Всеволод Глуховцев
Консорциум
Глава 3
1
Наутро Макс явился в офис очень подтянутым, собранным, даже движенья его стали четче, резче. Он совсем не походил на новичка, чей стаж работы в фирме – второй день. Пришел, улыбнулся, со всеми поздоровался, никого не выделив. Сел за работу. Дима заглянул к нему:
– Ну как ты? Освоился?
– Почти, – охотно ответил Максим. – Но если что, обращусь.
– Без проблем! – Дима нырнул к себе.
Полканов ощущал азарт исследователя и старался не выдать его. Очень неспешно он вывел на монитор карту города, выделил свой второй сектор.
– У-гум… – многозначительно промычал он и двинул курсор в область поиска. Секунд десять ему понадобилось, чтобы найти ТОТ САМЫЙ дом.
Вот он.
С минуту Максим смотрел в экран, пробуя отыскать что-либо необычное или хотя бы приметное, что бы выделяло этот дом среди других… попутно Макс терзал и зрительную память, пытаясь вспомнить, как выглядит это место в натуре – но картинка получалась самой общей, расплывчатой. Так ничего особенного и не усмотрел и не вспомнил.
На этом исследования прервались, ибо зазвонил телефон внутренней связи.
– Да, – взял трубку Максим. Голос секретарши:
– К вам клиент… – и пошли трудовые будни.
Максим в буквальном смысле постиг на себе, что значит «вздохнуть некогда». Вдох – слово, выдох – два… и так до конца дня. Не успел оглянуться, как день кончился! Слава Богу, что еще без выездов обошлось.
И здесь он ощутил как страшно устал. Вот так бы сел и сидел, ноги вытянув… Но тут как тут возник Дима. Свободно и небрежно, как подобает честному человеку после трудового дня, он пригласил:
– Ну что, Макс, идем на заслуженный отдых? Расслабимся?..
Босс услыхал это:
– Вы смотрите, не слишком там! Расслабитесь, потом сами себя не соберете.
Дима озорно подмигнул Максу: ворчит, мол, старый хрыч! А вслух бодро откликнулся:
– Ни за что, Виталий Иваныч! Норму знаем.
– Ну, то-то…
Максим тяжеловато поднялся:
– Да-да, идем…
Вышли, неспешно двинули в сторону парка. Метров через двести Дима оглянулся по сторонам, как бы невзначай, а на самом деле прицельно. И произнес совсем другим тоном:
– Ну, вернемся к нашим…
– Парнокопытным, – Максим улыбнулся.
– Примерно так. Что решил?
– Да то же, что и ты.
– Ага. Значит, идем вместе?
– Вместе.
– Отлично.
Дима сказал это как-то очень буднично, без эмоций. И продолжил так же:
– Тогда поехали?
Максим сперва не понял, а когда дошло, ощутил странный озноб внезапности:
– Туда?!
– Конечно.
– Прямо сейчас?..
– Ну, а чего тянуть-то!
Максим хватило двух секунд на раздумья.
– Ты на машине?
– Не-а, – откликнулся Дима. – Влом что-то сегодня… Да без проблем на маршрутке доедем.
…Уже в пути Максим вдруг подумал о том, как же они попадут в квартиру, но голосить на весь автобус, понятно, не стал. Спросил, когда вышли:
– Слушай, а у тебя что, и ключи есть?
– Есть, – Дима кивнул.
Он пояснил, что в предпоследнем разговоре Сергей тронул эту тему: возьми-ка, Димыч, комплект – собственно, даже не комплект, а один простенький ключ от замка советской эпохи – на всякий случай…
Ну, вот он и настал, этот случай – Сергей не ошибся в предчувствиях.
От остановки парни по подземному переходу пересекли широкий проспект, а поднявшись, взяли немного вправо, углубляясь в огромные пространства жилых кварталов. Максим сейчас иными глазами взглянул на эти места, давным-давно обжитые, заросшие кущами берез, рябин, сирени, с детишками на площадках, молодежью с пивом, старушками на лавочках у подъездов… Идиллия! – но Максиму в этой мирной благодати уже начало чудиться нечто… что-то такое потайное, скрытное, не ведомое никому из этих людей, беззаботно вкушающих вечерний отдых. Полканов невольно оглянулся, ничего, понятно не увидел, но все равно вечерние дворы виделись ему настороженными, притихшими. И от густой тени деревьев было здесь темнее и просторнее, чем на шумных улицах.
Шли молча. Странно – когда Максим понял, что этот дом совсем рядом, вот-вот покажется из-за поворота, острый, щекочущий холодок предчувствия паучьими лапками пробежался по спине.
Тропинка запетляла меж старыми, сросшимися в перелесок кленами, повела ребят за угол пятиэтажки, обросшей сиренью, и…
И Дима остановился. Встал и Макс.
– Ну, если я не ошибаюсь… вот он, этот дом. А я не ошибаюсь.
В топографии городской местности у риэлтора глаз – алмаз. Но в данном случае и Макс, риэлтор, в общем, никакой, угадал, где объект. Он лишь кивнул Диме в ответ. Оба стояли и смотрели.
Типовая застройка конца 60-х годов представляла собой ровные ряды стандартных хрущевок, так что впору бы именовать эти микрорайоны даже не по улицам, как в Нью-Йорке, а по домам: первый дом, второй, третий… и так далее.
Дом, на который смотрели Дима с Максом, был совершенно таков же, что и все прочие здесь. Панельная пятиэтажка, с бледно-розовой побелкой, сильно стертой непогодами многих пролетевших над этим миром лет. Окна, балконы со всяким барахлом – ну все как везде…
Кроме одного.
Дима вновь быстро сориентировался.
– Так, – сказал он. – Ну, если я правильно понимаю… то вот эти окна на третьем этаже. Ну да, у них и вид какой-то нежилой.
Макс с темным любопытством воззрился в эти окна. Да, вид нежилой, прав Димка. Пыльные стекла, закрытые форточки, задернутые шторы… Максим смотрел, и его взгляд словно втягивало туда, в полутьму затененных комнат. Он вновь ощутил пробежку незримых паучьих лапок по спине.
Дима подтолкнул его локтем:
– Ну, искатель приключений, идем?
– Да.
Обошли дом, приблизились к парадному. В дверь подъезда был вставлен примитивный механический замок – задачка для полудурков, но не для человека, владеющего элементарной смекалкой. Ну, а уж для риэлтора-профи…
Умело растопырив пальцы, Дима нажал одновременно четыре кнопки. Замок щелкнул. Ребята вошли в подъезд – самый обычный подъезд самой среднестатистической хрущевки: в меру прибранный, в меру грязноватый… Поднимаясь, Максим напряженно вслушивался: где-то играла музыка, где-то смеялись… жизнь как жизнь.
На площадке между вторым и третьим этажами Дима вынул ключ, прижал палец к губам: тихо!.. Макс кивнул.
Последний пролет одолели бесшумно, почти на цыпочках. Ключ наготове – Дима сразу же вставил его в замочную скважину, крутанул, толкнул дверь.
Это случилось так быстро, что Дима с запозданием подумал: а какая она сама, эта дверь?.. – уже в квартире. И вторая мысль: а оно тебе важно?.. – после того, как Дима аккуратно прикрыл дверь, и они остались вдвоем в тишине.
2
Несколько секунд оба не двигались, почти не дышали. Затем Дима негромко рассмеялся:
– Ну и что мы, дураки, остолбенели?.. Идем!
Он первым двинулся вперед. Дощатый пол слегка поскрипывал под шагами. Максим чувствовал, что его взгляд обострился, замечал такие мелочи, какие сроду бы не заметил: рисунок на обоях, на шторах… Ясно было, что это жилище одинокого пожилого человека: бедненько, чистенько – если, конечно, не считать изрядного слоя пыли на полу, на мебели, на подоконнике…
– Тот самый диван, – кивком указал Дима.
Максим взглянул. Старенький потертый диван стоял в собранном виде и очень несложно было представить, как он выглядит разобранным. Макс представил. У него вообще порядок был с воображением. Оно живо нарисовало эту комнату ночью: тихо, темно, одежда, второпях брошенная на стулья… два тела под простыней…
Невесело, должно быть. Люди прячутся от всех на чужой съемной квартире, каждого из них грызет мысль о том, что он предает своих родных, ничего не подозревающих об измене… и оба пытаются отогнать эту мысль алкоголем, сексуальным возбуждением, искусственным, припадочным весельем…
А потом…
Он вздрогнул – Дима хлопнул его по плечу:
– Что застыл?
Максим заставил себя оторвать взгляд от дивана.
– Так. Ничего.
Дима смерил шагами расстояние до двери в спальню.
– Ну вот так оно примерно и было. Я много раз представлял себе эту картину… но так до конца и не могу представить. Лица, изуродованные ужасом – это как? Бред, видения…
Дима огляделся. Лицо его странно изменилось, как-то повзрослело, что ли.
– Ты знаешь, – сказал он, – я вот сейчас пытаюсь прочувствовать пространство. И ощущаю какое-то… черт знает… у тебя ничего такого нет.
– Есть, – хмуро кивнул Максим. – Но ведь это само собой.
Он в самом деле ощущал давление некоей неприятной силы – но еще бы не ощущать в месте с такой мрачной историей! И отнес это на счет внутреннего напряжения.
Дима прошел в кухню:
– Ну, а суицид имел место здесь.
Максиму видеть ЭТО не хотелось, но он себя заставил. Обстановка и на кухне была столь же скудной и запущенной: стол, буфет, холодильник – пережиток советского быта, закопченный потолок… Дима, задрав голову, смотрел на узкую водопроводную трубу, а когда подошел Макс, ткнул пальцем вверх – ну, вот оно и есть, то самое.
Максим тоже глянул, и от этого тоскливая муть стала только гуще. Он поспешил выйти, в зале остановился у окна, стал бездумно глядеть в вечернее небо.
Мысли если и были, то не задевали сознание. А вот тревога стала явной, она будто вылилась из души и стала растворяться в тишине, в пыльных углах, в полутьме коридора…
Дима подошел, встал рядом.
– Ну что, – спросил Максим, – какие выводы?
– Да никаких пока. Ощущения тягостные.
– Это точно.
Постояли.
– Слушай, – Максим повернулся к Диме, – давай-ка продумаем план действий. Начнем с цели: чего мы хотим?
– Понять, что здесь произошло.
– Так. И вот мы здесь. Что-то прояснилось?
– Нет.
– Так, – повторил Макс. – Следовательно?
Дима подумал. Пожал плечами неуверенно:
– Черт его знает. Метод тыка?.. Поговорить с кем-то, кто знает, слышал…
– Ага, – Максим оживился, – ну уже что-то! А знающих таких у нас – кто?
– Соседка? – догадался Дима. Максим кивнул. И добавил:
– Правда, к ней нужно подход искать.
Здесь оба сошлись в том, что женская психология – нечто такое, на чем сам черт ногу сломит. Дима оживился, чуть было не начались воспоминания, но спохватился вовремя, переключился на дело.
Дело, как всегда, оказалось проще и грубее теорий. Как реально подойти к объекту?.. Тут-то все умничанье свелось к тому, что надо позвонить в дверь, спросить хозяйку – а там что-нибудь придумаем.
– Ты знаешь, как ее зовут? – спросил Макс.
Дима с сожалением развел руками.
– М-да, – Полканов огляделся.
Нет, черт возьми, это не только впечатление, навеянное сумрачным прошлым! Что-то здесь есть тяжкое, страшное, скрытое за скудным безмолвием, за обманчивой пустотой!.. И это «что-то» затаилось, выжидает – и чем может обернуться выжидание?!
– Слушай, – решился Макс, – в общем-то есть еще одна тема…
Все просто: остаться здесь, в квартире на ночь и посмотреть, что будет. Логично?
Дима, выслушав, неопределенно поиграл бровями:
– Н-ну… резон есть. Только, сам понимаешь, не сейчас. Это же надо как-то подготовиться… Ладно, подумаем. Мысль здравая.
С тем они и вышли. Дима кивнул на дверь семьдесят второй:
– Звоним?
– Конечно, – сказал Макс.
Дима звякнул. Тихо. Подождали. Дима повторил – никого.
– Не судьба, – улыбнулся он, пошел вниз.
Потом Максим не раз вспоминал эти слова. Жизнь странная штука – самые важные истины в ней часто звучат мимоходом, да и сам сказавший иной раз даже не догадывается, каких глубин он коснулся.
3
Дима шел первым, Макс вторым.
На входной площадке, перед самой подъездной дверью была, как водится, тьма непроглядная. Дима споткнулся, чертыхнулся, зашарил руками…
А Максим, сроду не боявшийся темноты, вдруг пережил острый приступ…
Страха?
Черт знает. Страх-не страх, но острая, как нож, тревога – острее, чем там, наверху. И Макс с совершенно ясной, пугающей силой понял, что в той квартире с ним случилось нечто, изменившее ход его жизни. Он попал в западню, и пока может только бежать, бежать без оглядки, спасаясь от неведомого, чей почти неслышный злой бег едва уловим сзади напряженным слухом.
Вряд ли Макс успел осознать все это.
Дима сладил с замком, тот щелкнул, дверь распахнулась.
Парни вышли из подъезда.
Вечер заметно сгустился, стало прохладнее, сладко пахло шиповником, чьи заросли заполоняли этот двор. Ребята вышли на проезжую часть…
Сзади бешено взвыл мотор, мелькнуло что-то – и тут же дикий визг тормозов. Максим, успевший краем глаза угадать рывок авто, метнулся влево, дернув Диму за рукав.
Машина тормознула в полуметре – темно-синий «Шевроле», каких сотни. Из нее выскочил мужчина лет сорока.
– Сюда! – крикнул он. – Скорей! Да скорей же, на хрен!..
Скорей не вышло. Парни очумели – а незнакомец, видно, был не мастер объяснять.
– В машину, ну! Давай… А, сволочь, все. Приехали!
Невесть откуда вырвалась еще машина – тоже самый обычный «Рено». Она подлетела в упор к «Шевроле», дверцы распахивались еще на ходу, из них рвались наружу крепкие молодые люди, чьи лица вызывали желание уклониться от встречи…
Мужик из «Шевроле» стал бледен как мел.
– Бегите! – крикнул он. – В лес, быстро! Ну!..
Максим вдруг увидел, что этот тип одет в ветровку – странно для теплого летнего вечера. Правая рука нырнула за левый борт куртки, вынырнула…
И в этой руке был пистолет.
– Бегите! – еще раз крикнул водитель «Шевроле» и открыл огонь.
Максим оцепенел. Такое не могло присниться ему в самом диком сне. Он стоял и глазел как в кино.
Мужик в ветровке палил почти в упор, держа «Макар» жестким двуручным хватом – у ребят из «Рено» все сразу стало очень плохо.
Бах-бах-бах! – три выстрела хлестнули как очередь, и через секунду еще один – бах!
Ближний из парней кувыркнулся так, что хрен знает, то ли пуля зацепила, то ли он такой жуткий трюк отмочил – жить захочешь, и не так спляшешь. Второй грузно осел у заднего колеса, точно снеговик, который резко начал таять. Убит? Ранен?.. В лобовом стекле «Рено» возникла дырка со множеством звездных лучей-трещин.
Максим ощутил себя заколдованным – стоял и смотрел на все это, не зная, верить или не верить. Как будто время сломалось. Дырка в стекле. Люди на асфальте. Чей-то истошный вопль вдали…
И как в замедленной съемке – водитель «Рено» неуклюже полез из машины. Правая рука висела плетью. На светло-голубой рубахе ниже правого плеча расплывалось кровавое пятно.
Но в левой руке был пистолет. И этот пистолет начал стрелять.
Раненый вел огонь скорее наобум, от отчаяния – вряд ли он был левшой… да хоть бы и был, о меткости тут говорить нечего. Но что-то в этом деле возмутило Фортуну – и она незримо коснулась руки стрелка.
Максим стоял все так же обалдело – замедленная съемка продолжалась. Человек в ветровке судорожно дернулся, и колени его подломились.
Он весь сложился как игрушечный. Раз! – сломались ноги. Два! – упали руки. Три! – тело мягко повалилось на асфальт.
Максим очнулся.
– Бежим! – выкрикнул он. И они помчались.
Никогда в жизни Макс не бегал так. Опять же – время выключилось. Секунда! – и оба уже в лесу.
Этот жилой массив западным краем примыкал к одному из городских парков, который, собственно, был природный лес – правое крутое побережье реки, дугой огибавшей город. Он, разрастаясь, новыми когда-то кварталами въелся в этот лес, часть отгрыз и на этом замер и по сей день. Роковой дом был в предпоследнем ряду: за ним еще одна неполная шеренга зданий, улица, а там уж сосны и кусты.
Туда и влетели пулей Дима с Максом.
Разум, медленно и методично изучающий мир, в такие мгновенья бесполезен, даже вреден. Начнешь думать – пропал. Но слава Богу, есть чутье, нюх, интуиция – как хочешь назови! Оно и метнуло ребят как надо и куда надо. Опомнившись и чуть-чуть отдышавшись, они увидели себя в такой лесной глухомани, куда, поди, никто и не забредал.
Стрелки из «Рено» то ли растерялись, то им было уже совсем ни до чего – шут их знает. Погони не было.
– Ну и как… – горло перехватило, Дима закашлялся, замотал головой, – как тебе эта… шутка юмора?..
– За гранью… – согласился Макс, – добра и зла…
Еще две минуты риэлторы успокаивали дыхание, потом присели на корточки.
– Однако! – криво усмехнулся Максим, – квартирка-то и в самом деле с чудесами. Ты знаешь…
И он рассказал о чувствах и предчувствиях как в самой квартире, так и в темноте подъезда. И главное – о том, что побывав там, они сами того не зная включили какой-то неизвестный механизм событий. И события пошли! – да так лихо, что мозги коромыслом.
Рассказав это, Максим умолк: в памяти легко, без усилий встала картина перестрелки. Хлопают выстрелы, падает один человек, другой, третий… Черт возьми! Это было на самом деле. Когда вот так сейчас об этом думаешь – в это невозможно поверить. Но это было, было, было!..
Максим сжал голову руками, затряс ею так, словно хотел избавиться от лишней памяти. Дима увидел, понял это, усмехнулся:
– В голове не укладывается?
– Да уж, – Макс отнял руки от висков, – это как-то побольше, чем моя голова…
И тем не менее укладывать надо – это он понимал отлично.
Дима вынул сигареты, присел на корточки:
– Всякое дело стоит начать с перекура! И думать будем.
Сперва он шифровался, старался дымить осторожно, дабы не вызвать демаскировки… потом, видно, сообразил, что здесь их, кроме местных зверюшек и птиц никто не увидит, засмолил в открытую.
– Ну, давай начнем, – предложил он.
– Давай, – подтвердил Макс. – В хронологическом порядке.
Итак, имеется квартира, где не случайно происходят кошмарные вещи. Ладно, покончил с собой странный нелюдимый тип – это, в конце концов, не такая уж редкость. Но вот то, что произошло с незадачливыми любовниками… это уж ни в какие ворота.
– И мы, – сказал Максим, – совершенно не знаем, что это было. И никаких гипотез строить не можем: материала нет.
– Твоя правда, – Дима кивнул. – Но рассуждать-то нам никто не мешает!
И они двинулись по хронологии.
Что дальше? Дальше событиями в квартире заинтересовался риэлтор Сергей. И доинтересовался до того, раскопал вокруг нее некие очень странные вещи… И пропал без следа. А когда этим заинтересовались Дима с Максом, они тоже чуть было не пропали – без следов ли, со следами… это пока дело десятое.
– Можем ли мы допустить, что нас хотели… убрать? – Дима чуть-чуть смягчил концовку.
Максим пожал плечами:
– Ну, во всяком случае, из-за нас эти типы готовы были поубивать друг друга… Да собственно, и поубивали частично.
– Точно, – согласился Дима. – Заметь: Серега занимался несколько месяцев – и ничего. А нам стоило один раз сунуться, и прямо тебе Карибский кризис. Почему?..
– Не знаем, – молвил Максим тоном глубокого исследователя.
– Не знаем… – повторил Дима. – Знаем только, что дело серьезное и в него, похоже, втянуты такие силы, что…
Он не договорил. Взгляд его замер.
Максим даже испугался малость:
– Ты что, Димон?!
Тот помолчал секунд пять, затем рассудочно закачал головой:
– Эх, Макс… Вот ведь все мы задним умом умные! До меня лишь сейчас дошло: Серега-то хотел мне что-то сказать, да потом не стал, передумал… Что?
– Какие-то материалы по этому делу?
– В точку! Уж не собрал ли он кое-что и спрятал где-то? Хотел было со мной поделиться, да не решился… ну, а потом все сложилось, как сложилось.
– Так. Ну, в компьютере, конечно, нет?
– И думать нечего! Серега был парень умный. Если он чего и прятал, то не дома и не на работе.
– Ну-у… тогда это иголка в стоге сена.
Дима, однако, с этим не очень согласился:
– Да не скажи. Я вот прикидываю…
Прикидывал он так: у всякого опытного риэлтора имеются несколько пустых квартир, стоящих на продаже, и их можно по-тихому использовать…
– Один доиспользовался… – неловко пошутил было Максим, но Дима резонно возразил. Да, сказал он, всякое бывает. Но если все делать по уму, шито-крыто… Я и сам… гм… ну, это другая тема!
– А про Сергея, – добавил Дима, – я мыслю так: не прятал ли он эти материалы на одной из таких квартир… или же где-то рядом в укромных местах?
– Ну, если так… Список квартир в моем компе рабочем есть, но это опять же куча адресов. Да и на работу нам ходу нет.
Дима поразмыслил.
– Это точно. Да и домой тоже. Если за нами идет охота…
– Да уж тут без если. Идет. И кто охотник! – вот ведь задачка.
– М-да, – Дима бегло глянул в предзакатное небо. – И вообще, скоро ночь, и жрать охота…
Вывод построился сам собой. У умного риэлотра сразу несколько пустых квартир в разработке – Дима риэлтор умный – стало быть, одну из таких квартир можно использовать как временную базу. Хотя бы до утра. А утро вечера мудренее.
– Идем лесом, – Дима указал рукой. – До бульвара. Там гастроном есть. Берем жратву, вызываем такси и едем на базу. Подкрепимся и вновь будем думу думать.
4
Марш-бросок по лесу оказался потруднее, чем казалось. На три километра потратили час и вышли к бульвару все взмокшие, усталые, еле двигая ногами. Немного постояли в укромном месте, отдышались, отдохнули, отряхнулись… Пошли в гастроном.
Набрали всякого провианта, вызвали такси – и через полчаса были на адресе. Квартира, хрущевская «трешка», была наспех, под продажу отремонтирована, скудненько обставлена… в общем, жить можно.
Ребята в самом деле сильно проголодались, жадно набросились на еду, запивая пивом. Максим, когда ощутил сытость и приятную легкость в голове, с пивом прекратил. Посмотрев на него, свой стакан отодвинул и Дима.
– Хватит пока, – сказал он.
– Слушай, – Максим настроился на серьезный разговор, – я тут подумал… Самое простое решение, оно быть может, самое мудрое. Идти в милицию и рассказать все как есть. Ведь на месте перестрелки наверняка уже все их начальство: дело-то из ряда вон! И наверняка кто-то из свидетелей видел, как два типа удрали в лес.
– Не факт, – Дима не удержался, все же хлебнул пивка.
– Не факт, конечно, – согласился Макс. – Но учитывать эту возможность мы обязаны.
Дима вынул сигарету, покатал в пальцах.
– Это точно, – признал он.
– Ну, так как? – напирал Максим.
Дима пожал плечами, закурил.
– В общем, логично, – сказал он, – но…
– Что – но?
– То, что я воздержался бы от общения с официальными органами.
– Почему?
– Имею опыт, – странно усмехнулся Дима. – Такое дело надо делать с мощной юридической поддержкой.
– Которой у нас нет?
– Н-ну… почему нет. Кое-что есть.
– Да?.. Ну, Димон, не тяни, говори яснее!
Дима улыбнулся и выразился яснее. У него есть знакомый – другом не назовешь, но по-человечески поговорить можно. К нему и не зазорно обратиться с просьбой о помощи. Бывший капитан ФСБ, ныне адвокат. Ушел в правозащитники, трезво полагая, что на данной ниве обретет доходов куда больше, чем в ведомстве «плаща и кинжала»… Да и оказался прав. Но и прежних связей умный юрист не порвал, отчего кое-какой эксклюзивной информацией владел, опять же к собственной выгоде.
– Хваткий парень, – одобрил Дима. – По жизни прет на всех парусах.
К нему-то и нацелил обратиться Дима – чтобы тот по своим каналам втихую выяснил расклад. Стрельба наверняка станет сенсацией № 1 местных новостей…
Тут они пожалели, что телевизора в квартире нет, хотя если сказать правду, смотреть, слушать – никаких сил не было. В общем, договорились звонить ушлому адвокату и просить совета.
– Только утром, – заявил Дима. – Сейчас все, ни сил ни разума. Спать! А утро вечера мудренее.
Он повторил эту и без того расхожую фразу, еще не зная, насколько окажется прав…
5
Утро началось с дождя. Максим проснулся – не сразу понял, что он в чужой квартире, а когда дошло, вспомнил вчерашние события, увидел мокрое стекло, услышал торопливую дробь капель по жестяному подоконнику… такая тоска взяла за сердце, что хоть плачь.
Ну, плакать не стал, конечно. Встал, осторожно прошелся. Дима еще спал. Макс прошел на кухню, сел на табурет и долго, пусто глядел в окно. Время шло, вот и Дима проснулся, заворочался, закашлял… встал.
– Доброе утро, – Максим вышел в зал.
– Хотелось бы… – сонно буркнул Дима. – А дождик кстати. К урожаю…
– Идем чай пить, – улыбнулся Макс.
Ребята со вкусом гоняли чаи – Дима сказал, что звонить капитану-адвокату следует не раньше десяти. За чаем и разговорами время кое-как убили, подтянулось к десяти.
– Ну, минут через пятнадцать звякнем, – бодро решил Дима.
Опять-таки он и предположить не мог, что решит за него судьба через минуту…
Звякнул не он, звякнули им. Тишину квартиры нарушил звонок в дверь.
Парням он показался ударом гонга. Максим чуть не поперхнулся чаем. Оба застыли, выпуча глаза друг на друга.
– Кто это? – глупо спросил Макс.
– Черт… – пробормотал Дима. – Неужто хозяева приперлись?!
– Да уж хозяева бы звонить не стали. Ключом…
– Тоже верно.
Все это говорилось быстрым свистящим шепотом.
Звонок повторился – подлиннее и понастойчивее.
– Гляну, – решился Дима и воровским неслышным шагом пустился в коридор.
Удалось добраться до двери бесшумно. Приник к глазку.
На площадке стоял мужчина скромно-интеллигентного вида. Никогда прежде Дима его не видел.
«Ну и что?..» – пронеслось в голове. Дима просто не представлял себе, что делать. Стоял почти не дыша и смотрел. В глазок, конечно, видно было скверно, но даже так человек на площадке внушал безотчетное доверие. Без всякой логики, без рассуждений Дима понял, что плохого от этого человека ждать нечего. Но открыть все же не решался.
Мужчина негромко произнес:
– Ребята! Я примерно представляю, что с вами происходит. И хочу вам помочь.
Дима бесшумной тенью отпрянул от двери.
– Макс! – адским шепотом. – Это какой-то мужик… – и повторил слова этого мужика.
Мысли Максима завертелись вихрем. Что сказать? Что делать? Он не знал. Дима метнулся вновь к двери, но и он знал не больше Максима. Голос за дверью терпеливо произнес:
– Ребята, я слышу, как вы там мечетесь. Это все пустое. Я… мне кажется, что я могу вам помочь.
Ребята переглянулись. Ах, как захотелось поверить незнакомцу! Вихри в голове Максима слились в неопровержимое: «семи смертям не бывать, а одной не миновать…» ну и будь что будет.
Он махнул рукой: давай!
Дима распахнул дверь и включил свет.
Человек шагнул через порог как гость, давно и почетно ожидаемый здесь. Он был в легком светлом плаще, мелко искрившемся капельками дождя. В раскрытом вороте – голубая рубашка, синий в белый горошек галстук, все в тон, все скромно и прилично. Сам невысокий, неприметный, волосы скорее светлые. Залысины со лба.
Ладонью он смахнул дождинки с ворота плаща, улыбнулся:
– Ну что, здравствуйте?..
– Здрасьте, – сказал Дима. – Вы кто?!
Пришелец изящно поклонился:
– Рябко Андрей Николаевич. Кандидат философских наук. Доцент.
