Владимир Вольфович Жириновский
Россия и Европа: история непонимания
Появились десятки западных журналистов, готовых так отбрить «несчастных русских», как не решился бы и сам маркиз де Кюстин. «Неудовлетворенные жизнью, хамоватые, неотесанные, грубые, циничные, безразличные к собственной бедности и к тиранству властей, русские изумляют европейцев. Порой они даже вызывают возмущение. Возмущение тем, что в прошлом смиренно выносили все ужасы, а сейчас верят в ложь, которую им скармливают. Тем, что мирятся с несправедливостями, которые сваливаются на их голову. Со всеми убийствами, которые остались нераскрытыми. И, что еще хуже, они считают, что это – в порядке вещей». Это из статьи во французской газете «Фигаро», поприветствовавшей Москву по случаю 7 ноября 2006 года.
И таких «приветствий» – сотни и тысячи. Снова рассуждают о том, что Россия – это совсем другой мир, и если даже она и Европа, то другая Европа, не своя. Причем говорят это не только откровенные русофобы, число которых, увы, увеличивается, но люди, в целом доброжелательно относящиеся к нынешней России. Особый – и, надо сказать, весьма жесткий – акцент делается в последние десять лет на внутриэкономической политике Российского государства, которая тоже оценивается как антидемократическая.
Дело ЮКОСа было использовано для подтверждения, выдвинутого западными критиками тезиса, что государство ведет целенаправленное наступление на крупный бизнес, ограничивает его свободу и что все это делается при грубом нарушении существующего в стране законодательства. Словом, Россия в очередной раз представляется как страна, опасная для инвестирования и российских, и тем более западных капиталов, как ненадежный партнер западного бизнеса.
Образ России, вставшей на путь построения авторитарного государства, дополняется ныне образом страны с возрождающимися имперскими амбициями, беспардонно вмешивающейся во внутренние дела других стран, прежде всего бывших союзных республик, оказывающей на них (тут идут ссылки на Украину и Грузию) экономическое и политическое давление и пытающейся не допустить их сближения с Западом.
Но, возможно, самой неприятной и опасной чертой доминирующего ныне в Европе образа России стало возрождающееся в последние четыре года после воссоединения с Крымом представление о ней как об источнике новой угрозы для европейских стран. Угрозы, связываемой с усилением России, вызванным наступлением, как называет ее обозреватель «Нью-Йорк тайме» Т. Фридман, «газовой эпохи», изменяющей традиционные представления о силе и могуществе. Как признается известный немецкий эксперт Йозеф Йоффе, «десять лет назад мы думали, что Россия вышла из игры. Мы, конечно, понимали, что рано или поздно она вернется. Но никто не ожидал, что это произойдет так внезапно – стоило нефтяным ценам подскочить, и вот она вновь на арене, но на сей раз ведет себя куда искуснее. В нашем восприятии образ России – это мурманский порт, где ржавеет у причалов ее военный флот, но могущество выражается в разных формах. И сегодня из этих форм особой популярностью пользуются нефть и газ». На современном Западе возникли новые страхи. Не использует ли Россия «трубу» в качестве орудия давления на Европу? Не сделает ли ее средством шантажа западных политиков? Ведь, по образному выражению того же Йоффе, Россия способна воздействовать на Западную Европу своими трубопроводами «куда сильнее, чем СССР – ракетами СС-20». Странные сомнения. Неужели лучше окончательно лечь под США и покупать сжиженный газ у Трампа по бешеным ценам? Ну а, впрочем, это решать Европе.
Полагаю, что в обозримом будущем конфронтация будет только возрастать. Нам надо быть готовыми к новым опасным вызовам.
Исторический подъем экспансии Запада
Прежде всего, важно понимать, что Запад, понимаемый как Западная Европа, отнюдь не всегда был «центром мира». Большую часть мировой истории (1500 лет) Восток опережал Запад в развитии и делил свою энергию, богатство и идеи с Западом, а не наоборот. Лишь в XV веке возникает явление, ставшее осью мировой политики последних 500 лет, – экспансия Запада и индивидуальные попытки всего остального мира приспособиться, то есть изменить свою культуру и традиции так, чтобы не стать прямым пленником Запада. В течение нескольких десятков лет после освобождения Иберийского полуострова от мавров Испания и Португалия завладели мировой торговлей от Перу до Китая. Им на смену явились голландцы, англичане и французы. Через три столетия Западная Европа либо владела остальным миром, либо оказывала на него решающее влияние.
Запад в исторически короткое время стал мировой мастерской, центром развития производительных сил, плацдармом мировой науки, местом формирования нового человека за счет экспансии, ограбления ресурсов колоний и угнетения местного населения. Запад овладел мировыми коммуникациями и с развитием науки как производительной силы стал диктовать свою волю в мировом освоении природы. В поисках рынков и источников сырья он овладел всем миром, и к XX веку политическая карта обрела характерную одинаковость – целые континенты оказались в колониальной орбите нескольких западных стран.
Запад, вследствие своего необычайного броска вперед, обозначился как авангард мирового развития, оставляя прочий мир «реагирующей» массой, направляющей все свои силы на сокращение образовавшегося с середины XV века разрыва.
Россия, Китай и Индия, преобладающая часть Евразии, Латинской Америки, Африки были подчинены решению двух задач: сохранить внутреннее своеобразие и сократить разрыв между собой и Западом.
На рубеже XV – XVI столетий на Западе происходит огромное изменение человека готической эпохи, чьи колоссальные храмы возвышались к небу, в человека-титана, бросившего вызов богам, решившего похитить божественный огонь и построить возможный рай здесь, на бренной земле. Бог стоит не в центре его умозрения, а на периферии. В центр же перемещаются физические пространства, которые западный человек завоевывает, начиная от западного побережья Африки при Генрихе Мореплавателе и до лунных шагов Нейла Армстронга. Создается пафос человека, бросившего вызов Богу и природе.
Пятьсот лет продолжалось это восхождение, пятьсот лет никто не смог воспроизвести у людей в других частях Земли аналогичную сознательную и целенаправленную энергию. Попавшие в тень народы и царства пытались имитировать, но максимум, что им удалось, – это выделить из своей среды лучших, послать их на Запад, придать им организующий опыт западной духовно-энергетической революции.
Почему небольшой полуостров Евразии стал в середине второго тысячелетия центром мирового развития? Географическая школа утверждает, что совмещение благоприятного климата и удобных коммуникаций дало западноевропейцам шанс, которым те не преминули воспользоваться.
Расовые истории превозносят достоинства белой расы. Идеологи буржуазии указывают на протестантскую этику.
Есть и геополитическое объяснение: быстро приобретенное в XVI веке полное морское преобладание сделало экспансию Запада неизбежной. Захваченный остальной мир лишь добавил интенсивности этому безудержному процессу. Марксисты говорят о разложении феодализма и первоначальном капиталистическом накоплении.
По-видимому, феномен Запада стал возможен в результате стечения нескольких исключительно благоприятных обстоятельств.
Первое из них – исчезновение страшной, деморализующей внешней угрозы, ставящей под вопрос сами цивилизационные основы. После битвы при Туре в 732 году, когда европейские рыцари отразили арабское нашествие, опасность для Западной Европы быть порабощенной внешним врагом исчезла на тысячу с лишним лет.
Несколько столетий относительно мирного развития дали Западной Европе возможность осуществить внутреннее урегулирование и ослабили болезненный пессимистический фатализм, характерный для народов, брошенных историей на растерзание свирепым соседям – носителям иного цивилизационного кода. Формировалась здоровая психическая основа.
Второе обстоятельство связано с историческим наследием античности. Разбитая варварами Римская империя сохранила греческие и латинские тексты, переданные западноевропейцам через посредство арабских ученых. Между 1200 и 1500 годами в Западной Европе было основано примерно 70 университетов. Между XI и XVI веками в маленьких университетских городах Европы наиболее восприимчивые люди этой эпохи с любовью и страстью изучают идеи, литературу и искусство далекой эпохи. Возрождение сделало человека лично ответственным за свою судьбу.
Именно с Возрождением, в XV веке, Запад, по существу, навязал свою модель почти всему остальному миру, и в сознании европейцев укрепилась вера в универсальность своего общественного устройства и своей системы ценностей.
Третье обстоятельство во многом сформировалось под влиянием Ренессанса. Новое рациональное восприятие мира вызвало пересмотр отношения с высшими силами, доминировавшими в сознании людей всех континентов. Осуществилась духовная «модернизация» – переход от религиозного самоотречения к более «равному» отношению с Богом. Произошел процесс Реформации. Лютер, Кальвин и другие протестанты дали человеку возможность верить в свои неограниченные силы на этом земном пространстве в отмеренную человеку долю времени, убедили его в том, что деньги – мерило счастья, успеха и показатель богоизбранности.
Относительно мирное развитие, отсутствие уничтожающих завоеваний, усвоение античного наследия (Ренессанс), изобретение книгопечатания, изменение отношения к Богу (протестантизм и установление светской власти в католических странах), просвещение, развитие науки и промышленности обусловили уникальность Запада.
Великие географические открытия и путешествия Марко Поло в Китай, Колумба в Америку, Олеария и Герберштейна по огромной Руси, приход капитана Смита к вирджинским берегам, а капитана Ченселора к берегам Архангельска обозначили ось мирового развития, превращение мира в объект творимой Западом истории.
Запад – это не столько регион, сколько тип культуры и строй мысли. Западом невозможно назвать ни одну конкретную страну. Географически – это совокупность стран Западной, Центральной Европы и Северной Америки.
Промышленная революция, использование пара, развитие металлургии, строительство кораблей, производство тканей, научных приборов, военной техники произвели такие изменения в мировом товарообороте, что с тех пор и до настоящего времени не приходится говорить о взаимозависимости Запада и остального мира в экономическом смысле. Начиная с XVIII века внешний мир больше зависит от Запада, чем Запад от него. Подвел черту под выделением Запада XVIII век, век Просвещения, который фактически канонизировал неравные отношения представителей различных цивилизаций.
Вызов Запада проявился и проявляется различным образом. Он состоит в невозможности для не западных стран жить по-старому. Формы вызова: захват колоний, включение в сферы влияния, создание притягательного образа прозападного развития, разрушение традиционного уклада жизни; подрыв прежней экономической структуры, информационное наводнение, создание международных организаций, включение в мировой рынок и формирование общего поля деятельности.
Более других нас, конечно, интересует реакция на невиданную западную экспансию огромной страны, выросшей в специфическом этически-моральном климате, определяемом близостью к Византии и степи, – России.
РОССИЯ – ЗАПАД. ИСТОРИЯ КОНТАКТОВ
До конца XVI – начала XVII века русско-европейские отношения на дипломатическом уровне практически не существовали. При московском дворе не было постоянных посланников, и царь также не располагал своими представителями в западных землях. В эту эпоху контакты между русскими и европейцами с Запада происходят косвенно, через купцов и негоциантов, немногие из которых отваживаются отправиться в Россию. Однако с этого времени утверждаются враждебные представления с обеих сторон. И на это были свои основания.
