Владимир Владимирович Конев
Корсары на линии фронта
Кроме изучения криминальных дел, Сильвера активно тренировали по системам рукопашного боя, что было очень необычно, ведь, как правило, на первое место ставилось фехтование. Но корсара никто не спрашивал, приглашая в назначенное время в качалку. Спарринги были ограничены легким контактом, без ударов по голове и болевых приемов на суставы. Как будто, его берегли от любых несчастных случаев и травм, загружая знаниями анатомии и так называемым армейским движком, на базе которого выстраивались самые смертоносные школы рукопашного боя. На десятый день капитан уже не смог стать в привычную стойку со шпагой в руке. Заново натренированное тело требовало менее закрепощенного положения и больше маневра. Так, в каждом его движении появилась сила, которой раньше не было. Сперва, Сильвер думал, что это следствие работы на тренажерах и интенсивных тренировок. Но потом понял, что его учили аккуратно и мягко выжимать из тела все физические возможности, а главное направлять всю энергию на поставленную задачу. Попытки форсировать это ощущение силы, резким напряжением или переходом в состояние готовности к реальному бою, вызвали вежливую, но негативную реакцию инструкторов, которые тут же рекомендовали ему не спешить в подобных вопросах. Точность! Вот что от него требовали, прежде всего. Точность во всем! Его удары и телодвижения не должны были рвать сухожилия на собственных руках и ногах, вкладывая ровно столько усилия в каждое действие, сколько того требовала поставленная задача. Через десять дней у Сильвера забрали шпагу и выдали самый тяжелый дюсак, который нашли на борту судна. Курьерский корабль был не большим, и мог вмещать не более трех десятков пассажиров с членами экипажа. Но его арсенал был очень хорош, как будто в этой качалке только и занимались подготовкой диверсионных групп и лучших абордажников Империи. Вот тут Сильверу и пригодились навыки контроля силы, ведь неконтролируемый удар подобным оружием мог легко закончиться травмой его владельца. На жалобы, что после таких тренировок Сильвер больше не сможет фехтовать шпагой в привычной ему манере, он получил ошеломляющий ответ, что именно этого от него и добиваются, ведь ожидающая капитана корсаров роль, ничем не должна выдавать его истинную личность. В любом случае, это было лучше, чем добавление гормонов в костный мозг для перестройки биометрических параметров организма, и Сильвера ничем не смущало.
Научная станция
Полет длился более месяца, и судно ни разу не вышло из стадии прыжка, направляясь к своей цели на сверх световой скорости. После таких нагрузок корабль наверняка станет в док для прохождения внепланового ремонта всех его узлов. Думая так, Сильвер не ошибался, и стоило курьерскому судну выскочить в точке назначения, как он тут же был направлен на полное техническое обслуживание, а го экипаж вместе с капитаном корсаров, был высажен на таможенной станции. Первое что удивило Сильвера это отсутствие людей. Люди конечно на станции были, но исключительно технический персонал и представители флота Империи. Ни одного гражданского или гостя капитану увидеть не удалось, а ведь это таможня, которая всегда должна быть забита путешественниками и транспортами. Еще больше его поразило, большое количество робототехники, снующей по полупустым коридорам во всех направлениях с самыми разными задачами. Объяснение этому оказалось простым. Капитана корсаров доставили в самое сердце научного прогресса Империи Омега, систему Оптима Плюс. Именно на Оптиме выращивались черные кристаллы, именно здесь производились матрицы для космических кораблей и именно здесь создавались имплантаты, главные помощники человечества во всех его делах и носители всей жизненно важной информации.
Сама система представляла собой сложное образование из пяти звезд, вращающихся вокруг черной дыры по хаотической траектории. Гравитация огненных гигантов создавала самый настоящий хаос, заставляя научные центры и станции все время корректировать свои орбиты, при этом, активированный даже на пограничной станции кристалл, мог создать поле не более нескольких десятков метров, а корабельные камни не покрывали размеры даже самого судна. Это делало всю звездную систему неуязвимой для пиратских набегов и не прошеных гостей, ведь весь военно-научный потенциал Империи организовал здесь самую мощную из возможных систем обороны. Дальнобойные орудия станций могли без труда достать линкоры и ракетоносцы, оставаясь вне переделов досягаемости их оружия. А военные спутники постоянно сканировали космическое пространство, используя энергию пяти звезд, гарантируя, что незамеченным не останется ни один объект, решивший нарушить невидимую границу.
Сильвера разместили в номере для отдыха, подключив его имплантат к местному ИИ, и выделили двух дронов слежения. Первый дрон, небольшой, левитирующий за счет магнитных панелей шар, сопровождал капитана по станции, отвечая на все его вопросы, а второй, автономный, летающий диск, работал пропуском по доступным для Сильвера отсекам. Зачем сразу два дрона, когда тут даже микроорганизм не сможет спрятаться от систем контроля и слежения, капитан понял, пройдясь в местный ресторанчик. Шар все время кружил вокруг своего подопечного, отвечая на любые вопросы, а диск держался чуть в стороне, гарантируя, что ни один посетитель просто не успеет совершить необдуманного поступка. Диаметром с небольшое блюдце, дрон безопасности мог в доли секунды парализовать или просто распылить мощным протонным орудием не только человека, но и тяжелого десантного киборга, обеспечивая станции гарантированную безопасность.
У ресторана был приятный дизайн, в традиционном китайском стиле и огромное, на всю стену, панорамное окно с видом на местные звезды. Защитное покрытие полностью защищало всех посетителей от излучений термоядерных светил, пропуская достаточно света, чтобы не раздражать зрение. Но самым завораживающим было не это. Возле станции, идеальным строем, висели три автономных линкора и шесть крейсеров, не знающих что такое экипаж, и способных принять бой с намного превосходящими их по численности противниками. Подобные корабли очень редко использовались флотами, поскольку им было нечего противопоставить силе кристалла. Но в этой системе, они были грозным оружием, вселяющим страх и уважение всем, кому удалось их увидеть своими глазами. Черный Дракон Сильвера, был новейшим эсминцем с увеличенным тоннажем, и мощностями двигателей и реакторов. Самые последние технические новшества позволяли ему вести бой на перегрузках более 50 G, нейтрализуя их для членов экипажа гравитационными плитами. Автономные суда вроде тех монстров, что охраняли Оптиму, могли выдерживать боле 180 G, приближаться к звездам и входить в атмосферы планет, не оставляя никаких шансов для противника с живым экипажем. Эти бездушные орудия уничтожения, не имели конкурентов в высокотехнологических сражениях, в очередной раз, доказывая насколько человек, уязвим перед собственными технологиями.
Сильвера не искали и не запрашивали, просто сбросив на его имп короткое сообщение, что его ждет шатл через четыре часа. Создавалось впечатление, что на станции о нем просто забыли, и всем было безразлично и кто он, и зачем прилетел. Свободное время он решил провести в этом же ресторанчике, пробуя разные блюда и любуясь самыми грозными машинами в галактике. Когда же подошло время выдвигаться к докам, шар сопровождения вежливо позвал капитана проследовать за ним и провел через однообразные коридоры станции. Беспилотный шатл уже не удивлял, а скорее гармонировал с окружающей обстановкой, демонстрируя, как могло бы жить человечество, не будь у него кристаллов.
Полет был недолгим и закончился посадкой в доке научной станции. Ни ее названия, ни предназначения имплантат не выдал, а встречал капитана живой и самый настоящий человек.
– Здравствуйте капитан. Приветствую вас в нашей глуши, максимально защищенной от всего человечества и не только от него.
Сильвер спустился с невысокого трапа и подал руку человеку, одетому в традиционный для ученых белый халат. На вид ему было чуть более тридцати, но глубокий и безразличный голос выдавал очень не малый и хорошо скрытый самыми высокими технологиями возраст. Они пожали руки, и ученый опустил глаза на пол ангара.
– У нас так не принято молодой человек. Прошу встать на диск.
Сильвер без лишних комментариев встал на транспортировочный диск, которым откровенно пренебрегали на борту Черного Дракона, но у каждого капитана свои порядки, и гости были обязаны их уважать.
– Вот и хорошо. Я профессор Грозовой. Именно я буду руководить установкой, Вам, нового имплантата.
– Приятно познакомиться профессор. Я еще не в курсе, что именно мне собираются устанавливать и главное зачем, и буду благодарен, если меня хоть немного просветят, что вообще происходит.
– Так и задумывалось с самого начала.– Диски приподнялись над полом на несколько сантиметров, и мягко набирая скорость, понесли их по коридорам безлюдной станции.– Секретность в подобных делах далеко не излишняя. Вы ведь в курсе как работает система идентификации имплантатов?
– Насколько я знаю, каждый чип адаптируется к своему носителю, создавая свой собственный интерфейс, исключая взаимодействие с другим оппонентом.
– И это тоже, капитан. Но прежде всего, самыми уникальными являются микро волокна, внедряемые в нервную систему. Поскольку у каждого человека есть свой неповторимый код ДНК, микро волокна имплантата перестраиваются, принимая их структуру. Уникальность этого процесса в том, что искусственное волокно становиться биоактивным и может только единожды принять ДНК своего носителя.
– И как это относится ко мне?
– Напрямую. Флот поставил мне задачу вживить вам имплантат, снятый с прежнего владельца. Сама по себе такая операция противоречит нравственным нормам и потребовала бы сложную операцию для перестройки вашей нервной системы под чужое ДНК. Разумеется, я этого делать не стану, хотя если поступит приказ, то выбора у меня не останется. Поэтому я сделал клон имплантата, на который была перенесена вся необходимая информация, и установлю его вам поверх вашего родного импа.
– Вы меня прямо успокоили профессор, я-то думал, мой имп просто вырежут и вставят вместо него другой.
– Не ехидничайте капитан. Подобные варианты не рассматриваются без особого решения штаба флота. В данном случае, мы можем обойтись и без столь крайних мер. Моя специальность это облако и перенос информации с имплантата в отдельное виртуальное хранилище, с полным моделированием всей хранящейся на нем истории. Не такая уж и сложная задача. Намного сложнее было провести фильтрацию этой информации, и сделать это с помощью программного обеспечения, чтобы самому не оплакивать судьбы бедолаг пиратов и их грехи. Но это вас беспокоить не должно. Наш центр потрудился на славу, подчистив все, что может сбить гражданина Империи с верного пути.
– То есть вы вживите мне имп пирата со всей его историей жизни?
– Почти так Александр. Вы ведь не против, если я не стану называть вас вашим позывным у ЧВК Братства?
– Разумеется профессор.
– Так вот, сделать полного клона наш центр может. В наших силах даже смоделировать в облаке личность, подарив ей виртуальное бессмертие. Но технически работа с такими объемами информации очень сложна, тем более, когда речь идет о переносе всей памяти на другой имплантат. Поэтому мы провели чистку, убрав подробные записи событий, способных подтолкнуть вас к поступкам, характерным для хозяина этих воспоминаний. Многократно сократив объем информации, наш научный центр смог разместить ее на имплантате, который будет вживлен вам поверх родного. Само собой разумеется, что обнаружить этот факт не смогут никакие глубокие сканирования вашего сознания или имплантата, но это не значит, что вам можно позабыть об осторожности, при общении с высокотехнологичными системами безопасности.
Диски поднесли их к высоким дверям и перед ними остановились.
– Вот мы и пришли капитан. Это операционный отсек. Здесь вам установят имплантат, ваши мышцы накачают белковым соединением для увеличения их объема, чтобы изменить вашу фигуру и вживят в сетчатку глаза биоактивное волокно, копирующее характеристики другого человека. Кем был покойный пират, вы узнаете с имплантата, уже покинув станцию, как и о цели вашего задания.
– Мне можно туда зайти или есть еще что-то, что вы хотели бы мне сказать?
– Да Александр, вы можете пройти через эти двери, и мы больше с вами никогда не увидимся.
– Профессор, у меня к вам один вопрос.
– Я слушаю,– несколько смутился Грозовой.
– Кроме вас на станции, я не увидел ни одного живого человека, да и вы, если честно, только внешне настоящий. Я знаю только один тип людей способных жить в одиночку на станции продолжительный период и не сойти при этом с ума. Это технократы, запирающие свои тела в криокамеры и живущие в собственном облаке.
– Я понял ваш вопрос капитан. Я восприму его как хороший шанс для вас успешно завершить миссию. Да, профессор Грозовой жил более ста пятидесяти лет назад и добровольно пожертвовал свой имплантат и мозг для научных нужд Империи. Я же его цифровая копия, и биологический андроид, созданный для упрощения коммуникации с живыми людьми. Не стоит ненавидеть технологии капитан, ведь вопрос только в том, как их применяют люди. Удачи вам и прощайте.
Профессор пожал руку Сильвера и его диск тут же понесся по коридору подальше от раскрывающихся в разные стороны дверей. Капитана больше не спрашивали, чего он хочет и куда собирается. Его диск плавно проплыл в центр комнаты, где к телу Сильвера потянулись четыре хирургических манипулятора и он потерял сознание.
Пират
– Вы только что пришли в сознание. Империя Омега поздравляет вас с успешно проведенной операцией по смене внешности, и внедрению второго имплантата.
Сильвер даже глаза не успел открыть, а в голове уже прозвучал синтезированный, мягкий женский голос. Он несколько секунд никак не реагировал, собираясь с мыслями, а затем задал вопрос, что за подпрограмма отвечает за это приветствие, и почему имплантат функционирует без его разрешения. Ответ он получил тут же. Второй имп, имел небольшую запись, содержащую программу, которая и поздоровалась с ним, следуя заданному алгоритму. Всего одна мысль и Сильвер смог увидеть полную схему программы с ее функционалом, на котором стоял таймер, указывающий, что у капитана всего один час для приема сообщения, заложенного в имплантат. Общаться с программой у него желания не было, поэтому капитан просто пролистал все ее содержание и несколько завис, рассматривая виртуальный образ незнакомого ему ранее человека. Фигура чуть крепче, чем у Сильвера, рост такой же, черты лица, сухие и вытянутые, отличались значительно, как и глаза. К образу прилагалось пояснение, что это новый облик бывшего Александра Корсунь, а теперь, Николаса Рата. С этой секунды Сильверу стоит забыть, что он Александр Корсунь, до момента пока он не вернется в Северное Ожерелье. Вся информация с историей жизни Рата, находилась на втором импе, и с ней капитан решил ознакомиться позже, сосредоточившись на своем задании. Империя оставила короткое сообщение, требующее от Николаса проникнуть на территорию ФОМ, внедриться в криминальные слои общества, обзавестись собственным пиратским судном, а затем проследовать в пограничную, торговую систему Федерации Маяк 818, где на него выйдет связной. Почему ему все придется делать самому, давалось простое и однозначное пояснение. У капитана Рата должны быть идеальными легенда и репутация, а его экипаж обязан во всем их подтверждать. В данный момент Николас Рат находился в самой дешевой одиночной каюте, транспортно пассажирского судна, частной компании, не имеющей лицензии на проход через территории ФОМ. Это означало, что данный корабль может высадить его только на пограничной станции Федерации. Проход таможни был полностью на совести Рата, и как он это будет осуществлять, уже никого не волновало. Странного в этом было предостаточно, ведь заброска агентуры, всегда входила в обязанности флотских разведок. В данном же случае, флот Империи ему поддержки не оказывал и скорее всего, был даже не информирован о начавшейся операции. Сильвер воспринял это как своего рода экзамен, на самостоятельность, ведь на границе у Империи еще были шансы вытянуть его из возможных неприятностей. Этими мыслями капитан себя успокаивал, понимая, что если разведка в чем-то участвовать не хочет, значит, существует риск засветки агента. В любом случае у Рата есть трое суток на подготовку к таможне, и помочь тут сможет только качественно подвешенный язык и опыт барыжничества. Но сначала, было необходимо избавиться от привычки считать себя капитаном Сильвером, причем и капитаном, и Сильвером. При этом, уже за сегодня, полностью перестать воспринимать Николаса в третьем лице. Николас Рат вызвал интерфейс своего родного импа и быстренько просмотрел вредные привычки, свойственные ему ранее. Пираты, в своем большинстве, страдали алкоголизмом, а больше половины из них принимали наркотики во всех возможных формах. Рат исключением не был и пил много, но как бывший боцман предпочитал не самые дешевые напитки и чаще всего делал это за чужой счет. Радовало то, что из наркотиков он изредка употреблял медицинские инъекции, но исключительно во время болезней или ранений и, разумеется, сам за них никогда не платил. Заказав в свою маленькую и дешевую каюту сразу три бутылки вискаря, Николас разлегся на узкой койке, размышляя как ему действовать дальше. Лететь, судя по отчетам корабельного ИИ, предстояло еще трое суток. За это время, выходить из каюты, рискуя совершить какую либо глупость, не стоило. Зато, как и обещал профессор, было время просмотреть свою жизнь и заново ее переосмыслить.
Выходить из своей каюты пришлось дважды. Первый раз, из любопытства, чтобы осмотреть корабль и его полутрезвый экипаж, и второй, чтобы самому сходить за ужином, поскольку дроны обслуги внезапно стали на внеплановый ремонт. Для подобного судна, построенного неизвестно когда и сменившего с десяток хозяев, проблемы с техникой были обычным явлением. Но эти посудины, никогда не оставались без работы, ведь они были самым дешевым и неофициальным видом межзвездных транспортировок полулегальных товаров и пассажиров. Рата в этом корабле бесило все. Начиная от крашенных непонятно чем стен каюты, заканчивая воздухом со слабым привкусом кислятины, как будто воздухоочистители не справлялись со своей работой и просто гоняли из каюты в каюту воздушные массы. Радовало, что гравитационные плиты работали на три четверти своей мощности, снизив гравитацию на борту, что дало возможность физически отдохнуть после нескольких недель интенсивных тренировок. Такой полет переносился относительно легко, даже без привычного комфорта и тренажерного зала, поскольку на этом судне данное помещение было переделано под хранилище пассажирских капсул. Это был самый дешевый способ путешествовать по космосу, проводя во сне весь путь, но при этом после пробуждения, даже самым крепким и выносливым путешественникам, требовались препараты стабилизирующие работу сердечно сосудистой системы и время для разработки суставов и мышц. Каждая капсула снабжалась системой жизнеобеспечения, включающей в себя массажер на микротоках, что защищало от пролежней и подобных проблем со здоровьем, но даже неделя искусственного сна требовала пару суток физической реабилитации, а полеты могли занимать и несколько месяцев.
История Рата была банальна для представителя веселого народа, и трое суток вполне хватило для общего ознакомления с ней. Важные для себя моменты, теперь уже Николас, помечал метками с короткими комментариями, собираясь воспользоваться ими в будущем. Прежде всего, была важна информация о своих преступлениях и возможных проблемах с карательными органами ФОМ. Рат вырос в колонии за пределами Федерации и, несмотря на его участие в абордаже почти десятка судов, его не смогли обвинить в убийствах и других тяжелых преступлениях. Это означало, что ряд колоний его разыскивают и скорее всего, спустят по рапу в открытый космос с минимальным запасом кислорода. Но в самой ФОМ, ему достаточно было не попадаться правоохранительным органам, чтобы свободно перемещаться по ее территории. Это очень облегчало задачу, ведь впереди была таможня, а сколько времени может уйти на поиск пиратских явок и налаживание связей, можно было только гадать. Поскольку времени было предостаточно, Сильвер задал интерфейсу нового имплантата задачу вкратце изложить его новую биографию и стал внимательно ее изучать.
Николас Рат вырос в хорошей семье, вместе с двумя сестрами и младшим братом. Родители довольно рано стали делать из него мужчину, стараясь воспитать достойного помощника. Уже в десять лет именно Николас сопровождал в садик своих сестер, которые наотрез отказывались туда идти под присмотром домашнего дрона. В этом же возрасте на него свалилась ответственность за дом, а его учебу отец считал первейшим делом всей жизни, требуя от старшего сына только удовлетворительных результатов. Планета, на которой он вырос, имела кислородную атмосферу, но дышать на ее поверхности можно было только через фильтрационную маску, из-за чего эмигранты не спешили, на нее переселятся даже с орбитальных станций. Это почти не мешало ребенку проводить его детство вместе со сверстниками, поскольку домашние хлопоты и внимание отца не оставляли ему времени на изучение внешнего мира. До окончания школы Николас рос обычным ребенком, у которого просто не было времени на шалости и проказничества. Но после старших классов, перед поступлением в виртуальный колледж, он обзавелся новыми друзьями и впервые в своей жизни посетил клуб, попробовав алкоголь и ночной кураж. Подобные приключение совершенно не затрагивали подростка, а алкоголь казался ему чем-то совершенно не обязательным, и пробовал он его исключительно за компанию, чтобы чувствовать себя немного уверенней при общение с женским полом. Молодежная жизнь, следить за которой его родители не стали из-за своей полной занятости младшими сестрами и братом, набирала обороты, но ни модная компания, устраивавшая драки в клубе, ни девушки, требующие к себе внимания, его всерьез не манили. Первым и единственным увлечением его жизни, стал яхтенный спорт, который был не самым дешевым из-за цен на орбитальный лифт и услуг орбитальных станций.
Николас не пропускал и одной из орбитальных гонок на парусных кораблях, следя за ними через облако во время прямой трансляции или же изредка поднимаясь на орбиту планеты, чтобы самому увидеть первые секунды старта. С каждым разом его все больше манило чувство одиночества и свободы, которые он представлял себе сидя в виртуальной кабине парусника, в надежде, что может себе позволить личный кораблик, способный беспрепятственно уходить в открытый космос.
Первый раз сесть за штурвал яхты он смог, когда ему исполнилось шестнадцать лет и после недолгих уговоров родители позволили ему вступить в местный яхт-клуб. Разумеется, что на деньги, которые ему давали родители, о самостоятельных полетах речи идти не могло, но раз в местный месяц, объединив финансы со старшими единомышленниками, Николас мог попробовать управление кораблем, под строгим руководством инструктора и по строго оговоренному сценарию. Ничто так не восхищало его, как вид его родной планеты с ее орбиты и бездонная, окутывающая со всех сторон пропасть космического пространства, в которой под строгим контролем искусственного интеллекта, совершал учебные манеры маленький кораблик. Николас каждый раз стремился задержать это ощущение полной свободы и величия космоса, но время тренировочного полета подходило к концу, а он спускался обратно на планету, в рутинную жизнь и учебу. Его друзья по яхт-клубу, были старше его и уже начинали самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Они показали ему великолепный путь к осуществлению его мечты, через усердный труд и уверенность в своих силах, благодаря чему Николас нашел себе заработок в космопорту в свои не полные восемнадцать. Это позволило ему не только отдалиться от родителей, совершенно спокойных за своего успешного и рано повзрослевшего сына, но и заняться его любимым занятием, катанием на парусной яхте. Это были великолепные дни молодости, ставшие самыми яркими страничками в жизни Ниокласа, и постепенно приближался момент, когда молодой астронавт был готов купить старенькую, но полностью функционирующую яхту. Отложенных денег все еще не хватало на осуществление заветной мечты, когда в яхт-клубе он познакомился с веселой компанией, состоящей из мажорной и уверенной в себе молодежи. Новые друзья почти сразу приняли его в свой круг общения и даже дали прокатиться на частной яхте, приковав, таким образом, все внимание Николаса к себе. Больше месяца перед ним хвастались собственными кораблями последних модификаций, стараясь вызвать у Николаса чувство зависти и озлобленности на окружающий мир, а затем предложили продать ему яхту с возможностью отсрочки платежа. Разумеется, молодой астронавт согласился, прекрасно понимая, что он сможет сэкономить на личных тратах и выплатить долг.
Первый выход в космос на собственном прогулочном кораблике вызвал самый настоящий восторг Николаса и на орбитальную станцию он вернулся только по требования таможенных служб, предупреждающих всех яхтсменов о временных нормах пребывания в открытом космосе для малых судов. Разумеется, что такое мероприятие следовало хорошо отметить, что он и сделал с новой компанией в яхт-клубе, затратив при этом довольно крупную сумму денег. Вынужденные траты как их воспринимал Николас, его совершенно не смутили, но следом за ними к нему проявила интерес одна из красавиц, требуя к себе внимания и дорогих подарков. Она всячески унижала Николаса перед друзьями, жалуясь на его бессердечность и скупость, а компания каждый день находила повод для крупной пьянки, заставляя своего должника тратить все больше и больше денег. В таких условиях он просто не мог отложить даже минимальной суммы, чтобы погасить свой долг, а просить у родителей, для которых Николас стал примером самостоятельности и предметом гордости, просто не мог, считая, что потеряет свое лицо и перед семьей, и перед компанией. Как только финансовый трудности стали очевидны всем его друзьям, Николу сделали предложение отработать долг, погасить который он откровенно был не в состоянии. Работать, молодой Николас Рат, умел и не боялся. В космопорту он отвечал за роботов погрузчиков, следя за их состоянием и помогая с обслуживанием в ремонтном цехе. Вот только чинить ему никто ничего не предлагал. Николаса поставили перед выбором, либо он использует свое рабочее положение и тайно перегружает груз с прибывших контейнеров в указанных роботов, либо отдает яхту с потерей трети от уже выплаченной за нее суммы. Лучшие друзья Николаса в один момент превратились в самых настоящих вымогателей, а новая девушка, назвавшая его трусом, окончательно сбила его с толку, заставив всерьез задуматься над сделанным предложением. Первым делом Николас поступил именно так, как и полагается поступать грамотно воспитанным и уверенным в себе молодым людям. Он связался с отцом и в короткой беседе расспросил его о финансовых возможностях семьи. К огромному сожалению, именно сейчас одна из младших сестер отправлялась в колледж Федерации и на это ушли все средства, которые могли скопить его родители. Николасу было откровенно стыдно признавать богатым и успешным друзьям, что он не в состоянии выплатить долга, а еще тяжелее ему было расставаться с яхтой, и он дал свое согласие помочь с контрабандой.
Первое в его жизни незаконное дело, полностью вымотало его морально и физически и после тяжелого рабочего дня, Николас с размахом отмечал выплату своего долга в яхт-клубе. Его хвалили и называли успешным, ставя в один ряд с другими мажорами компании, что откровенно льстило молодому астронавту, грезившему полетами на собственном корабле. Вкус больших денег и азарт риска, захлестнул Николаса, затуманив его разум уважением богатых товарищей и уже через неделю, без лишних колебаний, он согласился на новое дело. Что именно он перегружал, Николас знать не хотел. Его интересовали только деньги и вечерние гулянки в яхт-клубе. На яхту почти не оставалось времени, а счета за ее содержание совершенно его не беспокоили. Почти полгода Николас жил беззаботной жизнью, откладывая на будущее довольно хорошие сбережения, пока таможенная служба не задержала его с поличным. Факт ареста не афишировался среди работников космопорта и в местных СМИ, что позволило Рату связаться со своими нанимателями и, заплатив крупную взятку оказаться на свободе. Но теперь на нем висел еще один долг, а работы, которая могла бы его с легкостью погасить, уже не было. Друзья снова спасли Николаса, и снова он оказался им должен, вот только чтобы отдать долг, ему поставили совершенно другие условия. Теперь Рат должен был рисковать своей яхтой, собирая в космосе защищенные от радаров контейнеры и тайно прятать их на орбитальной станции. Новая работа даже нравилась Николасу, ведь теперь он имел возможность проводить в космосе все свое свободное время. Он довольно быстро погасил долг и снова собрал неплохой резерв на личном счете, но опять попался на горячем таможенной службе. Как и в прошлый раз Рат отдал все свои сбережения, рассчитывая на свободу, и друзья из яхт-клуба добились освобождения Николаса под домашний арест. Потеряв яхту и все свои сбережения, Рат надеялся, что все самое страшное уже позади. Но ему угрожал суд, по итогам которого свобода, к которой он так стремился на своем маленьком кораблике, могла стать недостижимой в течение очень длительного периода. Ему угрожала трудовая колония и запрет на выход в открытый космос, что подтолкнуло Рата к новой сделке с его компанией. Рат не мог более задерживаться на родной планете и пустился в бега на проходящем транспорте, куда его доставили бывшие наниматели, но вместо работы юнги, он угодил в самую настоящую шайку контрабандистов. Капитан корабля почти сразу заприметил трудолюбивого и старательного матроса, и Рат вскоре стал получать зарплату с каждого рейса. На этом корабле он провел более года, путешествуя между колониями, расположившимися вдоль границы ФОМ и помогая перевозить запрещенные грузы. Так юнга начал копить на своем виртуальном счету деньги, которые ему были необходимы, чтобы высадиться в одной из независимых колоний и устроить свою новую жизнь. Рат почти достиг своей цели, если бы однажды, пиратское судно, забирающее свой груз, не решило что платить капитану полулегального транспорта совершенно незачем. Первый абордаж, который пережил Николас, начался настолько внезапно, что юнга даже не успел осознать факта смерти и капитана корабля, и офицерского состава судна. Пираты, почти не встретив сопротивление, вырезали всех, кто им мешал, а затем собрали команду в трюме и сделали простое предложение. Либо экипаж становиться пиратами, либо их просто выкинут в открытый космос. Так началась пиратская карьера Николаса Рата, которая со временем сделала его вахтенным офицером пиратского судна, и в итоге он дослужился до звания боцмана.
