Владимир Васильев
Год силиконового властелина
Глава 3
– Давай показывай, что тут про меня еще насочиняли, – распорядился он, устроившись перед компьютером, спустя пять минут.
Бесконечно скорбя Ила развернула окно ИксСупер. Под все той же надписью «Экстренный выпуск» все тот же ведущий (на стероидах что ли сидит – так орать семь часов кряду?) с выражением торжества и бешеной справедливости на лице (а если приглядеться, то скорее уж «на морде») орал про то, что «этого маньяка уже выперли с работы и жена от него ушла», и что скоро мировая общественность может ожидать суда и специальной отмены моратория на смертную казнь.
– Давай еще какие-нибудь новости скандальные. Разбавим, так сказать, впечатление.
На экране пошла подборка зажигательных событий со всего мира. Умеренные, допустимые в обществе беспорядки во время демонстрации за отмену максимального времени нахождения в виртуале. Вот что им надо? Чтобы умирать начали в своих шлемах?
Потом осветили протест против разведения животных на фермах для набившей всем оскомину элиты. Справедливо. Что еще сказать? Искусственно выращенное мясо в кусках ни один гурман не мог отличить от вынутого из забитого животного. Но все равно хватает поклонников «естественности». На этой демонстрации люди вели себя потише. Чуть что, так полиция сразу скрутит. И запросто пришьют экстремизм, крайне модную статью для всех недовольных уже более сотни лет. А из этого следует лет десять на нарах, и потом до конца жизни чип в мозг.
А вот и про чипы. Точнее про их отсутствие. Одному крайне высокопоставленному директору из корпорации второго уровня влезли в мозги на расстоянии. Ну как, на расстоянии. С двух метров отсканировали его мысли и узнали некую страшную тайну. А все почему? Противник чипов. И даже защитную сетку в кости черепа вживлять отказался. Старомодный какой-то. А защитная шляпа не помогла. Новый какой-то сканер применили. Читает не только, о чем человек прямо сейчас думает, но и умеет возбуждать недавние воспоминания и тоже их считывать. И все это с расстояния аж до четырех метров!
Тут же и явно рекламный сюжет про разработку новых чипов в мозг. Это вам не элементарная вставка для преступников, которой уже лет сорок. И даже не чипы восьмого поколения, которые ставят почти все влиятельные люди уже лет десять. Это гораздо круче.
До восьмого поколения, это все уже вчерашний день – сидеть в виртреальности, защищать мозг от чтения сканерами, запоминать все подряд, гарантия от почти всех возрастных болезней мозга типа деменции, паркинсона, и так далее, и тому подобное. Девятое поколение уже начинает мыслить параллельно с мозгом. А то, что любой чип, если сломается, то вызовет неминуемую смерть носителя, так это еще с первых поколений. Но теперь уже шесть степеней защиты. Вероятность сломаться – один на миллиард триллионов.
А вот и протесты против этого самого девятого поколения чипов. Утверждают, что в результате будет уже совсем и не человек, а самый что ни на есть киборг. Хотя разработчики категорически не согласны. Думает все равно старый добрый мозг. Электроника только помогает. Противники киборгов тоже не шумят. Опасаются все той же статья про экстремизм. Это вам не футбольные болельщики, которые могут позволить себе и разбить, и поджечь что-нибудь. И даже прибить кого-нибудь изредка.
А вот истекающий справедливостью сюжет. Повязали поинта параллельной сети. Поинт – это точка, узелок. Один из очередной тайной всемирной паутины, параллельной официальному интернету. И что, подлецы, удумали? Посылают файлы друг другу на флешках. Не по сети! А обычной почтой. Пользователи одного региона отсылают этому поинту. Он собирает все на свой носитель. И дальше шлет. Почта хоть и быстрая теперь, но все равно обмен занимает недели и месяцы. Зато никакой полицейский искусственный интеллект не влезет. Короче говоря, вменяли этому поинту прямое участие в терроризме. А это пожизненное. Ну да. Помогал зайцам охотников стрелять. Хотя, похоже, настоящие террористы другим способом пользуются… Но мог же!
Николай опять наткнулся на аналитическую передачу о себе. Здесь уже было что-то новенькое и еще более неприятное. Сразу видно, что работают профессионалы, отыскивая новые и новые болевые точки, грубое воздействие на которые так любит большинство зрителей. Журналисты раскопали всю его жизнь и теперь тщательно обмусоливали весь процесс становления маньяка. А покопаться было в чем. И малообщителен был, и несоциализирован. А вишенкой на торте то, что состоял на учете за повышенную агрессивность. Ну что сказать? Что было, то было. Теперь-то Николай уже осмыслил, за что его так прищучили в детстве, но эмоциями все равно не принимал. Сильно он любил технику и науку. Соответственно, сверстники даже близко не разделяли его увлечений. Оттуда и необщительность. А вот за интерес ко всякой военной технике и термоядерному распаду с синтезом, и загремел на учет к психиатрам, как агрессивный. Хотя никого и не бил ни разу. Драться серьезно вообще не доводилось, так как в конце двадцать первого века это было уже очень не модно. По крайней мере в благополучных районах.
Еще ему в школьные годы припомнили случайную оговорку. Надо же! Назвал два континента, Северную и Южную Приси, запрещенным прежним названием – Америками. А за это уже давно и серьезно наказывали. С одной стороны, конечно, с точки зрения аборигенов логично, что им разонравилось называть свои земли по имени разведчика завоевателей. Так что материки переименовали в Приси. Сокращение от «первая цивилизация» то ли на испанском, то ли на латыни. Но с другой стороны, довольно жестоко наказывать несовершеннолетнего за такие вещи.
А его и не наказывали. И от агрессии, и от оговорок его лечили, хорошо хоть в основном наблюдением и беседами. А ведь могли и таблетками напичкать! Но даже такое «гуманное лечение» (кто бы мог подумать!) улучшению отношений с другими подростками не способствовало.
Его одноклассник и почти сосед Алексей тоже состоял на этом же учете, но уже за интерес к спорту. Но не к общественно одобряемому футболу, а к карате и всяким подобным боевым искусствам. Так и получилось, что два «психа» в классе и сдружились.
Кстати вспомнив о друге, Николай набрал его номер. Тот ответил сразу и несколько неуклюже стал выражать сочувствие к постигшим ученого неприятностям. Николай постарался уверить собеседника, что он это все нормально переживет. Особенно, если Алексей выразит желание приехать к нему в гости. С учетом того, что ему можно попользоваться богатой инфраструктурой институтского поселка только десять дней, стоит распорядиться ими с максимальной пользой. И крутой бассейн, и площадка для пейнтбола, если брать в обычную аренду, для безработного неподъемно дороги. Так что пусть Алексей собирает привычную команду и можно будет оттянуться на всю декаду.
А сам пусть хоть сейчас приезжает. Николай уже может отдать в его распоряжение вирткабину по максимуму. Эта самая вирткабина была основной темой для зависти друга. Благодаря ей далекий от спорта Николай имел такую рельефную мускулатуру, которой действующий фанат спорта Алексей мог только позавидовать. А главное, можно будет окунуться в виртуальные миры по полной. Раньше Николай никак не мог пускать друга в такой желанный рай, так как кабина производителем шифровалась под одного или двух пользователей, и менять кого-то можно было не чаще чем раз в полгода. Иначе их бы покупали в складчину, что грозило уменьшением продаж. Теперь, в связи с разводом, можно было назначить нового пользователя на оставшиеся дни.
Алексей чрезвычайно воодушевился перспективами, но приехать мог не раньше вечера, так как через час договорился со слаженной командой сходить в серьезный инстанс в любимой игре. И если мобов можно было отложить, то подводить живых людей, которые готовились к событию долго и серьезно, было бы настоящей подлянкой.
После разговора с другом, вскоре позвонила и Лена и сказала что приедет ближе к вечеру, так как ее вызвали на инструктаж по работе, чтобы с понедельника уже приступить с самого утра.
Ну что же, вечером начнется жизнь, а пока по настоянию электронной помощницы можно принять снотворное и лечь спать. А то действительно нервы что-то разгулялись. Как бы не дать дополнительную пищу для злопыхания репортеров, устроив скандал или драку, благо поводов сегодня хватало.
Но прежде чем Николай уснул, Ила подбросила горячую новость. С одним из кораблей, устремившихся к точке вспышки в космосе, была потеряна связь. Новость активно обсуждалась в коблах, связанных как с космосом, так и с политикой. Все склонялись к мысли, что скорее всего это очередной виток разгорающейся войны, и очень такой серьезный виток, так как на корабле было с полсотни народу экипажа и ученых. А такие жертвы могут повлечь за собой неслабую эскалацию боевых действий.
Проснулся Николай уже ближе к вечеру. Точнее был разбужен помощницей, так как через полчаса должна была приехать бывшая супруга.
Но прежде Ила поразила его очередной срочной новостью. Сегодняшнее заседание мирового парламента отказалось рассматривать петицию научной общественности о полном запрете разработок искусственного разума. Не хватило подписей ученых.
– Поясни, пожалуйста, что произошло? – спросонья Николай еще не очень соображал. – Я помню, что ставил подпись под этой заявкой. И ее должны были рассмотреть, вроде бы. Но подробностей я не помню. А может и не знал, сколько там и чего требовалось.
– Да, сегодня и должны были рассмотреть. Для принятия в работу требовалось не менее пяти тысяч подписей ученых из первых десяти тысяч всемирного рейтинга.
– И что? Неужели не набралось с огромным запасом?
– Нет, не набралось. Далеко не все ученые разделяют твои взгляды об опасности этого самого разума. Плюс, активная работа лобби. В эти разработки вбухана огромная куча денег. И идет просто бешеное соперничество. Если вспомнишь, то чуть меньше года назад даже взорвали исследовательский центр корпорации АтоСим. Так и не нашли, кто это сделал. Но больше всего подозревали конкурентов. Хотя пресса, конечно, валила все на террористов из тех, что хотят не допустить порабощения человечества искусственным разумом. Но у тех типов даже близко не водится таких возможностей. Максимум какого разработчика подловить. И то за двадцать лет всего пара случаев и есть доказанных.
– Ясно. Так что там с голосами? И почему так много надо просто для рассмотрения запрета? Плюс, если даже запрет и примут, все равно мне кажется многие на него плюнут с большой колокольни.
– Ну запрет, есть запрет. Разработка станет сложнее. И некоторые разработчики могут уйти из лабораторий. Там же тоже есть сомнения у многих. А что касается количества подписей, так среди вас, ученых, мало собственников корпораций. Так что авторитет для законодателей не ахти. Чтобы перевесить слово одного крупного олигарха, потребуется человек сто ученых. Проще говоря, такая процедура закреплена в законодательстве. Радуйся еще, что хоть пять тысяч. Для рассмотрения инициативы от безработных вообще пятьсот миллионов подписей требуется.
– Ясно. Дальше что?
– Подписей еще в понедельник было пять тысяч и пять. Когда заявку подали. Но тут случились странные события. Сначала четверо отозвали свои подписи, потом умер один из ученых. От старости. Хотя ничего исключать нельзя. Скорее, даже есть веские подозрения на убийство. А сегодня тебя уволили. Вот к открытию рассмотрения лоббисты радостно и заявили, что петиция рассмотрению не подлежит по причине отсутствия требуемого количества подписей. А следующую можно будет подать не ранее, чем через год.
– Да… дела… Слушай, а этот… шестой член из нашей корпорации, он ведь наверняка большой интерес в таких разработках имеет?
– Еще какой! Все его научное курирование в основном на этот разум кремниевый и завязано. Все мечтают, чтобы супермозг им все деньги заработал. Или украл. Ну и бессмертие обеспечил. Пока, с мозговым имплантом, да с клонированием остальных органов, верхушка и так рассчитывает на сотни лет жизни. Но хочется-то простого и незамутненного бессмертия. А тут уже принципиальные ограничения всплывают.
– Ну да. Ради всех денег и бессмертия они готовы закрыть глаза на опасность того, что их силиконовый интеллект их же самих вместе с остальным человечеством может на ноль помножить уже в первые часы своей жизни.
– Существование человечества, это такая мелочь по сравнению с готовностью продать душу дьяволу, – горько пошутила помощница.
– Значит этот тип меня так скоропостижно уволил по очень шкурным и важным для себя соображениям. Ну и родственничка заодно пристроил. А если бы не было этого усиленного толчка? Тогда что?
– Думаю, у них был готов еще один несчастный случай или скоропостижный приступ болезни для какого-нибудь ученого. Так что твое увольнение кому-то жизнь спасло.
За такой занимательной беседой полчаса пролетели незаметно, и вскоре Николай уже встречал бывшую супругу.
Лена удивила Николая отсутствием обычного гаджета в руках или на голове.
– Ты поставила себе мозговой имплант? – удивился мужчина.
– Да. Без установки на работу бы не взяли. Я знаю твое отношение к ним. И сама так считала. Но потом подумала, что против прогресса нет смысла идти. К тому же у меня всего только средний класс импланта. Защита от чтения мыслей, связь с сетью, защита от внезапных инсультов всяких. Сохранение информации и ускорение мыслей только на самом базовом уровне.
– А что за работа такая? Что все так серьезно.
– Секретарь на ресепшене. Но зато в резиденции самого главы совета директоров ГаФоРта.
– Ну да. Он настолько крут, что роботы на входе его не устраивают. Живых людей подавай! Да еще с тремя высшими образованиями.
– Это просто другой уровень!
– Ну да. Даже спорить не буду. Что ж, желаю тебе удачи в карьере. Глядишь, так через десяток-другой лет заведешь себе деревеньку с крепостными. Или на американский манер, фазенду с рабами. Или по-восточному, гарем с евнухами.
– Ну скажешь тоже! – засмеялась Лена. – Я же никогда не мечтала над кем-то господствовать. К тому же, все эти названные тобой люди просто контрактники. И очень довольны своей жизнью. Через конкурс набираются.
– Вот ты уже и готовишь моральную почву для будущего рабовладения, – в свою очередь усмехнулся Николай. – Ладно, пойдем кофе выпьем. А то еще поскандалим на тему киборгизации и либерализма. А эти темы сейчас для нас абсолютно неактуальны и бессмысленны.
После кофепития Лена отправилась наверх собирать свои вещи, а Николай уселся за комп, составить заказ на еду и выпивку. Вечером можно будет и расслабиться.
Глава 4
А потом погас свет. Конечно же, Николай не обратил внимания на погасший плафон в прихожей. А вот на разом выключившиеся компьютеры внимания не обратить было трудно. Но это же просто невозможно! Мало того, что он вообще не помнил, чтобы электричество хоть раз отключали. Так еще и вся аппаратура запитывалась через аккумуляторы, как дань повышенному режиму паранойи в научном поселке.
Удивленный мужчина пробежался пальцами по сенсорной панели, враз ставшей похожей на красивую пластмассовую доску. Потом машинально ткнул пальцем в комм на запястье. Но тот тоже решил сыграть в просроченный подарок феи и обернулся тупым серым браслетом.
Еще секунда потребовалась на прослушивание тишины. В стоящем посреди леса поселке и так было более-менее тихо, но сквозь открытые окна перестала доносилась музыка от соседей, которые уже начали отмечать самый священный праздник работающих счастливчиков – вечер четверга.
А потом тишина разом закончилась. Сначала со второго этажа донесся звук падающего тела. Когда же Николай со всей возможной скоростью бежал по лестнице, стали доноситься звуки приглушенных расстоянием ударов со скоростной трассы и даже приглушенный расстоянием взрыв.
Мужчина влетел в спальню и чуть не споткнулся о лежащую ничком Лену. Из под головы девушки вытекала тонкая струйка крови. Николай рухнул на колени и перевернул неподатливое тело. Попытка растормошить бывшую жену привела только к испачканным в крови рукам. Пульс тоже нащупать не удалось. Но никаких повреждений, приведших к смерти, заметно не было. Только разбитый от удара об пол нос и недоуменное выражение, застывшие на красивом лице.
Попытку еще раз беспомощно потыкать в свой и ленин коммы прервал резкий свист за окном. А потом и шум срубаемых винтом верхушек деревьев и грохот влетевшего в крышу соседнего дома небольшого вертолета.
Короткая тишина после относительно мягкой посадки на авторотации прервалась отборной руганью вывалившегося из кабины вертолеты здоровенного мужика в форме охраны института. Потом донесся шлепок долетевшего до земли тела и новый взрыв ругани, свидетельствующий, что бравый вояка без особых повреждений преодолел путь от крыши двухэтажного дома до газона.
Опомнившийся Николай бросил попытки нащупать пульс и, выскочив из дома, бросился к припаркованной на улице машине. Но напрасно. Признаков жизни в ярком общественном каре заметно не было.
– Можете вызвать скорую? – закричал отчаявшийся мужчина охраннику, который уже поднялся и слегка пошатываясь, рассматривал собственный пистолет. – У меня жена умирает!
– Не могу, – глухо ответил чем-то знакомо выглядящий здоровяк, – вся моя электроника сдохла. Даже чертова защита на пушке. Похоже, нас атаковали. И для начала долбанули импульсом.
– А у нас же тут ядерного оружия.... На хорошую войну хватит, – враз почувствовал как все холодеет внутри Николай.
– Вот именно, вот именно… – офицер посмотрел на собеседника, сунул бесполезный пистолет в кобуру и вытащил ему на смену внушительного размера нож. – Так что вы, Николай, идите, спрячьтесь в подвале. А я пробегусь до института.
Вокруг уже начинал твориться ад. Со всех сторон доносились крики людей. Похоже, что погибшей в поселке была далеко не одна Лена. А в довершении картины, в отдалении пронесся к земле межконтинентальный лайнер.
– Там же тысячи полторы пассажиров! – пораженно пробормотал человек и кинулся обратно в дом.
А на пороге замер. Висевшие напротив входной двери антикварные часы тоже стояли. Электрические, но уже почти сотню лет двигавшие по вечному кругу свои настоящие медные стрелки. Эти часы передавались в семье уже три поколения и были совершенно неубиваемые. Только батарейки меняй раз в пару лет. Как ученый и инженер Николай с трудом представлял себе силу импульса, который смог бы сжечь эту крайне примитивную электронику.
Потом мужчина взбежал по лестнице и присел около бывшей супруги.
– Эх, как не вовремя ты поставила себе этот имплант в мозг…
Порывшись в ящике стола, Николай вооружился складным ножом. Не сказать, что от этого ожидалась хоть какая-то польза, но нож просто немного придавал уверенности. Вышел на улицу и быстро пошел в сторону корпусов института. Никакой стрельбы слышно не было. Так что, если кто-то и атаковал закрытый объект, то делал это с холодным или, в крайнем случае, малошумным оружием.
По пути задал несколько вопросов встреченным людям. Благо почти всех знал хотя бы в лицо. Да, умерли все у кого стояли мозговые импланты, а таких среди пожилой профессуры было совсем немало. Также умерли или находились в крайне тяжелом состоянии те, у кого стояли заменители изношенных собственных внутренних органов.
Около стеклянного входа в главный корпус института валялись оба охранных робота. Их чаще называли «киборгами», хотя это, конечно же, были самые обычные роботы. Причем, возрастом годились нестарому ученому в отцы, если вообще не в деды. Облаченные в обшитую бронированными щитками униформу, в закрытых шлемах и с крупнокалиберными пулеметами в руках, эти охранники годились разве что для внушения трепета в опаздывающих на работу сотрудников.
Настоящие охранные роботы, выпущенные на патрулирование по случаю завершенной рабочей недели, тоже застыли на территории перед главным корпусом. Николай опытным взглядом насчитал четверых, похожих на огромных восьминогих черепах, беспомощно замерших на наиболее стратегически важных направлениях засаженного кустами сквера.
Около входа стоял уже знакомый вертолетчик и безнадежно ковырялся в пулемете, вынутом из рук «киборга».
– Чертова вековая борьба с терроризмом, – буркнул он, едва взглянув на приближающегося ученого. – Теперь придется противостоять атакующим с ножом.
Короткий обмен информацией показал, что на весь институт есть еще только одна молодая охранница, которая сейчас бдит (ну есть надежда) с другой стороны комплекса зданий. Если офицер, который представился как Вадим, имел какую-то военную подготовку, то отсутствующая сейчас девушка работала всего лишь оператором боевых систем. Как выразился ее коллега: «Просто пигалица, лет восемнадцати, никакой дельной подготовки. Должность ее для того, чтобы не одни роботы на дежурстве стояли. Типа, кто-то за ними присматривать должен. Хотя тут еще вопрос, кто за кем присматривает».
Николай все-таки счел нужным посвятить представителя власти в сделанные им открытия:
– Было применено абсолютно неизвестное оружие. Даже никаких намеков в литературе о подобных разработках не было. Оно выключило всю электронику минимум в нескольких километрах. В том числе все импланты, даже высшей защиты. Я спросил у семьи академика Норда. Он умер. Так же как Лена. В одно мгновение.
Потом Николай прошел в гараж, чтобы полюбоваться на безнадежно мертвые автомобили и броневики института. Он прекрасно понимал, что Лене уже никакой врач не нужен. После выхода из строя мозгового импланта, любая реанимация не поможет даже в минуту смерти. Но все-таки подспудно оставалось какое-то желание куда-то отвезти безвременно погибшую.
Чуть позже, подумав, что надо бы посмотреть на свое ядерное хозяйство, поднялся в любимую лабораторию, рассовал по карманам десяток индивидуальных дозиметров простейшего вида, которые меняли цвет в зависимости от попавшего на них излучения. Тут же проверил шальную мысль о работоспособности обычных, примитивных батареек. Действительно, все батарейки и аккумуляторы работали, без проблем выдавая какое-то напряжение, есть надежда, что такое, как им и положено. А простейший фонарик прекрасно выдал требуемые от него люмены.
После этого ученый порылся в завалах старого барахла в стенных шкафах и с трудом отыскал работающий счетчик Гейгера. Настолько старый, что электроники в нем просто не было. О наличии опасных излучений прибор сигнализировал пощелкиваниями. Если щелчки редкие, то ничего страшного, а вот если зачастили, то надо срочно делать ноги.
Но спуститься в глубокое подземелье он не успел. Издалека донесся грохот, который очень скоро стал оглушительным. Николай выглянул из окна и уперся взглядом в огромный космический корабль, быстро двигающийся в их сторону. Очень не земной корабль на первый взгляд. Да и на второй тоже.
Под гигантской, слегка сплюснутой полусферой ослепительно светились многочисленные дюзы. Поверхность корабля была непроглядно черной, так что несколько выступов и башен на ней было сложно рассмотреть. Башни имели торчащие стволы и на первый взгляд выглядели очень по-военному. На второй тоже. Николай видел немало изображений боевых космических кораблей корпораций. Ни один из них не имел такого анахронизма, как орудийные башни на манер танка или линкора двадцатого века. А вот этот чужой корабль имел.
Размеры корабля, не меньше полукилометра в диаметре, и ничтожная высота полета прямо указывали на то, что все приготовления рукастого инженера и храброго офицера к обороне были тщетны. Сметет струями пламени из дюз двигателей не хуже ядерного взрыва!
Но краткое приготовление к смерти оказалось лишним. Ученый с удивлением всмотрелся сквозь стекло на медленно проплывающую в сотне метров над головой махину, а потом отступил вглубь комнаты. Неизвестно, в каких диапазонах это чудовище светит. Хотя счетчик и молчал, но лишние предосторожности при контакте с чужой техникой не помешают. Не хватало еще ослепнуть или еще чего вредного нахвататься! Но все-таки он успел обратить внимание, что раскаленная плазма заканчивается всего в каких-то нескольких метрах ниже дюз.
А вот когда корабль пролетел, случилось еще кое-что неожиданное. Между нескольких, явно маневровых двигателей на корме, зиял открытый огромный люк. Из которого и вылетело несколько небольших кораблей. Большая часть обогнули гиганта и умчались вперед, а вот два обратили внимание на злосчастное здание секретного института.
Восьмиметровые зализанные цилиндры, стоя на коротких столбиках плазмы из главных дюз, медленно приблизились, толкаемые маневровыми двигателями, и атаковали.
Нет. Не было ни лучей лазеров, ни сгустков или струй плазмы, ожидаемых по фантастическим фильмам. Бешено застрекотал пулемет, и газон, а затем и корпус института перечеркнула густая цепь фонтанчиков.
К счастью, после короткого обстрела штурмовики инопланетян задерживаться не стали. Набрали высоту и по дуге ушли вслед главному кораблю. Только издали еще несколько раз донеслись короткие пулеметные очереди.
Николай бросился к стене в которой застряло несколько снарядов. Инопланетные снаряды! Инопланетные сплавы! Такого душа исследователя пропустить была не способна! Но достать добычу оказалось непросто. Только пришедший на помощь Вадим, орудуя добытой на пыльном складе киркой, смог выколупать из бетонной стены почти не покореженный кусочек металла. По глубине проникновения можно было прикинуть скорость пули. Очень дофига! Несколько километров в секунду.
– Мне кажется, что никто из землян здесь в ближайшее время не появится, – почесал затылок Николай, – всю нашу электронику грохнули эти пришельцы. Вопрос только в том, навсегда или еще может заработать, если они удалятся или отключат свое оружие.
– А Земле нашей, похоже трындец, – веско отрезал Вадим. – У нас все вооружение на электронных схемах и защите. А с холодным оружием в звездных войнах много не навоюешь…
– Средневековыми железками тоже уметь пользоваться надо.
– Я как-то не обучен, – развел руками суровый офицер.
– А я немного умею, – влезла в разговор девушка, которая уже примчалась со своего поста и переводила ошарашенный взгляд с одного на другого мужчину. – Я шесть лет в клубе занималась. Мы фехтовали на всем, что в истории известно было.
Вадим с уважением посмотрел на пигалицу, но потом все-таки решил уточнить:
– А насколько хорошо ты этим владеешь? Если у тебя будет меч или сабля какая, то с таким как я справиться сможешь? Тренированным, но не владеющим.
– Запросто. И даже с двумя. Но я почему-то думаю, что против этих инопланетян сабли не очень хорошо пойду. Если только подловить неожиданно.
– Стоп. Стоп. Стоп. – остановил уход разговора в какие-то дебри Николай. – Я из такого оружия, – он легонько пнул монстровидный пулемет, снятый с робота, – смогу сделать однозарядное ружье. Время только потребуется. Инструмент в институте есть. Но вручную долго возиться. А когда эти инопланетяне придут все здесь зачищать, неизвестно. Но в любом случае, лучше стрелять, чем шашкой махать.
Кратко посовещавшись, решили, что Вадим пойдет на военную базу концерна, которая расположена километрах в тридцати восточнее. Там было расквартировано человек сто личного состава. Не вояки, конечно, в нормальном понимании. Эти солдаты и офицеры все больше управляли, а скорее надзирали за боевыми роботами. Но все равно была надежда, что там дисциплина какая-то присутствует. Еще там был склад взрывчатки и стрелкового оружия, с которым можно попытаться что-то придумать.
Через сутки можно было ожидать возвращение Вадима и этих военных к институту. Если, конечно, удастся их убедить. На что была довольно серьезная надежда, так как они же тоже не без головы. Что ожидать от инопланетян было неизвестно, а вот что среди людей может найтись немало придурков, которые под шумок пожелают разжиться ядерным оружием, было вполне вероятно.
– Нет, я вас уверяю, что взорвать бомбу они не смогут, – квалифицированно убеждал собеседников ученый. – Что с электроникой, что без, это не так просто сделать. А вот взломать или взорвать обычной взрывчаткой корпус может и получиться. Тогда можно будет запросто получить изрядное радиационное заражение. А вообще, если нас быстро не сомнут эти инопланетяне, то может и удастся что-то с боеголовками придумать. Я попробую разобраться, по крайней мере. Я же не просто с улицы, мимо проходил.
Николай и Оксана, как звали опасную пигалицу, оставались в институте и должны были в случае опасности запереться при входе в шахту, которая вела в подземное хранилище. Сейчас эта бронированная дверь оказалась не запертой в связи с безвременной кончиной электронных замков. Но запереться изнутри было вполне возможно.
Оставшись вдвоем в здании, мужчина и девушка первым делом разыскали декоративные свечи в зале столовой-ресторана, так как во внутренних помещениях зданий царила непроглядная тьма, и отправились в большой и хорошо оборудованный производственный цех в третьем корпусе института. Николай решил, не откладывая, разобраться в устройстве пулеметов и попробовать соорудить на скорую руку что-то стреляющее. Стрелять он умел и любил. Сначала занимался стрелковым спортом в школьные годы. Во взрослой жизни иногда посещал тир и раз в месяц бегал с пейнтбольным ружьем.
Оксана стрелять не умела вообще, но рвалась вооружиться чем-то холодным. Сабель и мечей в Институте не водилось. А пожарный топор как оружие для миниатюрной девушки был не очень.
Институтский цех был прекрасно и разнообразно оборудован, так как прямо здесь собирались разнообразные сейсмодатчики и сами подземные роботы для доставки ядерных зарядов глубоко в земную кору. Как их только не называли. И подземными лодками, и подземными торпедами. Николаю больше нравилось незамысловатое «кроты». Сейчас эти аппараты ровным рядком лежали на широких столах в углу на разной стадии сборки.
Ученый даже загляделся на свои любимые устрашающие машинки и стал прикидывать, можно ли их задействовать без электроники. Оборудовать место для человека-водителя, благо почти метровый диаметр основного корпуса позволяет. А если еще разобраться с термоядерными боеголовками, то можно будет подвезти гостинец инопланетным оккупантам прямо под их базу. Ну или под приземлившийся корабль.
В принципе, получалось, что все это возможно. Но вот время… На все эти модернизации и отладки уйдет хорошо если всего год. Да кто же его даст-то?
Так что ученый бросил бесполезные мечты и оглядел теряющиеся в сумраке почти лишенного окон цеха ряды станков, верстаков, стеллажей и прочих милых технической душе сокровищ. Николаю приходилось проводить здесь немало времени. Правда, сам он руки почти не напрягал. Для этого были специальные роботы. Теперь роботы валялись под ногами. Да и от автоматических станков чего-то ожидать было бессмысленно.
