Влас Дорошевич
Велосипедисты

Я встретил его в прошлое воскресенье на треке, после гонок, и сразу решил, что Иван Иванович выиграл 200 тысяч.

Он сжал меня в объятиях и сразу смочил мою жилетку слезами восторга.

Он шептал голосом женщины, задыхающейся от страсти:

– О, как я счастлив… Как я счастлив… Как хорошо!

В таких случаях хорошо класть женщинам на голову мокрую тряпку.

То же сделал и я, и только тогда Иван Иванович немного пришёл в себя.

– Да что случилось? Что случилось?

– Пойми, что мой сын только что побил…

Я встревожился:

– Как, побил? Кого побил? За что побил? И чему же тут радоваться?

– Рекорд побил! Все-рос-сий-ский рекорд!!! Но этого мало! Мой средний сын признан лидером! Каково это? Иметь лидера сына! А ты видел мою дочь?

– Не видал.

– Настоящая лошадь!

Я был поражён.

Иван Иванович расхохотался.

– А? Что? Не ожидал? Не думал, чтобы у Ивана Ивановича была дочь – настоящая лошадь? «Где ему!» – думал? Ан вот и есть! Могу сказать – есть!

Иван Иванович даже закрыл глаза от восторга.

– Как-кие статьи!!! Фу ты, Боже мой, какие у неё статьи!!!

– Иван Иванович, да ты про кого?

– Про дочь.

– Да что же ты, брат, про неё как-то этак… странно выражаешься?

– А как же мне про неё выражаться, если она беговая?!. Нет, ты посмотри, как она бегает! Как-кие рекорды! Как старт принимает! Финиш, финиш какой у неё!

Иван Иванович захлебнулся от восторга.

На его глазах выступили слёзы.

– Веришь ли, иной раз смотришь на неё на бегах, – и даже сомнение берёт. «Господи Боже мой, – думаешь, – неужели это я? Право, не будь я так уверен в своей Агафье Алексеевне»…

– Иван Иванович!!!

– Что ж, брат! От полноты чувств говорю! Лестно, брат, быть производителем такого потомства! Помнишь, как в истории какой-то грек, когда его дети выиграли на Олимпийских играх. Так ему другой грек сказал: «Умри, – говорит, – потому что больше, – говорит, – тебе ничего, – говорит, – не остаётся, – говорит». Лестно! Ты только пойми, трое единокровных в один день три приза взяли. Каково? Послушай, будь греком…

– Что-о!!

– Будь другом, хотел я сказать. Пойдём ко мне на завод.

– На какой завод?

– Ну, ко мне домой, что ли! Называй как знаешь…

– Иван Иванович, да что это ты, брат, так престранно выражаешься!

– От полноты чувств, от полноты чувств, милый, выражаюсь. У тебя беговые лошади когда-нибудь были?

– Нет.

– Ну, так тебе никогда моих родительских чувств не понять. Идём, что ли?

– Да мы лучше на извозчике.