась к Татьяне и разрыдалась у неё на плече. После минутной паузы она уже со всхлипами надежды произнесла:
– Танюш, ты, правда, так думаешь?
– Я чувствую, что всё будет хорошо, иначе и не может быть.
– Танюш, он где-то прячется, да? Это как-то с картиной связано, и он не хочет нас подставлять?
– Света, я не уверена, но возможно, – туманно ответила Татьяна.
– Лишь бы вернулся, – вздохнула Полянская. – Танюшка, я на колени перед ним упаду, буду на коленях прощение у него вымаливать, пока не простит!.. Я уже проклинаю себя за эту идиотскую ревность, он мне тогда пытался объяснить, что нет его там, что он на выставке, а я дура, дура несчастная взяла и выматерила его. А потом сама проверила, знакомых на выставке спросила… Танюш, он ведь чисто физически не мог с тобой гулять возле дома. А кто же тогда это был?
– Конечно, он не мог, Света… я ведь тоже была там и всё видела, я хотела с тобой встретиться и всё объяснить, а потом тебя увидела и их… Я сразу же Валере позвонила, он, в самом деле, был на выставке. А кто эти двое – я не знаю, может, те же, кто на него напал.
– Тьфу-ты, Вадик как в воду глядел, чёрт бы побрал эту картину! Танюшка, а если его те оборотни похитили? Тогда надо же в полицию заявить пока не поздно… Всё, я звоню!
– Света, давай немного подождём, совсем немного, мне кажется, он скоро даст о себе знать, – остановила её Татьяна.
– Ты что-то знаешь, Волошина?! Я по твоим глазам вижу, что знаешь! Хватит со мной в прятки играть, хватит жалеть, говори, говори всё, что знаешь!
– Света, если бы я знала, – вздохнула Татьяна. – У меня только одни догадки и ничего конкретного… Света, поверь мне, то, что я знаю сейчас – не поможет нам в поисках Валеры. Дай мне пару дней, и я узнаю больше, я тебе обещаю, только ты мне не мешай, пожалуйста, ты ничем не можешь мне помочь, поверь мне, Света, просто поверь и всё.
– Как же тошно мне и больно… я уже не знаю, кому верить, а кому нет… Ты знаешь, мне стыдно в этом признаться… я же всегда завидовала тебе…
– Завидовала? Чему? – удивилась Татьяна.
– Ты только не перебивай, выслушай меня… мне надо высказаться, у меня уже так наболело, уже невмоготу терпеть, как нарыв какой-то. Я же люблю тебя, Танюшка, но эта моя стервозность… да, завидовала, завидовала твоей внешности, твоим талантам, ты и пишешь и на пианино классно играешь, мужики от тебя без ума… хм, даже Валерка мой на тебя запал… не спорь, я же по-бабски чувствую, давно уже чувствую… Вот и хотела тебя на шею Вадику повесить, думала, хоть на замужнюю мой пялиться не будет. Это Бог меня за мои грехи наказывает, за всё надо платить, за всё…
Татьяна остро ощущала, что происходит внутри подруги, будто не у Светланы, а у неё прорывался этот нарыв. Её душа как губка впитывала чужую боль, и ей самой становилось больно. Татьяна сделала над собой небольшое усилие и попыталась расплавить в сердце это щемящее чувство. У неё получилось, на сердце сразу потеплело.
– Танюшка, ты простишь меня? Ну, прости меня – дуру, прости, – со слезами умоляла её Светлана.
Татьяна снова обняла подругу.
– Светочка, я не сержусь на тебя, совершено не сержусь… но если тебе нужно моё прощение, то я прощаю тебя. А лучше ты сама постарайся простить себя и тебе будет легче, поверь мне… поплачь, хорошая моя, поплачь…
Светлана уже не могла сдержать слёз и просто разрыдалась. Ушла она поздним вечером, успокоенная, с надеждой.
Чтобы закончить книгу у Татьяны оставалось совсем немного времени. Желая немного отвлечься от разговора со Светланой, она вновь села за пианино. Пробежавшись по клавишам, Татьяна почему-то захотела перебрать старые нотные тетради, чтобы подыскать близкое себе произведение, и наткнулась на бабушкину сонату. Анастасия Егоровна сама её написала, когда Татьяна была ещё совсем подростком и дала сонате странное название – «Песнь Лунной Девы». Татьяна не раз допытывалась у бабушки насчёт этого названия, но та всегда с улыбкой отшучивалась. И только спустя несколько лет незадолго до своей смерти, она открылась ей, что посвятила сонату своей любимой внученьке, своей прекрасной Лунной Деве. Бабушка пояснила Татьяне, что она родилась в полнолуние, когда лунный диск был необычайно ярок и таинственен, а о своём рождении под знаком Девы девушка и сама знала. Татьяна всегда считала, что мало соответствует своему знаку, рационализм, прагматизм и расчётливость – это уж точно было не про неё, и проблем с творческими способностями она явно не испытывала, ну, а насчёт трудолюбия и рассудительности – доля правды была. Но, как говорится: звёзд не выбирают, это они выбирают людей и ведут их по жизни. Чудесную сонату бабушки она могла сыграть на память без нот, даже с закрытыми глазами, потому, что знала её как своё лицо и чувствовала её как собственное сердце. Пока она играла, на её глазах блестели слёзы от небывалого вдохновения и любви к бабушке Насте.
К вечеру следующего дня Татьяна закончила последнюю главу и уже без сил откинулась на спинку кресла. В концовке книги всё сложилось не так, как она хотела день назад, но её это вполне устраивало, правда, она не только дописала концовку книги, но и внесла некоторые изменения в предыдущие части. В кульминации книги отдельным её героям предстояло сделать несвойственный им выбор, но в жизни постоянно что-то случается впервые, она по себе это знала. Несмотря на усталость и некоторую тревожность, Татьяна была довольна собой, что могла – она сделала, но теперь её ждала развязка уже другого сюжета, не книжного, а реального и очень непредсказуемого, где за свои ошибки, возможно, придётся платить собственной жизнью. Немного отдохнув, она выпила крепкого чая и проверила электронную почту. Среди прочей переписки её заинтересовало лишь одно письмо. Его содержание было следующим:
«Девочка, если ты уже закончила (а я знаю, что ты закончила), то сделай так: перебрось книгу на флешку, а основной файл удали (из корзины тоже) и не вздумай делать копии, мои люди проверят. Флешку и ноты с нашей мелодией возьмёшь с собой…»
Дальше шла подробная инструкция – когда она должна выехать, на чём и куда.
«Ну вот и всё, дождалась, неизвестность скоро закончится… не маньяки же они, в конце-то концов, возьмут что им нужно и отпустят нас. Если, конечно, на нас нет других планов… мне уже самой интересно, что они от нас хотят. Жалко только книгу отдавать, столько трудов потрачено… Ладно, переживём, лишь бы Валере помогло», – про себя думала она.
Чуть позже Татьяна решила немного отойти от инструкции в письме. Она сделала почти всё, что велел тот человек, но копию файла всё же отправила на электронку Полянского в мастерскую. Потом удалила все оставленные следы на компьютере и отправилась собираться в дорогу. Естественно, в письме не было ни слова насчёт срока её «командировки», пришлось довериться своей интуиции и взять только самые необходимые вещи. Средства гигиены, косметика, сменное бельё и ещё несколько нужных вещей уместились в небольшую дорожную сумку, которая осталась в гостиной дожидаться завтрашнего утра. Цветы и свою любимицу Зару она определила на время к соседке, всех своих близких обзвонила ещё вчера, но ничего конкретного им не говорила, просто мысленно попрощалась и всё. Да и что она могла им сказать, если сама не знала, что её ждёт впереди. Несмотря на почти две бессонные ночи, спать ей не очень хотелось, наверно, сказывалось нервное перевозбуждение. Но всё-таки после часовой маеты в постели – сон сморил её. Ей снилась лунная дорожка, протянувшаяся от одного берега озера до другого, по которой она легко скользила на ту сторону. Но где-то на самой середине озера дорожка вдруг оборвалась, и Татьяна сорвалась вниз в пучину тёмных вод. Она так и не успела увидеть, что же случилось дальше, её разбудил будильник. Всё ещё находясь под впечатлением странного сна, она поставила чайник и направилась в ванную. Такси она заказала ещё с вечера, так что на сборы у неё оставалось минут сорок. Когда Татьяна спустилась вниз, машина уже ждала её. Раннее утро встретило девушку первым лёгким морозцем. Но она была готова к сюрпризам поздней осени, утеплённая куртка, джинсы и сапожки, как нельзя лучше отвечали этому времени года. На железнодорожном вокзале она села в указанную электричку и помчалась навстречу своей судьбе. Через два часа Татьяна сошла на небольшом полустанке и по натоптанной тропинке направилась в сторону дачного посёлка, но, не доходя до него метров семьсот, свернула на другую почти заросшую тропинку, уходившую в смешанный лесок. Она не успела сильно углубиться в чащу, увидев перед собой полуразвалившееся строение. Встреча была назначена внутри этого заброшенного здания.
«Интересно, что здесь раньше было? Да-а, подходящее место для обмена, прямо как в детективном романе… сейчас подвезут связанного Валеру, и я передам им флешку с нотами… или его отпустят позже, где-нибудь возле станции. А если серьёзно, то мне что-то не по себе, ощущение какого-то подвоха присутствует… а идти всё равно придётся… ладно – будь, что будет», – размышляла она, стоя у зиявшего темнотой дверного проёма.
Татьяна зашла внутрь, осторожно ступая по битому кирпичу, по ходу гадая, где состоится встреча. Второй этаж она решила оставить напоследок и начала осмотр с первого, вернее, с того, что от него осталось. В помещениях большинство кирпичных перегородок вообще отсутствовало, об их бытности напоминали только выщербленные вершки оснований, а о дверях и прочих деревянных изделиях даже говорить не приходилось, видимо, предприимчивые дачники не один год совершали сюда опустошительные набеги. Татьяна старалась ступать мягко, но у неё не всегда получалось, она то и дело наступала ногами на строительный мусор, невольно замирая от скрипа собственных шагов. Обойдя все помещения и не найдя ничего полезного для себя, она уже собиралась подняться наверх, как вдруг из дальней комнаты с правой стороны коридора ей послышался странный звук. Замерев, она насторожилась, проверяя свой слух, но ей ответила тишина. И всё же она пошла туда. Это помещение пострадало меньше всего, и было затемнено досками, забитыми на оконных проёмах с внешней стороны. Татьяна огляделась, но, не обнаружив ничего подозрительного, направилась обратно и в этот момент почувствовала, что не одна. Их размытые очертания появились неожиданно, из ниоткуда, девушку сразу же взяли в кольцо и почти обездвижили. Татьяна ощутила страшное давление на своё тело, словно попала в стальной капкан, она боролась, но мышцы отказывались подчиняться. Лишь маячок сознания ещё продолжал сопротивляться, из последних сил она попыталась выстроить защиту из непроницаемой стены, и на какие-то мгновения это сработало. Но её противники оказались неимоверно быстрыми и искусными в таких делах, её защита была вскоре разрушена. Последнее, что помнила и ощущала Татьяна, это сотни тончайших щупальцев пеленавших её мозг и яркую оранжевую вспышку…
Открыв глаза, она увидела огромную люстру на высоком потолке, окружённую замысловатым узором лепнины. Какое-то время Татьяна не могла понять, где находится, её голова раскалывалась на мелкие части, которые никак не могли собраться в единое целое. Тело же практически не ощущалось. Она попыталась пошевелить онемевшими пальцами руки, но её усилия обернулись судорогой, перешедшей в резкую боль, а потом кровь обожгла её жилы, и словно прорвав незримую плотину, побежала от плеча к кисти. В этот момент до её сознания долетел обрывок разговора на незнакомом ей языке, но странным было то, что она всё понимала:
– Как всё прошло, Сигурд?
– Мы всё сделали, как вы просили, Хозяин. Всё, что было при ней у нас, без вас информацию не проверяли.
– Правильно, сам проверю. А наш пришелец не объявлялся?
– Нет, Хозяин, мы просканировали всю округу, его точно не было.
– Это и непонятно, не похоже это на него. Он явно что-то задумал. Охрану усилили?
– Хозяин, могу уверить вас, что мимо охраны и мышь не проскочит.
– Не перехвали себя, Сигурд, этот пришелец очень искусный разведчик, он в любую щель может пролезть незамеченным, так что, готовность должна быть сверх полной. Ты меня понял?!
– Да, Хозяин, мы будем готовы к встрече.
– Хорошо. А как чувствует себя наша гостья?
– Насколько я вижу, уже возвращается к жизни.
Хозяин подошёл к кожаному дивану, на котором лежала Татьяна, и склонился над девушкой.
– Неважно выглядишь, но это ничего, это мелочи, главное, что жива, – произнёс он, протянув руку к её голове. – Потерпи, сейчас станет легче.
Татьяне действительно стало легче, боль в голове почти прошла, а тело стало быстро восстанавливать свою подвижность. Через минуту-другую девушка смогла самостоятельно сесть на диван и была готова к разговору.
– Зачем весь этот цирк? Я всё и так бы отдала… Вы нарушили свои же условия, – укоризненно сказала она.
