Влас Дорошевич
Мазини

Она кинулась его целовать, и когда он начал отбиваться, укусила его за руку.

Мазини в роли «прекрасного Иосифа»^[23] был великолепен.

Какие высокие ноты, когда он звал швейцаров!

Это не совсем галантно, – но если бы каждая из поклонниц начала кусать!

От Мазини к вечеру осталась бы одна пятка.

В отеле, где останавливается Мазини, устраивается целый карантин.

Ни одна дама не пропускается без строжайшего допроса:

– Куда? К кому? Зачем?

Наиболее подозрительные сопровождаются швейцарами наверх.

Несмотря на все это, «они» ухитряются прорваться к нему даже в уборную.

Один из довольно известных в Москве людей должен был, в конце концов, силой вытащить свою дочь из уборной Мазини.

«Психопатка» ни за что не хотела уходить.

Я не говорю уже про то, что делается после концертов.

Я десятки раз видел, как дамы ловили и целовали руки Мазини.

У него, вероятно, огромный расход на носовые платки.

После каждого концерта его носовой платок обязательно разрывается на части.

А однажды после концерта филармонического общества дамы разорвали на нем фрак.

Пострадала также сорочка.

Не будь у него капитала в горле, – этот бедный миланский помещик, наверное бы, разорился.

Никакое имение не выдержит таких расходов на фраки и носовые платки.

Таков этот баловень природы, судьбы, всего мира.

Сапожник по ремеслу, солидный буржуа в частной жизни и пламенный, вдохновенный артист на сцене.