Владимир Владимирович Демченко
Троллейбус
Суп!
Суп!
У бабушки с дедушкой Вовке было хорошо, они ему всё разрешали, любили, и он их любил, и как всех родных слушал и старался запомнить их советы, особенно интересные. Бабушка научила Вову правильно есть суп: после того как ложкой невозможно черпать из тарелки жидкость, нужно подставить под тарелку ложку и в неё вылить остатки супа. Он это всегда проделывал на радость бабушке.
В этот раз Вовка стоял у заднего торцевого окна, выдавливал лбом на заледеневшем стекле отпечатки, было очень тепло, а лбу холодно, мокро и от этого очень приятно, через получившиеся окошки были видны машины, едущие за троллейбусом. Вовка наблюдал за водителем грузовика, грустно смотревшего в след троллейбуса, не пытаясь его обогнать.
«Счастливый этот водитель. У него своя машина, куда хочет туда едет. А ему за это ещё и деньги платят. На них столько можно себе купить» размышлял Вовка.
Нужная остановка, идём прямо через сквер, в сквере не смотря на холод, кое где сидели на лавочках люди, он и на них смотрел с большой завистью..
«Везучие эти взрослые, им никто не указ, куда идти, что делать, как жить. Захотели, сидят рано утром на лавочке, хотят едут на машине, замерзли, пошли домой смотреть телевизор и играться. Быстрей бы я вырос» со своими наивными размышлениями Вовка оказался в саду.
Не заметно подошло время обеда. На столиках стоял прозрачный суп.
«Вот я вам всем сейчас покажу, как правильно и культурно есть суп» думал Вовка,
после того как Вовка вылил остатки супа в ложку, к его удивлению никто не обрадовался, воспитатели, очень громко стали, что то ему говорить, про суп, про тарелку, и что то ещё… он все это не смог осознать, их слова противоречили указаниям бабушки.
«Бабушка не правой быть не может, значит, я что то неправильно понял, или неправильно держал предметы». Решил Вовка.
На следующий день Вовка повторяя операцию с супом, старался держать тарелку и ложку очень крепко. Вдруг на него резко крикнули, и от неожиданности у Вовки дрогнула рука, суп разлился на него и скатерть. Крик воспитателей ещё усилился.
«Не культурно получилось» подумал Вовка.
В третий раз Вовка был ко всему готов, и все остатки супа попали в ложку, тем не менее, на него продолжали вновь орать.
«За что?» Вовке было совсем непонятно.
Вечером его маме, что то с возмущением говорила воспитатель.
Они шли домой, Вовка был счастлив.
Дома Вовка рассказал и показал родителям, что он делал с супом. Поведал, кто и когда его этому научил. Почему то родители смеялись. Сказали «Ничего страшного…». Но попросили Вовку в садике так суп не наливать…
«А если суп вкусный? Что оставлять целую ложку?» с удивлением спросил Вовка.
«Ну да оставлять. Тебе всё понятно? Не будешь так в саду делать?» спросила мама.
«Не буду. Может я завтра туда вообще не пойду?» с надеждой спросил Вовка.
«Нет, завтра ты туда идёшь. Тебе уже пора спать» отрезал отец.
«Странная эта культурная жизнь» думал Вовка, идя к своей кровати.
Тихий час
Тихий час "21..22…23…24…25…" Вовка считал набухавшие, а затем отрывающиеся в свободный полёт капли, со сверкающей в солнечных лучах, прозрачной большой сосульки за окном. В отличии от оторвавшихся капель он не был свободен, он вынужден был лежать в кровати детского сада ещё 52 минуты во время тихого часа. Разговаривать с соседями было очень опасно, из-за угрозы воспитателей, всем кто будет разговаривать, снимут трусы. "Что может быть хуже, этого наказания" размышлял Вовка. Систематически этот запрет нарушался, дети особенно со сдвинутыми вместе кроватями начинали в пол голоса общаться, толкаться, и отбирать друг у друга подушки. У Вовки кровать была ни с кем не сдвинута, поэтому разговаривать, и баловаться подушками было неудобно. Входную дверь в спальню Вовка не видел, но периодически он слышал, как открывается дверь со словами воспитательницы: «Тихо, замолкли все! Кто будет болтать, с того сниму трусы. Будете тогда знать…» Дети быстро замолкали, кто от крика, кто от страха наказания. "Что то она сегодня слишком грозно возмущается" заметил Вовка. На 78 й капле очередного Вовкиного подсчёта, когда страх наказания постепенно стал уходить, и дети начали безмятежную возню и разговоры. Вовка услышал звук открывающейся двери и речь воспитательницы: «Всё доигрались! Я вам обещала..!» Повернувшись на крик воспитательницы, он увидел, что она схватила первого попавшегося мальчишку под мышку, стянула с него трусы, и бросила обратно на кровать. Мальчишка в испуге быстро закрыл себя белым одеялом, начав громко плакать. Услышав резкий, громкий рёв, дети стали приподниматься, видя как на кровати сидит мальчишка с крупными слезами, закутываясь в одеяло. Для объяснения детям ситуации воспитательница уже весело улыбаясь, срывает с него одеяло. Удержать его у мальчишки не хватило сил. Перед всеми предстал полноватый, загоревший, рыдающий в захлёб ребёнок, сидящий на кровати, подогнув под себя ноги, закрывая руками мужское место. Услышав шум, в спальню вошла ещё одна воспитательница, оценив произошедшее, они вдвоём стали смеяться, и обличать мальчика в его «преступлении» – «Теперь не будешь болтать, и баловаться… думал всегда будешь издеваться над воспитателями. Запомнишь это теперь навсегда». Дети как попугаи тоже стали смеяться, но каким-то не весёлым растянутым смехом, от радости, что это их не коснулось. Вместе со всеми изображал смех и Вовка, «Это же делают воспитатели для нашего блага, чтоб мы были послушными, значит это правильно. Но почему-то совсем не весело, а грустно и страшно» думал Вовка Но тут раздался громкий девчачий крик «Дураки! Что вы смеётесь?! Мы все разговаривали, не только он! Серёжка не виноват, это к нему Ванька приставал! Зачем его обижать?! А если с вас трусы снимут?! Вы тоже будете смеяться придурки?!» Защита девочки сыграла роль, воспитатели перестали улыбаться, молча, отдали Сергею одеяло, и трусы. Он, суетясь, спрятался с головой под одеяло, переставая плакать. «Быстро все закрыли рты, и спать» рявкнула воспитатель. Дети замолкли, укрылись, сделали вид что спят, воцарилась полная тишина. Вовка не мог спать, на душе у него было крайне тяжело и не приятно. «А если бы моя кровать была рядом с дверью? То меня бы постигла учесть Серёжки. Хорошее у меня место, в углу, окно рядом, и от входной двери далеко. А лучше вообще от сада, держатся как можно дальше. И когда я стану взрослым? Тогда у меня ни каких забот не будет» думал Вовка.