Владимир Василенко
Лазурный дракон
Глава 3. Белый берег
Сухой песок податливо продавливался под сапогами, шуршал, оставляя вместо следов продолговатые ямки с осыпающимися краями. Мы шли вдоль берега, в десятке шагов от той линии, до которой докатывался прибой. Шагали молча. Мои спутники сосредоточенно оглядывались по сторонам, будто опасаясь засады. Я же просто глазел на них.
Чингиз шел впереди. Многочисленные железные бляхи, которыми был укреплен его кожаный доспех, при ходьбе негромко бряцали, будто тяжелые монисто цыганской танцовщицы. Доспехи были непривычного для меня вида. Что-то азиатское – не то в японском, не то в монгольском стиле. Небольшие металлические пластины, гибко соединенные друг с другом кожаными ремешками, заходили одна под другую, как черепица. В итоге весь торс был будто в крупной чешуе. Наплечники состояли из нескольких жестких кожаных пластин, соединенных похожим образом. Ноги защищала длинная, до колен, бронированная юбка.
На спине у него были закреплены круглый железный щит и копье с массивным древком и длинным обоюдоострым наконечником. У левого бедра покачивалась тяжелая сабля с расширяющимся к острию клинком. С другой стороны на поясе был приторочен кривой, как коготь, кинжал в простых кожаных ножнах. Шлем с меховой оторочкой и пышным хохолком из черного конского волоса – пожалуй, единственное, что отличало его от рядовых бойцов отряда. У тех они были попроще, без украшений.
Воинов с нами шестеро. Ровно в такой же броне, с такими же щитами, копьями и саблями. Различаются только ростом и чертами лица. Запомнился мне среди них разве что черноглазый улыбчивый парень по прозвищу Гюрза. Да и то не внешностью, а скорее характером. Он хоть живой какой-то, что ли. Веселый. Не корчит из себя бесстрастного терминатора.
Еще двое – танки. Толстые стальные кирасы, глухие шлемы с забралами, прямоугольные ростовые щиты. Как они там не сдыхают от жары под таким слоем железа – ума не приложу. Солнышко-то припекает.
Позади меня шагали трое лучников и трое магов.
Лучники тоже жертвы стандартизации – видимо, в отряде Чингиза практикуют оптовые закупки снаряжения. Броня полегче, чем у воинов ближнего боя, луки – с короткими тугими плечами, колчаны полны стрел с черным оперением. Для ближнего боя припасены короткие мечи, что-то вроде римских гладиусов.
А вот каждый маг – индивидуальность. Особенно выделяется Карим. Как я понял, это главный целитель в отряде, да и вообще – правая рука Чингиза. Выглядит устрашающе. Кроваво-красная деревянная маска в виде оскаленной демонической рожи, обрамленная гривой черных волос. Витиеватые тяжелые наплечники, украшенные клыками и когтями какого-то крупного зверя, придают массивности силуэту. Сама фигура скрадывается за счет того, что броня сплошь увешана всякими мелкими трофеями на длинных кожаных ремешках. Перья, птичьи черепа, склянки с какими-то зельями, монеты с дыркой посередине, просто цветные лоскуты ткани. Мохнатый плащ, колышащийся в такт шагам, и вовсе больше похож на маскхалат снайпера. Сшит он из нескольких волчих шкур разного окраса, и вдобавок тоже украшен перьями и черепами.
При ходьбе Карим опирается на массивный посох, похожий на выкорчеванное сухое деревце, серое, как старая кость. Древко узловатое, неровное, а на верхушке раздваивается неровной рогаткой. Между этими рогулинами намотаны цветные нити, вдетые в крупный прозрачный кристалл с отверстием. Этот кристалл при каждом ударе посоха о землю, кажется, вспыхивает ярче. Или это просто блики от солнца?
Слева от Карима – Кали. В индийской мифологии это имя богини разрушения. Уж не знаю, насколько эта девица соответствует ему по сути. Но внешностью точно очень хочет соответствовать. Вырядилась в черные одежды, вьющиеся за нею легким шелковым шлейфом. Вокруг глаз намалевала черную полосу, сползающую потеками на скулы. Черная помада, черные длинные ногти, крупные серебряные серьги в виде полумесяцев. Ярко-рыжая шевелюра оттеняется большой белой прядью у правого виска. Но больше всего в глаза бросаются не ее волосы и кричащий макияж, а опасных размеров декольте, приоткрывающее не только ложбинку между грудями, но и часть живота. Лиф явно магический – зачарован таким образом, что не дает внушительным прелестям магички окончательно вывалиться наружу при движении. По крайней мере, у меня нет другого объяснения, почему этого не происходит. Или, может, приклеено у нее там всё?
Что удивительно – остальные члены отряда не пялятся на Кали и не подшучивают над ней. Видимо, воспринимают вполне всерьез. Судя по выражению ее лица, характер у нее прескверный. Типичная злобная стерва. Либо тоже протеже Чингиза, либо настолько сильная магичка, чтоб может за себя постоять.
Замыкал процессию Лавр. Тоже целитель, но необычный. Впервые видел, чтобы маги таскали доспехи, да еще и такие тяжеленные. Особенно впечатляют наплечники – огромные, массивные, загнутые сверху так, что почти смыкаются над головой, как арка. Чтобы эта конструкция удерживалась, нижние края наплечников соединены между собой и крепятся прямо к кирасе – спереди на уровни груди, сзади – между лопаток. Сама кираса – толстенный сплошной панцирь, начищенный так, что солнечные зайчики пускает.
Мое Знание Ци подсказывало мне, что Силы в Лавре немало, хотя и меньше, чем у воинов. Ну, потаскаешь такую тяжесть на себе – поневоле накачаешься. Но все же ее было слишком много, чтобы списывать все только на доспехи. У меня была только одна версия – это не маг, а паладин. Но, в отличие от Терехова, сосредоточившийся на баффах и лечении. Тогда все логично. Например, есть у паладинов бафф, повышающий броню группы пропорционально собственной броне. Тут-то тяжелый доспех и пригодится.
Но в первые ряды Лавр не лезет – они с Каримом всегда держатся позади, будто пастухи за стадом. Подлечивают и усиливают бойцов, когда это нужно. Ну и, похоже, в ближнем бою этот недопаладин тоже что-то, да может. Вряд ли эта внушительная булава у него чисто для красоты.
Все вместе эта дюжина бойцов – серьезная сила. Уж мне-то это видно по диаграммам Ци. Похоже, Чингиз взял с собой лучших. Значит, сделка для него крайне важна.
Впереди, в паре сотен шагов от нас, на берегу высится остов разбитого корабля. Мачты его обломаны, корпус наполовину ушел в песок. В борту зияет огромная прореха – будто откусил кто-то. Хотя, может, и правда откусил. Это же Артар. Здесь и морских чудовищ полно. Мы как раз недавно миновали Бухту Левиафана. Говорят, там регулярно появляется гигантская тварь типа Кракена – размером с многоэтажный дом.
Сейчас мы на Белом берегу. Самое что ни на есть сердце владений Корсаров. Уже даже видно строящуюся крепость поодаль от берега. Но нам не туда. Мы шагаем вдоль линии прибоя дальше, к разбитому кораблю. Неподалеку от него высится каменный столб со знакомыми рунами. Менгир возврата.
У корабля нас уже ждали. Небольшая группа. Тоже, пожалуй, около десятка бойцов. По мере того, как мы подходили ближе, я узнал в этой толпе старых знакомых – Майка Барракуду и Джонса. Они мало изменились за то время, что мы не виделись. Разве что, кажется, стали еще мускулистее и шире в плечах.
Чингиз знаком подозвал меня, и я ускорил шаг. Поравнялся с ним, искоса окинул взглядом.
Странное дело. В Артаре все делают себе аватары помоложе, покрасивее, поэффектнее. Он тоже кардинально изменил внешность, но я бы не сказал, что стал привлекательнее. Возраста примерно того же. Монголоидный тип лица, черные кустистые брови. Нос с хищно раздутыми ноздрями – будто он унюхал что-то мерзкое, и от этого рассвирепел.
Рост и комплекция тоже отличалась от реала, но наверняка дело просто в движке игры. С развитием характеристик внешность аватара меняется. Особенно заметно влияние Силы. Если ее развивать значительно быстрее Ловкости – превращаешься в огромную гору мышц. Высокая Живучесть усиливает этот эффект. Но у Чингиза, похоже, класс Наемника – сбалансированный гибрид между Ловкостью и Силой, так что развит он вполне пропорционально. Но по росту точно на голову выше, чем в реале.
Однако внешность его явно мало волнует. Лицо он сменил не ради красоты. А чтобы его не узнали.
– Будь начеку, – бросил он мне. – Если Джонс решит нас кинуть – сразу же рви к менгиру.
– У Глаза Дахамеша защита от дропа при смерти, – пожал я плечами. – Вряд ли они будут пытаться захватить его силой.
– Защита не стопроцентная. Так что рисковать не будем.
– Как знаете. Но Джонс вроде честный парень.
– Это так. Но у нас с ним старые счеты, так что ожидать можно всего.
– Успели чем-то насолить Корсарам?
– У нас раньше была база здесь, на Белом берегу. Но Корсары начали быстро подминать под себя этот регион. Так что нам приходилось отступать все дальше на запад, до самого полуострова Уобо.
– Угу, – поддакнул шедший чуть позади и правее меня Гюрза. – Но до этого времени у нас куча стычек с этими ребятами было. Они нас еще долго помнить будут!
Он оказался прав – встретили нас, мягко говоря, прохладно. Джонс немного смягчился, только когда узнал меня.
– Якорь мне в бухту! Да это ведь тот самый монах-философ! Мангуст?
– Он самый, – кивнул я.
– Вы знакомы? – прищурился Чингиз, и в голосе его явно промелькнуло удивление.
– Да так, пересекались как-то раз, – буркнул я.
– Зря ты все-таки не пошел к нам в гильдию, – вздохнул главарь Корсаров. – А теперь видишь, с какими гнидами тебе приходится водиться.
– Полегче, Джонс. Мы не ссориться сюда пришли.
– Ну да, ну да. Сделка – прежде всего. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь соглашусь торговать с Псами…
– Никогда ни от чего не зарекайся. Товар у тебя?
Джонс усмехнулся.
– А ваш при вас?
Чингиз обернулся ко мне.
– Мангуст, покажи ему.
Я нехотя полез в инвентарь и достал Глаз Дахамеша. Держать его в руках было сомнительным удовольствием – он до сих пор оставался скользким и влажным на ощупь, а пах, как кусок сырого мяса.
Трофей этот редкий, так что при получении «привязывается» к игроку, то есть становится именным. Поэтому он не отображается в инвентаре после смерти. Точнее, может выпасть с вероятностью всего 10%. Привязку можно отменить, но только один раз – чтобы передать предмет другому игроку. Сделано это для того, чтобы Глаз можно было продать или подарить.
Если бы не эти свойства Глаза, меня бы здесь и не было – я должен передать его напрямую покупателю. И, судя по всему, речь даже не о продаже, а об обмене. Потому что, увидев мой трофей, Джонс достал небольшой окованный медью сундучок.
– Мне, – уточнил Чингиз, протягивая руку.
Для передачи мы выдвинулись вперед, отделившись от своих отрядов. Я вручил Глаз Джонсу, Джонс передал Чингизу сундучок – практически одновременно. Глава Корсаров с усмешкой взвесил трофей на ладони, Чингиз же, приоткрыв крышку сундучка, удовлетворенно кивнул.
– Ну что, по рукам?
Спрятав приобретенные сокровища, главари с хлопком сомкнули ладони. Вот только рукопожатие давалось Джонсу с трудом – это было видно по выражению его лица. Глаза так и полыхали. Да уж, похоже, Псы изрядно покуролесили в этих краях. Это как же нужно насолить человеку в игре, чтобы заработать такую чистую, неприкрытую ненависть?
Чингиз встретил взгляд Джонса спокойно. Его глаза под тяжелыми, будто наполовину прикрытыми веками казались сонными. Но, я думаю, это ложное впечатление.
– Сделка есть сделка, – произнес, наконец, глава Корсаров, не отпуская руку. – Я держу свое слово. Но теперь, когда с обменом покончено – у меня еще одно дело.
– Мы так не договаривались.
– О, не беспокойся, это не займет много времени.
–Извини, но времени у меня вообще нет.
– Придется все-таки немного задержаться. Я настаиваю.
Слова Джонса сопровождались зловещей усмешкой. А над краем борта разбитого корабля вдруг один за другим начали появляться силуэты бойцов. Лучники и маги. Не меньше двух десятков. Вкупе с тем отрядом, что стоит прямо перед нами, у Корсаров моментально образовался чуть ли не трехкратный перевес в численности.
– Засада? – прогудел из-под своей маски Карим. – Что ж, я вижу, ты повзрослел, Дэйв. Корсары, наконец-то, начинают соответствовать своему названию. И это правильно. От твоего кодекса чести у вас одни проблемы.
–Ты не так понял, колдун, – покачал головой Джонс, и серебряные кольца, вплетенные в его бороду, тихонько звякнули, соприкоснувшись друг с другом. – Мы не устраиваем подлянок. Это скорее по вашей части. Вам стоило бы зваться Шакалами, а не Псами.
– Теряем время, – раздраженно прервал его Чингиз. – Чего ты хочешь?
– Поединка!
Чингиз вопросительно приподнял бровь.
– С тобой, с тобой, – наконец, отпуская его руку, процедил Джонс. – Я мечтал об этом с первых наших стычек. Вы, как крысы, убивали меня и моих ребят исподтишка, но хочется хоть раз скрестить с тобой клинки в честном бою.
– Ты проиграешь.
– Может быть. Но это мое условие. Деремся один на один. Если ты побеждаешь – мои люди беспрепятственно пропустят вас дальше, до ближайшей башни Тенептиц. Если побеждаю я – следом за тобой умрет и весь ваш отряд.
– Тебе так хочется опозориться перед своими людьми?
Джонс лишь рассмеялся.
– Даже если я проиграю, мои ребята не станут уважать меня меньше. Дело ведь не в том, чтобы всегда побеждать. А в том, что у меня хватает смелости бросить тебе вызов. Я не боюсь тебя, Пес!
– Ну и дурак, – равнодушно отозвался Чингиз.
Он обернулся к остальным и дал знак отойти подальше. Корсары тоже отступили, образовывая широкое полукольцо. В центре этой импровизированной арены, на белом, как соль, песке, остались только двое.
Джонс обнажил свою саблю – широкий тяжелый тесак из темной стали, с полусферической гардой, защищающей ладонь. Диаграмма Ци подсказывала мне, что у него какой-то гибридный класс, на стыке Ловкости и Интеллекта, с небольшой примесью Силы. Похоже, ведьмак, как и наша Ката. Щита он не носит, а свободной рукой наверняка кастует какие-нибудь заклинания.
По сумме характеристик они с Чингизом примерно равны, разве что у Корсара больше Интеллекта, но меньше Силы. Но делать какие-то предположения по поводу исхода боя я бы не торопился. Статы и снаряжение в Артаре, конечно, важны, но они решают далеко не все.
Пока Джонс, покачиваясь из стороны в сторону и водя в воздухе острием клинка, наблюдал за противником, тот откровенно скучал. Поморщившись, взглянул на солнце. Оглянулся на бойцов, выстроившихся в кольцо и напряженно наблюдающих за приготовлениями к поединку. Наконец, достал из-за спины копье и воткнул его в песок. Бросил рядом щит. Затем один за другим убрал из слотов снаряжения элементы брони, пока не остался в сером стеганом поддоспешнике. Из оружия оставил только кинжал. Держал его обратным хватом, скрывая от противника клинок за бедром. Видно было лишь массивное навершие рукоятки в виде сплюснутого металлического шара.
– Ты, видно, шутишь? – скривился Джонс. – Про то, чтобы биться без брони, уговора не было!
Чингиз пожал плечами и снова запрокинул голову, щурясь на солнце.
– Жарко, – пожаловался он.
И правда, припекало. Хорошо хоть в Артаре почти не потеешь, иначе бы все бойцы тут давно взмокли, даже толком не двигаясь. Тот случай, когда даже рад, что монахам нельзя носить на себе железа.
– К чему этот цирк, Пес? Думаешь, я не буду атаковать бездоспешного? – выкрикнул Джонс, взмахивая своим тесаком.
– Я думаю, что твоя мамаша зачала тебя с вонючим ишаком. Дерись уже. Скучно.
– Сейчас развеселишься, гад!
Корсар, метнув в Чингиза какое-то вспыхнувшее ярким сполохом заклинание, бросился в атаку. Тот стоял неподвижно, расслаблено, без всяких боевых стоек. Но удар саблей почему-то пришелся по воздуху.
Чингиз двигался вроде бы и не очень быстро, но как-то неуловимо, будто проскальзывающая между пальцами лужица ртути. Вот он шагает прямо под удар, но уходит от него легким поворотом корпуса, оказываясь у соперника за спиной. Короткий взмах кинжала – и кривой клинок вонзается куда-то в бок, между пластинами брони.
Вопль Джонса разносится на все побережье. Жирные брызги крови падают на песок и тут же впитываются им, превращаясь в грязные пятна.
Корсар отчаянно взмахивает саблей, очерчивая почти полный круг, но Чингиз уже разорвал дистанцию, так что клинок лишь бесполезно рассекает воздух.
– Р-р-ра-ааа-ргх! – не то от боли, не то от ярости взревел боец и снова рванулся вперед.
Чингиз носком сапога взметнул в воздух целый фонтан песка. Горсть попала противнику в лицо, и тот на секунду замешкался. За это время Пес снова резко сократил дистанцию, входя чуть ли не в клинч и снова загоняя кинжал под ребра.
Корсар пробует отпихнуть его. Чингиз уходит из-под удара, подныривая под рукой за спину. Следующий удар – по ноге. Подрезает сухожилия на обратной стороне колена. Несильный, но выверенный удар по правому запястью – и пиратский тесак выпадает из руки, плюхается в песок.
Еще мгновение – и Джонс, раскорячившись, стоит на коленях, запрокинув голову вверх. Чингиз – у него за спиной. Крепко держит его за волосы, оттягивая их назад. Лезвие кинжала прижато к беззащитной шее.
Джонс рычит от бессильной ярости. Но надо отдать ему должное – страха в его глазах нет.
– Хорошо, ты победил! – он выплевывает эти слова так, будто они ядовиты и ранят его губы. – А теперь пошел прочь с моих земель!
Чингиз окидывает внимательным взглядом замерших в напряженном ожидании бойцов. И проводит лезвием по горлу. Медленно. Гораздо медленнее, чем нужно. Джонс хрипит, захлебывается кровью, отчаянно пытается вырываться из мертвой хватки…
Я невольно отвел взгляд. Если так перерезать глотку, даже в реале человек будет мучиться долго. Чего уж говорить об Артаре. У Джонса наверняка уже несколько сотен очков Живучести, так что умирать ему нелегко. А его людям, наверное, просто невыносимо наблюдать за этим и ничего не делать. Я заметил посеревшее от ярости лицо Майка Барракуды,
Лишь Псы, застыв, как изваяния, спокойно смотрят прямо перед собой. Да и на лице победителя – никаких эмоций, даже садистского наслаждения. Действует деловито и неторопливо, как мясник.
Джонс, наконец, затих, и Чингиз небрежно отпихнул его, роняя лицом в песок. Ненадолго задержался, снова облачаясь в броню. Подобрал свои копье и щит, и только тогда дал знак остальным выдвигаться.
Корсары, сгрудившиеся над телом поверженного главаря, смотрели нам вслед, и удивительно, как еще на Псах броня не начала плавиться от их взглядов – столько в них было ненависти.
Впрочем, не только ненависти. Еще и страха. Ведь никто даже не дернулся нам вслед. И я сомневаюсь, что дело было только в приказе Джонса.
– Любите покрасоваться? – буркнул я, искоса взглянув на Чингиза.
–По-твоему, это было красиво?
– Нет. Это было… мерзко.
– И это правильно. Мерзко и страшно. Они должны бояться нас. Репутация много значит. Порой гораздо больше, чем реальная расстановка сил.
– Придет время – и такие, как они, будут вздрагивать от одного упоминания наших имен, – вторил ему Карим. – Ибо будут знать: если на них натравили Стальных псов – спасения нет.
Я промолчал. Странное дело – состоять в отряде Терехова мне со временем понравилось, и их безбашенная жестокая команда стала для меня примером для подражания. Да и слава о нас тоже ходила по всему восточному побережью. Но там все было по-другому. Мы не стремились внушать ужас. Мы же не упыри какие-нибудь. А в этой стычке с Корсарами у меня куда больше уважения вызвал Джонс, хоть он и проиграл.
Может, он и прав. Дело не в победе, а в том, чтобы найти в себе мужество бросить вызов.
– А на что вы выменяли Глаз Дахамеша, можно узнать? – спросил я чуть погодя, когда вдалеке уже замаячила башня Тенептиц.
– Нельзя, – отрезал Чингиз.
Ну да, кто бы сомневался…
– И куда мы сейчас? Обратно к Серому пику, в шахты?
Начало сессии наш отряд вместе с еще десятком бойцов Чингиза провел в пещерах Дракенбольта. Там развернулась бурная деятельность. Планы Терехова и Дока по обустройству в этих пещерах схрона и золотой шахты, наконец, начали реализовываться. Правда, совсем не радовало то, что и Чингиз наложил на них лапу.
Оба выхода на поверхность уже оборудовали потайными дверями, снабженными сложными замками и ловушками от случайных гостей. Добыча золотой руды тоже шла полным ходом. Даже я уже успел немного поучаствовать, пока не явился Карим и не сказал, что я понадоблюсь для другого дела. Тогда-то мы и отправились сюда, на Белый берег.
– Я бы, пожалуй, еще несколько дней помурыжил вашу шайку в этих подземельях, – усмехнулся Чингиз. – Но есть дела поважнее. И мне действительно нужно подкрепление. Мы полетим на юго-запад, в Уобо. Твои дружки тоже подтянутся туда.
– У вас там что, лагерь? Прямо в джунглях?
– У нас там БЫЛ лагерь, – уточнил он. – К слову, довольно удобно. Игроков в этом регионе пока очень мало. Местность такая, что спрятать можно хоть целый город. И добыча очень жирная. Опыт с мобов. Ценные ресурсы.
– Но что-то пошло не так?
–Именно. Мы вроде бы неплохо закрепились. Был полноценный лагерь с защищенным периметром, со складами, казармами, с отрядным менгиром. Но однажды он был уничтожен. Подчистую. Просто стерт с земли, так что мы с трудом нашли хоть какие-то следы.
– И кто это сделал?
Впервые за весь разговор Чингиз обернулся и взглянул на меня.
– А вот это нам и нужно выяснить.
