Владимир Васильев
Курьер колдуна
Глава 5
Проснулся я от настойчивого тормошения. Узкая ладошка трясла меня за плечо, а сама девушка уже раздраженно приговаривала:
– Ну вставай же, придурок! Ну ты и спать! Тебя же во сне прирежут, а ты и не проснешься. Ну что у вас за мир такой? Ну! Вставай!
Я с трудом продрал глаза, думая только о том, что спать мне получилось от силы несколько часов. Ну да, вторая моя ночь в этом мире выдалась очень насыщенной. И это после дня непрерывного путешествия. В пещере было темно как… в пещере. Я зажег фонарь и пряча зевок первое что сделал, это наставил палец на всклокоченную драконессу и заявил:
– Если ещё раз меня просто так назовешь придурком, то…
– То что? – подбоченилась та.
– То дам пинка, и отправишься в… в свободный полёт. Отдельно от меня.
Девчонка отступила на шаг и удивленно уставилась на меня. А я спросил:
– И вообще, ты чего такая… склочная?
– Я? – удивилась она. – Да я ангел во плоти. Для дракона, конечно. Мы же вообще твари ещё те.
Я только усмехнулся такой самокритике и решил, что таким образом она извиняется на своем, на драконьем, поэтому посчитал инцидент исчерпанным, собрал вещи, которых почти и не было, и поковылял к выходу из пещеры. Оглядел залитую утренним светом долину и оглянулся на Соли, которая встала рядом и зябко поджимала одну за другой босые пятки, которые конечно же мерзли от соприкосновения с холодным камнем.
В руке девчонка сжимала уголёк, который остался от хвоста. Я прикинул, что даже чешуя, кажется, здорово обгорела, и даже удивился, что она хочет с этим делать. Может похоронить? Всяко лучше, чем сожрать.
А драконесса, как будто прочитав мои мысли, тут же и похоронила кусок своей второй ипостаси. Просто размахнулась и зашвырнула подальше в какие-то кусты.
Я оглядел спутницу и еле удержался от ехидной ухмылки. Такая она была вся чумазая и растрепанная. На девушку не походила ни капельки, а на какого-то беспризорника – в самый раз. Хотя показавшиеся мне ночью невзрачными волосы на свету оказались очень даже красивого, почти белого цвета. Еще и мою, или уже бывшую мою одежду ухитрилась извозюкать в золе и саже так, что та как раз для начинающего бомжа больше всего и годилась.
Правда, я подумал, что и сам сейчас выгляжу не сильно лучше. А ещё от нас, как я догадывался, сейчас нестерпимо несло дымом.
Первым делом мы отправились к ближайшему ручейку, чтобы и напиться, и умыться, а по пути я спросил:
– Что ты вчера написала на стене пещеры?
Нет, у меня роилась в голове просто уйма вопросов, но начал я почему-то с самого незначительного. Хотя он здорово смутил девушку. Она даже первым делом наставила на меня палец и обвинительно проворчала:
– Похоже, мое мнение о тебе, как о вежливом и деликатном человеке, оказалось ошибочно. Ты так и стараешься поставить меня в неудобное положение.
– Да я не какой-то особо вежливый, – пожал плечами я. – Просто не хамлю лишний раз. Так что всё-таки написала?
Драконесса вздохнула, а затем махнула рукой и тихо произнесла:
– Я написала: «Арти дурак».
Я даже остановился и смерил тоже замершую девчонку взглядом. Ну нет… Уж чего-чего, а такого ответа я точно не ожидал. Затем начал что-то подозревать и спросил:
– А тебе лет сколько?
– Э-э-э… Пятнадцать, – печально вздохнула девушка.
– Хороший возраст, – ободряюще улыбнулся я.
– Да как сказать, – опять вздохнула Соли. – Я не должна была оборачиваться в человека лет до двадцати. А в пятнадцать – это страшно рано. Но обращение произошло спонтанно, потому что драконья ипостась была на пороге смерти.
– А что такого в том, чтобы погулять человеком в пятнадцать лет?
– Что… что… – с досадой протянула девчонка. – Если я буду дольше находиться в ипостаси человека, чем дракона, то я стану человеком.
– А сейчас ты кто? – удивился я.
– Сейчас я ещё дракон в облике человека. И характер, мысли, отношение к миру у меня драконьи. Но живя в ипостаси человека, я рискую стать человеком, который может оборачиваться драконом. И произойдет это уже очень скоро.
– Ну не скажи, – не согласился я. – Может для вас, драконов, пятнадцать лет, это не срок, а так-то времени уйма. Можно найти способ вылечить твою крылатую ипостась. Ты же сама сказала, что обернулась в девушку вчера в первый раз за пятнадцать лет.
– Ты дурак, да? – зло посмотрела на меня собеседница, но похоже вспомнила мое предупреждение и быстро поправилась. – Ой… Ладно… Ты просто не знаешь.
– Что не знаю? – поторопил я умолкшую девчонку, которая чтобы взять паузу, принялась закатывать штанины и рукава слишком большой для нее одежды.
– Пятнадцать лет – это мой полный возраст, от вылупления из яйца, – фыркнула Соли. – А на то, кем я буду, драконессой, умеющей оборачиваться в девушку, или девушкой, умеющей оборачиваться в драконессу, влияет возраст разумности. Сколько я прожила разумной.
– Ну и что? – пожал плечами я. – Я вот тоже помню себя лет с пяти, да и то какими-то урывками. Разум, он не сразу формируется, но у тебя как минимум лет десять в запасе есть, пока человеческая ипостась не перевесит.
– Я разумная двое суток, – душераздирающе вздохнула девушка. Затем глянула на встающее над горами солнце и добавила. – Будет часа через три.
– А до этого что? – пораженно спросил я.
– До этого я была животным. Драконы не сразу обретают разум, а довольно долго живут как летающие рептилии. А я ещё и какая-то тупая была. Сама не понимаю, как выжила. К такому возрасту дракон должен быть с лошадь размером. А меня ты видел… Не выросла…
– Почему? – не понял я.
– Ты дурак, да? – зло прищурилась драконесса. – Почему животные плохо растут? Болела или питалась очень плохо.
– А ты не помнишь? Ну… Прежнюю жизнь?
– К счастью нет, – махнула рукой Соли. – Помнить позорные охоты на мышей и лягушек мне только не хватает. И вообще! Смени тему!
Я удивленно покивал и принялся умываться в ручье, которого мы наконец достигли. А драконесса тут же зашла ногами в воду буквально в метре выше по течению от меня и тоже принялась смывать с себя золу.
И вот что это такое? Не понимает, что это свинство, или специально так пакостит? Но я уподобляться не стал, а решил просто подождать, попутно решив уточнить одну странность:
– Соли, а откуда тогда твои знания? Куча языков, и так далее. За два дня столько выучить довольно трудно, даже для дракона.
– Даже самый тупой баран в этих горах знает… – раздраженно начала мелкая паршивка, но бросила на меня настороженный взгляд и продолжила уже нормальным тоном. – Мы, драконы, наследуем память обоих родителей. Не всю, конечно, так как иначе просто башка лопнет, а какую-то часть. Точнее так. Я не помню кто мои родители, и всю их жизнь не держу в голове. А вот все навыки и знания, которые они накопили до моего рождения, я наследую. Ну не все, но очень многие.
– Ого! – аж присвистнул я.
– Вот тебе и «ого», – фыркнула Соли, подошла к моему мешку, по хозяйски вытащила из него зеркальце и принялась осматривать себя, задумчиво продолжив. – И так получается, что в моей голове есть даже какие-то отрывочные воспоминания от дальних предков. Много тысяч лет назад… Полет над пустынными долинами, где ещё нет и следов никаких городов, извержения вулканов, которые меняли облик мира.
– Так далеко помнишь? – растерянно прошептал я.
– Ну не уверена, что это так давно было, – только пожала плечами девчонка, потом сунула зеркальце себе в карман и усмехнулась. – Но вообще, вся память предков будет всплывать в голове лет так пятьдесят. А пока я не такая умная. Так… что-то про магию помню, да и языки первыми всплыли в голове. Но вообще, годам к семидесяти драконы становятся нереально эрудированными. Оттуда и идут легенды о нашей мудрости.
– Кстати, о родителях, – прежде чем начать умываться, решил уточнить я. – Почему они тебя не защитили от того гада, который хотел тебя убить?
– Ха! – фыркнула девчонка. – Ни я их не помню, ни они меня не знают. Может даже и так случилось, что меня вчера убивал один из них. Драконы иногда теряют разум. Как раз размножение и откладывание яйца всегда происходит в животном сознании. И не сохраняется в памяти. Мы жуткие индивидуалисты, и в своем уме не стали бы плодить конкурентов. Золота и драгоценностей на всех не хватит!
– Как у вас всё сложно, – удивленно покачал головой я.
– А то! Но это всё касается драконов, которые только могут принимать облик человека. А вот человек, который принимает облик дракона, тот уже… живет как человек скорее. Только сокровища очень любит.
– Да и среди чистокровных людей таких навалом, – пожал плечами я.
Мы вышли на дорогу и быстро пошагали на север. Уже через сотню метров я остановился и уставился на девчонку, которая наступив на очередной особенно острый камень, сейчас с шипением прыгала на другой ноге, разбрызгивая алые капли с пострадавшей стопы.
– Давай я тебе ботинки отдам, – переполнившись галантности предложил я.
– Не стоит, – отмахнулась драконесса. – На мне все очень быстро заживает, а ты уже через пару лиг вообще идти не сможешь.
Я было хотел предложить понести девчонку на руках, но только начал формулировать фразу как вдруг застеснялся. А скорее, испугался опозориться. А ну как согласится? А я же её долго не унесу. Она ведь хоть и мелкая, но не десять же килограмм… Уже через полкилометра придется позорно приземлять эту нахалку, и даже думать не хочется, что она мне тогда может высказать.
Пока я размышлял, Соли стояла напротив и внимательно изучала мое лицо, кажется даже что-то подозревая о моих сомнениях. В итоге не утерпела и язвительно произнесла:
– Ну что встал? Пошли давай! Моя нога уже в порядке. И не переживай. Просто буду больше смотреть под ноги, а не вертеть головой.
Я только кивнул, и мы продолжили путь. Впрочем, дорога вскоре стала менее каменистой, а еще начала круто взбираться по склону горы, явно обещая вывести нас на первый перевал. Вдобавок превратилась уже совсем в тропу, хотя ещё достаточной ширины, чтобы по ней могла проехать повозка горцев. С одной стороны от нас поднималась скала, а с другой зияла пропасть. Пока не очень глубокая, и потому не сильно страшная на вид, хотя я догадывался, что если свалиться с высоты даже всего в полсотни метров, да на камни внизу, то мало не покажется.
– Кстати, – спросил я, – ты что-то обдумала насчет моего рассказа, как я попал в ваш мир?
– Обдумала, – пробурчала Соли. – И да, мое первое мнение оказалось совершенно верным. Ты дурень.
– А поконкретнее можно? – постаравшись скрыть раздражение уточнил я.
– Тебя и твоего недруга-вора обдурили. Вам конечно же записали в головы две части какого-то очень сильного заклинания. Причем очень зловредного.
– Даже так? А ведь я спросил ещё именно про две части, но этот магистр Шарони сказал, что просто перестраховывается.
– Соврал. Он вам вообще много наврал. Первое. У тебя в башке записана половина заклинания. Ну и у второго тоже. Дальше, он сказал, что вам надо опасаться илини. Но они как раз зла не творят, хотя курьера сильного вражеского мага могут и убить. А могут просто стереть заклинание из башки, да отпустить, особенно если вас использовали в тёмную. Но вашего магистра такой исход, конечно же, не устраивает, вот он и наврал вам про этих лесных красавчиков.
– Логично, – пробурчал я. – А сам он, я так понимаю, возвращать нас обратно и не собирался, так?
– А вот этого я не знаю, – пожала плечами девушка. – Вот смотри. После того как то таинственное заклинание сработает, вас могли вернуть. Моя память дракона говорит, что ему нельзя оставлять даже трупы таких тупых курьеров, потому что в Адиле есть очень сильные маги, и они могут допросить даже мертвецов. Даже если испепелить трупы, можно призвать духов.
– Ого! – присвистнул я. – То есть в Адиле есть некроманты?
– Там центр магических наук. Огромный университет и самая великая гильдия магов нашего мира. Есть и некроманты, которые не совсем темными делами занимаются. Поэтому вернуть вас – один из наиболее разумных вариантов. Тем более, что заклинание переноса между мирами в твоей башке точно записано.
– Записано?
– Да. Ты рассказывал, что когда переносился, вокруг тебя сформировался туман. Внутри области ты был один. Значит сработало твое индивидуальное заклинание. Магистр его только активировал. Если бы он полностью сам читал заклинание переноса на всех, то вы были бы в общей области. А вы были каждый в своей.
– Подожди! – воскликнул я. – Значит это заклинание может активировать и кто-то другой? Или даже я сам?
– Может, – усмехнулась Соли. – Только он должен быть магом. Не знаю насколько сильным и умелым, но магом. А ты....
Девушка всмотрелась в меня и проворчала:
– Я несомненно должна уметь видеть магию в людях и других существах. Но пока я это не вспомнила. Хотя у тебя шансы неплохие. Возможно магистр Шарони искал в вашем мире кого-то с магическими способностями. Ведь в таком случае работать с вами ему было проще.
– Ладно, – махнул я рукой. – В чем ещё обдурил?
– Ты говорил, что он пообещал вам деньги вашего мира. Возможно он создал временную магическую копию ваших бумажек. Так что если ты вернешься, то потрать деньги поскорее, – хихикнула драконесса.
– Наоборот, – покачал головой я. – Я их подержу подольше, чтобы убедиться что они не развеются.
Девушка как-то странно посмотрела на меня, да так, что я даже почувствовал себя как-то неуютно. Но решил не заострять на этом вопросе внимание, а спросил намного более важное:
– А что за заклинание мы должны были принести в Адиль?
– Да представление не имею! – развела руками Соли. – Но явно что-то такое, что там очень не хотят. Болезнь, незащищенный портал в мир демонов… Да что угодно.
– Чёрт! – выругался я. – А как-то это из моей башки удалить можно?
– Конечно. И очень легко. Дойти до Адиля и обратиться в гильдию магов. Вот только… Они же могут и самым неприятным для тебя способом стереть заклинание. Вместе с головой.
– Чёрт!
– А ты как думал? У них может так статься, что на одной чаше весов окажутся сотни тысяч или даже миллионы жизней, а на другой одна твоя. Ну максимум ещё и твоего вороватого товарища.
Глава 6
Я задумался, и настроение мое здорово испортилось. С одной стороны, мне бы хотелось попасть в Адиль, ведь там может найтись маг, который вернет меня на Землю. А с другой стороны, ведь и вправду могут решить вопрос так сказать, радикально. Нет курьера, нет и опасности.
А Соли потеребила меня за рукав и сочувственно спросила:
– Ты говорил, что видел знаки на халате магистра. Можешь их нарисовать? Я попробую вспомнить, что они означают. Может получится понять, что за тип этот Шарони. В какой магии силен.
Я удивленно посмотрел на девушку, не веря глазам своим. До этого момента она в лучшем случае держала себя нейтрально, а в худшем, язвила и упражнялась в остроумии. А тут надо же…
– Не помню… – вздохнул я. – Вот если увижу, то надеюсь что узнаю. Мне же тогда было не до его халата.
– Увидеть? – задумалась драконесса. – А что… Это мысль. Сейчас… Отдельно я символы пока не помню, но весь круг попробую нарисовать.
Девушка подхватила какой-то камушек, потом отбросила и выбрала другой. Подбежала к скальной стене и зашипела. Опять попрыгала на одной ноге, и я заметил капельки крови, которые веером разлетелись от её босой стопы.
Я было хотел кинуться к ней на помощь, хотя и не знаю, чем бы смог помочь, но драконесса только потерла пострадавшую ногу и фыркнула на меня:
– Не лезь! Сама справлюсь без помощников.
Я оторопело отступил на шаг, но не от стены, а вдоль неё, потому как очень хорошо помнил про пропасть всего в полутора метрах. А Соли… Вот только что она нормально начала общаться, и на тебе. Опять вредная девчонка.
Драконесса тем временем быстро начертила круг, затем задумалась, что-то припоминая, или скорее откапывая из глубин памяти предков, и быстро нарисовала внутри пятиконечную звезду. Затем принялась выписывать по периметру буквы, или скорее уж руны, а может и иероглифы.
– Ну что? – спросила она меня, махнув головой на рисунок. – Узнаешь какие-нибудь?
Я всмотрелся в рисунок, прикрыл глаза, вспоминая позавчерашний вечер, затем ещё раз всмотрелся и уверенно ткнул пальцем в два значка.
– Эти!
– Ну ни фига себе! – протянула Соли, задумчиво обведя знаки пальцем. – Ты даже ещё больший дурень, чем я предполагала!
А вот затем она с визгом отскочила от своего творчества. И очень даже не без причины. Весь рисунок засиял ярко-красным цветом и из него быстро вытянулась труба метров трех длиной и диаметром примерно сантиметров семьдесят. Стенки её состояли из какого-то неяркого сияния и переливались быстро меняющимися разводами, но в целом оказались почти прозрачными.
Еще через секунду в трубе появился какой-то типчик, который тут же упал на нижнюю стенку преграды и принялся с визгом отталкиваться, пытаясь оказаться подальше от прозрачной стенки, или уж скорее изогнутого пола.
Я чуть не разинув рот смотрел на натурального чертенка. Толстенького, ярко красного цвета, с рогами, хвостом и копытцами на густо заросших клочковатой шерстью козлиных ногах.
– Ай! Жжётся! – верещал тот. – Ай! Какой идиот нарисовал пентаграмму на стене? Да чтоб вас! Ай! Да ещё такую тесную! Вот вылезу, и совсем и навсегда морды набью!
Чертёнок быстро пополз по трубе, взвизгивая при каждом касании нижней стенки руками или коленями. А через секунду как торпеда выскочил наружу и с протяжным воплем рухнул в пропасть.
А в трубе уже материализовался следующий клиент. Такой же как и первый, только заметно тоньше.
– Гога! – первым делом завопил он. – Я же тебе говорил, чтобы ты меньше ел! Вдвоем уже на вызов не помещаемся.
А дальше он тоже начал подпрыгивать, не желая контактировать с трубой, и так же как и первый визжать и ругаться. Драконесса кинулась к скале и принялась оттирать сияющие руны. Но я спохватился и закричал:
– Подожди! Пусть он тоже свалится в пропасть, и тогда будем закрывать этот чёртов портал.
Так и вышло. Когда вопль второго беса затих в пропасти, мы оба как заведённые принялись стирать одну из рун, постоянно соприкасаясь руками и стукаясь головами. Но успели. Третьим никто не вылез, а пентаграмма погасла.
– Фуф, – села прямо на дорожку Соли и вытерла пот со лба. Хотела было расстегнуть очень теплую куртку, но опомнилась, взглянула на меня и произнесла. – Я тоже дура ещё та. Это же надо! Нарисовала пентаграмму призыва, да еще и активировала её своей кровью.
– Да уж… Неприятно, – согласился я. – Надо аккуратнее относиться к технике магической безопасности. Хотя… двух каких-то бесенят угрохали.
– Да нет! – отмахнулась девчонка. – Это не опасно. Эта пентаграмма ведёт на самый верхний слой демонического мира. Но если бы эти копытные здесь очутились, то задолбали бы нас, это уж без всякого сомнения.
– А что им надо? – насторожился я.
– Да что угодно. Часто с ними расплачиваются едой, а лучше кровью. Для них кровь лучше. Можно работу какую с них потребовать или ещё что. Но они очень суетливые и тупые.
– Эти отсуетились, похоже, – пробормотал я подходя к пропасти и опасливо заглядывая в глубину.
– Нет. Их убить очень непросто. Но да. В нашем мире они копыта отбросили, да в свой вернулись. И энергии кучу потеряли. Сам понимаешь, что они такому повороту очень не рады.
Я посмотрел на напарницу, которая после короткого отдыха продолжила оттирать всё свое творчество со скалы, и принялся помогать. Правда уточнил:
– А что? Пентаграмму так просто создать?
– Да. Такую слабую хоть кто соорудить может. Но всем экспериментаторам обычно одного раза хватает. Эти черти очень навязчивые. И они сами лезут, стоит только проход открыть.
Драконесса почесала опять взлохматившуюся макушку и хихикнула:
– А здорово получилось! Так-то пентаграммы рисуют горизонтально, и защитный периметр не выпускает демонов, пока маг сделку не обговорит и не сотрет один из символов. А на стене смешно вышло. Хотя… хорошо, что они нас не заметили.
– Не заметили? – насторожился я.
– Ну да. Защитный контур изнутри непрозрачный, пока ты к вызванному не обратишься. Как ты про такое сказал? Техника магической безопасности.
Вскоре мы продолжили путь, и Соли наконец рассказала мне, что поняла про моего нанимателя:
– Знаки некромантии и земли. Их обожает одна группа. Они себя называют «Черный ковен». Главным у них лет тридцать назад был Архинекромант Штрессель. Тогда они были полны сил и очень враждовали с магами Гильдии. Возможно, им хорошенько наподдали, и они мечтают отомстить. Вот так. А ваш Шарони, скорее всего и есть сам Штрессель.
– Думаешь?
– Ну, он самый сильный у них был. И их земли недалеко от королевства Хега, которое, кстати, весьма к тьме тяготеет.
– Да уж… Неприятно, – проворчал я.
– Ещё бы! – подхватила драконесса. – И у меня для тебя плохие новости. Вероятность того, что с курьером Штресселя начнут разговор с предупредительной стрелы в сердце или огнешара в голову, намного выше, чем можно было бы опасаться, если бы вас нанял кто-то другой.
Я только угрюмо покивал, но вскоре махнул рукой на еще одну ожидающую в будущем опасность, и попросил:
– Соли, а пока идем, ты можешь меня письменности научить?
– Думаешь что сможешь за пару дней выучить то, на что такие как ты тратят годы обучения? – скептически взглянула на меня девчонка.
– Какие годы? – не согласился я. – Язык ваш я уже знаю. Покажи как записываются звуки, вот и всё обучение.
– Ну если на таком уровне… – пожала плечами Соли. – Но в этом случае ты будешь писать, делая по паре ошибок в каждом слове. Не всё пишется так как слышится.
– Ну хоть как-то, – развел руками я. – Да и важнее читать научиться.
– Ладно, – кивнула драконесса и накарябала мягким камушком на скальной стене букву. – Это первая в алфавите. Запоминай…
Мы шли часа два, и даже пробежались по всему алфавиту. Не сказать, что я всё запомнил, но начало было положено. И тут нашим взорам открылся довольно крупный поселок прямо на крутом, но не отвесном склоне, который поднимался справа от дороги.
– О! – воскликнула Соли, которой похоже здорово уже надоело изображать из себя учительницу. – Сейчас еды купим! А может и из одежды что-нибудь. Ты только своими восемьюдесятью серебрушками правильно распорядись. Не соглашайся на первую цену. Торгуйся.
Я удивленно посмотрел на спутницу и спросил с подозрением:
– А откуда ты знаешь, сколько у меня серебрушек?
Девчонка как-то замялась, а я сразу вспомнил, что и зеркальце из моего походного набора уже у неё в кармане лежит. Это не говоря о теплой одежде, которую эта нахалка уже здорово изгваздала.
– Ты рылась в моих карманах? – уточнил вопрос я.
– Не рылась, – фыркнула девчонка. – А просто посмотрела. Что? Уже и посмотреть нельзя?
Но не успел я что-то ответить, да порезче, как она взяла меня под руку и быстро произнесла, сверкнув змеиными глазами с вертикальными щелочками зрачков:
– Я твой брат. Слепой. Ты ведешь меня сдавать в монастырь, где я буду до конца жизни крутить ворот колодца, отдыхая только пять часов в сутки. А питаться буду отрубями.
– Если я всё это скажу, то мне дадут по башке, а тебя пристроят здесь поднимать ведра с водой не больше чем половину дня, – усмехнулся в ответ я. – И кормить будут получше.
– Действительно, – проворчала Соли. – Ну тогда сам что-нибудь соври.
– А ты надолго так? В смысле, слепого изображать будешь, – насторожился я, размышляя, хочу ли я быть поводырём этой нахалки.
– Нет, – успокоила меня девчонка. – Скоро научусь создавать себе нормальные зрачки. Так-то все драконы это умеют.
В поселке я первым делом спросил про таверну, но выглянувшая из-за высокого забора женщина только развела руками и махнула вперед по дороге:
– В тридцати лигах город. Там только. Но он после перевала, на котором снег всегда лежит.
– А у вас еду купить можно? – набрался смелости я. – И плащ какой-нибудь теплый. И ботинки.
– А что с вами случилось? – всплеснула руками селянка.
– А… это… – принялся лихорадочно придумывать легенду я. – Брат у меня во сне видел, что если помоет глаза росой с восточных склонов дальних гор, то прозреет.
Я посмотрел на хлопающую глазами женщину и неуверенно добавил:
– Росу надо собирать с полыни.
– И что? Правда поможет? – на вдохе произнесли хозяйка, причем мне почудился в голосе какой-то восторг, будто в ожидании услышать про чудо чудесное.
Соли фыркнула, а я уже увереннее закончил:
– Нет, конечно. Просто мой братец на головку слаб. Боги над ним здорово пошутили. Но чего бы не порадовать убогого? Мне сотню лиг пройти ради брата не трудно. А одежда… Видите, он в моем. Свою одежду в костре сжег по скудоумию, пока я за съедобными корешками ходил.
Женщина охнула и спрыгнула с чего-то, что позволяло ей выглядывать из-за сложенного из камней забора. Заскрипела калитка, но пока та не распахнулась, драконесса поднесла губы к моему уху и быстро прошептала:
– Здорово придумал как меня опозорить! Я в восторге, мститель хренов! Отмечу только, что из тебя получится отличный нищий.
– Почему? – удивился я.
– Сейчас увидишь.
И действительно, калитка уже распахнулась, и из нее быстро вышел мужчина, который, похоже, слушал наш диалог, не показываясь на глаза.
– Э! – чуть не закричал он. – Заходите! Сейчас барашка приготовим. Еда будет! Одежда будет! Всё будет! А вы гостями будете! Дорогими гостями.
Я попытался отшатнуться, но хозяин схватил меня за свободную руку крепкими пальцами и буквально втянул во двор.
А дальше мне стало невероятно стыдно. Двор, да и сами хозяева с кучей детей вокруг выглядели очень бедно. А нам вот собрались готовить просто царский пир. Плюс одежду принесли. Неплохие ботинки маленького размера и что-то вроде бурки из войлока. Всё не новое, но чистое и аккуратно починенное.
Я попытался заикнуться о деньгах, но на меня чуть не заругались, крича о смертной обиде.
Обед получился на славу, и если бы меня не грызла совесть, я бы после тяжелого путешествия, да суточного голодания, почувствовал бы себя в раю. А под конец нам ещё и собрали еды в дорогу.
Спасла ситуацию только Соли, которая выгадав мгновение, когда около нас крутилось только несколько мелких девчонок, которые убирали пустые глиняные тарелки, вдруг быстро и четко сказала:
– А ну-ка, красотки! Что у вас за бусы? Приданное собираете?
И я впервые обратил внимание, что на шеях девочек на кожаных шнурках висят просверленные медные монеты. Немного. По две-три на каждой.
А Соли уже запустила руку мне в карман и быстро высыпала все серебрушки в ладонь старшей девчонки, веско припечатав:
– Это тебе с сестрами на украшения. И родителям расскажешь только завтра. Всё! Беги и прячь!
Когда мы уже вышли из поселка, отягощенные теплым плащом и припасами в сумке, драконесса притопнула ботинком и ворчливо произнесла:
– Дракон может отобрать, может украсть в конце концов. Но никогда. Слышишь! Никогда дракон не воспользуется добротой из жалости. И ладно бы просто гостеприимство, но мы их разжалобили враньем и раскрутили на очень существенные для них подарки.
– Да я тоже не хочу так, – проворчал я. Затем секунду подумал и добавил. – Спасибо! Ты здорово выкрутилась. За нас обоих.
