Владимир Владимирович Мельников
Сборник рассказов по вселенной S-T-I-K-S
В поисках семьи
– Игорек! Ты вернулся! – радостная Люда, бросив развешивать постиранное белье, бросилась к вернувшемуся из командировки мужу, который появился в калитке. – Что ж ты такой грязный и небритый?
– Так случилось. Как тут у вас? Порядок?
– Все хорошо, Игорь. Мама в доме борщ варит, а я стирку затеяла. Детвора в школу только-только пошли. С утра был такой сильный туман, что тротуара не видно было, а как он рассеялся, я их отпустила. Знала бы, что ты вернешься, оставила б дома. Какие там занятия, если электричества во всем поселке нет? Я руками достирывала. Есть будешь?
– Перекушу с дороги.
Игорь регулярно уезжал в командировку на две недели, работая проводником на поезде дальнего следования.
Поставив в коридоре большой рюкзак, он отправился на кухню к матери. За десять лет такой работы сына, мать обыденно отнеслась к его возвращению. Поздоровавшись она налила в тарелку горячий борщ, добавив туда сметану.
– В холодильник не лезьте пока, чтобы дольше держался. Не известно сколько света не будет, – нарезав хлеб, она всегда уходила во двор, оставляя супругов одних.
– Пусть пока чуток остынет тарелка, – Игорь прижал к себе жену и поцеловав, подтолкнул ее к спальне. Истосковавшаяся по ласке мужа, супруга тут же направилась к кровати, на ходу снимая блузку.
– Мамка молодец у нас. С пониманием относится, – тяжело дыша от нахлынувшей страсти, женщина, обхватив мужа, свалилась на кровать.
Через пятнадцать минут Игорь ел сильно остывший борщ, отказавшись от предложенной женой рюмки, чем сильно ее удивил. Он всегда «для аппетита» выпивал пару рюмок во время обеда.
– Не хочу пока. Может позже, а сейчас не буду. У тебя голова не болит?
– Болит. Сначала в висках болело, а сейчас боль на затылок сместилась. А ты откуда знаешь?
– Да глаза у тебя какие-то болезненные.
– Тошнит и слабость во всем теле. Это из-за запаха противного. Такая вонь стояла, что трудно было дышать. Кислятина. Как будто машину гнилой капусты за двором выгрузили.
– Приляг пока и отдохни. Чего с больной головой мотаться?
Дождавшись, когда Людмила ушла в спальню, Игорь вышел во двор.
– Может что помочь, мать?
– Отдыхай с дороги. Завтра поработаешь. Надо и забор подправить от соседей, и шиферину на сарае заменить.
– Ладно. А как самочувствие? У Люды голова раскалывается.
– Это у вас, молодых, от всяких пустяков она болит. Я привычная. Болит и болит, а свое дело надо делать.
– Так болит или нет?
– Ну, болит, – мать перестала подметать двор, в которой ветром нанесло мусор и перья с куриного загона и уставилась на сына.
– На-ка, вот хлебни. Может полегчает, – Игорь протянул ей фляжку.
– Воняет! Как такое дерьмо можно в рот брать?
– Сделай всего один глоток. Это хорошее средство.
– Опять какую-то хрень тебе китайцы в Хабаровске втюхали. То мумие, то корень женьшеня, – пробурчала женщина, но один глоток все-таки сделала, сильно сморщившись от вкуса.
– Ну, как? Не отпустило?
– Фу! Нет.
– Подождем еще немного. Может скоро подействует.
Махнув на сына, мать опять взялась за метлу.
– Иди лучше жене внимание удели.
Зайдя в дом, Игорь остановился в коридоре и прислушался. В спальне сопела заснувшая жена. Он принес из кухни табурет и уселся на него, наблюдая за матерью через окно и прислушиваясь к звукам из спальни.
Первой его насторожила мать. Она перестала подметать и бросив метлу, выпрямилась, уставившись на сарай. В это же время в спальне сопение жены стихло. К ней он и отправился в первую очередь.
Людмила сидела на кровати, смотря перед собой, не обратив внимание на вошедшего мужа. Игорь приблизился и сел рядом с ней, осторожно положив руку ей на плечо, на что она никак не отреагировала. Он терпеливо ждал, уже понимая, что ничего хорошего ожидать не стоит. Как только его ухо уловило, что на вдохе жена издала тихий, урчащий звук, он резким движением сломал ей шейные позвонки.
Уложив труп на кровати, он укрыл тело одеялом и вышел из комнаты.
Мать все так же стояла во дворе, пялясь на сарай. Игорь прошел мимо нее быстрым шагом и заскочил в курятник. «Пустыш», еще несколько минут бывший родным для него человеком, направился следом. Тем временем мужчина перебрался в соседний сарай, где когда-то их семья держала корову, и вышел во двор, тут же замкнув обе двери. Убивать ее он так и не решился и в этот раз.
***
– Ты решил опять туда отправляться? – Фантик, дежуривший на КПП стаба, открыл калитку для своего приятеля.
– Да. Решил. Буду ходить, пока кого-то не найду из своих, когда они станут иммунными. Если пропущу хоть одну перезагрузку моего кластера, потом винить себя буду. Ведь именно в тот раз кто-то из них мог оказаться иммунным. Не прощу потом себе этого, – Горюн, спешил, чтобы успеть пристроиться к каравану, направлявшемуся в нужном ему направлении. – Увидимся, Фантик.
Уже прошел год, как Горюн очутился в этом мире и теперь, каждые двадцать дней он отправлялся к себе домой, рассчитывая попасть туда перед очередным переносом его кластера.
По началу он мотался в компании нескольких товарищей, таких же, как и он «вольных рейдеров». Посещение его кластера было для них небольшим факультативом с бонусом в виде домашних посиделок в доме Горюна. Обращение надо было ждать около пяти часов, и они успевали перекусить домашней едой, которую готовила его мать или жена. Основной задачей их группы был сбор и доставка в стаб перекупщику тонны титановых слитков из цеха металлургического предприятия.
За полгода таких поездок Горюн успел хорошо заработать. Перекупщик платил горохом. Компаньоны спускали свой заработок в кабаках и борделе стаба, сразу после возвращения, а он пускал на развитие своего дара «скрыт», из-за которого рейдеры и приняли его в свою ватагу.
Потом вся их ватага погибла, нарвавшись на матерого «рубера», который дар Горюна в прикрытии товарищей проигнорировал и убил всех, кроме него. Его дар смог спрятать от той твари.
Вернувшись в стаб без добычи и практически нищий, он встретился с перекупщиком, который дал ему своих людей и сделал очередной заказ на титан. Но Улей, издеваясь, вместо прошлого предприятия перенес кластер с мебельной фабрикой.
Тогда перекупщик предложил ему индивидуальный заказ. Золото. Он согласен был брать ненужный всем остальным металл в любых количествах.
Горюн догадывался, что перекупщик ведет свои дела с «внешниками», но ему было безразлично. Главное – получить свою плату.
С его даром он мог теперь себе позволить такие путешествия в одиночку.
По дороге в «свой» кластер Горюн успевал заскочить в несколько мест, где перезагрузка прошла довольно давно и опасных для него тварей там не было. За то, были большие ювелирные магазины.
Проехав с караваном два десятка кластеров, он соскочил с машины и углубился в лес, чтобы срезать путь.
Семь небольших по размеру пустующих кластеров он прошел очень быстро. А за тем остановился. Впереди, вместо обычного для этого места леса, раскинулось большое черное поле.
«Вот тебе и сюрприз!», – подумал Горюн, глядя на новый черный кластер, прикидывая, с какой стороны его лучше будет обойти. Черные кластеры в последнее время стали появляться в этом секторе все чаще и чаще. Если он сообщит в стаб об этом изменении первым, то его карман потяжелеет на десяток споранов.
Обходить черноту он решил с западной стороны. Там, кстати, находился небольшой городок, в котором ювелирный магазин он чистил всегда на обратном пути. В этом походе план пришлось подкорректировать.
На этот раз магазин был целый. Никто так и не позарился на его содержимое. Зайдя с тыльной стороны здания, Горюн достал рулон скотча и плотно заклеил им стекло небольшого окна подсобного помещения магазина. Несколькими сильными ударами он разбил стекло и быстро убрал оставшиеся в раме осколки. Владелец сильно полагался на сигнализацию и не оборудовал окна металлическими решетками, что облегчало работу мародеру.
Еще, чем был хорош этот объект, перенос кластера происходил не в рабочее время и ему не было необходимости, собирать украшения в каждой витрине. Все золото хранилось в одном месте – в большом металлическом сейфе, ключи от которого Горюн всегда находил в столе директора магазина.
Только одну брошь, в виде бабочки, он спрятал в кармане куртки, чтобы подарить жене, а три с лишним килограмма украшений в холщовом мешке отправились в рюкзак. Не очень большой вес для сильного иммунного, никак не повлиял на скорость передвижения. До «домашнего» кластера было уже не очень далеко.
Звуки сильной стрельбы он услышал, когда до дома оставалось пройти всего три кластера. Поднявшись на высокий холм, Горюн остановился, укрывшись за стволом большого дерева. В километре от него происходил необычный бой. Вернее, это было побоище. Посередине пшеничного поля, через которое проходила дорога, было разбросано много техники. После таких повреждений она уже никогда не сможет быть восстановлена. Три восьмиколесных танка с высокими башнями стали кучами раскуроченного металлолома. Еще пять остовов, которые когда-то были большими грузовыми машинами, дымясь застыли в разных местах, вдали от танков. Водители явно пытались покинуть это место, разъехавшись в разные стороны. Теперь они и пассажиры валялись раздавленными кровавыми лепешками, втоптанными в созревшие колосья. Живых на поле видно не было. Исполин, который мог быть причиной гибели людей и техники, лежал между двух таких машин.
«Скреббер!» – вначале ужаснулся Горюн, понимая, кому принадлежит тело, в нескольких местах разорванное попаданиями снарядов. Гигантский таракан с панцирем, отливающим серебром, раскинув в стороны множество лап, даже в таком положении был более двух метров высотой.
Но судя по звукам стрельбы, бой еще не закончился. Где-то за соседним холмом продолжали звучать длинные очереди крупнокалиберных пулеметов, иногда заглушаемые выстрелами пушек и разрывами их снарядов.
Осмотрев в бинокль растерзанную технику, Горюн пришел к выводу, что это скорее всего был отряд «внешников», которые выследили самое ужасное создание Стикса. Только с скреббером всегда не ясно, кто охотник, а кто жертва. Это поле сражения доказывало такую аксиому в очередной раз.
Горюн не колебался ни минуты. Это был единственный для него шанс сразу же изменить всю свою жизнь в этом мире.
Отстегнув от рюкзака, который оставлял на холме, топор, он бросился к туше монстра. Времени у него было мало и Горюн это прекрасно понимал. Рано или поздно, но бой за холмом завершится, и победители обязательно вернуться сюда за трофеями. Он должен успеть первым.
Влезть на скреббера он смог только с хвоста. Цепляясь за небольшие наросты на пластинах, Горюн взобрался на спину исполина. По гулявшим в Улье байкам, он знал, что спорового мешка, как у других тварей, тут не будет. Самое ценное находится внутри туловища.
Осмотревшись по сторонам, Горюн приступил к работе. Вгоняя острие топора в зазоры между пластинами, он смог прорубить панцирь и кое-как отогнуть в сторону одну из пластин. Удача снова улыбнулась рейдеру, когда, разрубив мышцы твари, он наткнулся на большое овальное яйцо, размером с охват взрослого человека. Еще несколько минут ушло на то, чтобы топором отделить яйцо от окружающей его плоти.
Осторожно ступая по пластинам, ощупывая ногами каждый свой шаг, Горюн спустился по хвосту на землю, прижимая к себе яйцо, от которого исходил сильный запах, напоминающий муравьиную кислоту. Так, в обнимку со своим трофеем, он и побежал назад, на вершину холма. Выбросив из рюкзака все содержимое, он достал большой кулек и пожалел, что бросил на скреббере свой топор. Оболочку яйца пришлось вскрывать ножом. Под плотной, напоминающей сильно спрессованный картон, оболочкой спорового мешка твари, был монолитный янтарь.
Засучив рукав куртки, Горюн погрузил ладонь в пластилиноподобную массу и начал перебирать ее пальцами. Главное сокровище этого мира он нащупал в самой середине мешка. Аккуратно доставая руку, рейдер уже знал, что жемчужина там не одна. Еще, как минимум одна, коснулась его запястья при извлечении первой «белки».
Всего он нашел шесть жемчужин. Не веря в свою удачу, Горюн быстро, но тщательно обтер ладонь, бережно собирая весь янтарь, который он переложил в пакет.
Мешок с золотыми украшениями полетел в кусты. Теперь ему не надо будет рисковать на кластерах. Он стал обладателем огромнейшего состояния. На всю семью, потратив пять жемчужин, он спасет детей, жену и мать. Они будут спасены, а он сможет получить сильные дары от Улья. И останется еще одна, которую светить он не будет. На долгую безбедную жизнь им пока хватит и янтаря.
Надо было как можно быстрее покинуть это место. Включив на всякий случай свой дар, Горюн быстрым шагом направился назад, чтобы выйти на асфальтированную дорогу и не оставляя следов, обойти по большой дуге этот кластер. Ему нужно было торопиться. До загрузки его кластера оставалось совсем мало времени.
***
Горюну повезло еще раз, когда, дождавшись окончания загрузки кластера и исчезновения кисляка, он, направляясь к дому, встретил своих пацанов-близнецов, спешащих в сторону школы.
– Игорек! Ты вернулся! – радостная Люда, бросив развешивать постиранное белье, бросилась к вернувшемуся из командировки мужу, который появился в калитке. – Что ж ты такой грязный и небритый? Андрей! Алексей! А вы чего вернулись?
– Это я им сказал назад возвращаться. Как тут у вас? Порядок?
– Все хорошо, Игорь. С утра был такой сильный туман, что и тротуара не видно было. Мама в доме борщ варит, а я стирку затеяла. Электричества во всем поселке нет. Пришлось руками достирывать. Есть будешь?
– Не буду. Не когда. Пошли быстро все в дом.
Усадив всю семью за стол, Горюн всех расспросил об их самочувствии. Всем нездоровилось.
Достав портсигар, в котором он обычно носил горох, Горюн вынул пять белых шариков и выложил их на стол.
– И что это такое, сынок?
– Лекарство от всего, мать.
– Снова тебе китайцы какую-то хрень втюхали!
– Некогда объяснять. Всем надо проглотить по одной. Я тоже с вами.
Мальчишки тут же отправили в рот по шарику, но скривили недовольные лица, поняв, что это не сладость.
– Фу! Не вкусно! – почти одновременно выдали оба парня. – Можно, мы пойдем погуляем?
– Нет, – резко ответил Горюн. – Мама, Люда. Глотайте, чтобы я видел. От этого жемчуга сейчас зависит ваша жизнь. Когда проглотите, я все вам объясню.
Жена проглотила «белку» первой и тут же отметила, что от этого у нее волнами по телу разошлось тепло. Скривив недовольное лицо, проглотила и свою жемчужину мать. Горюн облегченно выдохнул и заулыбался.
– Теперь слушайте.
Начать свой рассказ о мире, в котором они оказались, он не успел. Часть дома, где располагалась спальня и детская комната, мгновенно разлетелась от мощного удара огромного щупальца. Еще несколько щупалец меньшей длинны и диаметра, обвили кольцами и вырвали из кухни тела шести ошарашенных нападением людей и отправили их в широкую пасть.
Последнее, что успел увидеть еще живой Горюн, были большие жвала, пропихивающие в глотку его жену.
Скреббер отодвинулся назад, позволяя обрушиться части крыши, которая опиралась на его спину, пока он пожирал носителей сокровенных частиц его погибшей самки.
Он мчался по следу от места гибели его самки, ориентируясь на запах, который похититель сокровенного оставлял за собой. И он успел. Частицы не успели раствориться в организмах этих существ.
Но это еще не все. Рецепторы уловили нужный ему запах. Развернувшись и снеся при этом часть забора, скреббер протянул к рюкзаку Горюна длинный хоботок. Проникнув внутрь, хоботок всосался в янтарную массу и через несколько мгновений поглотил все до мельчайшей капли.
Теперь Он мог отправляться обратно в черные земли, чтобы восполнить свою энергию и искать новую самку.
Апрель 2023.
Для межавторского сборника рассказов «Кисляк» по вселенной Стикс.
Гороскоп
Очередное грёбанное утро. Не выходной, и поэтому жутко хочется спать. Подъём! Голова немного отрывается от подушки, зевая ртом, но не желая шевелить килограммовыми веками.
Мозг, осознавая, что, если его носитель сейчас не покинет уютного ложа, то он погибнет от голодания, заставляет тело принять вертикальное положение, и начав шевелить нижними конечностями, отправляет в санузел.
Приказав сонному организму немного приоткрыть один глаз для прицеливания, уже я сам, а не мозг, отдаю долг природе, шумно расстреливая струёй фарфоровое чудо цивилизации. Теперь можно и умываться, отгоняя холодной водой дремоту.
Взбодрившись, перехожу сразу на кухню. Чайник на плиту, мало и сыр из холодильника на стол, а хлеб в тостер. Вот теперь пульт в руку и включить кухонный телевизор, чтобы музыкально-информационный шум первым начал засорять мое сознание. Потом к нему присоединяться попутчики в транспорте, коллеги, интернет из всех гаджетов, кроме настольной лампы, а вечером, жена, которая сейчас уже вышла после ночного дежурства с работы, и направляется домой.
Быстрый перекус сопровождается перелистыванием новостей в смартфоне. Именно быстрым, с чтением только заголовков. Мне некогда вчитываться, ибо добираться надо в центр миллионного города. Вначале бегом до остановки. Потом маршрутка до метро. На метро семь станций и длинный эскалатор.
Уже одеваясь возле двери, понимаю, что телек остался включенным.
«..роги – вам сегодня нужно отдохнуть и расслабиться». Перед следующей фразой я замираю – попал как раз на свой знак зодиака. «Водолеи – ни в чём себе не отказывайте. Вы сегодня достойны этого».
Вот спасибо, тебе, добрый составитель гороскопов. Жене как раз точно совпадет. Она Козерог. Будет отсыпаться.
Что сулит день Рыбам дослушивать не стал. С любовницей Иркой мы расстались два месяца назад и теперь этот знак мне не интересен.
Главное, что я себе могу позволить ни в чем не отказывать! Смешной гороскоп. Что я себе могу позволить? Не оплатить проезд в маршрутке? А у водителя по гороскопу – высади «зайца».
Первый раз поддаюсь искушению не отказывать себе любимому в метро. Еду сидя, потому что вагон, как ни странно оказался полупустым для этого времени!
Вторая поблажка в супермаркете по пути на работу. Кроме пакетированного чая и упаковки семечек, разрешаю себе себя побаловать четвёрке свежих эклеров. Их ждет короткий жизненный путь от кассы магазина до моего кабинета, где они отлежаться пару часиков и будут с удовольствием поглощены где-то в промежутке между началом работы и обеденным перерывом.
На подходе к работе вижу хвост длинной очереди клиентов, которые ожидают открытия моего учреждения. Интересно, во сколько приходят ее занимать первые, если сейчас без десяти восемь, а в очереди их под сотню?
Работаю я на улице Артема в Городском психоневрологическом диспансере № 3.
Не доктор и не санитар. В трудовой должность значится согласно штатного расписания – специалист компьютерного набора, а фактически – «Миша, спасай!».
У нас и психов нет почти, если не считать заместителя заведующего – Игоря Мартыновича, и старшей медсестры, престарелой Клавдии Ивановны. Вот кому, кому, а этим бы я с удовольствием отпустил хороший подсрачник, повинуясь рекомендации гороскопа.
Прохожу мимо очереди, сопровождаемый злыми взглядами ожидающих восьми часов людей. Два раза в неделю, во вторник и в четверг, у нас такие вот аншлаги. Со всего города едут люди, чтобы получить справку, что они у нас на учете не состоят. Кому для устройства на работу, для будущих опекунов, для получения водительского удостоверения, и еще целый букет причин, где требуется такая бумажка. Раньше справки выдавали по запросу все четыре диспансера, но потом крайним сделали только наш. Полгода назад кто-то гениальный решил, что бумага – анахронизм, и справки по месту требования направлять стали по электронной почте. Продолжалось это чуть меньше месяца. Потом последовало усовершенствование – в дополнение к электронному письму вновь нужна и бумажка с печатью. Отсюда и нервная очередь под стенами.
Но это не моя головная боль. Моя тема – чтобы исправно работало компьютерное «железо» во всех кабинетах. Работы мало, так как вся техника у нас относительно новая. Однако, если бы она не ломалась, у кого-то возникла бы мысль, а чем занимается Михаил, получая громадную зарплату?
Спасибо криворуким сотрудникам и уборщицам! Девяносто процентов поломок, это отошедшие кабеля питания и интернета. А так как работа ответственная, «чинить» компьютеры я всегда переношу в свои апартаменты. Так и народ видит, что я работаю, и пострадавший персонал осознает мою значимость.
В «ремонте» главное, это правильная стратегия. «Поломка» в бухгалтерии перед начислением зарплаты чинится в течение двадцати минут, а после – до трех часов. Все врачи, на которых держится работа, приравниваются к бухгалтерам перед зарплатой.
А вот криворукие Игорь Мартынович и Клавдия Ивановна, своим бестолковым тыканьем по клавиатуре, способны вывести «ящик» на целый день, заставляя меня «переустанавливать винду, чистить материнку, и проводить полную дефрагментацию жёсткого диска». По крайней мере так я говорю заведующей, когда они жалуются на то, что я медленно ремонтирую их компы. А вот нехрен Мишу было обижать!
Как раз сегодня надо вернуть Мартыновичу его ящик, который «обновлялся» со вчерашнего обеда у меня под столом.
– Теперь хоть будет работать? – спрашивает недовольный мной, жизнью и своей должностью Игорь Мартынович, ожидая, когда я подключу все провода и запущу комп.
– Зависит от пальцев. Не жмите сразу «Эскейт» и «Контрол альт ф 4», и все будет хорошо, – отвечаю, не высовываясь из-под стола.
– Я так не делал!
– Скорей всего не заметили! – бросаю уже на входе, отправляясь сразу не в кабинет, а в курилку, где по времени должны собраться медсестры. Под сигаретку рассказываю пару анекдотов «на грани» дозволенного, мысленно мечтая выполнить с ними рекомендации для Водолеев хоть у себя в кабинете, хоть на их площади, и отправляюсь к себе. Меня ждут эклеры.
После чая и сладостей нирвана прервана поломкой сразу двух компов. «Чиню» их, вытянув ноги и закрыв глаза, но меня будят стук и злые голоса: – Миша, открой!
Пока спал, диспансер погрузился в мир апокалипсиса. Пропали электричество и вся связь, что в совокупности с ожидающей бумажек толпы, грозило еще и Армагеддоном.
– Ты что ли туман не видел? – удивлялись сотрудники. – Не только за окном ничего не видно было, но казалось, что он и в помещения проникал.
– Некогда было в окно смотреть. Пришлось кое-что припаять.
– Может из-за запаха припоя ты и запах не почувствовал, который был всюду?
– Может. Я схожу в универ. Узнаю, что у них со светом. Они от другой линии запитаны. Если есть электричество, значит скоро и у нас появится, а нет, значит что-то глобальное.
Это я так замаскировал свой поход в столовую педуниверситета, где регулярно обедаю. Готовят вкусно, а цены приемлемые. Опять же, на этой неделе на кассе Лариса – дама за сорок с томными голубыми глазами и прелестным пятым размером во всегда глубоком декольте. Не могу себя не порадовать и отказать в созерцании того, что надо пробовать.
На входе в универ меня ожидает еще один экземпляр, ожидающий моего поджопника. Вредная бабка-вахтерша, с мерзким скрипучим голосом ежедневно спрашивает: «Куда?», хотя даже сонный коала уже мог запомнить, что я каждый день иду в полуподвальное помещение, вкушать яства общепита.
– Куда?
– Туда, – показываю пальцем на боковую лестницу, и бабка скрывается за барьером.
В столовой меня ждет Лариса и облом – электричества нет и в их здании. Свет проникал только через несколько окон под самым потолком помещения.
– Если сильно хотите есть, могу предложить голубцы. Их закончили готовить перед самым отключением. Еще теплые. Оплата только наличкой.
– Давайте три штуки и три куска хлеба. Обожрусь, и помру молодым.
Лариса, как всегда, улыбается.
Кроме меня в зале никого. Лариса тоже выходит, оставив меня одного. Никуда не торопясь, тщательно пережёвываю голубцы, смазывая их дармовой горчицей.
Интересный тут зал. По какой причине такое решение было принято, но пространство, где стояли столы было отделено от раздачи и кассы декоративной решёткой, которая на самом деле выглядела не только эстетично, но и надежно. Справа и слева были проходы для посетителей, который при желании можно было закрыть такими же решётчатыми дверями. Возможно, что в зале проводились какие-то мероприятия, типа корпоративов, что требовало отгородить его от помещения кухни с материальными ценностями.
Доев, отправился назад на работу, попрощавшись с Ларисой и ее подругами, что-то шёпотом обсуждавших на лестнице.
Выйдя на крыльцо, мое желание отправляться через дорогу сразу улетучилось. Толпа жаждущих справок клиентов уже штурмовала центральный вход, который сдерживал Игорь Мартынович. Эх! Жалко, что я не в этой толпе! Такого случая, ни в чем себе не отказывать и отпустить ему хороший пинок, вряд ли еще подвернется.
Но присмотревшись внимательней, я понял, что толпа вовсе не хочет его просто пнуть. Множество рук, протянутых к заместителю заведующего, жаждали вцепиться в его одежду.
Я уже сделал пару шагов, спускаясь по ступенькам, чтобы броситься на помощь, но вовремя успел остановиться. Серая Мазда, разогнавшись по дороге с односторонним движением между припаркованных на обочине автомобилей, с грохотом влетела в столб уличного освещения. Покорёженный капот скрылся в облаке пара, выплеснутом разбитым радиатором, а водителя выбросило инерцией вперед, где он замер на вывалившемся лобовом стекле. Как я заметил, кроме меня на это происшествие никто вообще не обратил внимание! Мало того, Игорь Мартынович ужа был сбит с ног и его не было видно под столпившимися над ним людьми. А к «ждунам» справок начали присоединяться и простые прохожие.
Но и это еще не все! В проходной арке, ведущей во двор диспансера, я увидел ноги лежащего человека, над которым склонилось трое людей. Судя по их действиям, они вовсе не оказывали ему помощь, а как раз наоборот, убивали самым дичайшим способом – рвали его зубами. Ноги бедолаги дергались в агонии, размазывая по асфальту вытекавшую из-под него кровь.
– Что вы творите! – крикнул я через дорогу, и тут же ощутил себя полным кретином. Вся эта толпа повернулась на мой голос, дав мне возможность обозревать их почерневшие нечеловеческие глаза. Толпа качнулась в мою сторону, а я бросился внутрь университета.
«Чёрт!», – подумал я, пробегая мимо большой и тяжёлой двери, которую подперли кирпичом. Отодвигать его, чтобы закрыть распахнутые двери, я не успевал, и поэтому бросился в фойе.
Вредная бабка-вахтерша, вместо привычного «– Куда?», выдала противный звук, сильно напоминающий урчание моего живота в периоды слабости. Заметил ее глаза нелюдя, и не удержавшись, дернул ее за край платка, натянув его ей на глаза. Я давно хотел это сделать, а сегодня могу себе позволить не отказывать в удовольствиях.
Перескакивая через две ступени, едва не сбив с ног Ларису с подругами, которые проводили меня заторможенными взглядами, влетел в столовую. Проскочив за решётку, закрыл первую дверцу, быстро разобравшись с примитивным, но надежным по виду запором, и сразу перебежал ко второй двери, расположенной возле кассы, которую тоже запер.
Теперь можно немного отдышаться и поразмыслить над своим положением. Зомбо-апокалипсис, в который угодил город-миллионник, явно не вышел из телевизоров. Это дело рук мудаков из секретных биолабораторий, и мне совершенно безразлично, где эти уроды проводили свои мерзкие эксперименты: в далеком «забугорье» или на соседней улице. Твари выпустили из пробирок возбудитель для обращения людей в людоедов. Вопрос только по мне. Я все еще сопротивляюсь и все же скоро тоже обращусь, или же сия чаша меня миновала?
Если первое, то за оставшееся у меня время я уж точно не буду себе ни в чем отказывать! Тут же подхватил с подноса ватрушку, на которой было больше всего творога и самая крупная изюминка, пару раз откусил ее. Если мне предначертан второй вариант, то выживать насыщенному будет легче.
Тем временем зал для клиентов столовой наполнялся. Полсотни людей, или уже бывших людей, напирая друг на друга, старались пробраться ко мне поближе. Давка на входе была жуткая.
Тут была и бабуля-вахтерша, с лица которой уже сполз платок, давая ей возможность лицезреть злыми глазами молодого «хулюгана» не уважающего старость, и несколько преподавателей и студентов университета, лица которых мне примелькались при посещении столовой, и даже несколько наших врачей и медсестер в своих белых, но уже сильно перепачканных кровью халатах. Ближе всех, прижатая толпой к решетке как раз возле вывески с сегодняшним меню, стояла Лариса. Руки, которые она не успела протиснуть сквозь прутья, были плотно прижаты к туловищу. За решётку частично смогли протиснуться только ее огромные груди, готовые вывалиться из лифа платья.
Она, как и все остальные, не сводила с меня глаза, а ее «урррр» нельзя было выделить в жутком урчании многоголосой толпы.
Несмотря на такое количество страждущих, мечтавших вкусить моей плоти, я решил еще что-то перекусить и открыл крышку противня.
– О! Жареная морская рыбка! С лучком! Лариса! – крикнул я, обращаясь к бывшей кассирше, – Почему мне ее не предлагала? Рыбку можно и холодной кушать!
Я руками взял сразу два куска деликатеса, который в обычные дни «кусался» ценником, не позволяя его брать без ущерба для семейного бюджета, и начал есть, откусывая от них по очереди. Гороскоп был полностью прав – сегодня мне можно все.
Взяв еще один кусок рыбы, я губами обобрал с него лук и приблизился к решётке.
– Хочешь меня? – спросил я у Ларисы, но ответ не расслышал. – А кушать хочешь?
Зомбачий язык мне был не понятен, и действуя по интуиции, я поднес рыбу к губам кассира. Как только ее рот открылся чуть сильнее, я отправил кусок между ее зубов.
– А как же ты меня можешь отблагодарить, красапета моя грудастая? В засос целоваться не рискну, а вот облобызать твои прелести, которые так и просят этого, попробую. Давно хотел сделать это, а сегодня, кто я такой, чтобы перечить приказу звезд?
Убедившись, что те руки, которые мутанты смогли просунуть сквозь решётку до меня дотянуться не смогут, я, немного склонившись, по-взрослому, со слюнями, поцеловал Ларису в каждую грудь, оставив на левой кусочек жареного лука. Поцелуй можно было и продлить, но клацающие над головой зубы прелестницы не располагали к продолжению такого интима.
– Спасибо, милашка! Но нам пора расставаться.
Подхватив одной рукой еще одну рыбешку, а второй скрутив всем зомби фигу, решив заменить ею непатриотичный «фак» со средним пальцем, я отправился в глубины кухни, в поисках запасного выхода.
