– В этот-то день и призавяли сильные. Тяжело служащим на похоронах артиста… Но много ли нам артистов хоронить осталось? Если так пойдет, мы, с Божьей помощью, больше исправным служащим, считающимся на хорошем счету, аплодировать будем.
Несут.
Поклониться артистке, для которой театр был храм, а не канцелярия.
Народ повалил из церкви. Понесли венки. Как-то отнеслись к памяти артистки, которую «боготворила вся Москва»?
Изо всей московской печати возложить на гроб великой артистки венок догадалась только одна газета – «Московский Листок»[15].
От Общества русских драматических писателей ни депутации, ни венка.
Можно же драматургам так предстоящей кормежкой увлечься, чтобы даже смерти Н.М. Медведевой не заметить.
От частных театров и венки есть, и кое-кто из актеров.
– А где же Корш? Он всегда на всех похоронах, бывало, больше всех вертелся, прыгал, – и вообще такое впечатление производил, словно он-то и есть «виновник торжества».
– И Корша, представьте, нет. Да что Корша самого! Венка от его театра нет!
Игнорирует.
Тут уж я, прямо, с сожалением посмотрел на артистов Малого театра.
Если уж даже бывший содержатель вешалки до такой смелости дошел, – дело совсем в Москве плохо. Не обратить никакого внимания на похороны старейшей артистки Малого театра, – на такую дерзость г. Корш прежде бы не отважился.
Конечно, памяти почившей артистки это решительно все равно. Вот уж именно: «что он Гекубе»[16]?
Да и публике тоже решительно все равно: «Театра-фарса» нет, «Театр-водевиль» есть. Не все ли равно?
Но как показатель того, насколько подупал в Москве «решпект»[17] Малого театра, – это характерно. Прежде, повторяю, г. Коршу такого «игнорирования» Малого театра не пришло бы в голову.