Вячеслав Корнич
Демон поющего пламени
– Отдай её! – крикнул он, неизвестно на что надеясь.
После его слов наступила мёртвая тишина, пламя словно замерло, обдумывая его требование. Потом в самом центре огненной стены стало проявляться женское лицо, но это была не Даша.
– Ты хочешь, чтобы я вернула ей свободу? – раздался её смеющийся голос.
– Да, хочу.
– А ты готов расплатиться за неё?
– Расплатиться? И чем же? – проговорил Артём, чувствуя какой-то подвох.
– У всего есть своя цена. Разве ты не знал? – усмехнулась она. – Эта девочка моя пленница, она в полной моей власти, и только я могу решить её дальнейшую участь. Мне надоело играть с вами в кошки мышки, я хочу назначить свою цену за её освобождение.
– Так назови её.
– А ты готов пожертвовать собой ради неё?
Артём ответил, почти не задумываясь:
– Да, я готов.
– Это достойный ответ. Но я всё же дам тебе время на обдумывание, а чтобы ты не сомневался в нашем разговоре, прими от меня небольшую памятку.
В следующее мгновение грудь Артёма пронзила острая жгущая боль, заставившая его вскрикнуть.
– И запомни одно, чтобы остановить непоправимое ты должен сказать: Агнис. Это я. Я услышу тебя и пойму, что ты решился окончательно.
Артём хотел ещё что-то спросить, но не успел, картинка сна моментально распалась.
– Артём, милый, проснись, ты опять кричал, ну проснись же! – ворвался в его сознание голос Даши.
– Что? Опять кричал? – переспросил он.
– Да, очень сильно, тебя, будто саблей насквозь пронзили. Что ты опять увидел?
– Может быть, и саблей… а может, ещё чем-то, надо проверить, – рассеянно произнёс он, направляясь в ванную.
– Артём, что за шутки?
– Какие уж тут шутки.
Его подозрения подтвердились, на правой груди он обнаружил небольшой ожог, похожий на заглавную букву «А», или ему так казалось. Всё это походило на какую-то зрительно-слуховую галлюцинацию, если бы не вполне вещественные доказательства. Да и боль в груди Артёму не могла померещиться, она была вполне настоящей и ощутимой. Он особо никогда не увлекался мистикой и ей подобными вещами, но сейчас невольно подвергал сомнениям свои прошлые убеждения.
«Чёрт, в голове не умещается! Разве такое возможно?! Или я чего-то не понимаю или… или я заразился паранойей от кого-то из местных. Тьфу-ты, чушь какая-то! Но я же не слепой… Ну, допустим, она существует, допустим, что я не сбрендил… Что она хочет? Показать свою власть над Дашей? Да, скорей всего, чтобы я не сомневался. Только не пойму, зачем ей это? И кто вообще она такая? Да-а, задачка на выкручивание мозгов. Так, ладно, Даше ни слова, будем наблюдать и реагировать по обстоятельствам», – роились мысли в голове Артёма.
До обеда они с Дашей разговаривали мало, ей были назначены разные психотерапевтические сеансы, а Артём в то время болтался по коридорам клиники или сидел возле дверей кабинетов, обдумывая сложившееся положение. Он почему-то не сомневался, что очередная встреча с Агнис состоится уже этой ночью, и надеялся, что она окончательно расставит все точки над «и». Перед самым обедом в палату в сопровождении Самуила Львовича заявились родители Даши, видимо, не выдержав долгой разлуки. В первые минуты всё было нормально, девушка вела себя спокойно, даже приветливо, но потом произошло то, чего так опасался Артём. Ни с того, ни с сего лицо Дарьи налилось красным цветом, и она закричала, оттолкнув от себя отца с матерью. Как только всё это началось, Артём вновь услышал ту самую мелодию пламени. Всё, что происходило потом – напоминало фильм ужасов, с Дашей начали происходить пугающие изменения, её лицо исказилось до неузнаваемости, глаза засверкали огнём, а тело стало извиваться в ритме каком-то дикого неконтролируемого танца. Артём кожей ощущал, исходящее от неё горячее дыхание пламени. Даже вбежавшие на помощь санитары застыли, как вкопанные, боясь подойти к ней. У Артёма не оставалось выбора, ещё одна минута и Даша не выдержала бы этого безумного транса, он бы просто испепелил её. Артём бросился к ней на встречу с единственным словом:
– Агнис!
Прошло несколько секунд, и Даша замерла на месте с остекленевшими глазами, глядевшими на Артёма, но не видевшими его. Он взял обессилившую девушку на руки и перенёс на кровать.
– Выйдите все, пожалуйста, ей надо отдохнуть, – сказал Артём, услышав ровное дыхание Даши. – Самуил Львович, а вы останьтесь, мне нужно вам кое-что сказать. На родителей девушки было жалко глядеть, но спорить они не стали и молча вышли.
Когда дверь закрылась, профессор подошёл к Артёму.
– Я вас слушаю, молодой человек, – произнёс он, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– С ней будет всё хорошо, я вам это обещаю. Самуил Львович, мы должны завтра собраться с её родителями и серьёзно поговорить, я хочу прояснить ситуацию.
– Вы что-то знаете, Артём? Я же понял, что мы столкнулись с чем-то необъяснимым и очень опасным… и все мои знания здесь не стоят и гроша ломанного. Увы, молодой, человек, увы, как бы ни прискорбно это звучало.
– Вы правы, Самуил Львович, всё так, но мне нужно кое-что уточнить и проверить… не спрашивайте сейчас, что произошло, всё равно не скажу. Завтра я буду знать больше, тогда и поговорим.
– Договорились, мой друг, я воздержусь. Артём, а что вы ей сказали? Это же как-то подействовало, я видел…
Артём устало улыбнулся:
– Клин ведь клином вышибают… я позвал огонь.
– Тогда, молодой человек, мне остаётся снять перед вами шляпу, в вас много скрытых талантов. Не подумывали сменить профессию?
– Если не свихнусь сам, то обязательно подумаю.
– Неужели всё так серьёзно? – обеспокоился профессор.
– Серьёзней не бывает.
– Я могу вам чем-то помочь, Артём?
– Спасибо, Самуил Львович, но я должен сам всё решить.
– Удачи вам, молодой человек, я верю в вас.
– Спасибо.
После ухода профессора, Артём присел на кровать Даши. Она спала, как ребёнок со счастливой улыбкой на лице. Ничто не тревожило девушку в эти минуты, Агнис отпустила её на время, дав окончательно увериться Артёму, что полностью владеет её душой. Он нежно провёл рукой по её русым волосам и вздохнул. Артём догадывался, что им придётся расстаться, возможно, даже навсегда, и с трудом сдерживал свои чувства. Даша проспала обед, паровозиком прихватила сончас, но он не будил её, зная каково ей пришлось. Она проснулась к полднику и сразу заявила, что ужасно голодна. Перекусив, они вели себя, как обычно, будто ничего и не случилось, Даша, скорей всего, мало что помнила, а Артём не хотел её тревожить расспросами. Уже совсем скоро ему предстояло всё узнать самому. После ужина с разрешения Самуила Львовича они отправились на прогулку по территории клиники, с удовольствием вдыхая свежий морозный воздух. Зима уже перевалила свой экватор и удивляла обилием снега, местные дворники едва справлялись со снежными заносами. Дарья взяла Артёма под руку и доверчиво прижалась к нему. Пушистый снежок сказочно кружился в свете фонарей и нехотя ложился уже на занесённую дорожку. Они шли совсем близко, оставляя за собой две полоски хрупких следов, слыша, как скрипит под ногами упавший снег.
– Как же хорошо здесь, так необыкновенно, волшебно, мне давно уже не было так хорошо… всегда бы так, – мечтательно произнесла она.
– Да, ты права, так бы всегда.
– Артём, я не слышу радости в твоём голосе… Что с тобой?
– Тебе показалось, Даша, всё нормально, – попытался её успокоить он, но вышло не очень убедительно, женское сердце уловило смену его настроения.
– Я тебя чем-то обидела?
– Да что ты, Дашенька… Ну чем ты можешь меня обидеть? У меня такое бывает иногда, как закон подлости… когда мне слишком хорошо появляется это странное чувство грусти или тоски, и я не могу понять почему.
– Может, ты просто не веришь в своё счастье? Оттого и грустно. Когда не веришь всегда так.
– Да, наверно, когда я думаю о чём-то хорошем, у меня невольно закрадывается противная мыслишка насчёт того, что будет потом. И я просто не хочу об этом говорить вслух, чтобы не сглазить.
– А я не хочу жить потом, когда-нибудь, я хочу сейчас! Я уже устала думать о плохом, устала и всё, я хочу счастья сейчас и мне до лампочки, что будет потом! – буквально выпалила Дарья.
Взглянув в её заблестевшие глаза, Артём не удержался от улыбки и, прижав девушку к себе, закружил её под вуалью падающих снежинок.
– Дашка, ты будешь счастлива, я знаю, ты будешь счастлива! – прокричал он, не прекращая её кружить. – Ты заслужила своё счастье!
– Обещаешь? – с замирающим от радости сердцем спросила она.
– Обеща-а-ю!
Перед сном Артёма одолевали смешанные чувства, с одной стороны, он хотел всё поскорее закончить, а с другой – понимал, что это всё лишь только начало для него и неизвестно к какому концу оно выльется. Но он наверняка знал, что завтра его жизнь уже будет не такая, как прежде. Выключив свет, они ещё какое-то время переговаривались, вспоминая прогулку по заснеженным дорожкам и удивительный вечер их душевной близости. Даша как всегда заснула первой, и Артём стал готовиться к встрече с Агнис. Как назло сон не спешил забирать его в свои призрачные владения, но промаявшись полчаса или чуть больше, он всё же заснул…
Они стояли друг перед другом, он и женщина, глядевшая из пламени огня.
– Ты сам позвал меня, теперь твоя жизнь принадлежит мне. Это и есть цена, – сказала Агнис.
– Я уже понял. Но ты должна оставить её в покое.
– Она мне больше не нужна, у меня есть ты.
– Зачем я тебе? – уже из любопытства спросил Артём.
– Я скажу, но позже, когда приду за тобой. Завтра ты покинешь её, это моё условие.
– Хорошо. Но я хочу уехать из города, мне так будет удобнее.
– Это не важно, я найду тебя везде, наша с тобою связь уже крепка.
На этом сон оборвался, и Артём открыл глаза. Даша ещё спала на соседней кровати, по-детски подложив ладошку под щёку. Он на цыпочках подошёл к изголовью кровати и минуту или две просто любовался спящей девушкой. Наверно, почувствовав его взгляд, она заворочалась, и ему пришлось спешно уйти в ванную. Умывшись, он оделся и вышел на улицу. В помещении проходной он показал сонному охраннику пропуск и в первый раз за последние дни оказался за территорией клиники. С трудом поймав попутку, Артём назвал адрес собственного офиса.
Его Форд стояла на том же месте на офисной площадке, слегка припорошенный ночным снежком, видимо, охрана исправно выполняла наставления Викентия Павловича. Артём довольно легко завёл машину, а пока она грелась, стряхнул остатки снега с кузова. Помахав рукой выглянувшему из дверей охраннику, он забрался в ещё не оттаявший автомобиль. Он всегда с любовью относился к своему многосильному железному другу, но сейчас это чувство куда-то ушло, что-то другое вытеснило его из сердца Артёма. Откинувшись на спинку кресла, он задумался, перед серьёзным разговором с родителями Даши ему нужно было всё хорошенько взвесить. Ненадолго заскочив домой, Артём дождался звонка от Самуила Львовича и выехал в клинику. Заходить в палату он не стал, а сразу же направился в кабинет главврача. Подорожные уже были там. После взаимных приветствий возникла недолгая пауза, Артём собирался с мыслями, а все остальные с нетерпением ждали его пояснений. Интрига оказалась нешуточной, это чувствовалось не только по лицам Подорожных, но и в глазах Самуила Львовича. Наконец, Артём произнёс:
– Вы уж извините, что я вот так без объяснений вас собрал, но дело стоит того.
– Мы вас слушаем, молодой человек, – подбодрил его профессор.
Подорожные согласно кивнули.
– Самуил Львович, помните, вы говорили о причине Дашиных приступов и о том, что эти причины нужно обнулить? Я буду своим языком.
– Всё верно, Артём, купирование проблемы было нашей целью.
– Считайте, что эта проблема уже купирована, её больше нет, а значит, и не будет приступов у Даши.
– Артём, вы это серьёзно? Ведь у Дашеньки ещё вчера был такой сильный приступ, – с недоверием произнесла Эльвира Германовна.
– Слушай, парень, это очень смелое заявление. Ты отвечаешь за свои слова? – проговорил Евгений Викторович, уставившись в глаза Артёму.
– На все сто, – спокойно ответил тот, выдержав тяжёлый взгляд Подорожного. – Вы же, как пить дать, наблюдали за ней с монитора, она уже три часа как одна и ничего. Я вам могу поклясться, что всё закончено, приступов больше не будет, она вполне здорова.
– А поконкретней, мне факты нужны, а не твои умозаключения! – не унимался отец Дарьи.
– Как я это узнал, мне трудно объяснить вам, но попробую… после того пожара нас с Дашей действительно что-то связало, причём очень тугим узлом, Самуил Львович оказался прав. Вы, конечно, можете считать меня сказочником или идиотом, мне всё равно, но всё произошло во сне Даши, я оказался в её кошмарном сне и мы вновь прошли через огонь… только на этот раз он отпустил её. Хотите верьте, хотите нет, но всё так и было, он её отпустил.
– А я верю вам, молодой человек, таких случаев достаточно в нашей практике, гипнотическое состояние это ведь, в сущности, тот же сон, только искусственный… Так вот, если ещё раз сознательно взглянуть в глаза своим страхам и выйти из этого поединка победителем, то страхи отступают и даже обнуляются, как вы говорите, Артём. Так что вполне, вполне возможно.
– Если вы так считаете, Самуил Львович, то это же чудо, это же наша победа! – с блеском в глазах заявила Эльвира Германовна. – Теперь мы все можем спокойно вздохнуть, Дашенька снова здорова и будет с нами. Ведь так?
– Посмотрим ещё, день только начинается, – буркнул Подорожный, но его изменившиеся глаза не могли скрыть блеснувшую надежду. – Слушай, Артём, ты мне всё-таки скажи, как мужик мужику – это действительно не лажа?
– Евгений Викторович, говорю вам, как мужик мужику – нет, не лажа, Даша здорова. И я бы на вашем месте не держал её больше здесь, а увёз бы в какой-нибудь профилакторий, где есть сосновый бор, пускай она просто отдохнёт на свежем воздухе.
– Ты думаешь?
– Уверен! И Самуил Львович, надеюсь, меня поддержит.
– В ваших словах, молодой человек, есть резон… но я настаиваю, друзья мои, что денёк другой надобно ещё понаблюдать за девочкой.
– Да, я согласна, Самуил Львович, денёк другой Дашеньке не повредит. Мы должны быть до конца уверены в её выздоровлении, – заявила Эльвира Германовна.
– Дело хозяйское, – не стал спорить Артём. – Ну а я всё, сегодня съезжаю. Если говорить юридическим языком – условия договора с моей стороны исполнены надлежащим образом, а вторую сторону я освобождаю от договорных обязательств. Так что наш контракт может быть расторгнут по обоюдному согласию сторон.
– Нет, парень, так дела не делаются, я человек слова, если всё будет, так как ты сказал, получишь своё и даже не спорь, – произнёс Подорожный, не принимающим возражения голосом.
– Как знаете, спорить не буду.
– Артём, а к чему такая спешка? – поинтересовалась Эльвира Германовна. – Побыли бы ещё с Дашенькой, она так к вам привыкла.
– Я бы с удовольствием, но у меня срочные дела появились, личные, мне нужно отъехать из города, – отделался полуправдой парень.
– Ты сутки хотя бы потерпи, не уезжай, мало ли чего, – сказал Подорожный.
– Да без проблем, сутки потерплю.
– Вот и добре.
– Артём, мы очень благодарны вам за Дашеньку, мы так любим её с Женей, это же единственная наша кровинушка… мы этого никогда не забудем, – искренне произнесла Эльвира Германовна.
Артём молча кивнул, окинув внимательным взглядом Подорожных:
– Я хочу ещё кое-что вам сказать…
Родители девушки замерли в ожидании.
– У меня, конечно, нет такого жизненного опыта, как у вас, но я хочу вам дать небольшой совет, и можете думать про меня, всё что хотите. Вы же наверняка смотрели записи наших с Дашей разговоров, она же не зря всё это говорила, она говорила именно для вас, чтобы вы её услышали. Поймите же, у неё своя жизнь, своя единственная и только ей решать, как эту жизнь проживать… поставьте себя на её место, ей же претит сама мысль о такой жизни. Какой в ней смысл, если в ней нет удовлетворения?! Она же живой человек, в конце-то концов! Ну нельзя человеку без внутренней свободы, нельзя за него всё решать, это же всё равно, что в тюрьме гнить! Из-за этого она и перестала вам доверять и отдалилась от вас только из-за этого, в себе замкнулась… но я же видел по её глазам, что она ещё любит вас… Сделаете первый шаг, пока не поздно, попытайтесь её услышать, и у вас всё наладится, я уверен в этом. Всё… что хотел, то сказал, теперь можете рубить мне голову.
