Владимир Голдыш
Девушка – виденье
Я очень пожалел, что не взял с собой солнечные очки. Любой мог разглядеть меня во всей красе и еще долго вспоминать при встрече. Мол, вот тот который шары таскал по городу, видно на луноходе места не досталось и решил так на луну слетать.
Я остановился и на всякий случай осмотрел шары, больно смешно было прохожим, увидевших простые гелевые шарики. И точно, три из двадцати пестрели мультяшной картинкой Кена, парня Барби.
Убью продавца, – зло подумал я. Не хватило видно двадцати одинаковых, так всунул, когда я не видел три с картинкой. Понятно теперь почему все ржали при виде меня. Я как мог переложил три Кена в середину кучи и поспешил к центру. Через двадцать минут я, запыхавшись добрался до места. Там меня встречал охранник, вальяжно держа в руках купленный мною кофе и водила, который при виде меня воскликнул:
– Ты смотри донес и не улетел. Ты выиграл, обратился он к улыбавшемуся Василию и протянул купюру. Так, дед мороз, с тебя еще полтинник за ожидание.
Я молча отдал деньги, хотя двинуть тому по зубам хотелось очень сильно.
Давай разгружай, а мы еще с Васей побалакаем.
Я заскрипел зубами, но сдержался и вручил шары охраннику, а после начал выкладывать коробки на асфальт. Через десять минут, когда я взмокший я стоял возле горы подарков, обратил внимание, что у ворот собрались около десятка детей и еще несколько подходили, с любопытством разглядывая происходящее.
Подошла и Нина Васильевна.
– Так, что тут происходит? – изобразив удивление, вопрошала женщина.
– Ааа, это дядя Максим снова к нам в гости пожаловал. Ударился видать об косяк головой и вернулась память.
– Память не вернулась, но вы же говорили, что я обещал подарки, вот привез.
Нина Васильевна подошла к коробкам и развернула одну из них, достала большой паровоз. Дети дружно загалдели.
– Мы просили детские книжки, а ты что привез? -обратилась ко мне врач и увидев мое выражение лица, которое словно перекосило судорогой, быстро проговорила: да шучу, дети как раз просили машинки всякие и мягкие игрушки. Мягкие тут есть?
– Есть, половина мягкие игрушки, половина паровозы и автомобили, автобусы и краны то же есть прохрипел я, окончательно потеряв голос.
– Вася, открывай ворота и заносите подарки, будем радовать детей.
Водитель с умилением разглядывал ребят, даже слезу пустил. Спохватился и стал помогать переносить коробки. На площадке дети стали делить кому что достанется. Радостный галдеж и восхищенные вздохи девочек на попавшие в их ручонки огромных медвежат и зайцев заставил пустить слезу и врача и охранника с водилой.
– Эх,ребята, – лепетал мужичок и одобрительно поглядывая на меня.
Василий хотел вручить мне шары чтобы я раздал их детям, но я махнул рукой, давай ты.
Новые крики радости и опять усатый водитель заахал, вытирая слезы.
– А ты не совсем пропащий, обратился он ко мне.
– Не совсем, -подтвердила врачиха.
– Да отличный парень, поднял большой палец руки охранник, поднося другую руку со стаканом кофе ко рту.
Только я собрался сказать все что о них думаю, как дети наконец-то поделившие между собой подарки бросились ко мне с объятиями и криками: спасибо, дядя Максим!
Я не сдержал избытка эмоций и заплакал. Заплакал, наверное, впервые в жизни, с того момента, когда в возрасте трех лет наступил в песочнице на какашку и не знал, что с этим делать.
Мне было стыдно своей слабости, но я плакал и не мог остановиться пока не увидел фигуру девушки в белом халате в окне больницы, которая снимала происходящее на телефон.
– Ах ты ж падла, выругался тихо я, но усатый водила владел как оказалось прекрасным слухом.
– Ты этого падлой назвал, а парень, не меня ли? – грозно обратился он ко мне.
– Да нет, вон она, папарацци, снимает на телефон.
– Ну и что? пусть снимает. Хорошую картину снимает, пусть будет на память.
– Теперь ты звезда,этого,как его,тик тока, рассмеялся мужик.
– Так, ну все, хватит. Мне пора, Нина Васильевна, можно вас на пару слов.
– Ребята, рад был вас всех видеть. Играйте себе на здоровье. Если нужны будут еще игрушки, то…
Хотел продолжить я фразу, но осёкся. Вот же дурак, ты чего несешь, подумал я. Тебе понравилось таскаться с коробками туда-сюда?
– то что? Задала мне вопрос врач, а у самой смешинка в глазах.
Я обвел территорию взглядом и увидел, что все внимательно смотрят на меня.
– То, обращайтесь. Понадобится вам что-то, книги, например, привезу.
– ну ты молодца, похлопал меня по плечу усатый, если что знаешь где меня найти, помогу подвести.
– Ага, подумал я, обязательно. Твою рожу надеюсь больше никогда не увижу, разве что в качестве мишени в тире.
– Всегда тебе будем рады, пробасил охранник, наконец-то допив кофе, сминая стаканчик и выкидывая его в урну.
– Да, заезжайте, снова принялись меня обнимать дети.
И я действительно был рад, правду говорят, что объятия, особенно детские дарят непередаваемое ощущение сделанного чего-то очень положительного.
Дети попрощались и разошлись по площадке со своими игрушками. Водитель наконец-то свалил по своим делам, а Василий вернулся к своему кроссворду.
– Ну что Максим, ты превратил целой группе наших подопечных сегодняшний день в праздник. За это тебе большое спасибо! Ты действительно ничего не помнишь из вчерашнего дня или прикидывался?
– Ничего не помню до сих пор. В субботу отдыхал с друзьями, дальше провал.
– Не алкаш и не наркоман. Вот такие дела. Я тяжело вздохнул. Но, слава Богу, что все закончилось. Теперь пойду отдохну, а то от переживаний голова не соображает.
– Скажите, это все с ожогами дети? Почему их так много?
– Кто-то воду горячую оставил без присмотра, и ребенок на себя опрокинул, несколько детей у нас после пожара в детской комнате. Олечка, которая тебя высматривала с утра, с которой вы вчера в классики играли, как раз оттуда.
У меня в голове раздалось эхом произнесенное врачом слово «вы».
– Подожди, ты хочешь сказать, что и Настю не помнишь? – обратилась она ко мне возмущенно.
Ко мне вернулось заикание. – Ккккакую Настю?
– У меня среди друзей нет ни одной Насти, может она не со мной была? – продолжал нести я чепуху.
– Так, беру свои слова обратно. Иди, домой дядя Максим.
– Подождите Нина Васильевна, расскажите пожалуйста, что вчера было? Очень прошу!
– Все, свободен! И книжки свои оставь себе! – женщина развернулась и пошла к детям, дав понять, что разговор окончен.
И снова я столбом стоял посреди площадки, из ушей медленно валил дым.
А, нет. Это мне показалось. Я медленно развернулся и пошел к воротам.
Так, все домой. На сегодня хватит.
Вернувшись домой, я решил, что больше из дома не выйду. Запомните, если видите, что это не ваш день, не проявляйте излишней активности, переживите день в одиночестве, оставьте важные дела на потом, когда ваша звезда будет в нужной точке или по гороскопу вам должна будет сопутствовать удача.
Я без аппетита поел, выпил пару стаканов виски, но облегчение не пришло.
– Настя, Настя произносил я имя, которое не создавало у меня в голове никакой ассоциации.
Постепенно стал складываться образ симпатичной блондинки и с толстой косой.
Так, уже что-то. Значит вероятно я вчера познакомился с какой-то Настей, смутный образ которой начал формироваться в моём воспаленном мозгу. И вместо кино или кафе мы потащились в больницу.
– Куда пойдем, в театр, ресторан, а может быть больницу навестим?
Представлял я себе возможный разговор.
– Конечно в больницу, спрашиваешь еще. Чего я там в театре не видела, раздевалки?
Нет, так не бывает. А может я ее ошпарил? Так в ресторане воду холодной подают, а не кипяток. Может быть текилой промахнулся мимо рта и попал проходящей девушке в глаз?
Это уже ближе. Вызвал скорую, поехали в Ожогцентр и там уже по пьяни наобещал детям подарков. Картина вероятных событий сложилась у меня в голове.
Так получается мне еще перед пострадавшей нужно извиниться. Ущерб возместить и так далее. Придется завтра опять появиться в больнице и загладить свою вину уже перед Настей. Так и сделаем, но завтра, а теперь спать.
Глава 2.
Разбудил меня телефонный звонок. Часы показывали 09 утра и я, увидев время присвистнул, как долго я проспал. Звонил Денис, про которого я вчера за суетой совсем забыл, а друг, наверное, переживал, куда я запропастился.
– Алло, привет Дэн, извини вчера было много дел, думал набрать да не получилось.
– У тебя все в порядке? И чем это ты вчера занимался? Ты хоть звякни, объясни, что занят, а то мы не знали, что уж и подумать. Девчонки решили, что тебя опоили черные риэлторы, да и женили на какой-нибудь бабенке, чтобы квартиру оттяпать.
– Скажете тоже, виновато промямлил я.
– Давайте встретимся сегодня, я угощаю. Заодно и расскажу и своих приключениях.
Ничего интересного, но хоть станет понятно, почему я исчез на пару дней.
– Вот это разговор не юнца, а зрелого мужа. Сейчас всех обзвоню и договорюсь чтобы к семи были в Лагосе, пойдет?
– пойдет, значит в семь буду как штык.
– давай, я за тобой заеду на всякий случай.
– Да не нужно, -запротестовал я.
– Никаких возражений, жди без двадцати семь. Чтоб был побрит, одет и пахнул.
До связи.
Закончив разговор, я принялся думать, чем заняться до вечера. БМВ мой еще дня три будет в ремонте, так что за продуктами в супермаркет поеду в конце недели. Тут снова раздался звонок телефона.
– Да папа, привет.
– Привет Максим, ну что отпраздновали окончание универа? Все живы. Здоровы?
– Да что нам будет после двух стаканов вина? Это когда с вами на юбилей к вашим с мамой друзьям ходим, то потом неделю почки звенят.
– Это все, потому что молодежь нынче нежная, от запаха одеколона пьянеют. Но то, что выпиваете культурно, это вам плюс. Я чего звоню, ты когда к нам заедешь, я хотел по поводу твоей будущей работы поговорить. Ты помнишь, что мы должны завтра заехать к моему другу в офис? Осмотришься, послушаешь что Сергей Петрович поведает о должности, которую тебе обещал.
– Знаешь, папа, -неожиданно для самого себя сказал я, – тут такое дела, я решил, что сам найду работу. Тебе с другом огромное спасибо, но будет лучше если сам побегаю по работодателям, буду знать, что это такое, на работу устраиваться.
Отец помолчал пару секунд, потом сказал: а знаешь, мама сейчас начнет охать и уговаривать тебя передумать, но я поддержу тебя. Но если не получится, ты знаешь к кому обратиться за помощью.
– Договорились пап, -буркнул я и подумал. Надеюсь, мама будет настойчива и «уговорит» меня не делать глупостей. Что на меня нашло? Какое сам найду?
Где? По мелким фирмам за копейки? Вот же дурень. Настроение у меня упало ниже плинтуса.
– Ладно пап, завтра заеду за деньгой, там и поговорим.
– До завтра Максим, к обеду ждем.
Я поплелся в ванную чистить зубы и размышлял, что творится в моей голове.
Через неделю на море, там отдохну, приведу мысли в порядок и по приезду что-нибудь придумаю. И друзей нужно пощупать, может кто-нибудь уже пристроился и там найдутся еще вакансии для перспективного молодого человека.
Все образуется, хватит хандрить уже, корил я себя.
Кофе решил пить не дома, а в парке на свежем отдыхе. Поскорее бы наступил вечер, я с нетерпением ждал встречи с друзьями и размышлял как им объяснить свое исчезновение так, чтобы ничего не рассказывать.
С удовольствием попивая ароматное кофе я с интересом рассматривал в телефоне фото отеля, где нам предстоит наслаждаться отдыхом в ближайшее время.
И тут мои мысли переключились на ребят, с которыми я познакомился в клинике.
Мне было их очень жаль, я представил на их месте себя и ужаснулся от представленной себе картины. Что должны чувствовать эти детишки, когда смотрят на себя в зеркало? А когда идут по улице и видят, как на них показывают пальцем, как другие дети обзывают обидными словами?
Я живу в этом секторе города уже семь лет, часто проходил мимо клиники и даже несколько раз мельком в далеке видел ребят с повреждениями на коже, но ехал дальше и через мгновенье забывал об увиденном и никогда бы не задумался что чувствуют дети, смотря через ограду на другой мир. Мир, в котором люди не так одиноки, где дети ходят и играют, а в это время никто не смеется над их уродством.
Пациенты Ожогового центра заключены в свой мирок и только там они могут не стесняться своей внешности, только там они среди своих.
Девочка по имени Оля, какая жизнь тебя ожидает? Будут ли в школе за тобой бегать мальчишки и дергать за косички, добиваться первого поцелуя или будут травить, обзывая Квазимодо? Познает ли она когда-либо взаимную любовь или проживет жизнь в одиночестве?
Я понимал, что ничего изменить не могу, не в моих силах подарить им хотя бы детское счастье, хоть бы раз шанс услышать про себя от постороннего человека слова: о боже, какая красивая девочка, просто кукла!
Но почему же мне сейчас стыдно за то, что все эти годы прожигал жизнь на полную катушку? Наверное, потому что зашел на территорию и посмотрел этим детям в глаза.
И теперь мне никогда не забыть то, что я в них увидел.
Я не обманывал себя, понимал, что принадлежу больше к категории людей, которых интересует только их личное благополучие. Наверное, я бы смог пройти мимо лежащего на земле человека, нуждающегося в помощи, оставив оказание оной кому-то другому, менее занятому.