полная версия

Владимир Вольфович Жириновский
Россия и Югославия

Воздушная война в Косово обнажила тот факт, что европейская военная технология сильно уступает американской военной технологии. Стало очевидно, что Европе не обойтись без принципиального пересмотра практики выделения средств на создание новых вооружений, которые становятся все более скудными. Если бы пример Косово, а именно: США берут на себя основное бремя воздушной войны, а европейцы проводят наземные операции – получил распространение, это стало бы сомнительным явлением ввиду необходимости поддерживать внутреннюю сплоченность НАТО. Если бы отдельные европейские государства-члены НАТО боялись внутриполитических последствий и из-за этого перестали претворять в жизнь стратегически важные решения союза, это также имело бы в длительной перспективе негативные последствия для стабильности и безопасности Европы.

Прямым следствием разразившихся конфликтов на Балканах стало изменение отношения НАТО, и в большей степени Соединенных Штатов Америки, к Организации Объединенных Наций. В течение всей войны в Боснии Североатлантический союз подчинялся этой всемирной организации и ставил военное вмешательство в зависимость от мандата Совета Безопасности ООН. Последствия этого известны: телевизионные картинки прикованных к перилам мостов наблюдателей ООН, которых сербы использовали в качестве живого щита против налетов авиации НАТО, бюрократическая командная иерархия, при которой военные действия союза в каждом случае зависели от согласия спецпредставителя ООН, или затяжные дебаты о возможности обороны защитных зон ООН военными средствами.

Во многом именно эти уроки в ситуации Косово способствовали тому, что Североатлантический Союз, и, прежде всего, Соединенные Штаты Америки, дистанцировались от всемирной организации, когда в Совете Безопасности не удалось достичь безукоризненной с точки зрения международного права легитимации военной операции. Успешные усилия, прежде всего Германии, Франции и Италии, настоявших на предоставлении мандата Совета безопасности ООН для использования в Косово миротворческих сил, включающих и российские подразделения, показали одновременно, что большинство европейцев ‑ в отличие от американцев ‑ рассматривают действия НАТО в косовском конфликте как исключение.

Новая стратегическая концепция союза не исключает, правда, военное вмешательство за пределами зоны его ответственности без международно-правового обеспечения в соответствии с уставом Организации Объединенных Наций.

Однако следует исходить из того, что после проведения операции «Решительная сила» НАТО впредь будет с легким сердцем проводить «гуманитарные интервенции» везде, где грубейшим образом попираются права человека. В таком развитии событий не был заинтересован никто, кроме, может быть, самого Слободана Милошевича. Главная роль в предотвращении новой войны отводилась России. Раньше С.Милошевичу удавалось или отчасти удавалось проводить свою политику благодаря тому, что он ориентировался и опирался на поддержку России. Это показали и Босния, и Косово. Так происходило и тогда, когда пропаганда С.Милошевича внушала сербам, что все, что делает Белград, делается с одобрения Москвы. У Москвы есть реальный шанс влиять на политику в балканском регионе, когда у власти С.Милошевич.

Новый Президент

Идя на выборы, С.Милошевич надеялся остаться президентом Югославии. Главное, что питало эту надежду – заинтересованность основных балканских игроков в поддержании кризиса на Балканах.

Неожиданно выйдя на первый план в югославской политике, С.Милошевичу перешел дорогу В.Коштуница, 56-летний профессор права. Воислав Коштуница – юрист, правозащитник, демократ и профессиональный диссидент. Он родился в Белграде в 1944 году, в 1966 году закончил Белградский юридический университет, защитив работу под названием «Политическая теория и практика в Конституционном суде Югославии». Свою докторскую степень он получил за труд о «Становлении оппозиции в капиталистической политической системе». В 1970 году Коштуница стал преподавателем в своем родном университете, однако, через четыре года был уволен за то, что поддержал критику своего коллеги профессора Михаила Дьюрича, когда тот критиковал принятые поправки к Конституции. Когда спустя пятнадцать лет В.Коштунице предложили опять вернуться в университет, он отказался. С 1974 по 1981 годы он работал в Институте общественных наук, а в 1981 году – в Институте философии и социальной теории в качестве главного консультанта и, по существу, директора.

Воислав Коштуница – автор нескольких книг, в числе которых «Политическая система капитализма и оппозиции» и «Партийный плюрализм и монизм» (в соавторстве с Костой Каовски). Достаточно часто он писал на темы конституционного законодательства, политической теории, политической философии. Коштуница является почетным членом редколлегий множества авторитетных юридических журналов, как Law and Social Science Archieve, Philosophical Studies, Philosophy and Society и Theoria. Коштуница также является членом сербского ПЕН-центра, а с 80-х годов он активно сотрудничает со всевозможными организациями, занимающимися защитой прав человека, в особенности – с Комитетом по защите свободы совести и свободы мысли. В 1989 году он принимал активное участие в основании Демократической партии Сербии и сам стал ее президентом в 1992 году. С 1990 по 1997 годы он был депутатом Федерального парламента.

Десять лет В.Коштуница держался в тени бесспорных лидеров белградской оппозиции Вука Драшковича и Зорана Джинджича. И именно это помогло ему стать первым номером в рядах сербских демократов. Коштуница – ярый антикоммунист, но умеренный антизападник. Он критикует политику Запада и в первую очередь, США, которая, по его мнению, способствовала сохранению власти Слободана Милошевича. Но в то же время он готов нормализовать отношения Югославии с Западом, добиваться возвращения страны в ООН и другие международные организации. В.Коштуница говорит о своем кредо ‑ партнерстве с Западом, заявляя при этом о неподчинении западным интересам.

Все эти речи произносятся в ситуации, когда именно Запад дает деньги на то, чтобы именно В.Коштуница стал Президентом Югославии. Запад в открытую объявляет, что дает 700 миллионов долларов в поддержку белградской оппозиции. В любой стране мира это запрещено. Но в Югославии – разрешено. Не только Америка и НАТО, но и западные страны поддерживают югославскую оппозицию морально, информационно, а главное, материально.

Именно поэтому, как только В.Коштуница стал Президентом, то сразу же первым представителем западного дипкорпуса пригласил к себе в резиденцию посла Норвегии в Белграде Сверре Берг Юхансена. Так В.Коштуница решил лично поблагодарить Норвегию за помощь, позволившую ему прийти к власти. Кроме того, в Белград полетел министр иностранных дел Норвегии Турбьерн Ягланд, сказав перед своим отлетом, что Норвегия сыграла очень важную роль, больше других стран поддержав оппозицию Югославии на выборах. С такими заявлениями Норвегия претендует на то, чтобы быть главным лоббистом интересов Югославии на Западе. Все это было продкреплено также пакетом первоочередной помощи Югославии на сумму в 135 миллионов крон (около 16 миллионов долларов). Открыто признается, что эти деньги были первой легальной помощью, предоставляемой Норвегией югославской оппозиции. До этого практически в течение двух лет западные средства поступали в распоряжение противников С.Милошевича в строжайшей тайне. Посредничество осуществляла норвежская гуманитарная неправительственная организация Norsk Folkehjep, выступая в роли подставного финансиста. Именно эта организация была выбрана не случайно, во-первых, потому, что из всех стран НАТО, бомбивших Косово, к Норвегии у Югославии наиболее спокойное отношение, во-вторых, Norsk Folkehjep уже имела опыт такого рода деятельности в годы южноафриканского апартеида, переправляя помощь АНК и другим группировка, боровшимся с режимом. Опыт «вскармливания» оппозиции режимы был накоплен весьма солидный, и теперь в числе своих достижений Norsk Folkehjep имеет разрушение Югославии.

Эта самая организация осуществляла в Югославии «обычные» гуманитарные проекты, среди которых основным была помощь беженцам. Но помимо этого, Norsk Folkehjep выполняла еще одну, более важную для них миссию, финансируя оппозицию, врагов С.МИлошевича. Баснословные суммы передавались на закупку технических средств и оборудования для оппозиционных средств массовой информации. Также грандиозные суммы передавались как оплата активной критики Президента С.Милошевича самым ярым критиканам. Запад платил деньги студентам – более тысячи студентов получали «западные» стипендии. Сама организация Norsk Folkehjep в лице генерального секретаря Халле Хансена подтверждает контрабанду денег в Югославию. При этом тщательно скрывается информация о том, из каких стран и организаций, помимо правительства Норвегии, передавались денежные средства.

Ни для кого не секрет, что наибольшую заинтересованность в этом вопросе проявляли Соединенные Штаты. И С.Милошевич не раз публично заявлял о том, что оппозиция существует на деньги агрессоров – стран, совсем недавно бомбивших территории Югославии. Это и послужило причиной, по которой В.Коштуница публично открестился от союзничества с Западом и Вашингтоном. Со стороны В.Коштуницы последовало заявление о том, что США вмешиваются в дела Югославии не для поддержки, а для пособничества в развале страны.

Тем не менее, все то время, пока в Югославии шла президентская избирательная кампания, Запад уверенно заявлял, что на выборах победит непременно Воислав Коштуница. Такой прогноз строился на элементарном примере «доказательства от противного»: недоверие военному преступнику Слободану Милошевичу гарантирует доверие его главному оппоненту Воиславу Коштунице, выдвинутому от демократической коалиции. При этом широко муссировались слухи, что С.Милошевич все равно останется у власти. Сам Коштуница тоже горячо убеждал всех, что выборы будут сфальсифицированы.

То, что С.Милошевич проиграет, стало ясно еще до начала выборов, когда активное демократически настроенное население страны вышло на улицы, скандируя что-то, наподобие «Милошевичу конец!».

События развивались именно так, как этого ожидали западные политики. Уже в понедельник, 25 сентября, на следующий день после голосования, штаб В.Коштуницы заявил о победе в первом туре. Они сказали, что Лидер демократов победил, набрав 55% голосов. Об этой победе в тот же день было сказано во всех западных странах. Официальные итоги были подведены через несколько дней, и согласно им, получалась другая картина распределения голосов. По данным югославской Центральной избирательной комиссии, В.Коштуница получил только 48% голосов, С.Милошевич – не многим более 40%. Соответственно, по закону должен был состоятся второй тур, проведение которого было намечено на 8 октября. Но оппозиция вместе с Западом сразу же заявляет о фальсификации результатов выборов. Реакция Запада уже на первые результаты голосования была неоправданно категоричной и попросту противоречила общим нормам поведения.

Так, министр иностранных дел Великобритании Робин Кук заявил, что «Господин Милошевич разбит, ему переломили хребет. Советую ему уйти с дороги и позволить Сербии выбраться из тюрьмы, в которую он ее загнал». Еще более конкретен был глава дипломатического корпуса Евросоюза Хавьер Солана, когда заявил: «Любые попытки сторонников С.Милошевича провозгласить победу могут быть только подтасовкой». Более того, как только появилось сообщение ЦИКа о втором туре голосования, незамедлительно последовало категоричное заявление президента США Билла Клинтона, объявившего это решение незаконным. Тот же Робин Кук совершенно открыто оспорил решение Центризбиркома Югославии, заявив, что «Милошевич побежден и нет смысла проводить новый избирательный раунд». Основным их требованием к С.Милошевичу стал его уход.