Владимир Владимирович Осипов
Максим Давыдов. По совести и чести
А на нелегком пути к осознанной жизни, прежде всего учитывая обстоятельства, несущие наглядный пример поведения современного человека, герой этого романа просто обязан был рано или поздно лично столкнуться с пьянящими голову и отравляющими организм средствами. Возможно, лучше рано, чтобы потом, соответственно, быстрее от них отказаться напрочь.
И вот еще в дошкольном возрасте был получен первый опыт с алкоголем. Слишком рано? Возможно. А возможно и нет. Ведь главную роль в воспитании личности играет опыт, полученный в течение первых пяти лет жизни. И как себя ведет человек в различных ситуациях, часто напрямую связано именно с этим, ранним периодом развития.
Поэтому, что воистину имело значение, это вывод, который сделал маленький человек после «снятия пробы».
А дело было так. Мама занималась текущими домашними делами, напевала песни, готовила еду, прибиралась и раз за разом доставала бутылочку с неизвестной красной жидкостью, и, налив чуть-чуть в рюмку, выпивала. Конечно, всем интересующийся и внимательный Максим, обратил на это явление свое внимание. И, долго не думая, как только мама вышла на улицу за водой, решил лично на практике проверить, что же это за волшебный напиток. Ловко добравшись до тайника, он дотянулся до емкости с ликером. Вещь оказалась горькой и сладкой одновременно, что вызвало недоумение в голове и недовольную гримасу на лице мальчишки. Следы вмешательства во взрослую жизнь тут же были устранены предусмотрительным дегустатором, чтобы родительница ни о чем не догадалась. Прошло немного времени и, когда Елена вернулась, а затем вновь пересекла порог дома, теперь уже направившись в огород, пытливый сынок отважился повторить маневр, чтобы убедиться в правильности понимания полученного вкуса. Процесс произошел снова, рецепторы языка выдали такой же, уже известный, отчет, а следом –зашумело в голове.
– Странно, – проскочила мысль в голове Макса.
А при очередной подходящей возможности ребенок еще разок прошелся по уже отработанной схеме. Все же никак не мог понять, что же такое мать нашла в этом напитке и зачем его употребляет.
Третья рюмка, пусть и заполненная всего несколькими каплями, оказалась критической. Малыш успел лишь выйти на шатких ногах на крыльцо и повернуть голову в сторону, прежде чем из его горла фонтаном выстрелило содержимое желудка.
Молодой, чистый организм оперативно справился с инородным, пагубным веществом самым надежным и быстрым способом. Мама так ни о чем и не узнала. А у Максима зародилось неосознанное отвращение к алкоголю.
Само собой, на этом не закончились приключения с дьявольской выпивкой. Уж больно много неблагоприятных примеров встречалось на пути.
Но не только спиртным травили и травят население. Курение – еще одно гениальное изобретение для облапошивания и ослабления людей. Почти каждый в своей жизни в той или иной мере сталкивался с этой дымовой дрянью. Следовательно, и Максу досталось.
А впервые это произошло в его лет пять, когда в гости к соседской бабушке приехал внучок, на несколько лет старше местного искателя приключений. И в этом случае сработала самая эффективная образовательная программа – по примеру. А особенно она хороша, когда этот пример исходит от более старшей, а значит, и авторитетной особы.
Мальчишки отправились в лес, где новый знакомый обещал что-то тайком показать. И, удалившись от дома на безопасное расстояние, в руке у интригана появились сигареты. Конечно, Максим ранее уже наблюдал, как с этими загадочными, белыми цилиндриками обходились другие люди, но то были взрослые, а он и его напарник все же еще были детьми. Понимание этого ничуть не напугало и уж тем более не остановило Макса. Он любил все тестировать на собственной шкуре. Поэтому, получив короткую инструкцию о том, что нужно делать, он отважно принялся вдыхать, а после кашлять и выпускать дым с воздухом обратно.
Так же, как и в случае с алкоголем, ни удовольствие, ни понимание «зачем это делать» получены не были, а вот драгоценный опыт и личные, пусть и наивные, выводы были. И, кстати, они очень быстро подверглись укреплению в сознании и памяти юного экспериментатора.
Возвращаясь домой с легким чувством головокружения, произошла одна из редких и нелепых случайностей, которая на долгой дистанции принесла благо.
– О! «Ягодка», а ты что здесь делаешь? – потревожил лесной покой материнский голос. – Иди-ка к нам. Поможешь чернику собирать.
Макс, как ни в чем не бывало и без какой-либо задней мысли бодро пошагал к родным, а когда приблизился к Алене, чтобы взять свободное ведро, та, нахмурив брови, тут же предательски заявила:
– Мам! От него как-то странно пахнет!
Елена старшая, получив тревожный сигнал, разумеется, подозвала сына к себе поближе. А малыш, не имевший до этого дня опыта в курительных секретных операциях, простодушно выполнил приказ свыше.
– А ну-ка, дыхни! – потребовала мама, когда он оказался рядом, беззаботно выделяя запах табака, впитавшийся в его одежду и волосы.
И даже теперь в непосредственной близости угрозы Максим, ничего не подозревая, честно открыл рот и дунул. А затем кубарем покатился по лесной поляне от крепкого, но любящего удара ладонью по лицу. Когда инерционная сила прекратила свое воздействие на его детское тело, он в недоумении уселся и мокрыми глазами вопросительно взглянул на мать, которая яро заявила:
– Пока я жива, даже думать не думай о курении!
Так, не ощутив наслаждения от запретного дела, а в добавок получив доходчивый нагоняй, отношения Макса с сигаретами закончились, не успев толком начаться. Позже, изредка они возобновлялись, но лишь на краткосрочные промежутки и только совместно с алкоголем.
Таким образом лес, с одной стороны, кормил и малыша и всю его семью, так как натуральные и полезные плоды употреблялись в виде пищи или же обменивались на деньги, а вот с другой – частенько ставил его в затруднительные и даже опасные для жизни ситуации.
В частности, брат с сестрой не раз находились на волоске от гибели, просто проходя мимо дома зверей. А случалось это после долгих посиделок возле озера, где они проводили много времени, купаясь и запекая картошку на костре. Бывало, задержатся допоздна, а по дороге домой тряслись от страха и надеялись на удачу, когда чувствовали на себе взгляды диких хищников, выглядывающих из-за деревьев. Да, в этих районах обитали волки, и особенно ночью, когда подыскивали себе легкую добычу. А маленьких безобидных детей, уверенно можно было назвать таковой. Конечно, к людям эти животные уже давно предпочитали не соваться, все чаще получая болезненный и даже смертельный опыт. Охотники не щадили их, искусно уменьшая численность особей в стаях пронзительными выстрелами и острой болью, что, несомненно, записывалось в их инстинктах. Однако детеныши двуногих не представляли серьезной опасности и могли сойти за идеальные жертвы для мести. И все же, сколько бы раз красные пары точек в темноте не выслеживали их, к счастью, кровавое возмездие никогда не свершилось.
Возможно, по причине уже устоявшегося страха перед народом с вилами и ружьями, а возможно, потому что звери порой куда более человечны, чем сами люди.
Итак всяческими способами испытывая свою судьбу снова и снова, без надежного мужского плеча рядом, в условиях неуверенности в завтрашнем дне, порой в голоде и холоде, но с чистой душой и сильным духом, Максим смог выжить, закалиться и подготовиться к следующему, не менее опасному, этапу своей запутанной жизни, а именно – к обязательной, государственной программе образования.
Но прежде чем он пошел в школу, будучи в тесных отношениях с природой и истинным я, мальчишка уже по-особому ощущал этот мир и уже тогда задавал себе вполне целесообразные вопросы:
– Кто я? И для чего я здесь? – приходило ему в голову в спокойные и благостные моменты. – Ведь эта жизнь такая интересная, и я не просто так здесь родился! И это место – ведь всего лишь крошечная часть огромного, разнообразного мира! Надо лишь понять его и мою суть!
А когда он становился свидетелем несправедливостей, с которыми не мог ничего поделать, или просто с чем-то не справлялся, то настойчиво повторял себе:
– Я способен на большее! И я обязательно к этому приду, обязательно достигну. Мой потенциал безграничен! Вот только в каком направлении мне идти? Кто бы подсказал?
Отличные вопросы, учитывая юный возраст. Кто-то скажет «стандартные, как у каждого ребенка», а я соглашусь, но добавлю, что вот только далеко не каждый ребенок отправляется на поиски ответов и уж тем более не каждый их находит.
А Макс помнил эти вопросы долгие годы и остался верен своим убеждениям, несмотря на все тяготы, ожидающие его впереди.
Глава третья
Начало учебы
Перед тем, как Максим отправился в первый класс, семья снова переехала. Деда Ивана забрал к себе в Краславу сын Павлик, а Елена с детьми перебралась в Аглону к другому кавалеру, личные характеристики которого, как показала в итоге практика, не уступали предыдущим.
Казалось бы, трудолюбивая, заботливая и любящая мать должна получить от вселенной награду в виде порядочного жениха, но нет, судьба долгое время была к ней неблагосклонна в этом щепетильном вопросе. Возможно, причина была в родовой карме или в какой-то неосознанной установке в голове, а может, просто в статистике, которая твердо указывала на наличие скудного процента достойных мужчин среди местного населения.
Матери с малышами снова доставалось. У женщины накапливались синяки, а у детей – психологические травмы. И пускай первые, физические быстро исчезали с тела, то вот другие прятались куда-то в глубину души и там же, со временем позабытые, хранились, непроизвольно влияя на решения и настроение их владельца.
Доходило до того, что приходилось, порой, сломя голову, спасаться бегством. Так, однажды закрывшись втроем в уборной на втором этаже дома, пострадавшим от чрезмерной агрессии хозяина ничего иного не оставалось, как удрать через окно. Веревка была, а вот ресурса у скромной двери, стоявшей между ними и буйным проявлением алкогольного опьянения, оставалось все меньше. Поэтому действовать следовало крайне быстро. Соответственно, проводить инструктаж по технике безопасности мать не стала. Алена, будучи все же постарше, благополучно достигла земли, а Максим, крепко вцепившись в спасательный канат руками, очень быстро сжег себе нежную кожу на ладошках.
Да, верхние конечности еще долгое время не были в состоянии толком выполнять свою функцию, но главное, конечно, что все родные члены семьи были освобождены и смогли спокойно переждать, пока этанол вышел из крови текущего отчима Павлика.
Пока было лето, погодные условия позволяли с легкостью и удовольствием проводить время вне напряженной домашней обстановки, а когда наступил сентябрь, Макс отправился навстречу новым знакомствам не только с людьми, но и со знаниями.
Школа находилась на приличном расстоянии от их места жительства. Двенадцать километров в одну сторону, это все же серьезный вызов для шестилетнего мальчишки, пусть и такого гиперактивного как «Ягодка». А уж тем более, если он повторяется дважды в день пять раз в неделю. Машины, естественно, у них не было, автобусы курсировали, но значительно реже, чем требовалось, зато у первоклассника был отличный велосипед «Орленок», какие были популярны в то время. Ну как популярны, – просто особо-то выбора не было, либо этот, либо белорусский «Аист», со значительно меньшим диаметром колес. Поэтому, если выбирать между двумя доступными вариантами транспортировки в учебное заведение и обратно, а именно между трамваем номер одиннадцать, то есть на своих двоих, и двухколесным железным конем, то однозначно предпочтение было отдано второму.
Тем не менее если пешком дорога в одном направлении должна была занимать у новоиспеченного школьника около трех часов, а крутя педали, – в раза четыре меньше. По факту гонщик порой умудрялся добраться до Гравер, где на улице Ezeru, то есть в переводе с латышского Озерная, тридцать три, находилась заветная школа, лишь к полудню. Просто по дороге встречалось слишком много развлечений, страстно привлекающих детский интерес.
Какие развлечения могут быть в деревенской глуши, спросите вы? Самые что ни есть натуральные. Леса, с их вкусными угощениями и забавными зверьками, озера, с еще теплой водой, ручьи, с их обилием насекомых и земноводных и многое, многое другое. А что может сравниться с непосредственным изучением воочию настоящего мира? Неужели утомляющие уроки за партой? Да даже при наличии самого душевного и увлекательного учителя, ничто и никто не обучит ребенка лучше, чем сама матушка-природа.
Таким образом, нередко прибывая на учебу только к обеду и поучаствовав всего на пару предметах, Максим к вечеру возвращался домой, прежде всего, развивая мышцы ног. Так что посещаемость оставляла желать лучшего, а уж тем более с учетом того, что в некоторые дни он и вовсе не появлялся в школе.
Бывали и уважительные причины. Как например, огромный КамАЗ, дезориентировавший простодушного мальчугана, колесившего по краю дороги. Пока Макс оборачивался, чтобы взглянуть на настигающую его грохочущую махину, руль бесконтрольно завилял и потянул его вправо. А когда велосипедист вернул голову в стандартное положение, было уже поздно. Так он и полетел кувырком в кювет, где его изящно остановила насыпь из земли со вкопанным в нее столбом. Правда, ничего особо страшного не произошло, отделался всего лишь несколькими ушибами да царапинами, но вот буковок «н» в классном журнале напротив его имени добавилось.
Надо было срочно что-то делать!
И мальчишку пристроили на некоторое время к маминой подруге в Граверах, чтобы значительно сократить расстояние между двумя стратегическими точками и увеличить шансы на получение образования.
Школа, в которой Максиму выпала честь познакомиться с латвийской системой обучения, была построена еще в далеком тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году как церковная. И лишь незадолго до появления в ней нашего героя, а именно в тысяча девятьсот девяноста первом году, стала предоставлять полноценную девятилетнюю учебу. А когда юный ученик перебрался во второй класс, рядом с ней и вовсе появилось общежитие, предусмотренное для тех ребят, кому было далеко добираться. И Макс, конечно же, попал в список проживавших в нем, ведь по факту его истинная семья обитала на расстоянии многих километров, а у приятельницы Елены вечно оставаться было нельзя.
Так начался новый, уже немного самостоятельный, этап в жизни еще ребенка. Почему немного? А потому, что два основных параметра, необходимых для выживания, закрывались внешними силами и лишь с небольшой поддержкой мальчугана. Тут были обеспечены и крыша над головой и пропитание, а остальное все – второстепенно. За общежитие платить не надо было, его предоставляло государство, а вот с едой было все немного сложнее. Чтобы полноценно питаться, а кормили тут аж четыре раза за день, следовало каждый месяц совершать взносы в размере детских денег, которыми страна снабжала всех родителей. И вроде бы все красиво, система продумана и должна работать, да вот только не всегда финансы попадают к тому, кому они полагаются.
И вот в один очередной месяц платеж не поступил, оставив Макса и Алену, которая, учитывая новые условия, перебралась в Граверскую школу, без привычной кормежки. Но и для таких ситуаций у системы нашлось решение. При учебном заведении был оборудован огород, на котором ученики не только получали практические знания о земледелии и овощах, но и сами выращивали себе пищу. Соответственно, целых тридцать дней двое ограбленных детишек сидели на отдельных от всех местах в столовой и питались лишь общедоступными картошкой, морковкой, да капустой.
Похоже, что с психологией, а особенно детской, воспитатели знакомы не были, потому что в противном случае не стали бы подвергать и так пострадавших, еще и насмешкам товарищей, которых, к слову, ни в чем винить нельзя. Ладно пищевые ограничения, которые тоже могли бы быть с легкостью устранены, выступи хоть один из взрослых с инициативой поделиться, но вот зачем было наглядно подчеркивать их несправедливое отличие от всех остальных? Ведь именно такие наказания или исключения зарождают в человеке ущербность, которую потом приходится лечить чистым принятием и любовью.
Целый месяц Максим доблестно справлялся, получая по несколько доз издевательских шуток и презренных взглядов за день, а сам думал о другом:
– Неужели опять этот негодяй отнял у матери деньги, чтобы потратить на выпивку? Вполне возможно. И мы теперь тут должны обходиться картошкой в мундирах? Ну ничего, очень скоро я вырасту и вот тогда поговорим.
Несмотря на далекое от братского отношение к нему с сестрой в это нелегкое время, Макс остался верен своим принципам. Он охотно помогал всем нуждающимся, участвовал во всех доступных событиях и всегда прямо говорил то, что думал.
Если была возможность дать списать контрольную, давал, если кого-то обижали, вступался, если учитель был неправ, умело пользуясь своим авторитетом, заявлял ему об этом прямо в глаза. За это его все уважали и любили, а некоторые преподаватели частенько выгоняли из класса, чему он, в принципе, был только рад.
Любимыми предметами были математика с геометрией, с которыми он не только помогал старшей сестре, но и по которым даже ездил на олимпиады и с легкостью завоевывал почетные места. А вот литература изнуряла во время долгих и скучных сорока пяти минут. В таких случаях он занимал тактические места на задних партах и, прикрывшись книгой, тихонько пел песни одноклассницам, пока все остальные занимались чтением какого-нибудь «великого произведения». А когда приходила пора писать сочинение на основе прочитанного, не всегда получая подсказки от юных коллег, Максим находил выход в своем воображении и воистину сочинял.
Так, например, произошло с рассказом Льва Толстого «После бала», который обрел не только совершенно иные очертания, но и саму суть, которая теперь вещала об изрядно напившемся сударе и всевозможных из этого вытекающих, какие только пришли в голову молодому таланту, основываясь на полученном богатом опыте из личных наблюдений за местными мужиками.
Учительница, кстати, оценила писательскую креативность ребенка и не раз, улыбаясь, просила оставить ей шедевр на память. На что Максим, видя внизу листа двойку, отвечал:
– Конечно, берите. Вот только оценку попрошу повыше.
Педагог, как бы того ни хотела, не могла пойти на такую сделку, отлично понимая, что, во-первых, это неэтично, а во-вторых, такое соглашение могло бы повлечь за собой волну искушенных последователей. Поэтому, исключительные произведения и так попадали ей в руки, а Максу доставалась ее симпатия, которая в итоге все же отражалась на его баллах в других, более удобных случаях.
В другой раз он даже заставил недобросовестную преподавательницу, теперь уже латышской литературы, побегать за ним. Загнала она, правда, сама себя в такое положение, а проблемный ученик лишь был собой. Намечался диктант да вот только, вместо того чтобы зачитывать текст, Марья Ивановна, так ее аккуратно назовем, записывала его мелом на доске. Ученики наблюдали, время урока заканчивалось так же, как и свободное место на настенной зеленой плите.
– Вы нам, может, весь диктант так напишете? – не выдержал в итоге гиперактивный Максим.
– Селиверстов! – обрушилось на него в паре с озлобленным взглядом обернувшегося педагога. – Я бы на твоем месте лучше помолчала.
– Да, но вы не на моем месте, – тут же смело парировал ученик.
– Хорошо, – заиграли нервы у взрослого, – я вот на своем месте скажу, чтобы ты вышел из класса!
– Да? Ну а я вот на своем месте останусь! – пал издевательский ответ.
– Что?! А ну вон из класса!!! – сотрясла стены ожидаемая реакция.
Ничего другого не оставалось, как только послушно ретироваться, что, на самом то деле, являлось очень даже желанным результатом для бунтаря. Таким образом, с удовольствием погоняв мяч в спортивном зале с другими ребятами и хорошенько набегавшись, уже после уроков он наткнулся на Марью Ивановну в школьном коридоре.
– Максим, иди сюда, – ее голос звучал куда вежливее прежнего, – напиши диктант.
– Так вы же меня сами выгнали?! – удивился, внушительно пропотевший мальчишка. – И хорошо, не буду писать!
– Иди, пиши!
– Не буду писать!
– Вот тебе тетрадка с уже написанным. Садись и перепиши.
– Не хочу! Вначале выгоняете, а потом просите после занятий оставаться! Так не пойдет!
В итоге учительнице все же удалось уговорить непокорного школьника всякими правдами и неправдами. По-видимому, уж больно важна ей была статистика успеваемости ее подопечных.
За свои, вызывающие уважение в глазах других учащихся, выходки, добродушную, отзывчивую манеру поведения и всегда веселое настроение, Макс пользовался повышенной популярностью у девчонок. Таким образом, он мог смело приходить к ним в гости в общежитие, обниматься, играться и даже по-детски целоваться, а потом, сменив комнату, забавляться и с другой. Понятное дело, это все носило малолетний и несерьезный характер, но придавало уверенности в себе.
А вот у его матери в любовных отношениях царил настоящий хаос. Во время какого-то праздника, то есть при очередном поводе выпить, агрессия Павла достигла небывалых высот, и он вначале избил беззащитную женщину, а затем схватил свой меч, сделанный из острия косы и обычной палки, и нанес ей без пяти минут смертельное увечье. Хорошо, что веселились они не одни, и какая-то женщина, вовремя заметив кровавый след на боку Елены, вызвала скорую. В конечном счете медики успели спасти мать двоих детей, а родным сообщили, что будь рана на пару миллиметров глубже или прибыли бы они чуть позже, пришлось бы заказывать венки, а не приносить маме цветы в больницу.
После выздоровления Елена Ивановна вернулась в родной дом в «Вовери», где вскоре всю их семью ждал сюрприз.
– Ну, здравствуйте, родные! – в один прекрасный день на пороге родового дома стоял, улыбаясь, Анатолий Селиверстов.
Несколько лет от него не было ничего слышно. Алименты, естественным образом, не выплачивались. Ответственная и любящая мать воспитывала, кормила да одевала детей сама. Однако прошлые обиды не помешали доброму сердцу женщины впустить и приютить бывшего мужа.
Правда, надолго он не задержался.
В ближайший субботний день, нежданно для всех, к дому подкрался полицейский желтый бобик. Быстро выскочившие из него двое представителей исполнительной власти сразу же направились к жилому дому. Заблудившийся в своей жизни отец все же успел среагировать вовремя и пулей выскочил из здания через дверь с другой стороны.
Как обычно это бывает на деревнях, в этот день топилась баня. Тут она была еще старого типа, так называемого по-черному. Основные ее отличия от современных проявлялись в отсутствии дымохода и в наличии термически ядреных условий парения, а как бонус при этой планировке шли внутренние стены всегда только одного цвета – черного. То есть, пока она топилась, дым валил из всех щелей и, конечно, в нее можно было забегать лишь на короткое время, чтобы подкинуть дров, дабы не угореть. А когда помещение достигало нужной температуры, все оставшиеся угли из печки выносили, а дым выгоняли через двери и окна.
В панике Анатолий нашел себе убежище на чердаке плюющегося дымом строения. А куда смог направляется первым делом? Правильно, вверх! Поэтому, как сумел уцелеть в таких адских условиях, по всей видимости, нарушивший закон, остается загадкой. Особенно трудно было не кашлять и вести себя предельно тихо, когда к мыльне подоспели двое полицейских, один из которых направился внутрь и, размахивая казенной шапкой, пытался что-то рассмотреть.
Желания возвращаться в исправительное учреждение, откуда, как оказалось, он недавно сбежал в России, у него не было никакого. Вполне возможно, что в этот день он установил местный, абсолютный рекорд по задержке дыхания, а главное, оставил двоих мужчин в униформе ни с чем.
Само собой, Елена не была рада таким обстоятельствам, но и выгонять натворившего дел не стала. А вскоре, когда мать с двумя детьми поехала в Краславу по делам, он и сам ушел, а точнее, сбежал не попрощавшись, оставив лишь незабываемый подарок.
Как оказалось, имущество и без того далеко не богатой семьи резко обмелело на целый цветной телевизор, пару икон и оставшиеся несколько килограммов картошки.
Анатолий был в розыске. По его следам упорно шли хранители общественного порядка. Надо было бежать!
Но как это сделать, если за душой ни гроша? Вот он и решился на отчаянные действия, обокрав родных детей. Оперативно продав по дешевке самое ценное, что было в доме, он исчез.
Это был последний раз, когда Максим видел своего биологического отца, после которого осталось лишь воспоминание об утерянной возможности смотреть мультики.
Семейный цветной ящик пропал, зато в скором времени появился во втором доме, то есть в школе. Директор как-то раз приволок телек вместе с видеомагнитофоном, которые уже стали появляться в Латвии. Изначально начальник образовательного заведения приносил и смотрел вместе с учениками различного рода увеселительные программы, такие как КВН, но, по многочисленным просьбам смотрящих, в итоге согласился на настоящий боевик.
Ох, какую радость это доставило мальчишкам! Но не меньше ее в них проснулось и желание быть похожими на главного героя. Поэтому Макс как самый шустрый, долго не думая, очень быстро решился протестировать увиденное и дал с ноги в ухо соседу.
На этом показ кинофильмов с элементами драк и насилия временно был приостановлен, что, в целом, как мне думается, очень даже позитивно отразилось на восприимчивой психике молодых ребят.
Максим продолжал учиться, что у него получалось очень даже легко и успешно, особенно учитывая тот факт, что на занятиях он появлялся не особо часто. Уж слишком сложно было высидеть сорок пять минут на одном месте.
Его больше привлекали активные действия, для которых даже повод не требовался. А уж если таков находился и тем более был связан с нуждой в помощи у ближнего, то Макс включался в процесс без промедления, используя все подручные средства и не обращая внимания на общепринятые нормы поведения. Так, к примеру, когда его одноклассница Екатерина, не выполнив домашнее задание и впоследствии солгав учительнице, что просто тетрадь забыла дома, попала в неловкую ситуацию, он по-рыцарски кинулся ей на помощь. Проблема Кати в данном случае заключалась в том, что жила она относительно недалеко от школы, что было хорошо известно преподавателю, который, чувствуя явный подвох, отправил ее за доказательством сказанного.
Казалось бы, ложь раскрыта, и девочке придется краснеть, но тут в игру неожиданно вступил местный супергерой Максим. Выждав немного, чтобы не вызывать лишних подозрений, он попросился в уборную. Получив одобрение и взяв с собой свою «домашку», он выбежал из школы, вскочил на спокойно припаркованный учительский велосипед и помчался вдогонку за всерьез встревоженной девчонкой. А достигнув своей цели, дал ей списать и быстренько вернулся обратно.
Таким образом честь дамы была спасена, учитель вынужден был признать свою неправоту, а «джентльмен» добавил себе в копилку еще одно доброе деяние.
Однако, как известно, природа не терпит искажений и всегда стремится к равновесию. Поэтому в итоге настала пора пригасить и сверхэнергичность этого мальчишки, как мне думается, весьма странным способом.
Во время ежегодного праздника Пасхи, Максу попались тухлые яйца, что было замечено его сестрой, которая, разумеется, подняла панику. Утоливший свой голод сомнительными по качеству продуктами неотлагательно попал в больницу, где застрял на почти месяц. И вроде бы ничего необычного, вот только чувствовал он себя отлично, а помещен был в отдельную от всех палату, без возможности контакта с внешним миром.
– Единственное, что мне было доступно, это щелка с видом на часть телевизора вдалеке, – вспоминал он.
Конечно, это не карцер и не психушка, но все же крохотное помещение, в котором маленький человек был оставлен двадцать три с половиной часа в сутки наедине со своими мыслями. И лишь примерно тридцать минут занимали приносящие ему еду работники и редкие врачи. Может быть, в более зрелом возрасте, при наличии ноутбука и интернета, ему бы это время показалось отпуском, избавив от ежедневной суматохи, но в данном случае это приравнивалось к пытке.
Первые дни не сулили ничего иного, как сумасшествия. Комок бурно пульсирующей энергии в замкнутом пространстве не мог найти себе места. Но спустя некоторое время за отсутствием выбора он успокоился и стал воспринимать мир по-другому. Поэтому каким же было его потрясение, когда его в конце концов выпустили на волю.
– Макс! Привет! Как ты? Что с тобой делали? Как ты себя чувствуешь? Мы рады тебя видеть! – вспыхивали радостные голоса, приветствующих его школьных друзей.
А так как здесь его знали все, то голосов этих было огромное количество.
– Мне казалось, они все такие сверхактивные, и их так много, и все они слишком быстрые, – задумчиво вспоминал Максим.
По истечению нескольких дней и процесса адаптации он и сам вначале приравнялся к ним, а затем и перебил на голову в оживленности и жизнерадостности. Так что эффект от «Випассаны» сохранился лишь на короткий промежуток времени.
Жизнь деревенского ученика вернулась в привычное русло. Много движения, свежего воздуха, различных идей и незабываемых, в том числе и грешных, приключений.
А что могут придумать мальчишки почти уже в подростковом возрасте, предоставленные самим себе в свободное от учебы время? Да все, что угодно, лишь бы не делать домашних заданий. А если это что-то вдобавок будет запретным плодом, то интерес к такому замыслу автоматически возрастет в разы и неумолимо сбудется.
Так, все еще в очень раннем возрасте, продолжились отношения Макса с алкоголем. Ведь на прилавках магазинов красовался не только ликер, а целый перечень различных, привлекающих внимание бутылочек. И надо было попробовать их все.
Лет в десять было попробовано пиво. Какими тайными каналами оно просочилось в его распоряжение, эта история умалчивает. Зато точно известно, что шустрику с его приятелем Витькой хватило одного литра на двоих, чтобы продуктивно разрушить планы по поездке домой на выходные. Пацаны, налакавшись, почему-то через соломинку, легкого спиртного, безнадежно завалились спать, ни на что более неспособные.
Лучше уж так, чем если бы они вдруг задумали буянить и осуществлять свои пьяные замыслы.
В следующий раз испытание предстояло посерьезнее, да и в другой компании. Старшеклассники субботний день провожали самогоном, кой можно было без особого труда раздобыть на местных «точках». Юный исследователь, теперь уже вместе с дружком Дайнисом, прихватив с собой обычную воду из колонки и свежие огурцы со школьного огорода, присоединились к более опытным товарищам. Их приняли без особых возражений, четко понимая, что много драгоценного спирта на них не потратят, а вот дополнительная закуска им явно может пригодиться.