Петербургские трущобы. Том 1 – Всеволод Владимирович Крестовский

Мне захотелось оставить свой отзыв на только что прочитанный первый том «Петербургских трущоб» не столько с целью прорецензировать это произведение, сколько ответить на некоторую встреченную мной в других рецензиях критику, чтобы несколько сбалансировать оценки и восстановить вселенскую справедливость :).Прежде всего считаю совершенно не справедливой фразу «Роман Крестовского написан тяжёлым канцелярским языком XIX века» в разделе «Интересные факты» – фраза эта взята из Википедии, и даже там она взята под сомнение модераторами. На мой взгляд, книга написана прекрасным языком! Очень живым, богатым, насыщенным простонародными и жаргонными словечками. Все герои разговаривают на том языке, какой соответствует их положению: аристократы – на французском, дворники – на русском простонародном, воришки и мошенники – на петербургском арго. Кстати, тему преступного жаргона хочется затронуть отдельно. Чувствуется, что автором проделана большая работа по изучению этого вопроса. В книге приведено немало слов с пояснениями. Это же такая кладезь для филолога! ( кому было скучно про это читать – ну, извините! У книги даже в названии есть слово «трущобы». Естественно, что её обитатели – преступники – общаются на своём жаргоне ). Я уже встречала похожее лингвистическое исследование у Свечина , где речь шла о нижегородской преступности конца 19 века. Тоже было интересно. Хочется отметить, что в середине 19 века происхождение большинства «словечек» славянское, в то время как в 20 веке появилось уже немало терминов из идиша, которые прочно прижились ( фраер, шухер, хана, ксива и прочее ). Это не исторический роман: автор 19 века пишет о событиях, фоном которым служит 19 век. В книге практически нет реальных исторических лиц. Это социально-бытовая драма.В целом книга тяжелая. Но не своим языком, а из-за принадлежности к жанру реализма. Здесь много страдания, боли и несправедливости. Хорошие люди вынуждены терпеть невзгоды, в то время как плохие творят произвол. Здесь нищета и социальное дно представлены во всей «красе», включая проституцию и детоубийство. Тем, кто не любит такие книги, лучше не начинать чтение, чтобы потом не ставить незаслуженно низкую оценку. Из книги немало можно почерпнуть о нравах, царивших в обществе первой половины 19 века, где верхушку беспокоило только соблюдение внешней видимости приличия, в то время как внутри семьи не было ни любви, ни доверия, ни понимания; где от внебрачных детей избавлялись как от котят, ни мало не беспокоясь о их судьбе; где за внебрачную связь осуждали только женщину, мужчину же одобрительно похлопывали по плечу. Ханжеская мораль – типичная черта того времени, и автор открыто пишет об этом. Пострадавшие от мужского насилия и произвола героини вызывают большое сочувствие. Не удивительно, что «Петербургские трущобы» были одной из самых популярных книг своего времени. Сегодня эта книга незаслуженно позабыта, на мой взгляд. Впрочем, сейчас другое время и другие герои…

– Нет, у нас так ничего не получится…

– Давайте я, вот, наугад, куда пальцем ткну, туда мы и поедем…

– Хорошо!

– Вот… сюда!

– Мистический Алтай!.. Я вам завидую…

– А это у вас на лице точно зависть?Из выступления команды КВН «Плохая компания»Вот так и я, ткнул когда-то пальцем в рандомную книгу издательской серии «Великая судьба России», и добавил ее не смотря в хотелки, тем более, что я увидел того самого «Медного всадника» из моего самого любимого города, потому однозначно книга попала в подборку… И долго она там лежала, пока известная нам игра для «Отстрела из хотелок» не выдала для меня эту книгу в текущем туре. Вот так и пришлось знакомиться.Скажу честно, ну, не знал я, что Всеволод Крестовский реально был современником Федора Достоевского. Да и огромный его дебютный первый том романа «Петербургские трущобы» печатался по капельке в течении трех лет в журнале «Отечественные записки», и, с большим успехом. Да, это заметно по тексту, я невольно обратил внимание на явное выделение мини-эпизодов по ходу работы, и только потом понял, что автор специально так продумывал текст, потому все эти эпизоды выглядят как законченные тексты и имеют примерно одинаковый размер.Фамилия Крестовский отождествляется у меня с питерским изолятором Кресты, почему-то честно думал, что автор современный и взял такую фамилию-псевдоним к этому специально – да, был неправ! Оказалось, действительно был одним из самых модных писателей середины девятнадцатого века. И он один из первопроходцев представил в русской художественной литературе двунаправленный массовый трансфер людского потока «из грязей в князи» и обратно. Конечно, кто читал приличный кирпичик Эжена Сю, основоположника уголовно-сенсационного жанра массовой литературы в Европе, четко может понять, что «Петербургские трущобы» стало честно «Нашим ответом Чемберлену», и я действительно увидел, что в романе легко заменить наш любимый Питер на другой город, почему бы и не Париж, в человеческая психология в любой стране совершенно идентична. Я бы не сказал, что автор привнес в роман питерский колорит, да даже если укрупнить – русский менталитет. Ведь уже помеченные мною пути туда и обратно могут иметь место в любой стране и в любую временную эпоху.Да, если кто решится читать, то сразу советую приготовиться терпеть долго. Да, хоть роман и описан в суховатом журнальном стиле, сами эпизоды описаны живо, динамично, и даже если мы и покидаем каких-то героев, то через несколько сот страниц мы можем их снова неожиданно встретить, к тому же с новыми эффектами.Понимаю, что роман точно успешен, да и сегодня он актуален, недаром его все же экранизировали через сериал в лихих девяностых (а я еще и не смотрел его к тому же), а так как человеческая психология не меняется с течением времени, то и действия, поступки людей могут быть актуальны и для нашего времени. Да, методы достижения страданий могут быть модифицированы и стать более изощренными, но их способы применения приносят те же результаты, что и раньше. Если вы не против окунуться в такую особую мрачную ауру «сюшного» мира Достоевского, то милости просим, присоединяйтесь к кругу прочитавших. Я же иду смотреть сериал… Не смогу сразу перейти ко второму тому, надо передохнуть, да, и я не надеюсь, что второй том будет другим, да и финальных аккордов я не жду. Если неправ, напишите для получения маленькой толики надеждыЦитата дня, и со мною происходили такие вещи, и совсем это не ерунда… Если мы чувствуем себя перед кем-либо виноватыми и, вместо того чтобы сразу, скорее покончить дело, медлим личным свиданием, личным объяснением, то чем более будет проходить время, тем тяжелее начнёт представляться минута этого свидания, которую мы наконец внутренно перед самим собой начинаем отдалять под всевозможными предлогами. Это, конечно, малодушие, но, к сожалению, оно свойственно чуть ли не большей половине рода человеческого.

Человеческая сущность проста. Какою бы ни считалась многогранною и уникальною каждая отдельная личность, есть нечто, что объединяет всех нас: инстинкты. Это и всевозможные страхи, и жажда выживания, и стремление к власти, признанию, удовольствиям, и алчность, и пресловутое «авось». Много ещё пороков точит человечество изнутри. Так было и будет.Масштабнейший не только по объёму, но и по глубине описания, роман представляет собой развёрнутое полотно жизни Петербурга периода первой половины 19 века. Роман о сытых и голодных. Роман о многих людских судьбах, простых и спокойных, сложных и трагичных. Всеволод Крестовский без лишних прикрас изобразил быт города и горожан, детально живописал как богатейшие и вычурные гостиные знатных особ, так и самое дно: тюрьмы, трущобы, сирый и убогий люд. Страницы романа раскрывают всю подноготную разных миров, с их разительным контрастом. Описание женской и мужской тюрем современному человеку, привыкшему соблюдению своих прав и уважению достоинства, может вызвать негодование. А воровской мир и юдоль порока, смрадные и гнилые, повергает в ужас прихотливого читателя. Описывая петербургское дно, автор приводит диалоги на настоящем «языке» обитателей нищих кварталов. Без специального словаря понять было бы трудно, но в книге есть все описания и расшифровки. С одной стороны – задумка хорошая, но с другой – читать многие страницы примитивных разговоров затруднительно, потому что постоянно приходится обращаться к пояснениям, находящимся в конце книги. Вместе с тем, без этого не было тех «Петербургских трущоб», которые, наверное, и задумывал автор.В романе параллельно разворачивается несколько сюжетных линий, каждая из которых – отдельное описание человека или целого семейства через призму конкретных персонажей. Кого-то безумно жаль, потому что злодейка-судьба отчего-то выбрала его в качестве жертвы и забавы в руках тех, у кого богатство и титулы. Кого-то презираешь настолько, что хочется отшвырнуть книгу в сторону и дать себе время успокоиться. Но всегда людьми, в большинстве своём, двигали исключительно корыстные цели, страх быть отлучённым от общества и катастрофа позора. Совершить насилие над личностью ради утоления низменных инстинктов? Раз плюнуть. Состряпать уголовное дело на ни в чём неповинных людей, лишь бы история не просочилась в свет? Проще простого. Исполнители найдутся всегда, стоит лишь поманить звонкой монетой. А рухнувшая чужая жизнь – ничто. Важнее собственное мнимое спокойствие и внешнее благополучие, путь и подгнивающее изнутри.Да, историю стоит учить не только по академическим учебникам. Изложения мудрых очевидцев – лучшая наука, которая заставит извлечь уроки на будущее.