Владимир Захаров
Проклятые судьбой
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
Фридрих Ницше
УЧАСТВУЮТ
ПО ЭДГАР АЛЛАН
ПУШКИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
АНАСТАСОВ СЕРГЕЙ, журналист
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ (входит). Дамы и господа, мы начинаем наше представление. Сегодня мы вам раскроем две тайны – дуэли и смерти Пушкина и страшную тайну династии Романовых. Если бы Романовы до сих пор в России правили, за рассказ об этой их главной тайне можно было запросто загреметь в Петропавловскую крепость на пожизненное заключение! На так называемый разогрев нашей почтеннейшей публики вызывается классик американской литературы Эдгар Аллан По. Почему именно По? Немного потерпите, дамы и господа, всё узнаете… У нас всё-таки театральное представление, а не исторический диспут.
Входит ЭДГАР ПО.
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. Мистер По, мы ряды вас приветствовать в России ХХI века!
ЭДГАР ПО (сдержанно). Благодарю, я тронут.
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. Чем вы нас порадуете или испугаете, мистер По?
ЭДГАР ПО (в зрительный зал). Леди и джентльмены! Для начала я освежу в вашей памяти мой стихотворный текст «Эльдорадо» (Декламирует или поёт.)
Между гор и долин
Едет рыцарь, один,
Никого ему в мире не надо.
Он всё едет вперёд,
Он всё песни поёт,
Он замыслил найти Эльдорадо.
Но, в скитаньях один,
Дожил он до седин,
И погасла былая отрада.
Ездил рыцарь везде,
Но не встретил нигде,
Не нашёл он нигде Эльдорадо
И когда он устал,
Пред скитальцем предстал
Странный призрак – и шепчет: «Что надо?»
Тотчас рыцарь ему:
«Расскажи, не пойму,
Укажи, где страна Эльдорадо?»
И ответила Тень:
«Где рождается день,
Лунных гор, где чуть зрима громада.
Через ад, через рай,
Всё вперёд поезжай,
Если хочешь найти Эльдорадо!»
Перевод К. Д. Бальмонта.
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ (хлопает в ладоши). Великолепно! Аплодисменты автору!
ЭДГАР ПО (кланяется зрительному залу). А сейчас я вам процитирую мой так называемый страшный рассказ «Маска Красной смерти» в сокращенном виде и в вольном изложении автора пьесы «Проклятые судьбой».
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. Актуально! С марта 2020 года в России за год от пандемии коронавируса умерло 150 тысяч человек!
ЭДГАР ПО. А что это такое – коронавирус?
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. Долго рассказывать… Читайте, мистер По, читайте.
ЭДГАР ПО (читает по рукописи). МАСКА КРАСНОЙ СМЕРТИ
Страну опустошала Красная Смерть. Ни одна предыдущая эпидемия не была такой ужасной и смертоносной. Кровь была её символом – жуткая багряная кровь! Неожиданное головокружение, мучительные судороги, потом из всех пор начинала сочиться кровь – и быстро наступала смерть. Если на теле несчастной жертвы, особенно на лице, выступали зловещие багровые пятна, никто из ближних и дальних не решался оказать помощь зачумлённому.
Но несмотря не на что, принц Просперо не унывал – страх ещё не успел проникнуть в его храброе сердце, ум не утратил трезвомыслие. Когда владения его почти опустели он призвал к себе сотню приближенных дворян и вместе с ними укрылся в одном из своих укрепленных замков, где никто и ничто не могло сорвать их приятную жизнь и развлечения.
Замок этот был обнесён крепкой высокой зубчатой стеной с железными воротами, которые по приказу принца накрепко заклепали. Принц решил закрыть все входы в замок, чтобы не прокрались к ними чума и безумие из внешнего мира и не поддались они безудержному отчаянию.
Замок был надежно обеспечен всем необходимым для комфортной жизни, и его обитатели могли спокойно переждать эпидемию. Принц позаботился чтобы не было недостатка и в развлечениях. Здесь были шуты и импровизаторы, танцовщицы и музыканты, светские красавицы и отличное вино. И ещё здесь было самое главное – безопасность! А снаружи лютовала Красная смерть!
Когда пятый месяц их жизни в замке был на исходе, а чума в стране всё ещё свирепствовала со всей яростью, принц пригласил своих друзей на великолепный бал-маскарад.
Это была настоящая вакханалия! В подборе масок чувствовался изысканный вкус- принца. Во всём пышность, иллюзорность, пикантность. В танцах выступали какие-то фантастические существа, и у каждого в фигуре или одежде было что-нибудь смешное или нелепое.
В соседнем зале стояли большие часы в корпусе из черного дерева. Их тяжелый маятник с монотонным приглушенным звуком плавно двигался из стороны в сторону, и, когда проходил час, и часам наступало время бить, из них вырывался звон отчётливый и громкий, поэтический и удивительно музыкальный, и до того необычный по силе и тембру, что оркестранты вынуждены были каждый час прерываться, чтобы прислушаться к нему.
Тогда танцующие невольно останавливались, все замирали в смущении, и, пока часы били, бледнели лица самых беспутных, а те, кто был постарше и поумней, непроизвольно проводили рукой по лбу, отгоняя тяжёлые мысли.
Но вот бой часов прекращался, и тотчас весёлый смех наполнял зал. Музыканты с улыбкой переглядывались, и каждый про себя думал, что в следующий раз он поддастся страху. А когда проходил час и часы опять начинали бить, снова наступало замешательство и собравшимися опять овладевали испуг и навязчивая тревога.
Всё происходящее казалось порождением безумного бреда. Будто по залу разгуливали видения их снов. Что-то здесь было красиво, что-то безнравственно, что-то странно, одно вызывала страх, другое невольное отвращение.
Видения эти, кривляясь, мелькали тут и там, и чудилось что звуки оркестра – всего лишь эхо их шагов. А тем временем из соседнего зала доносился бой часов. И тогда общество на мгновение замирало и цепенело – всё, кроме звука часов и фантастические фигуры словно прирастали к своим местам. В звоне часов каждому невольно слышались погребальные колокола, и от этого сердца их сжимались ещё сильнее.
Но вот бой часов прекращался и беспечный смех снова наполнял анфиладу залов, и снова гремела музыка, снова оживали видения, и ещё смешнее прежнего паясничали озорные маски.
Праздник был в самом разгаре, когда часы стали отбивать полночь. Опять стихла музыка, застыли танцующие, и всех охватила какая-то непонятная, пронзительная тревога. И чем дольше били часы, тем сильнее заползала тревога в души самых рассудительных.
С двенадцатым ударом часов присутствующие вдруг увидели маску, которую до этого никто не замечал. Слух о появлении новой маски быстро облетел зал. Его передавали шёпотом, пока не загудела вся толпа, выражая сначала раздражение и неприятное удивление, потом страх и гнев.
Появление обычной маски не вызвано бы никакой сенсации в этом обществе. И хотя на этом празднике жизни царила самая необузданная фантазия, новая маска перешла все границы дозволенного. В самом безрассудном сердце есть такие чувствительные струны, которых нельзя коснуться, не заставив их трепетать. У самых отчаянных людей, готовых идти на смерть, есть всегда нечто такое, над чем они не позволяют себе смеяться.
Кажется, в эту минуту каждый из них подумал, какие неуместные и не смешные манеры у новой маски и как абсурден её наряд.
Гость был высокого роста, изгложен, как скелет из могилы, и с головы до ног закутан в саван. Маска, скрывавшая его лицо, так точно воспроизводила застывшие черты трупа, что даже самый внимательный взгляд с трудом обнаружил бы мистификацию.
Впрочем, и это не смутило бы полубезумную толку, а может быть даже вызвало бы её одобрение. Но пересмешник дерзнул придать себе сходство с Красной смертью! Одежда его была забрызгана кровью, а на лбу и на всём лице проступали багровые пятна.
И вот принц Просперо увидел этот кошмарный фантом, который, как будто для того, чтобы лучше сыграть свою дьявольскую роль, торжественной походкой расхаживал среди гостей бала, и все заметили, что по телу принца пробежала странная дрожь – не то ужаса, не то отвращения, и в следующее мгновение лицо его побагровело от гнева.
– Кто посмел?! – закричал он хриплым голосом в толпе побледневшей свиты. – Кто позволил себе эту бесовскую выходку?! Схватить его и сорвать с него маску, чтобы мы знали, кого мы утром повесим на крепостной стене!
Громко и отчётливо прозвучали его слова, так как принц был человек сильный и решительный, и тотчас по взмаху его руки замолчала музыка.
Услышав его приказ, толпа метнулась к стоявшему поблизости незнакомцу, но тот спокойным и уверенным шагом пошёл к принцу. Никто не посмел его остановить, – такой ужас внушало всем высокомерное безрассудство этого явного безумца.
Беспрепятственно прошёл он мимо принца, – все прижались к стенам, чтобы дать ему дорогу, – и всё той же размеренной и торжественной походной, которая резко отличала его от других гостей, он направился к выходу, и никто не решился его остановить.
Тут принц Просперо, вне себя от гнева и стыда за своё минутное малодушие, бросился за маской. Ни один из его свиты, одержимой ужасом, не последовал за ним.
Принц бежал за незнакомцем с обнажённым кинжалом в руке, и когда на выходе из зала почти уже настиг его, тот вдруг обернулся и вонзил в него злобный беспощадный уничтожающий взгляд сверкающих мёртвых пронзительных глаз.
Раздался душераздирающий крик, и кинжал, блеснув упал на пол, на который спустя мгновение грохнулся мёртвый принц.
Призвав на помощь всё мужество отчаяния, толпа бросилась за маской. Но едва они схватили зловещую фигуру, как с невыразимым ужасом почувствовали и увидели, что под саваном и маской, которую они в исступлении пытались сорвать, ничего нет…
Теперь уже никто не сомневался, что это Красная смерть! Она прокралась как вор в ночи, и над всем безраздельно воцарились Тьма, Ужас и Красная смерть!
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. А почему под маской Красной смерти ничего не было?
ЭДГАР ПО. Это аллегория невидимого миру страха.
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ. Правильно! Уж я не знаю, жили ли вы в какую-нибудь эпидемию или нет, но мне на собственном опыте известно, что такое настоящая эпидемия коронавируса! Невидимый враг рода человеческого страшен и дьявольски силён, он несёт людям многочисленные болезни и собирает богатую жатву смерти. Коронавирус – это символ ужаса, смерти и поразивших человечество навязчивых страхов. Мистер По, ваш рассказ «Маска Красной смерти» в 20-х годах 21-го века выстрелил точно в цель!
ЭДГАР ПО. Благодарю, я тронут. В заключение я прочитаю вам моё стихотворение «Червь-победитель».
Во тьме безутешной – блистающий праздник
Огнями волшебный театр озарён!
Сидят серафимы в покровах и плачут,
И каждый печалью глубокой смущён.
Трепещут крылами и смотрят на сцену,
Надежда и ужас проходят как сон,
И звуки оркестра в траве вздыхают,
Заоблачной музыки слышится тон.
Имея подобие Господа Бога,
Снуют скоморохи туда и сюда;
Ничтожные куклы, приходят, уходят,
О чём-то бормочут, ворчат иногда;
Над ними нависли огромные тени,
Со сцены они не уйдут никуда,
И крыльями Кондора веют бесшумно,
С тех крыльев незримо слетает Беда!
Мишурные лица – Но знаешь, ты знаешь,
Причудливой пьесе забвения нет!
Безумцы за Призраком гонятся жадно,
Но Призрак скользит, как блуждающий свет;
Бежит он по кругу, чтоб снова вернуться
В исходную точку, в святилище бед;
И много Безумия в драме ужасной,
И Грех в ней завязка, и Счастья в ней нет!
Но что это там? Между пёстрых гаеров
Какая-то красная форма ползёт,
Оттуда, где сцена окутана мраком!
То червь, – скоморохам он гибель несёт.
Он корчится! – корчится! – гнусною пастью
Испуганных гаеров глупо грызёт,
И ангелы стонут, и червь искаженный
Багряную Кровь ненасытно сосёт.
Потухли огни, догорело сиянье!
Над каждой фигурой, угрожающей, немой,
Как саван зловещий, крутится завеса,
И падает вниз, как порыв грозовой –
И ангелы, с мест поднимаясь, бледнеют,
Они утверждают, объятые тьмой,
Что эта трагедия, «Жизнью» зовётся,
Что Червь-Победитель – той драмы герой!
Перевод К. Д. Бальмонта
СЕРГЕЙ АНАСТАСОВ (хлопает в ладоши). Аплодисменты автору!
Эдгар По раскланивается и уходит
Конец первой части