Владимир Васильев
Ведьмак из Большого Киева. Родина безразличия
– А дети? – недоуменно спросил староста-половинчик, колыхая румяными щеками.
«Скоро жирок-то сойдет с тебя», – невпопад подумал ведьмак и ответил:
– Детей похищал я. Вы ведь отказались заплатить сразу. А как иначе я мог заставить вас заплатить?
– Они мертвы?
Ведьмак криво усмехнулся, не произнеся ни слова.
Надежды в настроении территориалов не осталось вовсе. Остались только ненависть и гнев. С неживым криком орк Хавиар Сотера попытался кинуться на ведьмака, забыв о поджидающей посреди коридора смерти, но его удержали соседи.
А ведьмак, подцепив ботинком мертвого Рипа, пинком отправил его через весь пропускной пункт на территорию.
– Держите. А мне пора.
Он развернулся; в эту же секунду все три автомобиля с тихим урчанием рванулись с места и унеслись прочь.
– Эй, Геральт! – неожиданно спокойно окликнул ведьмака Техник.
Ведьмак задержался.
– Ты не такое же чудовище, каких убиваешь. Ты хуже.
Ничего не отразилось на лице ведьмака. Ничего. Чудовище-экскаватор на его лысине все так же тянуло ковш к живому с пультом в руках.
– Я не так долго живу, как ты, Техник. Но эти слова я слышу чаще, чем ты ходишь в сортир. Прощай.
– Прощай. Надеюсь, в ближайшем будущем ты сдохнешь.
Ведьмак, не ответив, зашагал прочь. Он уходил все дальше от Снеженска-4, превращаясь сначала в крохотную фигурку, а потом и вовсе в едва различимую точку на горизонте.
Километров через семь он приблизился к нескольким домикам, прячущимся среди деревьев. Вынул из похудевшего шмотника шляпу и надел, чтобы скрыть приметную ведьмачью лысину. Нашарил в кармане ключ, отпер дверь. Встретил его радостный детский хор:
– Дядя Рот Фронт! Дядя Рот Фронт вернулся!
Его облепили дети – люди, эльфы, орки, вирги, гномы, хольфинги, половинчики, метисы и даже один чистокровный ламис. Совсем малыши и постарше. Мальчишки и девчонки. Они хватали его за руки и за одежду и смотрели так преданно, как смотрят только на внезапно посещающих в детстве сказочных персонажей.
– Все! – объявил им ведьмак. – Ваши папы и мамы убили чудище. Можете возвращаться!
Невообразимые визг и гвалт наполнили комнату. Любимые игрушки разбирались, старшие ловили за руки малышей и выводили их наружу. Детишкам не нужно было объяснять, куда идти. Они и сами это знали, потому что не раз бывали за периметром. Парами, взявшись за руки, они уходили к территории Снеженска-4.
А ведьмак подумал, что пройдет еще немного времени, и уже от этого самого подросшего будущего он наверняка получит новую порцию проклятий.
– И не забудьте рассказать, кто вам помогал! – крикнул он вслед.
– Дядя Рот Фронт! – донес ветер.
И развеял.
© 31 марта – 1 апреля 1999
Москва, Перово
Нянька
1
Из тоннеля тянуло сыростью и кислой ржавчиной. И еще – затхлостью, но не затхлостью покинутого жилища, а неживым тяжким духом истлевающих механизмов.
Впрочем, не все они там тлели. Увы.
Чуть поодаль от входа в шахту столпились жители окрестных кварталов – большей частью гномы и хольфинги, хотя орков и виргов тоже было довольно много. И чистых, и метисов.
Когда в темной глубине тоннеля раздались жуткий скрежет и рев, толпа дружно вздрогнула и отпрянула назад. Скрежет все звучал и звучал, словно кто-то сунул жестяной лист под вращающееся зубчатое колесо. Потом дважды бабахнул выстрел, а спустя несколько секунд скрежет смолк. Но всего на мгновение – лишь чтобы возобновиться, на этот раз с удвоенной частотой и силой.
– Не, – безнадежно прошептал кто-то в толпе. – Не одолеть ему…
И вдруг скрежет смолк. Оборвался на высокой ноте, как будто колесо не выдержало и развалилось на несколько осколков. Минут пять висела гнетущая тишина, а потом из тоннеля, пошатываясь, вышел человек в грязном джинсовом костюме, тяжелых гномьих ботинках и с помповым ружьем в руке. Человек тряс головой и жмурился на свет.
Был он совершенно лыс; под слоем мазута и грязи на коже, от виска до виска через весь затылок, угадывалась цветная татуировка. Шею человека охватывал сплетенный из разноцветных проводков жгут, на котором болтался неведомого назначения датчик.
– Ты гляди! – изумились тем же голосом. – Уцелел!
Человек медленно, измотанно подволакивая ноги, приблизился к толпе. Потом полез свободной рукой под куртку, вынул из-за пояса джинсов плоскую овальную табличку и швырнул ее под ноги стоящим в первом ряду.
Разумеется, табличка упала надписью вверх.
«Завод „Дормашина“, Николаев. ПШ-284М» – значилось на ней.
И заводской номер второй строкой.
Чуть ниже буквы «Ш» в слове «Дормашина» виднелась достаточно свежая приметная вмятина.
– Он! Точно он! – пробасил один из виргов. – Вон след от кирки Вестервельда…
Словно по команде, толпа заголосила; тишина расплескалась в стороны, уступив место равномерному гомону.
Полный гном, у которого, кроме бороды, на лице можно было разглядеть только глаза да кончик туфлеобразного носа, шагнул вперед и протянул лысому человеку потертый, давно утративший первоначальный цвет рюкзачок.
– Вот ваша сумка, уважаемый… В целости и сохранности. От имени всех жителей Пятихаток благодарю вас за отменную работу!
Лысый вяло кивнул. Потом подумал и добавил:
– И вам спасибо. За то, что не скупились и заплатили без разговоров.
Видимо, ему редко платили без разговоров – все больше пытались заболтать и от оплаты под любым благовидным предлогом уклониться.
Человек принял рюкзачок; следующим движением вскинул на плечо ружье, которое он держал за рукоятку, отчего сразу стал похож на героя рекламных щитов, на каждом шагу попадающихся на всех значимых трассах Большого Киева.
– Будьте здравы! – пожелал гном.
Толпа тем временем сгрудилась вокруг счастливца, первым поднявшего табличку из пыли, и ближних к нему живых. Все вытягивали шеи и дергали да подталкивали стоящих впереди. Видимо, поглядеть на табличку и подержать ее в руках не терпелось каждому.
– Может быть, вам нужен ночлег? – учтиво поинтересовался гном. – Уже вечереет…
– Нет, – резко ответил лысый. – Пойду я.
– Ну, – вздохнул гном, не слишком стремясь скрыть облегчение, – как знаете. Мы тоже пойдем.
Он обернулся и быстро зашагал к толпе, где бесцеремонно хлопнул по спине стоящего с краю высокого вирга, а когда тот обернулся – тут же отодвинул его в сторону. Действуя целеустремленно и напористо, гном протиснулся в самый центр (чего никто больше явно не мог себе позволить), отобрал табличку у очередного зеваки и хрипло что-то скомандовал.
Но лысого человека не интересовали ни слова гнома, ни живые из Пятихаток. Все, дело сделано. Деньги переведены на нужный счет, а взбесившийся штрековый проходчик утихомирен во тьме шахты. Все счастливы, все довольны.
Правда, усталость… Утихомирить проходчик, почти две тонны агрессивного металла, – это вам не бокал пива залпом всосать! Такой механизм в сверхпрочном граните тоннели на раз делает – по два-три метра в сутки.
Впрочем, именно этот проходчик почему-то предпочел не тоннели прокладывать, а давить в тупиковых штреках несчастных шахтеров. За что недавно и поплатился своей никчемной механической жизнью. Самое удивительное – проходчик действительно оказался не диким, как ожидал лысый человек, а вполне прирученным: в кабине даже кое-какие безделушки хозяина сохранились. А от самого хозяина осталось лишь застарелое темное пятно под нижним левым буром.
Невеселые, в общем, вещи тут происходили совсем недавно. Именно поэтому община Пятихаток и наняла его.
Ведьмака по имени Геральт. Одного из тех, кто хранит город, не оглядываясь на собственную жизнь.
Перед тем как исчезнуть за терриконом, Геральт бросил взгляд себе за спину. Жители Пятихаток вереницей шествовали в противоположную сторону, к жилым кварталам. Длинные тени падали на черно-серую от угольной пыли дорогу. От ног Геральта тоже протянулась тень вослед уходящим.
Прикидывая в уме, куда теперь направиться, ведьмак зашагал в сторону закатного солнца. Где-то там, немного западнее, пролегала оживленная трасса. Напроситься в попутчики к какому-нибудь скучающему дальнобойщику – плевое дело. Особенно охотно пассажиров подбирали гномы, известные любители побалагурить в пути.
Смазанную фигуру высокого живого, с ног до головы закутанного в темный плащ, Геральт заметил сразу же за поворотом, хотя живой явно прятался в густой тени у рассохшегося дощатого сарайчика. Как ни в чем не бывало ведьмак прошел мимо, уголком глаза фиксируя каждое движение слева от себя.
Высокий в плаще направился следом. Не сказать чтобы он прилагал слишком уж много усилий, дабы остаться незамеченным, но и совсем открытым его поведение назвать было трудно.
За очередным поворотом тропинки, у жидких кустов, Геральт присел и втиснулся в сплетение ветвей. Поведение высокого вселяло вполне обоснованные опасения.
Вскоре живой показался из-за поворота. Шагнул раз-другой и остановился. Повертел головой – без суеты, даже с какой-то чуть ли не показной ленцой. Потом выпростал из-под плаща руку и задумчиво почесал кончик носа.
– Эй, ведьмак! – позвал он негромко. – Выходи, пожалуйста. Работенка для тебя есть.
«Хорошо бы ты и вторую руку из-под плаща вынул», – подумал Геральт неприязненно. Живой ему не понравился с первого же взгляда.
Тем не менее ведьмак выпрямился и неспешно вернулся к тропе. Выглядел он расслабленным, но расслабленность эта была обманчивой. В любое мгновение в его руках могли оказаться ружье, нож, стилет или револьвер. В зависимости от обстоятельств.
Но незнакомец в плаще действительно не собирался нападать. Склонив голову, он принялся разглядывать стоящего на тропе Геральта. Под надвинутым капюшоном еле-еле угадывалось узкое лицо. Геральту лицо незнакомца показалось неестественно бледным.
– Какая работенка? – буркнул Геральт не слишком приветливо.
– Ну не здесь же обсуждать! – незнакомец чуть заметно качнулся с каблуков на носки. – Давай найдем какую-нибудь корчму, закусим, выпьем… для начала.
– Ближайшая корчма аж у трассы, – холодно уточнил Геральт, глядя собеседнику в глаза. Смущения или растерянности в поведении незнакомца не наблюдалось и в помине.
– Я туда заходил, но мне не понравилось. Давай мотнемся поближе к Донецку. У меня неподалеку машина.
– Ну, – пожал плечами Геральт, – давай. Только ты угощаешь, раз уж тебе так приспичило нанять ведьмака.
– Не мне приспичило. Но не суть важно. Согласен, я угощаю.
Геральт в ответ кивнул: веди, мол. Незнакомец плавно, словно женщина, развернулся и зашагал к соседнему террикону.
2
Местом переговоров избрали даже не корчму, а настоящую таверну сети «Киев-А». В сущности, это был достаточно продвинутый ресторан при большой гостинице на границе Донецка и Луганска. Полуорк-официант, упакованный в серебристую хламиду, принес меню, винную карту, пепельницу и величаво удалился.
Зал, невзирая на вечернее время, был почти пуст. Кроме Геральта и его потенциального нанимателя, посетителей насчитывалось всего трое: пожилой человек у стойки за стаканчиком красного да парочка виргов, явно транзитчиков, устало поглощавших горячее в самом углу.
Геральт не спешил переходить к серьезному разговору. Не в обычае ведьмаков торопить события. Каждый живой Большого Киева должен четко сознавать: ведьмак клиенту гораздо нужнее, чем клиент ведьмаку. В беде может оказаться каждый – не сейчас, так позже. А чудовищ, несмотря на старания ведьмаков, увы, не становится меньше. Скорее наоборот, множатся они, как листва по весне.
Меню Геральт изучал довольно долго, благо кухня сети «Киев-А» заслуженно блистала разнообразием. Остановившись на мясе по-житомирски, жюльене и тройном салате «Бессарабка», Геральт перешел к винной карте. Ожидаемое разнообразие наличествовало и здесь. Текущим вечером душа Геральта склонилась к яловенскому хересу.
Не успели они сделать заказ, как буквально через пару минут официант принес блюда, словно все было заранее приготовлено. Геральт хмыкнул, но особо не удивился. Незнакомец принялся молча насыщаться, даже имени своего до сих пор не назвал. Спиртного он не заказывал: то ли не хотел потом в пьяном виде общаться со своим вышколенным джипом, то ли еще почему. Геральту было все равно. Пригубив хереса, ведьмак отдал должное мясу и салатам.
Странно: практически любой из ведьмаков легко мог позволить себе чуть ли не ежедневно питаться в таких вот дорогих и изысканных местах. Но почему-то чаще хранителям города приходилось давиться грубой походной пищей, добытой в ближайшем диком магазинчике, а ночи коротать у костра, под мостами, в компании опустившихся бродяг. Хотя пустых домов в Большом Киеве пруд пруди.
Парадокс.
И тем не менее много лет все обстояло именно так.
Примерно через полчаса, когда Геральт, откинувшись на спинку стула, попивал уже третью порцию хереса, когда официант давно убрал грязную посуду, когда незнакомец неспешно выкурил пахучую сигару, – только после этого начались собственно переговоры.
– Дело у моего хозяина, в общем-то, простое. Но… довольно деликатное, – начал незнакомец. – Тут нужен такой живой, который не станет трепать языком и которого сторонятся другие живые. Мы могли бы нанять какого-нибудь бродяжку… но хозяину нужен стопроцентный результат, да и держать язык за зубами не всякого заставишь.
Глаза незнакомца были глубокими, словно карельские озера, и льдистыми, словно зима. Геральт скрестил с ним взгляд и почувствовал нечто необычное. Ветер прожитых лет, совершенно несвойственный короткоживущим людям.
– Ты ведь не обычный человек, так? – спросил ведьмак негромко.
Незнакомец проглотил уже готовую вырваться очередную фразу и с неудовольствием поглядел на Геральта.
– Ну… не вполне. Но какое это имеет значение?
– Ты лонгер, так?
– Ну лонгер… разве это столь важно?
– И хозяин твой – тоже лонгер, так?
– Так, – незнакомец нахмурился еще сильнее. – Я не понимаю, куда ты клонишь, ведьмак.
– Никуда я не клоню. Просто всегда стараюсь точно знать, с кем имею дело.
Некоторое время незнакомец молчал, буравя собеседника пристальным взглядом.
Лонгеров и впрямь с трудом можно было назвать людьми. Телесно они от людей не отличались. Вот только жили почти так же долго, как эльфы. Естественно, психология у лонгеров за сотни лет складывалась вовсе не человеческая. Обычные люди их ненавидели. Поэтому лонгер очень неохотно раскрывал посторонним свою природу.
– Мой хозяин – личность в Большом Киеве известная и важная. Совершенно незачем называть его имя, да и не придется тебе с ним видеться или общаться. Проблема в другом. Как говорится, маленькие дети – маленькие проблемы, большие дети – большие проблемы…
Геральт внимал, с ленцой ковыряя в зубах пластиковой шпажкой из салата, хотя коробочка с зубочистками на столе имелась.
– У хозяина есть дочь, типичный представитель золотой, так сказать, молодежи. Сомнительная тусня, травка, колеса, крэк и прочие вольные нравы. Короче, она залетела несколько лет назад. И наотрез отказалась делать аборт. Родила… метиса. До поры до времени это никому не мешало, но теперь внесемейный внук-метис может повредить хозяину. В общем…
Геральт встал и потянулся к рюкзачку, лежащему на соседнем стуле.
– До свидания, – сказал ведьмак холодно.
– Стоп-стоп-стоп! – незнакомец тоже привстал и поймал его за рукав. – Ты еще не дослушал.
Геральт легко освободился, так что незнакомец против воли рухнул на стул. Нависнув над ним, ведьмак нарочито бесстрастно произнес:
– Видимо, ты не понял, лонгер. Я уничтожаю чудовищ, а не детей.
