Вольга Всеславич
Любовь человеческая
“Была дождливая ночь”. – начал енот, грузный мужчина средних лет – “Меня разбудила твоя мама, держа в руках тебя. Я не поверил своим глазам. Мы ждали твоего брата, но она показала малышку. Человека – девочку, оставленную на пороге нашего дома твоей матерью” – енот, сидящая рядом, отвернулась от нас – “Дорогая, я про биологическую, а ты – мать настоящая”. – она обернулась и улыбнулась мне и отцу – “Она хотела, чтобы ты жила в комфорте, в любви и… на свободе. Поэтому мы тебя оберегали. Но сейчас мы не сможем за тобой и Джаном следить. Вы взрослые, и теперь вы сами в ответе за себя. Мы гордимся тобой. Но боимся и просим тебя быть готовой к тому, что мир не изменился за эти девятнадцать лет. За пределами нашего баронства тебя могут не принять. Но помни, вам с Джаном всегда рады здесь…”
Так сказал отец за час до поездки. Когда голем перетащил карету к входу особняка и Джан по-джентльменски меня усадил внутрь, дав сигнал глиняному кучеру, вся семья и прислуга проводили нас вплоть до границы деревни. Это было трогательно.
Путь был долгим, поэтому я раздумывала о разговоре с родителями: прокручивала его несколько раз, и с каждым разом он из милой беседы и напутствия перед большим путешествием становился неловким напоминанием прошлого и предостережением грядущего. Я давно догадывалась, кто я и кем была биологическая мать, почему она оставила меня и сбежала. Ещё в детстве помогли понять дети во дворе. Показывали пальцем, ударяли, грозились выпроводить за границу, в Завет Ортиса, и передать первому стражнику как беглянку. Хулиганов прогоняли Керо и Джан. Всё детство я могла опереться на трёх людей: брата Керо, сестру Мэри и Джана. Он не являлся родственником, но стал самым родным. Будучи лисом, разлучённым по приказу королевы с семьёй и отправленным на обучение к нам, где не проживал никто из его вида, он понимал моё положение, пусть ему было легче.