Стихотворения – Владислав Фелицианович Ходасевич

В заботах каждого дня

Живу,– а душа под спудом

Каким-то пламенным чудом

Живет помимо меня. И часто, спеша к трамваю

Иль над книгой лицо склоня,

Вдруг слышу ропот огня -

И глаза закрываю.

Уже через очень много лет после того, как Гумилев, Брюсов, Цветаева, Ахматова, Бродский, Мандельштам стали любимыми и такими необходимыми в моей жизни, я узнала про Ходасевича.

Как? Почему? Его что, совсем не печатали в советские времена? Вот сволочи!Душу продала бы дьяволу за умение так писать!Но у Ходасевича как раз с душой все в порядке, она тут, в его стихах, в его воспоминаниях, в его поэтическом гении, который не объяснить и не передать никакими словами, а только читать читать читать его стихи, его книги…

Ходасевич -литературный потомок Пушкина по тютчевской линии ( по Набокову) . Теневая сторона этого « геральдического древа» , безусловно, близка поэзии и эстетике Эдгара По и Бодлера, более того, Ходасевича можно назвать Бодлером 20-го века. Тот же Набоков, называл Ходасевича одним из величайших поэтов 20-го века, чей образ ему виделся «сквозь холод и мрак наставших дней» ( аллюзия на стихотворение Блока)

Поэзию Ходасевича можно сравнить с картинами Тинторетто и Эль Греко : так же как и они, он порою форсирует ритмический рисунок образа, пространства и мысли, приглушая их динамику на самом пике единения, растушёвывая их светлым и тихим вечерним дождём, порою добиваясь некой гравюрности.

У Стендаля есть теория « Кристаллизации любви» , на которую его натолкнул рассказ об обуглившейся ветке, пролежавшей в соляных копях , и обросшей кристаллами.

Так вот, стихи Ходасевича, при всём их апокалиптическом мироощущении, похожи именно на такие кристаллы, вот только вместо соляных копий : зимнее окно, с россыпью звёзд, и тёмным трепетом ветки за ним, чуть тронутой инеем, да и само окно цветёт узорами нездешних папоротников и растений, дышащих небом и солнцем : так дети сквозь радугу слёз смотрят на большой и грозный мир.

Хотелось бы ещё отметить такое трепетное отношение Ходасевича к стихам : поэт прилагает к стихам ту почву и ауру контекста, из которой они и прорасли, на которую они опираются : « Заканчивал у раскрытого окна, вскочив с постели, в одной рубашке. Утро ослепительное. но ветер..» – это о « Ласточках» ( интересно отметить, что именно « ослепительный день» был на похоронах Ходасевича по воспоминаниям Берберовой, которая с его последней женой Ольгой( в 1942 году она погибнет в концентрационном лагере) сопровождала гроб : две ласточки ?)Быть может, Ходасевич является последним великим поэтом, в стихах которого так целостно ощущается чувство тишины ( эквивалентом ей является чувство воздуха на картинах импрессионистов).

О Ходасевиче, как и о Тютчеве, не спорят…Фотография Ходасевича со своей женой и музой² Ниной Берберовой

Не верю в красоту земную

И здешней правды не хочу.

И ту, которую целую,

Простому счастью не учу.

По нежной плоти человечьей

Мой нож проводит алый жгут:

Пусть мной целованные плечи

Опять крылами прорастут!

Удивительно, но Ходасевич оказался мне гораздо ближе, чем поэты Серебряного века «первого ряда» – Блок, Ахматова, Цветаева и т.д. Что, честно говоря, не совсем обычно – часто его стихи идут как бы свысока, отчетливо слышны нотки сноба и высокомерия, иногда прямо-таки ощущаешь, как между строчек сочится желчь и язвительность. И именно это – на общем фоне эпохи – оказывается наиболее эффектной позицией: там, где других поэтов дух времени кидает из одной крайности в другую, Ходасевич одаривает мир леденящим презрением независимо от внешних обстоятельств, из-за чего гнет свою линию туда, куда считает нужным, «Будь или ангел, или демон» – просто человек ему не интересен. А там, где кто-то кидается в эксперименты или переосмысление мира, он прививает «классическую розу к советскому дичку», то есть пишет о злободневном и современном в классическом и традиционном стиле – потому что так ему хочется, а вы все козлы (или «декольтированные лошади», как он назвал Маяковского). Но при этом самое интересное в его стихах – это когда снобизм дает трещины, сквозь которые проступает и чувственность, и трагические нотки, и даже некоторая сентиментальность: «Мне лиру ангел подает, мне мир прозрачен как стекло», но при этом же «в аду за жизнь надменную мою я казнь достойную найду»; или же когда за «Я сам себе целую руки, сам на себя не нагляжусь» следует ужас времени в «Перед зеркалом»: «Неужели вон тот – это я? Разве мама любила такого, желто-серого, полуседого».В общем, тот случай, когда стихи хороши и по форме, и по содержанию – 10 баллов из 10