Владислав Март
Юра
– Я бы хотел подробнее узнать. У меня до вас всё хорошо было. Школа, колбаса.
Мужики как-то добро засмеялись и оказалось, что не в обиде они на грязь на одежде и на тумаки. И всё превратилось в какую-то игру. Один протянул руку Юре, другой помогал встать. Третий спрятал пистолет. Они вместе сели в машину и поехали в загородный дом с рестораном. Там Юра умылся в красивом туалете и вытерся белейшим полотенцем, которое держал на выходе нарядно одетый седой мужчина. Таким белым полотенцем, что невозможно было представить. Потом все долго ели и пили. Но Юра спиртное не выпивал. Он был очарован женщинами, которых в ресторане оказалось штук двадцать. Каждая была во много раз красивее самой милой учительницы и самой популярной одноклассницы. Они смеялись и пели, танцевали, ходили туда-сюда. Они совершали множество мелких движений ресницами, бровями, руками, совершенно приковав взгляд Юры. Девушки трогали мышцы Юры, его синяки, приносили еду и всё было как в самом прекрасном фильме про богатых, который школьник смотрел в видеосалоне.
Ильичёв начал работать на трёх молодых мужчин с машиной. Трудовику он ничего не сказал, только показал ему трубу для лучшего взаимопонимания. Работа Юры была несложной. Ему выдали звофон и сообщали по нему куда и во сколько приходить. Он прибывал по адресу, никогда не опаздывая и брал на месте у человека деньги. Часто это был полный целлофановый пакет денег, реже небольшая коробка или пачка скреплённая резинкой для волос. Все люди, что отдавали Юре деньги были очень взволованы и несчастны. Плакали или изо всех сил старались не заплакать. Юра не спрашивал в чём суть. Иногда говорил, что всё кончится хорошо, когда случалась особенно тоскливая пауза. Деньги у Юры забирали позже в другом месте. Бывало так, что он бродил по городу с пакетом денег часами и рассматривал через окна как живут люди. В будние дни все четверо встречались в тренажёрном зале. Мужики научили Юру качаться со штангой и гантелями, делать правильные упражнения чтобы мышцы росли ещё лучше. Учили боксировать с грушей висящей крюке вбитом в потолок. Кормили мясом после и дарили всякие протеиновые батончики. По пятницам все собирались в загородном ресторане, где отдавали Юре его зарплату. Билетов банка хватало и на лекарства, и на продукты, и на новые кроссовки. И всё было очень хорошо пока девушки в ресторане не рассказали Юре ужасную правду.
– Ты такой хороший, нам так не хочется тебя потерять, Юрик, – говорили они чаще и чаще.
– Тебе же скоро восемнадцать, в армию заберут. А там тебе выбьют зубы и сделают голубым. Нам так тебя жаль. Жаль, жаль-жаль нашего Юру…
Юра переспросил у троицы, так ли всё как говорят девицы. У троих соработников мнения были разные на счёт армии. В целом, никто такой девичий сценарий исключить не мог. Каждый рассказал какую-то свою дополнительную страшную историю неизменно кончающуюся фразой «лучше бы я поступил в университет…». И то, что ни дед, ни троица армию сами, без наводящих вопросов не вспоминали, Юру огорчало.
К тётке Юра ходить перестал. Она болела, кошек стало уже шесть и её помощь была не нужна. Ухаживать за ней и благодарить Юра не захотел. За что благодарить? За вечное понукание и за быстрый бег? Лишь однажды принёс ей огромный пакет конфет и букет крохотных дефицитных хризантем, и сообщил, что будет теперь заходить редко. Освободившееся время уходило на работу и нечасто на заботу о матери. Та, как и дед пила уже в открытую и из дома не выходила. Не стирала и не готовила. Набиралась по утрам сил поругаться с соседками, а чаще просто спала пьяная полдня. Дед сильно сдал, но виделся Юре всё ещё важным человеком. За советом Ильичёв пошёл не к новым друзьям на машине, а к деду-ветерану.
– Дед, может сделаешь меня умным? Может пришёл этот день? Дед?
– Может и пришёл. А зачем тебе умным быть?
– Дед, меня после школы в армию заберут. Я если умным стану в университет поступлю, оттуда не заберут. Про армию все плохо говорят, я туда не хочу.
– Хм, Юра, знаешь…
– Деда, помоги, сделай умным. У тебя же всё получалось раньше. Дед!
– Юра. Армии бояться не надо. Ты в армию просто рядовым не ходи, ходи офицером.
– Это как, дед?
– Иди сдавать экзамены в офицерское училище, поступишь, пойдёшь в армию с удовольствием и за деньги.
– Ты сделаешь меня умным чтобы поступить? Это скоро уже.
– Да, Юра, найди у меня в чемодане кошелёк такой небольшой, похож на футляр для очков. Там возьми мой значок. Покажи, какой нашёл?
Юра быстро доставал барахло деда из шкафа, с антресоли и из-под стола пока не вытащил небольшой мягкий чемодан. В нём была гора носков, совершенно теперь деду ненужных, также тапки и вязаный свитер с дырками от моли. В боковом кармане лежал футляр.
– Вот он, здесь, дай мне ту штуку, – дед открыл защёлку и положил в ладонь Юре небольшой значок. Внук увидел в этот момент какая разница между некогда могучими кулаками деда и его кистью. Теперь всё было наоборот. Сухая трясущаяся белая ладонь с крупными костяшками от деда и мясная розовая кувалда-кисть от внука. На значке была изображена толстая молния и не было никаких надписей. Значок крепился не булавкой, а имел штырёк с резьбой. Им следовало проткнуть одежду и в внутренней стороны закрутить небольшую гайку.
– Пойдёшь на экзамен, нацепишь и будешь самый умный, внучок. А подай-ка мне стакан вишнёвой настойки за это дело, принесёшь? – дед поднялся на локтях повыше. На оконное стекло прилетела грязь от громкого грузовика. Мать что-то уронила за тонкой стеной на пол. Внук придвинул деду табуретку с тёмно-красной жидкостью в бутылке.
Школа кончилась где-то между исчезновением последнего грязного сугроба под окном и появлением новой модели звофона с зелёной подсветкой. Аттестат Юра получил не без проблем. Придумали комиссию, писали заявления, в школьном зале играли вальс и Юре пришлось танцевать с математичкой. Присутствовала какая-то взаимность в расставании его и школы. Он устал прощать ей несоответствие реальности, она устала от его прогулов и молчания на всех гуманитарных уроках. На выпускной Юра не смог пойти, умерла тётка. Его попросили выгнать кошек из квартиры и кое-что принести домой на Огнеупорный. Сама квартира Юре не доставалась. У тётки был более успешный племянник в Литве. Якобы он уже мчался в поезде вступать в права. Юра вынес из квартиры всё, что только смог забрать за три поездки на такси. От кошек избавился. Он вовсе не понимал домашних животных поскольку вырос в постоянном дефиците еды. Ведь их же ещё и кормить надо, так думал Юра, глядя на собачек или кошечек с хозяевами в центральном районе. Такой расход был ему непонятен. Даже безногий дед и спившаяся мать приносили пользу. Советовали, протирали что-то. Но кошки и собаки… Странные бывают люди, кормят тех, кто не нужен ни за чем. Распределив вещи тётки в Голубом доме, многое подарили алкашам-соседям, Юра начал проходить медкомиссию и подавать документы в офицерское училище. Экзаменов он ждал со страхом и каждый день по два раза проверял на месте ли дедов значок. У соседки-прачки он смотрел телевизор обращая внимание на какую сторону груди обычно прикрепляют важные значки. Судя по телесериалам и новостям, всё важно чаще носили слева. На эту сторону и Юра привинтил свою «молнию».
Вышло так, что самыми сложными вступительными испытаниями на курсанта оказались подтягивания, бег и математика. Юра был не просто смущён, он недоумевал. Легко справившись со всем, он куда как спокойнее пошёл на второстепенный экзамен «Русский язык». Но и там, что-то пошло правильно и гладко. После того как Ильичёв положил экзаменатору на стол исписанные листы изложения, к нему подошёл бочкообразный полковник. В полголоса спросил откуда у Юры значок. Имелся ввиду значок с молнией на рубашке Юры. Абитуриент рассказал, что это от деда-ветерана на удачу. Полковник не спросил ветераном чего являлся дед, а только приказал ждать его на КПП и забрал себе Юрину экзаменационную работу из общей стопки. На КПП полковник не пришёл. Через час туда прибежал прапорщик и узнав Юру по значку всучил тому полный вещь-мешок каких-то консервов, папирос, бутылок и колбасы. Сверху к материи была булавкой прикреплена записка: «Деду-ветерану от своих». Прапорщик убежал в часть. Юра побрёл на автобус с ношей.
Дома разбирая добротный мешок пошла между родственниками такая беседа.
– Дед, а ты того полковника знаешь? – тряс мешок Юра, – Он тоже из будущего?
– Может знаю, может не знаю. Всех не помню. Значок-то тебе помог? Стал умным?
– Результаты объявят в среду, надеюсь, что помог. Спасибо, дедушка. Я давно хотел спросить, а с кем ты воевал там, в будущем?
– С русскими, – дед сплюнул прямо на пол.
– Как с русскими? Мы же русские сами.
– Да, Юр, и мы русские и они были русские. Такая будет война в будущем.
– А как вы отличали своих от чужих?
– Нам приборы помогали эти, ваши звофоны, как у тебя на поясе сейчас. Наводишь на рожу и видно. Свой или чужой.
– Так ты про звофоны знал ещё когда я маленьким был?
– Знал, забыл только как они называются. Появились – вспомнил.
– Дед, а ты за наших русских был или за ненаших? Кто победил?
– А ты как думаешь, Юр. Стал бы я тут без ног в бараке коротать если бы мы победили? Как всё закончилось, меня из будущего сюда выкинули.
Юра не знал, что можно ещё спросить, чтобы не расстроить деда и наступила тишина.
– Лучше послушай, что я ещё вспомнил. Прадед наш в цирке выступал. Под именем Самсон Силачёв. Гирями жонглировал, подковы гнул, по две барышни на руках носил. А как время жениться пришло, оказалось, паспорт у него украли. Для нового паспорта он по совету будущей жены сменил фамилию и имя на Антона Ильичёва. С тех пор у нас такая фамилия, а могли бы Силачёвыми ходить, представляешь?
Юра молчал, о чём говорить после новости, что русские воевали с русскими. Вернее будут воевать. Путаница какая-то. Он попробовал покормить деда супом, но того вырвало. Оставил ему на табурете и ушёл к маме. Она его не узнала и стала кричать чтобы он закрыл дверь. Юра закрыл и положил ей рядом с входом башню из консервов и варенья. Подтянувшись на перекладине двадцать пять раз, неспешно, с выдохом в верхней точке, Юра решил спать до среды когда будет точно известно умный он теперь или нет.
Учёба в офицерском училище ему понравилась. Во-первых, не нужно было собирать деньги по адресам, приятели по бизнесу из ресторана оставили его вскоре. Они нашли нового помощника и подарили Юре на память банку икры. Во-вторых, думать не нужно было ни о каких бытовых вещах. Совсем ни о чём. Его кормили, одевали, обували и развлекали. В частности, впервые Юра побывал в театре и цирке. Появилось время думать о разном, делать расчёты. В-третьих, Юра впервые увидел уважение людей к друг другу. Кого-то уважали за звание, кого-то за умения. Курсанты не боялись и не лебезили, они соблюдали правила и уважали. Юру тоже стали уважать. За силу, за богатство, которым он поделился в казарме, за его ум, за икру.
Появилось свободное время для посещения секций и кружков, которых Юра в школе никогда не знал. Там, на дополнительных занятиях, Ильичёв придумал соединить фанерные модели самолётов и звофон, и управлял этой игрушкой по второму звофону с расстояния. Затем вынул из звофона всё лишнее и прикрепил только внутренний чип, так хватило места и веса на учебную гранату, которую самолётик катал над полигоном. Затем ему стало лень постоянно быть на связи голосом с фанерной штукой, он заранее программировал сообщениями звофона полёт игрушки. Типа 1 – набор высоты, 2 – левый поворот, 3 – отпустить учебную гранату. Имея карту местности, и зная, где расположены вышки связи Юра задавал фанерке с моторчиком маршрут на малой высоте в обход зданий, посылал сообщение и затем час мог ничего не делать, а только смотреть за исполнением. Математика, не более того. Преподаватели-офицеры уважали курсанта за это. Бывало, что его освобождали от караула или чистки картошки чтобы он показал новому полковнику как самолётик переносит гранату через всё училище. После поездки на олимпиаду в Саратовское офицерское училище, Юра улучшил игрушку. Подсмотрел на встрече у другого курсанта проект и переделал моторчик. Теперь самолёт стал вертолётом и так управлялся лучше, мог зависать и ждать нужного момента. Юре дали только третье место. Второе получил курсант, придумавший как скоро сушить солдатские носки. Первое место дали за новый рецепт каши для полевых условий. Юра не расстроился, но решил показать, что у него в запасе есть ум. Он изучил ход силовых линий от АЭС и зоны связи, наложил это на карту ветров и учёл вращение земли. Его вертолётик полетел из Саратова домой сам отдельно, а Юра поехал на поезде отдельно. На пересадке в Москве он позвонил в училище попросив забрать игрушку, которая по его подсчётам должна была упасть в определённом месте. До училища топлива не хватало всё равно. К прибытию Юры его ждал вертолётик у постели и перевод в училище в Подмосковье, которого почему-то не было на карте всех училищ в коридоре на стене перед знаменем части.
