Владимир Васильев
Двойной морс со льдом
– Так на чем мы прервались? – задумчиво спросил Огнелюб, когда оба вскочили в седла и погнали коней неспешной рысью. – А, да… Я интересовался, почему у тебя, друже, имя такое… необычное.
– Да ерунда, – усмехнулся молодой. – Добрыней назвать хотели, да писарь ошибся, чтоб ему хорошо отдыхалось, да вспоминалось… Буковки спутал. «Д» и «Б» судя по всему для него похожи. Ну да ладно… Я привык уже, да может оно и к лучшему… Добрыня имя очень уж славное, его ещё заслужить надо. Так что мое мне нравится.
– В именах оно так и есть. На знаки нельзя внимания не обращать. Так что ты правильно рассуждаешь, друже, – степенно кивнул Огнелюб и разговор как-то на некоторое время затих, пока оба любовались окружающими красотами, открывшимися с вершины холма.
Затем старший богатырь приложил ладонь ко лбу и всмотрелся в клин из дюжины ковров-самолетов, который обгонял витязей, скользя под облаками.
– Не иначе как посольство с юга дальнего в княжеские палаты, – хмыкнул он.
– А может иномарки перегоняют? – пожал плечами Бобрыня, а затем виновато посмотрел на удивленного старшего товарища. – Сам не знаю с чего я это ляпнул…
Оба посмеялись, а потом парень решил продолжить разговор об именах и прочих знаках судьбы:
– А ты со своим именем, как вижу в ладу, – он кивнул на руки товарища, все в темных точках от глубоко въевшегося кузнечного масла и стальной окалины.
– Это да, – кивнул тот. – Очень я люблю с огнем да с железом работать. У нас на заставе кузня была хорошая, большая, и я вот мечтаю о серьезной работе со сталью. Моя служба закончилась, так что буду себе искать кузню по душе для трудов дальнейших. Ты не поверишь, Бобрыня, но мне даже снится постоянно горячая сталь. Даже более того скажу, не так давно приснилась мне река из стали расплавленной, да молот на механизмах вроде мельничных, только много больше. Такой молот, что самый сильный богатырь не поднимет.
