Влас Дорошевич
А. П. Ленский
Перестраивать старое здание трудно.
Хочешь половицу переменить, а она, оказывается, так накрепко к накату пришита, что весь накат перебирать придётся.
Хочешь накатину тронуть, а она к самой капитальной балке такое отношение имеет, что и капитальную балку:
– Беспокоить надо.
Легче снова строить, чем старое перестраивать.
Мысль была неудачная, но и наказанье же за неё!
Это предсмертное желание:
– Увезите моё тело! Немедленно! Подальше от них!
Этот старик, падающий где-то на улице, подобранный в участок.
Этот вопль, которым кончается письмо в одну газету, напечатанное за несколько дней до смерти:
– На остальную характеристику моих отношений к учащимся и артистам я отвечать не стану. Это могли бы с большим успехом сделать, если бы нашли это нужным, те, кому я отдал ровно 20 лет моей жизни.
Ото всего этого веет «Королём Лиром».
Мне чудится «старая труппа» Малого Театра.
Театра через большое «Т».
Смущённая, испуганная, как стадо овец в разразившуюся вдруг грозу.
Старики особенно чутки к похоронному звону.
Как растеряны должны быть они:
– Что случилось у нас? Александра Павловича нет! Как это могло произойти?
