Владимир Владимирович Калинин
Сёстры. Остановка
Роберт взял в руки одну из колб, отстегнул рукава крионики и положил на стол. Емкость была уже вскрыта, но готова к новой герметизации.
– Посмотри сюда, – он подозвал Мари, осторожно извлёк содержимое, и направил на свет, – это мой любимый экземпляр.
У него в руке был небольшой полупрозрачный замороженный шар. На просвет хорошо просматривался маленький человеческий эмбрион.
– Это для него не опасно? – спросила Мари и осторожно взяла в руку.
– Нет, минут пять можно держать так – ему ничего не будет.
Мари посмотрела на просвет.
– Ничего не замечаешь? – спросил Роберт.
– Там какие-то чёрные полосы, он как будто иголками весь исколот.
– Это единственный эмбрион в своём роде! На кораблях наших флотилий точно! Я не знаю, как он попал на корабль и как был сделан – я не нашёл ни одного описания удачного вживления каналов крионики в эмбрион in vitro. Они все погибали. А этот выжил! И летит сейчас с колонистами! Я представления не имею, в каких условиях и с какой целью его оживят, но это будет действительно исключительный человек! Представляешь, он был зачат семьдесят тысяч лет назад на Земле! Пролетит почти четверть миллиона лет в космосе, чтобы родиться в шести с половиной тысячах световых лет от нашего дома для того, чтобы снова быть замороженным и проделать ещё неведомо какой путь! Ты держишь в руках настоящую легенду! Когда он проснётся, он будет самым долгоживущим человеком в истории! – Роберт осторожно забрал эмбрион, поместил его обратно в ампулу и взял девушку за руки. – И он будет знать тебя, Мари!
– Стоп! Что? – она опешила, и посмотрела на камеру. – Ты!..
– Да, Мари! Я собрал инжектор! Я записываю наш с тобой разговор в хранилище!
Мари засмущалась, покраснела и не могла подобрать слов. Она бормотала что-то неразборчиво, то смотря в камеру, то на Роберта, то пытаясь закрыть руками лицо. А он смотрел на свою девушку, не отрывая взгляд.
– Любимая! Ты хотела оставить свой след в истории? Твой образ пронесётся через галактику! Через сотни тысяч лет люди будут знать тебя! Слышать твой голос! И завидовать мне! Ведь именно мне повезло прожить жизнь с такой замечательной девушкой здесь, на Гроте! Я люблю тебя, Солнышко!
Роберт притянул девушку к себе и крепко поцеловал.
Глава 6. Отбытие
Парк на Панораме получился воистину прекрасным! Без ветровых нагрузок огромные тропические деревья становятся хрупкими, поэтому в актовом зале были смонтированы под стать помещению ветрогенераторы. Стволы дальбергий были плотно окутаны лианами, в лиманном секторе росли густые заросли мангрового дерева. И кругом цветущие насаждения самых разнообразных плодоносящих растений. Над пляжами из чистового кварцевого песка были установлены фототерапевтические лампы, а пресные и солоноватые бассейны кишели рыбой.
В восточном секторе был разбит парк славы. С колоннами, на которых были выгравированы имена всех отважных первопроходцев Персонала 17. Золотым – те, кто стал на станции родителями и таким образом вдохнул жизнь в колонию. Серебром – те, кто работал на благо общества, но по каким-либо причинам не имел детей. И в бронзе – имена тех, кто погиб при перелёте.
Сегодня был знаменательный день. Четыре последних корабля флотилий – София, Жемчужина, Стрекоза 1 и Стрекоза 2 запускали свои термоядерные двигатели. Несмотря на тяжёлое состояние, Роберт настоял, чтобы его свозили в Актовый зал посмотреть отбытие.
Ему было семьдесят с небольшим лет. На Земле это считалось ещё молодостью, но он выглядел глубоким старцем. Сказались тяжёлые условия глубокого космоса. Роман, младший сын Роберта, усадил отца в кресло-каталку и сопровождал его за пределами госпиталя. Сперва они направились к аллее славы. Там, на золотой колонне, были выбиты имена его родителей. Старик прикоснулся рукой к объемным буквам, и у него на глазах накатили слёзы. Где-то здесь были и имена родителей его Мари. Роберт посмотрел в сторону бронзовой колонны. Размер секции с именами погибших в криосне был значительно больше золотой. Каких же размеров будет бронзовый сектор на последних остановках флотилий? Когда выживаемость персонала будет приближаться к трём-пяти процентам?
На окне был смонтирован огромный циферблат, который показывал обратный отсчёт. Жителям повезло – положение кораблей, планеты и звёзд позволили наблюдать старт своими глазами. Когда время вышло, вся оранжерея быстро залилась голубоватым светом. Шоу будет продолжаться несколько часов, пока корабли не скроются за горизонтом из-за вращения планеты вокруг звезды. И ещё несколько лет корабли будут видны невооружённым глазом, как очень яркие звёзды, образуя идеально круглое созвездие с другими кораблями флотилий, отбывшими ранее.
Как жаль, что его Мари не дожила до этого момента! Она подарила Роберту девять детей! Но доля материнства в космосе очень тяжела! Умирая в свои пятьдесят пять лет на руках у Роберта, она говорила, что ни о чём не жалеет. Подкатившись к самому краю платформы, Роберт, держась за перила, с трудом встал на ноги. Он хорошо помнил тот момент, когда Мари нашла его здесь. Подняв свой взгляд наверх, он попытался внимательно рассмотреть перекрытия. Где-то там, возле каналов контроля климата, чтобы не донимала влажность, уютно устроился шалаш молодой девушки. Она, так же как и много лет назад Мари, завернувшись в одеяло, и сжимая руками давно остывшее какао, смотрела на горизонт, погружённая в свои мысли… и мечты….
