Владимир Юрьевич Гордеев
Долговечный двигатель
Наступило молчание. Все думали.
– Внутри этой светящейся сферы и контура плазмы, – начал рассуждать Александр Вадимович, – нет ничего. Квантовая неопределённость или нефизический вакуум. Смею предположить, что там нет ни времени, ни пространства. Просто ничего. Пустота.
Снова наступила тишина.
На этот раз её нарушила Марина. При таком хорошем освещении я не терял попыток вглядеться в её лицо и запомнить его. Однако мне до сих пор не удавалось понять, что же в ней такого примечательного.
– Если рассуждать логически, то пространство связано со временем. Если собрать установку наподобие холодильника, где в одном месте пространства больше, а в другом – меньше, то и время в этих камерах будет течь по-разному. Это некая комната его замедления или ускорения. Интересно, а каким должно быть значение сжатия, чтобы время приблизилось к нулю? Что там будет с человеком?
– Я надеюсь, вы не будете это проверять? – задал я резонный вопрос.
– Заметь, Иван, не мы это предложили. Оставим это на будущее. Пока будем решать энергетический кризис, – улыбнулся он, но я почему-то не поверил его словам. – Ещё мыслишки будут?
– У меня есть слабость, – попытался я отвлечь своих новых коллег. – Тяга к реактивным двигателям. В мечтах я его уже тысячу раз собирал. И моя установка вполне с этой задачей справится. Я не стал писать это в книге, но сейчас это более чем очевидно.
Можно собрать такой двигатель и его мощности и скорости явно хватит, чтобы преодолеть любую из космических скоростей и даже больше. Смею предположить, что с учётом его работы в плотности эфира ограничений в скоростях не будет вообще. А с учётом реализации нелинейных гравитационных компенсаторов, что тоже я вижу вполне осуществимым, мы можем получить что-то вроде станции моментальных перемещений.
– Телепорт? – спросил руководитель. – Гравитационные компенсаторы – это уже вчерашний день, опять-таки. А как же преодоление физических преград? Тело-то по-прежнему материально.
– Квантовая неопределённость, нулевое пространство, – негромко добавила Марина. – Ты же сам о ней упомянул. Человек будет словно в пространственном кармане, где-то не в нашей реальности.
– Действительно, – согласился я. – Только как существовать в безмерном пространстве? Ведь не бывает, чтобы ничего не было.
– Если эта светящаяся штука дестабилизируется, – с небольшим беспокойством сменила тему девушка, – то точно настанет место и время, где ничего нет, особенно для нас.
Марина перехватила управление проектом и сдвинула все «жизненные» ползунки на минимум.
Свечение резко снизилось.
Сфера начала уменьшаться.
– А куда пойдёт этот объём электроэнергии? В сеть?
– Смеёшься? Какая сеть? Мы же развалим своим вбросом энергосистему. Частота так скакнёт, что расследования не избежать. А мы любим, когда про нас не говорят в СМИ. Так что энергия перенаправляется в центр сферы, в дыру в пространстве. Глядишь, там зародится новая вселенная.
– Так вот для чего была выбрана конфигурация из шести резонаторов! Всегда можно создать новое трёхмерное пространство, если само пространство отсутствует в уже имеющемся. Как-то очень сложно звучит. Что ты делаешь, Марина?
Мощность излучения сферы снизилась практически до полного исчезновения. Замкнутый контур стал хорошо просматриваться, и он пришёл в движение.
– Я сбросила большую часть энергии. Теперь, если петля развалится, это будет не так критично. Я тут подумала, если внутри сферы есть нулевое пространство, то оно тоже ограничено некоторой поверхностью. Её ведь можно развернуть… Наверное, можно.
Сложная фигура ленты Мёбиуса замкнутого контура начала плавно разворачиваться и принимать форму кольца с чёрной непрозрачной «плёнкой» внутри, края которой словно рассыпались от недостатка энергии. Тогда Марина прибавила поток энергии, и кольцо засветилось ярче. Его грани приобрели чёткость. Однако они по-прежнему рассыпались, создавая иллюзию исчезающего чёрного песка.
– Выглядит ужасно, – сказал я.
– По мне так прекрасно! Но мощности лучше не прибавлять, а то вдруг оттуда кто-то ещё выскочит. Например, какой-нибудь неизвестный науке зверь.
– Не место шутить, папа! – Марина, кажется, изрядно напугалась.
– Прежде чем экспериментировать, не лучше бы провести исследования? – возразил я.
– Поздравляю, Иван, ты как раз в группе исследователей. Какие будут мысли по поводу увиденного?
– Из штатных конструкторов в исследователи? Ускоренный карьерный рост! Какие тут могут быть мысли? Здесь математических изысканий на двадцать листов или даже лет.
– Иван! – громко произнёс Александр Вадимович. – Классическая математика закончилась на шаровой молнии, где-то там же забуксовала и физика с химией. Мы на пороге новой эпохи и науки. У нас нет помощников. Даже из числа всех сотрудников никто не сможет рассказать больше, чем я с вами. Мы видели всё своими глазами и видим по сей момент. Шоу… То есть опыт должен продолжаться.
Такой фанатизм меня напугал. Как бы меня не закинули против воли в эту чёрную дыру.
И словно произошла материализация мыслей, потому что я услышал вопрос руководителя:
– Не хочешь сходить и потрогать эту поверхность?
– Может, на мышах сначала?
– Пап, не наседай, а то он уже весь трясётся от страха. Это он так шутит, – объяснила Марина. – Конечно, у нас есть группы экспериментаторов из людей и нелюдей – мышей, собак, приматов.
– Просто это же так интересно – первому прикоснуться к будущему, – добавил научный руководитель.
Я промолчал.
– Тогда на сегодня достаточно.
4. Непростой выбор
Пожалуй, это был самый интересный и запоминающийся день. Дальше начались монотонные испытания и расчёты. Однако за целый месяц математики не сдвинулись ни на шаг, как и предполагал Александр Вадимович. У них никак не получалось вывести уравнение поля, им вечно не хватало данных. А вот экспериментальная физика шагнула очень далеко, проводя эксперименты и раз за разом подтверждая их эмпирическим путём. Меня за этот месяц таскали по всем направлениям. По словам Александра Вадимовича, я таким образом проходил подготовку к очень важному эксперименту. Он считал, что никто другой не подходит для этого задания. Но его самого мне так и не озвучили.
Созданные приборы из магнитных полей прекрасно функционировали и за пределами пространственного резака. Что, разумеется, не могло не радовать. Технология работала!
В этот день всё было, как обычно: утром тренировка, анализ вчерашнего дня, попытки улучшить и оптимизировать уже существующие модели.
Сегодня Александр Вадимович пришёл сам, хотя за последние пару недель я его очень редко видел.
– Привет, Иван. Как настроение? – задал вопрос он, как только появился на пороге.
– Добрый день! У меня всё отлично. Что привело вас в столь ранний час?
– Важное дело, Иван.
– Я и не сомневался. Уверен, у вас других не бывает.
– Так и есть. Что бы ты сказал, если бы узнал, что есть некоторая планета, откуда, по всей вероятности, пришли люди на нашу Землю?
– Я бы счёл это интересной теорией.
– Не теорией… Не теорией, Иван.
Сначала я подумал, что это шутка, но по лицу руководителя понял серьёзность ситуации.
– Откуда у вас такая информация?
– Из очень надёжных источников. И вот вопрос: ты готов принять участие? Готов отправиться туда? Ты подходишь по многим критериям. Да и подготовка твоя, сам понимаешь, была организована не зря.
– Получается, всё к этому шло? Вы знали заранее.
– Техническое задание уже висит больше года, мы ждали только технологий. Дождались, организовали, теперь нужен доброволец и желательно с мозгами. Так что?
Первая мысль, которая меня посетила: это уникальная возможность, невероятное приключение, которое может случиться лишь раз в жизни. Для себя я уже всё решил, но здравый смысл сопротивлялся.
– Я так понимаю, не всё так просто. Вернуться сразу не получится?
– У тебя будет всё, чтобы собрать обратный портал.
– А зачем вообще туда перемещаться? Какая цель?
– Целью как раз и является организация двустороннего перехода. Это указания из технического задания от первоисточника.
Я замолчал. Собирался с мыслями.
– Я думаю, месяца хватит, чтобы подготовить тебя ещё лучше. Да и мы технологии ещё обкатаем. Так что скажешь? – в очередной раз задал он вопрос. Судя по тону и настойчивости, от меня ждут только согласия. А иначе зачем это всё? Зачем такие выкрутасы судьбы?
– Я сочту за честь принять участие в столь уникальном проекте, – гордо выпрямившись, произнёс я.
– Я и не сомневался, – как само собой разумеющееся, ответил руководитель. – Кстати, твоё изобретение одобрили, чертежи проверили и отправили на исполнение. Устройство будет готово вечером.
О! Я даже не ожидал, что так быстро получится собрать его. Это мечта очень многих людей, ведь моё изобретение – чрезвычайно опасное оружие. От него нет защиты. Пока нет! Если, опять же, воспользоваться моим пространственным резаком, то можно что-нибудь и придумать. Но вечером будет представлен только прототип оружия. Эта мысль меня сильно вдохновила. Остаток дня пролетел незаметно.
Александр Вадимович назначил время, к которому мне необходимо было спуститься в лабораторию.
«Видимо, уже готово», – подумал я.
Когда закончил анализ последнего проекта, отправленного мне на согласование, выскочил из рабочего кабинета, как пробка от шампанского. Да так быстро, что не заметил, как сбил с ног Марину. Я её не видел уже две недели, если не больше. Она всё реже и реже попадалась мне на глаза.
Впервые девушка была не в рабочем костюме, а в лёгком летнем платье. Честно признаюсь, опешил. Я и представить не мог такую красоту. А вспомнив, что скоро вообще придётся покинуть эту планету на неопределённый срок, решил и вовсе не забивать голову повседневностью. Но, к сожалению, сердцу не прикажешь, а голове не объяснишь…
– Что, даже встать не поможешь? – возмутилась Марина.
Оказывается, всё это время я рассуждал у себя в голове, вместо того чтобы помочь ей. А ведь я считал себя хорошо воспитанным человеком.
– Прости, я просто засмотрелся, – сказал я, понимая, что несу несвойственную себе чушь. Я подал ей руку, и она ловко поднялась.
– Спасибо! А поздороваться тоже надо напомнить? Только не говори, что засмотрелся. Два раза в одну игру не играю.
– Я, я…
Я не нашёл, что сказать, поэтому решил просто поздороваться. Я до сих пор крепко сжимал её ладонь и, имитируя рукопожатие, картинно произнёс:
– Добрый вечер, Марина.
– Добрый, – кокетливо улыбнувшись, ответила она.
Её волосы по обыкновению были зачёсаны назад и убраны в хвост. В этом она себе не изменяла. Но мне наконец-то удалось зацепиться за деталь её внешности, на которую ранее никогда не обращал внимание. В рамках образа Марины это оказалось чрезвычайно значительным. Её уши не были проколоты как у подавляющего большинства девочек, девушек и женщин. Соответственно, она не носила никаких серёжек. Настолько приевшийся женский аксессуар, что его отсутствие вызвало диссонанс у меня в сознании. Долго же до меня это доходило. Я даже невольно улыбнулся, осознав это.
– Собралась на вечернюю прогулку?
– Да, выходной же. Не хочу упускать летние тёплые деньки. Договорилась встретиться с подругами. А ты что планируешь делать?
– Я уже и забыл о существовании выходных! Эх! Мне готовиться надо, – ответил я без задней мысли.
– Да, папа сказал о твоём желании участвовать. Повезло тебе! Я его уже полгода упрашиваю на это, но он «включил» отца, – с толикой грусти сказала Марина.
– Может, это неплохо! Когда тебя любят и заботятся о тебе, это же так здорово.
– Для меня это гиперопека. Не хочу так.
Разговаривая, мы дошли до центрального зеркального лифта. И моё сердце ушло в пятки от волнения. Кажется, я перестал совсем его чувствовать. Только редкие глухие удары, словно в большой барабан, отдавали в виски, по пальцам пробежали иголки, и ноги стали ватные. Во рту пересохло.
Лифт открылся, и мы синхронно шагнули внутрь. Я пытался найти точку, чтобы зацепиться взглядом, но в бесконечном пространстве лифта её длинные ноги всё время попадались мне в поле зрения, заставляя моё сердце понемногу набирать обороты.
– Может, будешь мне в глаза смотреть, а не на мои ноги?