Владислав Александрович Костюков
Вселенский спасатель. Книга 1. Планеты Ада. Том 1
Защита небес
Горы, угрожая, обрушится, нависли над ущельем. Где-то далеко слышна канонада. Миллионы камней, Гигантские взрывы. Миллиарды искр, Клубы черного пепла. Всё это превращало без того красный небосвод в апокалипсис.
Скалы бардового цвета, бледно – алыми вершинами касались красного неба, казалось, ещё немножко, розовые пики, проткнут небеса и небосвод, прольётся не дождём, а густым томатным соком.
Разломы плато, подножья гор, как огромные черви, грызли скалы. Одна из исполинских трещин делилась надвое. Основной разлом терялся в горах, превращаясь в ущелье. Пасынок исполинской трещины формировал вход в пещеру.
Фигура, укутана в белую накидку с капюшоном, казалась статуей, оберегающей вход.
Рост существа достигал трех метров. Плечи саженью не измерить. Капюшон скрывал большую часть лица. Нос, похож на клюв. Борода длинная широкая седая касалась земли. Накидка белоснежная длинная, стелилась по каменистому грунту, плотно закрывая стан существа.
Из глубины пещеры по направлению к одинокой фигуре, двигалось животное похожее на сказочного змея о трех головах. Чудовище ползло медленно. Оно остановилось на расстоянии достаточном, чтобы в случае опасности унести от врага свою драгоценную задницу.
Головы змея синхронно плюнули огнём в трёхметрового гиганта. Змей решил проверить изваяние на прочность. Белоснежная фигура скрылась за стеной огня и чёрного дыма. Огонь потух, дым рассеялся. Одежда существа осталась белой. Языки пламени, чёрный смрад не причинили гиганту вреда.
Исполин, сбросив белоснежный плащ, предстал во всей красе.
Голову великана защищал золотой остроконечный шлем, тело кольчуга из чистого золота. Доспехи украшали драгоценные камни. Самоцветы невиданной красоты и величины. Защитная молитва замысловатой вязью текла, живым, тонким ручейком. Она начиналась с пики шлема, украшенной белым опереньем, преодолевала полукружья, растекаясь мелкими капельками, задевая каждое золотое колечко кольчуги. Очи богатыря, цвета стали, как клинки врезались в сердце, больно карябая душу. Греческий прямой нос, густые брови, усы широкие закручивались двойным кольцом. Борода окладистая, размашистая прикрывала широкий пояс. Усы, борода, рубаха исполина белоснежные, как первый, не испачканный снег, как листья яблонь. По бокам пояса, неприкрытым бородой, проглядывали крылья, несколько головок и хвостов золотых птиц. Под широкой бородой седого богатыря свело гнездо стая райских пернатых. Казалось, взмахни, белый витязь, двухметровым мечом, птахи снимутся с насиженного места. Унесется стая, сверкая опереньем на солнце, в красную высь. Кисти воина, напоминающие лапы птиц, крепко сжимали рукоять двухметрового меча.
Вдруг, большие белые крылья подняли богатыря в воздух. Витязь взмахнул обоюдоострым мячом, казалось, мгновение, дракон не досчитается голов. Пурпурные лужи, после кровавого ливня, пополняться кровью чудовища… Сверкнула молния. Грянул гром… На этот раз обошлось без крови. Произошло чудо. Дракон замер и перестал подавать признаки жизни.
– Хватит фокусов, появись, – молвила, приземлившись на место, белоснежная фигура, до сего времени казавшаяся немой.
– От тебя не скроешься. Давненько не виделись? Смертным века прошли. Нам, бессмертным, один день. Бессмертие отличная штука. Одно плохо! Теряешь счёт времени. Я успел по тебе соскучиться, «Седая борода». Посмотри, что деется? Твоя борода, стала длиннее. В эфире встретились, не узнал бы.
Молодой человек, сказавший речь, появился неоткуда, можно подумать, розовый воздух, красной планеты, сам родил это существо на белый свет.
«Воздухом, рожденная фигура», полная противоположность белому исполину. Произведение атмосферы, человек маленького роста, одет в черный костюм. Во времена Святой инквизиции, так одевались, богатые испанские вельможи.
Черный человек, приветствуя, снял шляпу, выгнул спину, сделав шляпой несколько изумительных взмахов, отвешивая поклоны, как галантный кавалер. Шляпа кавалера блистала крупным бриллиантом.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что два друга продолжают прерванную неотложными делами беседу, начатую несколько часов назад.
– Продолжаете опушаться, дорогуша, покрываетесь мхом, как пень. По-моему, борода тебя старит. Мой тебе совет, побрейся, без домика для вшей, станешь моложе, веков на двадцать. Угодишь Создателю. Продвинешься в иерархии небесной канцелярии. Рванёшь с первого лика, белых крылатых, в замы.
Щеголь, дотронувшись ногой до распростертого на камне, змея, продолжил беседу.
– Почто, святоша, змейку обидел? Не жалко скотину? А ещё защитник всего живого.
Богатырь, спокойно ответил.
– Дай отдохнуть поганому рту. Ненавижу ваше лживое бесовское племя… По делу хотел тебя видеть. Отпусти отроков, что в пещере паучьей томятся. Верни отцу. Одни они у него.
Могучий старец, сказав речь, замолчал. Чувствовалось, разговор в качестве просителя давался ему с великим трудом. Руки, лапы хищной птицы, угрожающе подняли огромный меч.
– Трехглавая нечисть оживёт, а тебе, Люцифер, не миновать неприятностей.
– Ты меня не пугай, ножичком перед носом не махай, – произнёс маленький чёрный человек, в его речи чувствовалась издевка. Через минуту, демон, уже более грозно, заметил.
– Это моя планета. Ты, седая борода, находишься у меня в гостях.
Люцифер сделал паузу, опасливо косясь на сверкающий меч. Взяв себя в руки, царственный демон, продолжил.
– Эти парни тридцать третьи в роду, на них наследственный грех, по договору они наши.
Меч собеседника взвился над головами, нарисовав огненный круг и крест.
– Подожди махать холодным оружием. Нервы лечить надо. А ещё вестник! Добрый! Как библии пишут. Есть компромисс, устраивающий, нас так же, как вас, обе стороны.
Пробормотал Люцифер, отступая от огненного креста, возникшего после круга.
– Одного из близнецов уступаю.
Божественный Воин, не сказав и слова, взмахнув крыльями, исчез.
– Не забудь сказать наверху. Мы тоже можем быть щедрыми и бескорыстными, – осмелев, прокричал Люцифер, проворчав тише, – белая крылатая скотина, не попрощался, даже спасибо не сказал.
– Отец, зачем вы идёте на уступки? Разве мы недостаточно сильны?
Люцифер, услышав голос, как юла, повернулся на месте. Голос звучал из едва показавшейся головы, постепенно материализовалось чадо.
– Так хочется иметь умного, взрослого наследника.
Люцифер разочарованно посмотрел на не рожденную правую ногу сына.
– У меня создается впечатление, Карро, что внезапно появляться рядом, твое хобби, полезному делу ты, так и не научился.
Карро, от слов отца, съежился, виновато выдернул остаток ноги из воздуха.
– Извините, папа.
Люцифер, кивнул головой, не прерывая речи.
– Пока! Чуть-чуть! Самую малость! Ты, наконец-то постиг таинства тактики, здесь в бесконечности, в астрале, где обитаем мы, демоны.
Люцифер замолчал, откашлявшись, выпил неизвестной красной жидкости из бокала, продолжил.
– Увы, нас много! Стукачи Всесильного! Патрули Всевышнего. Да и сам Создатель, живого и неживого, бдит! Глупо чувствовать себя одиноким. Надо быть хорошим стратегом.
Люцифер, подчеркивая важность фразы, поднял руку с указующим перстом вверх:
– Или зашлют тебя, Карро, во тьму глухую, на окраину.
Горестно, посмотрев на сына, демон прошипел:
– В лучшем случае не поручат стоящего дела.
Люцифер, делая длиннее и длиннее паузы в предложениях, перешёл от шипения на шёпот:
– Хуже того разметают по вечности… Век будешь собирать себя кусочек к кусочку.
Он на мгновения задумался.
«Что шепчу, Всеведущий – рядом, как не старайся понизить голос, всё слышит, всех видит, обо всём знает». «Какой смысл шептать»? «Ну, да, бережёного, сам Создатель бережёт». Вслух, Ангел Тьмы, озвучил другую фразу:
– Иди, сынок, скажи палачу. Одного, последнего, отпустить. Пока…
Молодой человек, многозначительно замолчал. Его лицо похожее на ангела, каким изображали жителя небес обетованных, художники древности, стало мрачным. Вдруг Чёрный ангел зашёлся раскатистым пугающим смехом. Гогот, как набат колокола, полетел, расталкивая красные клубящиеся облака над платом, покрытым кровавыми озерами. Позвенел. Зашёлся тревожной мелодией органа. Наконец гогот ударится о розовые горные вершины, похожие на мороженое с вишневым вареньем, улетел в астрал. Смех юноши, как мяч, отскочил от гигантской бардовой звезды, стоящей в зените, и улетел, в пугающие бездонной чернотой бесконечные просторы вселенной. – Это смешно! Не будь я Чёрный принц.
Спасение
– Чудовище, лохматое и мерзкое, приблизилось. Вонзило, многочисленные лапы, в родную плоть. Какая невыносимая боль пронзает тело. Стальной раскалённый шомпол пронзает мышцы. Выворачивает суставы. Многочисленные раны плюются кровью.
Астронавт попытался руками заткнуть раны.
– Боже мой, чувствую, как лохматая лапа вонзилась в голову, нанизав на острый коготь мозг. Мозг пылает. Пламя плавило связи между нейронами. Судороги рвут мышцы. Ааааааа… Астронавт впал в забытьё.
– Что это не уходи!
Перед глазами юноши замаячил знакомый приют. – Спальня. Юноша попытался ступить на ковёр ногой.– Душа запрыгала, обрадовалась.Спальня поплыла перед глазами космолётчика.
– Родные стены спальни и кровавые пятна. Вдруг долгожданная пристань исчезла. – Куда! Вернись! Спальня! Постой! Но дом не появился. Отчаяние сжало сердце молодого человека. – Кто сказал: «не тут-то было»?
Радость астронавта была преждевременной.
– Я не хочу, чтобы из кровавого тумана, вновь и вновь, появлялась проклятая пещера с мерзкими пауками.
Изувер продолжал терзать и таскать по полу измученное тело. Тело просило, Творца всего живого, о спасении, бесконечно…
– Как же можно спастись. Может укусить изверга.
«Ааааааа. Горит мозг. Он копается в нём». «Проклятые академии» ……«Чему вы учите» …….«Сейчас я погибну» … «Мне так мало лет». «Мама. Мамочка, зачем ты родила меня на этот свет». – Повторяй за мной.
– Кто ты!
– Какая тебе разница.
– Нет никакой разницы.
– Ну, так повторяй.
– Хорошо!
– Господи, иже еси на небеси!
– Господи, иже еси на небеси!
– Да светится имя твоё!
– Да светится имя твоё!
– Да придёт царствие твоё!
– Да придёт царствие твоё!
– Главное не прерывайся.
Шептал неизвестный ему голос. Он продолжал шептать слова неизвестной астронавту молитвы:
– Да будет воля твоя, яко на небеси, таки и на Земли!
– Да будет воля твоя яко на небеси и на Земли!
В ушах у астронавта звенели колокола. «Стало намного легче. Боль отступила». Арахнид отшатнулся от жертвы, как от электрического ската.
– Хлеб насущный дай нам днесь! Оставь нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим! И не введи нас в искушения, избавь нас от лукавого.
– Хлеб насущный дай нам днесь! Оставь нам долги наши как мы прощаем должникам нашим! И не введи нас в искушение избави нас от лукавого!
– Аминь!
– Аминь!
Внезапно наступил покой.
Глава 2. Озабоченное утро
«Заговорить вслух при людях, чем не катастрофа. Можно потрогать бесконечность – время! Телепатический будильник, надрывается. Телепат, вероятно, неоднократно расталкивал меня».
Думал Рой, мучительно выныривая из цепкого омута сна.
«Картинка, ориентированная в глубины мозга, не натуральной окраски. Девица абсолютно нагая. Я в чём мать родила. Девушка неестественно нежно-лимонно-оранжевого цвета. Океан, где я с девицей кувыркаюсь, темно-синего цвета. Если бы сразу проснулся, увидел бы полотно естественных цветов. С ума можно сойти. Оранжевой женщины у меня не было. Да и вообще женщину я ещё не познал».
Глаза Роя не открывались.
«Нет! Хватит спать! Надо открыть глаза. Секретарь, бедняга, надрывается. Криком кричит. Искусственная душа, а переживает. Вдруг просплю. Техника, а сочувствует. Ведь он в ответе за моё пробуждение. Дурашка! Он не подозревает, какой я добрый хозяин, душевный парень».
Рой, со вздохом разочарования, открыл глаза, мысли продолжали бушевать в еле, еле, проснувшейся голове:
«Ну, вот свершилось! Хозяин проснулся».
Вокруг Роя, ожидая приказа, столпились любимые и необходимые умные вещи. Кровать, огромная, занимала половину спальни. Ложе, по команде господина, принимало причудливые формы.
«Прикольно, подать команду кровати, как собаке, «место».
Юноша, провисев в воздухе доли секунды, упал на ковер, «пушистый», подставил под тело хозяина нежные лохматые лапы.
– Ну-у-у! – Вслух с обидой протянул Рой, – непростительное ротозейство, как я забыл, что кровать читает мысли?
Роб внимательно оглядел комнату:
– Вроде всё на месте.
Визор – экран тонкий, плоский во всю стену полукруглой комнаты. Экран загорелся, послушно стал менять картинки. Роб листал каналы, пользуясь собственной памятью не касаясь пульта.
– Ну, довольно, не до тебя.
Экран визора послушно погас.
– Интересно? Сколько же у него программ, систем связи, вселенской паутины.
Рой стал считать, в конце концов, сбился.
– Визор – Вселенная в одном флаконе.
Вещи продолжали демонстрировать свою необходимость. Часы заиграли бодрую музыку. Рой перестал говорить вслух, боясь прослыть сумасшедшим, погладил на вид простые напольные часы с большим маятником, кукушкой в домике.
«Экспериментальный образец. Вечный двигатель.
Действуют на лафние.
Пять лет назад – лафний – только что извлеченная антиматерия. Раньше годами накапливали вещество. Лафний родится в одночасье. Идеальное оружие. Минимальное количество. Спичечный коробок. Нет многоэтажного здания. Типа сот. Спасибо дорогие родители. Не забываете меня! Прекрасный праздник день рождения! Всегда, «старики», подбрасывают какое-нибудь чудо техники». Неприятность грызла. Душа делала невероятные прыжки, хотела достучаться, до мозга.
«Как будто, всё нормально». Пытаясь понять душу, Рой анализировал.
«Встал рано, лег вовремя, ночью никуда не отлучался».
Вещи продолжали докучать хозяина.
«Отстаньте»!
Рой мысленно отмахнулся от утвари. Мысль стучалась в голову, не давала заняться делами.
«Позволь»!
Грей ухватил мысль за скользкий хвост.
«Красная планета. Реки крови». Кровавый дождь»? «Пауки? Человек в коконе». «Он же кем – то потерян». «Пещера в красном мареве»! «Брат Роб»? «Что мне навязывает мозг»? «Что же произошло»? «Если, это не сон, на моём теле должны остаться раны».
Рой стремительно преодолел расстояние от ковра, до зеркала. Зеркало обрадовалось, как дитя, быстро и угодливо развернулось. Его поверхность, не удивив, показало портрет владельца – светловолосого, голубоглазого, высокого молодого человека. Накаченные бицепсы, кубики на мышцах живота говорили о человеке, привыкшем заниматься спортом, применяя железо. Многомерное зеркало показывало тело во всех проекциях не по волшебству, а по технологии. Методика непростого зеркала проста. По спальни натыканы камеры величиной с муху. Компьютер считывал с камер информацию, передавал зеркалу. Зеркало – компьютер увеличивало или уменьшало любую часть тела. Если есть желание хозяина, фиксирует на дискету. Фильм о жизни драгоценного хозяина готов.
«Необходимо, дать указание секретарю размножить дискету».
Рой данный метод до сего дня не использовал, нужды не было.
«Тяжелых травм, на первый взгляд, нет. По телу разбросаны прыщики». Роя окатило липким противным потом.
«А если это мне не приснилось, а было на самом деле». Рой мотнул головой, отогнав мрачную мысль.
«При среднем увеличении точки напоминают сыпь, типа крапивницы, как при аллергическом заболевании.
Диагноз подтверждают расчёсы, но кожного зуда нет»?
Рассуждения Роя полетели к чертовой матери.
«Да, а, а, а, а. Это идёт вразрез с аллергией».
Рой, продолжая дифференцировать, отмёл детские инфекции. Он точно знал, от известных на Земле инфекций надёжно привит. Микрочип «Здоровье, минус Инфекция» надежно защищает тело от болезней с других планет.
«Внедрение чужеродного агента включает уникальный код «привить». Всё! Готово! Вырабатываются антитела в достаточном количестве. «Могут уничтожить любую дрянь: вирусы, бактерии, микоплазму и прочую, прочую заразу».
Микрочип вживлялся астронавтам, покидающим Землю. Рою досталось улучшенная модель, как участнику экспедиции в темную часть Вселенной. Юноша, торопясь продолжил запланированные дела, поручил отправить секретарю копии фильма о драгоценном теле. Одну дискету в межгалактический медицинский мозг, другую дискету в межпланетную криминалистическую лабораторию.
«Подозрения надо рассеять, доказать, что мне приснился кошмар».
Мысль лихорадочно перескочила на более, доступную цель.
«Срочно надо связаться с братом».
Но кто-то, как будто издеваясь, не дал ему сделать это. Связь с Рабом молчала. Юноше стало страшно. Он всё вспомнил!
«Всё! Всё! Вспомнил! Тот потерянный человек в коконе мой брат».
Рой быстро стер холодный пот.
«Вдруг брат до сих пор, на кровавой планете. Его мучает этот жирный, лохматый, многоногий монстр. Почему на планете? Откуда эта мысль? Разве бывает кровавый океан? Не по цвету, а по сути? Дождь на вкус стопроцентная кровь».
– Секретарь свяжись с братом. Это очень важно. Боюсь, ни случилась ли с ним беда.
Рой от нарастающей тревоги заговорил вслух, обычно он общался с секретарём мысленно.
«Стел-с»!
Он мысленно позвал пресмыкающегося друга. Стел-с обладал седативным свойством. Рой в минуты неудач гладил гладкое тело, прикосновение животного, нежнее шелка, успокаивало, грусть пропадала.
«Стел-с»!
«Большой змей», так ласково называл змею Грей, упрямо не шел на контакт.
Змею привел друг детства Блейк. Астронавт по профессии. Любитель экзотической живности. Из-за беспокойной профессии астронавт не мог ухаживать за «друзьями человека». Его рабочее место, на долгие годы, корабль военно-космических сил, патрулирующий на границы с тьмой. Зоолог каждую новую биологическую находку устраивал, якобы временно, к приятелям. Грей сам придумал кличку животному, поводом послужила способность змеи возникать там, где не ждут и исчезать, когда особенно был нужен.
Змея, кроме всего выше сказанного, могла принимать обличие одушевленных и неодушевлённых предметов. В эпоху противостояния держав, так это время обозвал современный историк, был чудо самолёт «Стел-с». Он имел свойство исчезать с экрана радара. Другое чудо индеец герой романа Купера по имени Чингачгук – Большой Змей, поразительно быстро менял окраску сливаясь с природой.
«Стел-с», он же, «Большой Змей», общался с окружающим миром по большей части мысленно. Телепатически.
Большой Змей внешне смахивал на удава средних размеров.
Разница между земным аналогом и «Стел-сом – Большим Змеем» была. Он мог изменять длину и толщину тела произвольно.
Большой змей, считая себя интеллектуалом, часами рассуждал на разные темы. Питон так долго умел рассуждать, что в конце беседы у собеседника начинала болеть голова.
Один момент мог спасти страдальца от разговора со змеей – пища.
Еда напрочь отключала красноречие питона. Любимое лакомство инопланетного чуда – молоко и мелкие грызуны. Стел-с гурманом не был. Космический странник, как положено открывателю новых земель, был всеяден. Стел-с мог часами болтать о многообразии флоры и фауны различных планет. Змея с упоением рассказывала, кого, на какой планете, в какой звёздной системе, при каких обстоятельствах, каким способом, он поймал и съел.
Геологический
бред
«Куда же он мог пропасть? Где обжорство его носит? Будто дома есть нечего»? Мысль перескочила, как стрелка на железной дороге. «Брат до сих пор не вышел на связь». Мысль неумолимо перескакивала. «Стел-с, как сквозь землю провалился»
Грей мысленно обратился к секретарю.
«План на день».
Визор засветился. Появилось число: 7 октября 10004 года. 6:00. Эра Бессмертия.
Первая тема: Институт Мозга. Лекция: Неотложная помощь.
«Вас ждут».
Секретарь вежливо вставил фразу прямо в мозг хозяину.
С экрана заговорил отец Роя и Роба, Миттель Грей – Академик, психиатр, маг.
– Здравствуй, мой мальчик! Не забыл о занятиях? – Академик погрозил сыну пальцем.
– Я тебя жду на кафедре ровно в девять, сделай одолжение не опаздывай.
Рой попытался собраться с мыслями:
– Отец, ты давно видел Роба.
– Ты же знаешь, какой образ жизни ведёт твой брат.
Его застать дома нельзя, а долететь до его грота в самом глухом месте Африки я не могу, последнее время много дел в… Миттель Грей остановился на полу слове:
– Ну, в общем, секретные дела государственной важности.
– Роб не отзывается, на сеансы связи, – Рой продолжал говорить, даже не дослушав ответ родителя, – на видео видно пустые комнаты грота.
Роя помолчал, переправив запись отцу, комментируя:
– Дверь закрыта не плотно. Внутрь попадает вода. Образовалось кладбище рыб, то есть, он отсутствует несколько дней.
– Обычное дело, нашёл очередную пассию, остался у нее на длительный срок, – уже менее уверенным тоном, пробормотал академик.
– Ночью видел страшный сон, похожий на реальность. Я там принимал активное участие. Был жертвой. Монстр паук, огромных размеров маниакально сосал из меня кровь, – Роя передернуло.
«Мерзкие мохнатые лапы, ощупывают моё тело в липких лохмотьях паутины и защитного костюма».
«Брррррр». «Гацкое чудовище впускает щупальце в голову».
Голос отца прервал воспоминание:
– Сон всегда напоминает реальность, в наше время, когда наука достигла таких вершин, исчезли войны.
Миттель, сомневаясь в уместности слов, говорил неуверенно, но остановить словесный поток не мог. Ему казалось, что таким способом удастся успокоить сына:
– Я имею в виду, конечно, планету Земля. Наши учёные обшарили пустыни, моря. Им покорились горы, кроме бесконечных пещер, леса, даже экваториальные, практически весь океан, кроме Марианской впадины, изучен. Вдруг какая-то бредятина о монстрах – пауках не понимаю?
– Отец! Ты меня перебил, – раздраженно продолжил Рой. Успокоившись, он продолжил:
– Вот видишь одни «Кроме». Кроме того, кроме этого.
Грей на минуту прервался. Его душило горе:
– Эта была другая планета. Там бурлили, пенились реки человеческой крови! Океан бушевал кровью людей! Ну ладно я! Раз моя жизнь не дорога. Пожалей Роба. Я чувствовал, варясь в кошмаре, присутствие Роба Миттеля Грея… Моего брата близнеца. Твоего родного сына. Ты это не забыл?
Миттель Грей молчал, казалось, у визора выключили звук. Занавеской повисла тягостная обволакивающая тишина, даже дыхания не было слышно. Рой безжалостно прервал молчанье тишины:
– Мы висели рядом. Коконы, заполненные слизью разложившихся костюмов и переваренной кожи, душили нас.
Сын продолжал говорить, перейдя на крик, не замечая тяжёлой тишины в кабинете отца:
– Нас подвесили вниз головой, как летучих мышей. Какая-то гадость! Меня с Робом переваривали живьем. Лохматая жирная гадина, вонзала в наши тела мерзкие лапы. Очень больно! Боль! Такую боль не забудешь никогда! От адской боли кожа обливалось холодным потом. Я вонял, как помойка. Спастись, уйти от невыносимой боли! Эта мысль в тот момент была главной! Я шептал молитвы.
Рой на мгновение остановился, что-то напряжённо вспоминая:
– Молитвы! Я ни одной молитвы прежде не знал.
Крик Роя перешёл в напряжённый шепот:
– Молитвам в наших продвинутых школах, университетах не учат.
– Успокойся сын, мы его найдем, – прервал тишину отец.
– Кто-то мне неизвестный, диктовал эти молитвы, – продолжал шептать сын, – они звучали в моей голове.
Его глаза засияли светом, который посещает людей при смерти или праведников во время молитвы:
– Колокольный перезвон, которого прежде я не слышал. Молитвы, которых не читал. Эта помощь спасла мне жизнь. Всё было натурально. Особенно вонь, боль и спасение.
Я помню сон, полный ненависти такой степени, что можно было захлебнуться. Натурален и брат в соседнем коконе.
Внезапно свет в глазах юноши погас. Вопль вылетел из его груди:
– Господи! Твоя воля! Роб! Остался в аду!
У Миттеля Грея создалось впечатление, что сын лишился рассудка и в период психоза вспомнил историю Земли: – Четыре с половиной миллиарда лет назад сформировалась планета Земля. Вода попала на планету с кометами и астероидами.
Юноша метался и непрерывно кричал:
– Но какое мне дело до этого факта. До вашей экспедиции к тёмной части Вселенной, если пропал брат, часть моей души.
– Прости сынок. Не знал, что так всё серьезно, – произнес Миттель Грей убитым голосом. Лицо академика подёрнулось серой маской горя:
– Видел Роба шестого октября на кафедре. Он был счастлив, весел, доволен, травил анекдоты. В голосе отца звучала боль утраты:
– Мы с ним встречались по тому же поводу, что и с тобой. Приказ тайного совета братства: «Повиновения Господня». Приказ гласит:
«Каждый член экспедиции занимается строго индивидуально».
Рой продолжал выплёскивать боль, будто не слыша отца, психоз нарастал:
– Строматолиты появились со дна первозданного океана три с половиной миллиарда лет назад. Они стали родоначальниками кислорода, вырабатывали «газ жизни» миллионы лет. Благодаря этим морским животным океаны стали синие, а планета окрасилась в дивный лазоревый цвет. До сих пор Землю называют голубой планетой. Два с половиной сантиметра в год движется кора планеты. Какая разница, что два с половиной миллиарда лет назад образовался континент Радения – пустыня. Семьсот миллионов лет назад сформировались ледяные поля, и температура Земли, стала минус сорок градусов, наступил первый ледниковый период. Существа суши вымерли, однако под коркой льда кипела жизнь. Радения – раскололась на огромные части, в результате этого вырвался углекислый газ и образовался парниковый эффект. Пятьсот миллионов лет назад бактерии стали делиться и образовали сложные.
Вдруг озарение прервало курс геологии:
– Тварь заглядывала мне в мозг, как в собственную квартиру, будто поселилась в голове, приговаривала, что «люди суют нос в чужие дела», намекала на возмездие.
– Придется сообщить совету об исчезновении Роба, – от хорошего настроения академика не осталось и следа, – подключим лучших сыщиков межгалактического союза.
Миттель Грей знал, это непростое дело искать человека в бездонной вселенной. Ему очень хотелось успокоить сына:
– Ты, приведи себя в порядок. Кстати, поздравь маму с днём рождения. Она очень ждёт. В суматохе поисков можем забыть.
Академик замолчал. Продолжил Миттель Грей после минутной паузы, когда Рой опять обратил на него затуманенный взор. Он говорил короткими фразами, боясь, что сын перебьет, и психиатр не скажет что-то очень важное:
– Мать не виновата в трагедии. Постарайся, её не расстраивать. Возьми себя в руки. Позавтракай. Будь вовремя в институте.
Разговор с отцом принёс Рою облегчение. Психоз закончился, сказались и годы тренировок по программе: «Путешествие по вселенной в одиночку». Программа кодировала выход из психоза без помощи врача психиатра.
Стена экрана визора превратилась в безбрежное звездное пространство.
«Века, с момента переселения народов, человечество постигает дали космоса. Осваивают его безбрежные пространства».
Мысли Роя успокоились.
«Космос тогда принял переселенцев Земли». «Астральными бомжами стали те, кто не нашёл обеспеченной жизни на родной планете».
«Шесть тысяч лет назад работа кипела днём и ночью».
«Тысячи верфей ковали запчасти «космическим странникам». «Серия «Странник» была запущена на всех материках». «Каждая уважающая себя страна строго по плану выпускала детали и снаряжение мировой экспедиции».
«Странники» – огромные корабли, какой-то шутник прозвал ковчеги.
«Корабли были так огромны, что основная сборка ковчегов делалась на внешней орбите Луны». «Каждая страна строила одну или несколько субмарин по количеству своих первопроходцев астрала».
Рой задумчиво рассматривал эфир. Летящие из глубин звёзды, извивающиеся спиралями галактики. Карлики, гиганты мелькали в разноцветном великолепии.
«До сих пор не открыли завесу трагедию переселения». «Точно никому, неизвестно, все ли «странники» достигли планет «обетованных». «Сколько «ковчегов» пропали в глубинах космоса». «Может, проглочены, растерзаны тёмной частью Вселенной»?
«Земля – одна треть суши и две трети воды, не смогла удержать своих детей». «Люди не договорились». «Эволюция не помогла». «Ведь были поучительные примеры». «Четыреста миллионов лет назад материк соединился». «Это уже не была пустыня Радения». «На материке образовались болота и экваториальные леса». «Природа, а именно Создатель поселил мир на Земле». «Смог примерить разные стихии». «Леса – растения двадцать метров в высоту и выше». «Такой климат был на протяжении шестидесяти миллионов лет – из этой органики позже образовались нефть, газ, уголь». «Огромные насекомые, земноводные, рептилии населяли ту Землю». «Золотой период для матушки Земли». «Стихии смогли помириться». «Люди за счёт этого периода продвигали научный прогресс». «Благодаря силе объединения материков в один». «Сила в слиянии». «А люди строили «странников», чтобы расстаться на веки вечные со своей колыбелью».
«Двести пятьдесят миллионов лет назад земная кора в Сибири образовала болото».
«Планетарная катастрофа, болото – магмы – жидкой части ядра Земли». «Металлы кипели на поверхности планеты на многие тысячи километров». «Это продолжалось миллион лет». «Ядовитые испарения укутали планету».
«Образовалась новый материк Пангея». «Предыдущие животные погибли». «Казалось, жизнь погибла». «Но остатки эволюционировали в динозавров». «Динозавры появились благодаря очередному объединению суши – планеты Земля». «Жизнь сохранилась в очередной раз благодаря слиянию». «Сто пятьдесят миллионов лет эра динозавров – средний – с медведя гризли». «Динозавры – в переводе с древнего языка «ужасные ящерицы», ужас сохранил жизнь, а люди нет». «Наступила Мезозойская эра». «Сто миллионов лет назад в результате деятельности вулканов раскололся материк Пангея». «Осколки материка, удаляясь, образовав современные материки». «Динозавры продолжали жить на вновь образовавшихся материках. Они приспособились жить в мире удушливом, полным испарений многочисленных вулканов». «Но, и они должны были погибнуть». «Шестьдесят миллионов лет – в результате катаклизма – погибли динозавры». «Природу планетарной катастрофы доказали при помощи вещества – иридий – остаток метеорита». «Поздний меловой период закончился – в результате образования кратера – сто пятьдесят километров в диаметре». «Метеорит с гору Эверест примчался с огромной скоростью». «Пыль задушила пропало за тучами пепла».
Картинки визора менялись быстро, едва успевая за мыслями Роя. Перед экзаменом на капитана звёздного корабля, надо пройти серьезную подготовку по истории родной планеты
«Пятьдесят миллионов лет назад природа восстановилась». «Появились млекопитающие – предки людей». «Два миллиона лет назад появился примой предок человека». «Да, а, а, а»! «Современные люди появились»! «Но, не выдержали общения между собой». «Даже десять тысяч лет». «Люди хуже зверей, отправили миллиарды подобных умирать в космос». «Сейчас для освоения вселенной существует «союз галактик», поддерживающий отношения с «межгалактическим союзом». «Увы, даже в современном мире единицы способны на переселение в другие обитаемые миры, а не то, что в темную часть вселенной». «Тогда в далёком прошлом улетали в неизвестность целые народы». «Старики, женщины, дети». «В космос брали всех, даже домашнюю скотину и диких животных». «Всех с собой». «По библии, каждой твари по паре». «Увы, это происходило без подготовки, и глубокой космической разведки».
