Владимир Свержин
Детективное агентство Шейли-Хоупса
© Владимир Свержин, текст, 2021
© Юлия Чернова, обложка, 2021
© RUGRAM, оформление, 2022
© Т8 Издательские технологии, 2022
* * *
Шаги коммодора
Молоточек ударил по чеканному бронзовому гонгу, порождая глубокий продолжительный звук, похожий на звон судового колокола одного из кораблей флота Ее величества, затерявшегося в серой влажной пелене. Негромко скрипнув, приоткрылось зарешеченное окошко в двери. Однако тот, кто хотел рассмотреть посетителя, потерпел совершеннейшую неудачу. Тем утром туман грязным одеялом окутал столицу Британии, со скромным достоинством именующей себя Великой, и скрывавшемуся за дверью наблюдателю предстал лишь бесформенный силуэт.
– Кто вы и что вам нужно? – раздалось из-за двери.
– Простите, мистер Холмс здесь живет? – вопросом на вопрос ответил приятный и немного взволнованный женский голос.
Человек, слишком смуглый для промозглого лондонского климата, скривился, как от зубной боли. Но, взяв себя в руки, повернул ключ в замочной скважине и крикнул в переговорную трубу, которая используется на кораблях для связи капитанского мостика с машинным отделением:
– Мистер Шейли-Хоупс, к вам посетительница!
Со второго этажа через жестяной раструб донесся ворчливый голос:
– Ко мне или опять к этому книжному прохвосту?! – Красноречивое молчание было ему ответом. – Ладно, проси, – смилостивился тот, кого назвали мистером Шейли-Хоупсом.
Неторопливый слуга приоткрыл дверь, впустил незнакомку и небрежным жестом указал на лестницу, ведущую в жилые помещения. Молодая женщина лет, пожалуй, не более 23–25 с опаской оглянулась на неприветливого южанина в пехотном мундире без знаков различия. За широким алым кушаком у него торчал восточный кинжал, а синяя чалма сикха довершала экзотический портрет «мажордома». Посетительница повернулась к нему спиной, наивно полагая, что чужестранец с такой наружностью непременно поможет ей снять дорожный плащ. Но не тут-то было. Мужчина смерил ее пристальным взглядом, безучастно отвернулся, закрыл на замок входную дверь и снова указал на лестницу. Дама недовольно пожала плечами и сбросила плащ на перила, демонстрируя расшитый серебряным шнуром остромодный в то время редингот.
– Не утруждайте себя излишней учтивостью, – с нескрываемым сарказмом промолвила она и горделивой походкой начала подниматься на второй этаж. Но сын южных широт и не думал себя утруждать. Он молча последовал за незнакомкой, даже не убрав оставленный плащ.
– Вы мистер Холмс? – с порога вопросила гостья, обнаружив хозяина помещения среди разрозненных венских стульев и хорасанских ковров, украшенных персидскими саблями, восточными кинжалами, пистолями и оскаленными мордами охотничьих трофеев.
Хозяин был коренаст, широкоплеч, а манера поглаживать тяжелые кулаки делала его похожим скорее на корабельного боцмана, чем на тонкого мыслителя. Он поднялся навстречу даме, смерил ее пристальным взглядом, каким опытные вояки одаривают прибывших в полк новобранцев, и почти любезно произнес:
– Слушаю вас, леди.
– Так вы действительно Шерлок Холмс? – в голосе посетительницы звучала нотка сомнения. Да что там нотка – вся октава!
– С чего вы взяли? – усаживаясь прямо на обитый зеленым сукном стол, насмешливо поинтересовался не слишком гостеприимный хозяин.
Проигноровав колкость, девушка сходу пустилась в объяснения:
– Я полагаю, в книге о ваших похождениях издатель опечатался и пропустил маленькую косую черточку в адресе. Я еще и подумала, когда читала рассказы: откуда бы взяться 221-му номеру на Бейкер-стрит? Но потом сообразила, что это не 221, а 22/1. Итак, мистер Шерлок Холмс…
– Погодите со своим делом, леди! Сразу хочу внести ясность, – бесцеремонно оборвал ее наголо обритый хозяин апартаментов, – меня зовут не Шерлок Холмс, и, тем паче, не доктор Ватсон. О том, что я не миссис Хадсон, полагаю, вы догадались и без моих намеков. При рождении в родном Харлехе я получил имя Стивен. Это аккуратно записано в церковной книге прихода Святого Георгия. Никаких других имен у меня нет, и я на них не претендую. Стивен Шейли-Хоупс, эсквайр. Прошу любить и жаловать, или же не любить и не жаловать – как вам будет угодно.
– Но внизу написано, что здесь принимает частный детектив Шерлок Холмс! – не сдавалась дама, решительно настроенная на беседу со знаменитым сыщиком.
– Частный детектив Шейли-Хоупс, – недовольно сдвинул брови валлиец. – Это шалопутные мальчишки-посыльные из лавки Батлера озорничают. Начитались бредней. Впрочем, и вы, как я погляжу, тоже ими интересуетесь.
Гостья несколько смутилась, еще раз на всякий случай огляделась, словно проверяя, не разыгрывает ли ее великий сыщик и, с горечью убедившись, что ее никто не разыгрывает, произнесла со вздохом:
– Но вы ведь частный детектив?
– Сие есть непреложный факт. Это как раз то ремесло, которое кормит и развлекает меня последние двенадцать лет. Желаете прочесть отзывы? У меня их набралось на увесистый том.
Молодая женщина покачала головой.
– Не думаю, что в этом есть смысл. Уверена, что никогда прежде вам не доводилось расследовать подобного дела.
– Черт побери! – искренне возмутился сыщик. – Откуда вам знать, какие дела мне доводилось или не доводилось расследовать?! Если на то пошло, то сама наша добрая королева Виктория повесила вот на эту грудь…
– О, простите, простите, – услышав имя королевы, поспешила извиниться взволнованная посетительница. – Я вовсе не имела в виду ничего обидного, но, извольте понять, дело и вправду совершенно необычное. Я надеялась, что оно, возможно, под силу мистеру Шерлоку Холмсу с его непревзойденным дедуктивным методом.
– Если все же вы желаете, чтобы я занялся этим делом, будьте любезны рассказать о нем подробно, не пропуская даже самых мелких деталей. Если вы устали с дороги, могу предложить вам чаю. Но если вы и далее намерены пересказывать бульварную писанину, не смею больше вас задерживать, дорогая леди.
– Пусть так. Не сердитесь. Я готова вам довериться. В конце концов, если мистер Холмс, как вы утверждаете, всего лишь плод фантазии, мне понадобится какой-то другой толковый сыщик. Причем, сведущий в делах восточных колоний. Почему бы мне не обратиться к вам? – окончательно смирившись с реальностью, с печальным вздохом произнесла гостья.
– Меня зовут Маргарет Рокстед, в девичестве Улфхерст. Я дочь знаменитого коммодора Джеймса Реджинальда Улфхерста и жена судостроителя Генри Рокстеда. Нынче утром, против воли мужа, я прибыла в Лондон только потому, что к мистеру Холмсу у меня есть дело чрезвычайной важности.
– Раджив! – резко скомандовал мистер Шейли-Хоупс. – Утренний номер «Таймс»!
Смуглый человек в синей чалме и с газетой в руке тихо появился из-за персидского ковра, разделявшего приемную комнату на две части.
Частный детектив перевернул несколько страниц и прочитал с выражением:
«Наш корреспондент в Кейптауне сообщил по телеграфу, что на побережье в тридцати милях от города вчерашним штормом были выброшены обломки и разбитая шлюпка винтового фрегата «Джон Чандос». Эта новость уже наделала много шума в Адмиралтействе, поскольку данный корабль, на котором держал флаг один из лучших морских офицеров Британской империи, прославленный коммодор Джеймс Р. Улфхерст, следовал из княжества Траванкор, что в Индии, в Лондон с особым грузом. Судьба корабля, его экипажа и доблестного командира на сей час неизвестны. Однако в борту выброшенной на берег шлюпки отчетливо видны пулевые отверстия…»
Стивен Шейли-Хоупс вернул газету молчаливому туземцу и тот с поклоном скрылся за ковром.
– По всей видимости, я должен выразить вам соболезнование, мэм. Надеюсь, вы не желаете, чтобы скромный лондонский сыщик отправился к зулусам разыскивать вашего дорогого батюшку? Если да, сразу заявляю, это будет дорого стоить и не сулит особых результатов. Придется снарядить не менее батальона стрелков с хорошей батареей, ибо со времен кудрявого императора Чаки там живут крайне воинственные и опасные, как оголодавшие черти, дикари.
– О нет. Расследованием этой истории будет заниматься Адмиралтейство. Что же касается отца… его не было на фрегате во время нападения.
– Даже так? – в голосе сыщика впервые прозвучала заинтересованность.
– Полностью уверена в этом! Но, – Маргарет чуть запнулась, – я смогу вам сказать больше, только если вы возьметесь за расследование и в присутствии констеблей дадите клятву молчать.
– Я не могу вам обещать ничего подобного, пока не узнаю о чем речь. Если вы не уверены в моей компетентности, легко можете справиться у герцогини Шропширской, кто отыскал завещание ее бабушки. Или у лорда Дамбартона…
– Дело в том, – перебила его дочь коммодора, должно быть, решив, что этот мужлан, даже не удосужившийся предложить ей стул, все же не зря ест горький хлеб частного детектива, – что отец уже неделю как дома.
Вернее, не он, а его призрак. И, как бы это так сказать… не весь призрак, а некоторые части. – Она помрачнела и вновь замялась, подыскивая нужные слова. – Впрочем, иногда мне кажется, что это вовсе не он.
Кроме того, имеется письмо, отосланное им с дипломатической почтой еще до выхода в море… Но все это лучше оценить вам самому непосредственно в замке Фатлмоунт. В последние дни его там почти всегда можно встретить… частично.
– Проклятье! – сказал мистер Шейли-Хоупс и упрямо наклонил вперед бритую голову, словно намереваясь боднуть собеседницу. – Ничего более абсурдного за последний год мне слышать не доводилось. Но вы без запинки говорите по-английски и, как мне представляется не склонны злоупотреблять ни бренди, ни виски… То, что вы рассказываете, настолько абсурдно, что я, пожалуй, возьмусь за это дело. Зовите констеблей! Но прежде ознакомьтесь с моими расценками.
* * *
Дверь вагона открылась, и на на платформе появился бритоголовый крепко сбитый мужчина в светлом летнем пальто и широкополой фетровой шляпе. Он двумя руками оперся на длинную трость черного дерева с фигурным набалдашником из слоновой кости и обвел перрон изучающим взглядом. Костюм приезжего, хотя и вызвавший бы нервический припадок у лондонских денди, но все же не лишенный элегантности, плохо вязался с его манерой двигаться – быстро, резко и немного раскачиваясь из стороны в сторону. Мужчина огляделся по сторонам с таким видом, словно ожидал увидеть как минимум роту солдат, замершую в ожидании его приказов, вытер пот со лба клетчатым платком и обратился к вышедшему вслед за ним спутнику в синей чалме, внешность которого навевала мысли о палящем солнце и экзотических странах:
– Ну вот, мы почти на месте. Кстати, Раджив, ты навел справки, замок заложен? Или, может быть, он фигурирует в каких-нибудь спорах о наследстве?
– Он совершенно чист, сэр. Улфхерсты – род весьма состоятельный. А брак леди Маргарет и Генри Рокстеда, совладельца верфи «Рокстед энд Купер Шипе», только приумножил их состояние. Адмиралтейство – постоянный заказчик «Рокстеда и Купера».
– Мистер Шерлок Холмс? – подошел к вагону белобрысый парень в серой охотничьей куртке и очках-консервах, поднятых на лоб. В руках молодой человек держал два ведра с водой.
– Мистер Шейли-Хоупс, – с досадой поправил его приезжий. – Стивен. Шейли. Хоупе.
– Какая досада! А хозяйка сказала, что приедет сам Шерлок Холмс с Бейкер-стрит!
– Если так, молодой человек, твоя хозяйка может прислать сюда двенадцать фунтов шесть шиллингов четыре пенса в качестве компенсации за проезд и двадцать фунтов за нашу, с позволения сказать, прогулку в Уэссекс. А потом может ждать Шерлока Холмса, сколько ей заблагорассудится!
Парень обескураженно поставил одно ведро на землю и почесал лоб. Паровоз свистнул, будто гигантский боцман, и, окутывая платформу сизым дымом, тронулся с места. Кроме бритого с клетчатым платком и его смуглолицего сопровождающего встречать здесь было абсолютно некого.
– Верно, это я что-то перепутал. Я Том. Кучер, механик, сторож… Давайте-ка я отвезу вас в замок, а там уж хозяйка пусть сама разбирается.
Частный сыщик недовольно дернул плечом и пробормотал:
– Ладно, пусть так.
Его спутник молча подхватил увесистый саквояж и последовал за парнем с ведрами. Стоило им выйти на вокзальную площадь, Стивен Шейли-Хоупс недовольно хмыкнул.
– Милейший, а где же экипаж? Или вы, подобно восточному рикше, намерены везти нас на спине? А может, по-вашему, мы должны идти в замок пешком?
– Отчего же пешком? Я ведь сказал, что отвезу. Вот он, наш красавец! – Он кивнул головой в сторону диковинного четырехколесного агрегата, стоявшего чуть в стороне у обочины.
– Это сколько же времени у вас займет впрячь коней в эту колымагу! – возмутился сыщик.
– Коней, вообще-то, нет. Зато есть их силы! И, смею заверить, их больше, чем запрягают в карету Ее Величества во время праздничного выезда в день тезоименитства!
Он подошел к экипажу, опрокинул оба ведра в закрепленный на козлах бак, хлопнул ладонью по котлу, стоявшему на запятках, проверил крепление труб и соединенных с ними патрубков и проворковал с такой гордостью, с какой отец вывозит красавицу-дочь на первый бал в Букингемском дворце:
– Знакомьтесь, джентльмены: паротон Рокстеда!
– Простите, что? – переспросил сыщик.
– Паровой фаэтон. Мощность – аж двадцать четыре лошадиные силы! Не требует ни дров, ни угля, заправляется водой. – Он распахнул дверцу экипажа, впуская пассажиров. – Простите, стекла не опускаются, иначе на такой скорости ветер сильно задувает при езде. Размещайтесь поудобнее и ни о чем не беспокойтесь. Паротон изрядно греется и немножко трясет, но рессоры надежные. Не пройдет и получаса, окажемся в Фатлмоунте. Если, конечно, лорд Джеймс не станет безобразничать…
Сыщик и его спутник устроились на обитых лиловым бархатом креслах в кузове паратона, довольно тесном даже для двух пассажиров.
– Здесь все дело в секретном химическом ингредиенте, – намереваясь закрыть дверь, радостно сообщил кучер, гордый своими познаниями. – Благодаря реакции, происходящей в патрубках, вода в трубе разогревается до кипения, пар вращает маховик, а тот в свою очередь передает вращательный момент на колеса. Если нужно остановиться, я стравливаю пар, если ускориться – наоборот. Впрочем, вам это, должно быть, неинтересно, – заметив скучающую физиономию Шейли-Хоупса, с сожалением закончил он свой рассказ.
– Ты что-то говорил о пакостях лорда Джеймса? – отозвался тот.
– Я ничего не берусь утверждать, сэр, – вздохнул Томас, меняясь в лице, – но сами посудите: вчера утром я отвез хозяйку сюда, на станцию, дабы она могла отправиться в Лондон к мистеру Шерлоку Холмсу…
– Шейли-Хоупсу, – вновь поправил детектив.
– Может и так, мне-то почем знать? Я не слежу за хозяйкой. Как мне сказали, так и я говорю. Ну, так вот. Отвез я хозяйку, вернулся, экипаж запер в каретном сарае. А вечером прихожу, открываю замок, чтобы ехать встречать хозяйку из Лондона, а свечей в фонарях-то и нет.
– Так может, ты просто забыл их сменить?
– Вряд ли такое возможно, сэр. Тем более, что утром свечи были на месте. Я же выехал затемно, чтобы успеть к утреннему поезду, и, стало быть, все проверил. Ну, свечи-то что, ерунда, я новые поставил. А сейчас вот за вами собрался ехать, смотрю, опять исчезли. Мало того, кто-то аккуратненько срезал верхушки вчерашних свечек с обгорелым фитилем и оставил их прямо на козлах.
– Ясно. У кого еще есть ключ от стойла этого необыкновенного экипажа?
– У хозяина. Больше в округе никто управлять им не умеет. Да что там управлять, фермеры подходить к нему боятся, считают, что повозка запряжена слугами дьявола. Но хозяина сейчас в замке нет, и вчера не было. Он должен вернуться со своей верфи в Дувре только к обеду.
– Хорошо, – кивнул Шейли-Хоупс, забирая аккуратно срезанные верхушки свечей. – Я все это проверю.
Он поудобней устроился на бархатном сидении, возница лихо взгромоздился на козлы, потянул на себя массивный рычаг, и паротон Рокстеда, окутавшись сизым паром и протрубив, как боевой слон перед атакой, рванул с места.
– Итак, Фатлмоунт, – задумчиво произнес сыщик. – Слуги дьявола, запряженные в повозку, – хорошее начало для истории с призраками. Да, Раджив, что там у нас насчет темных историй, связанных с этим замком?
– Начиная с тринадцатого века здесь было много всякого. Но в целом ничего примечательного – джентльмены чинно-благородно резали друг друга и штурмовали башни – средневековая рутина. Правда, рассказывали, что Генри – одиннадцатый барон Фатлмоунт – ярый сторонник казненного мятежниками Карла I, был по приказу Оливера Кромвеля замурован живьем в подвале. Многие с тех пор утверждали, что видели одиннадцатого барона в коридорах замка и в XVII, и в XVIII вв. По легенде, стоило кому-то в замке начать готовить еду после заката, как тот со стонами и голодным блеском на месте глаз появлялся в дверях.
– Почтенная смерть за короля, – хмыкнул детектив, – но это не повод жевать по ночам восковые свечи, аристократично срезая с них верхушки.
– Не повод, – охотно согласился Раджив. – Тем более, что в начале века в лондонском архиве отыскался документ, свидетельствующий о том, что Генри Фатлмоунт благополучно пережил Кромвеля и умер от ветряной оспы через год после восшествия на престол Карла II.
– Холодный душ для красивой легенды. Что-нибудь еще?
– Улфхерсты стали наследниками Фатлмоунта всего два, простите, уже три поколения назад. Последняя баронесса Фатлмоунт была женой генерала Дэвида Улфхерста, героя Ватерлоо. Коммодор Джеймс приходился ему внуком.
Паротон, фыркая и теряя скорость въехал на горбатый мост и трясясь, покатил вперед, как вдруг звон разбитого стекла заставил сыщика отпрянуть, и очутиться чуть ли не на коленях помощника. Осколки густо усыпали место, на котором он за миг до этого сидел.
– Что еще за шутки?! – Он поднял с пола камень с привязанной к нему запиской и протянул индусу – Ну-ка, глянь. Я пока осмотрю позиции неприятеля. Окутанный клубами пара Паротон замер на месте. Кучер подскочил к двери и одним рывком открыл ее.
– Вы не пострадали, сэр?!
– Уж точно меньше, чем ваш экипаж, – буркнул детектив, ступая на мост и разглядывая окрестности в небольшую подзорную трубу. – До берега далековато. Судя по месту расположения прилетевшего камня, бросок был произведен под углом… – детектив наморщил лоб, рассчитывая траекторию, – около тридцати градусов относительно русла реки. Со стороны замка. Чтобы докинуть камень до середины моста нужно обладать совершенно недюжинной силой, или использовать пращу. Но попасть из пращи в небольшое окошко быстро двигающегося экипажа, да еще под таким острым углом?!.. – Он бегло осмотрел кузов в поисках отметин от других камней. – Причем попасть с первого раза! Отличный выстрел! В смысле, бросок.
Сыщик аккуратно сложил подзорную трубу, сунул ее в карман и тростью с набалдашником в виде львиной лапы, сжимающей в когтях земной шар, начал расчищать окошко экипажа от торчащих словно зубы осколков.
– Я же говорил, – тревожно запричитал водитель, – это все покойный лорд Джеймс. Его проделки. Как раз с середины моста начинаются владения Улфхерстов.
– Полагаю, это не самое очевидное из всех возможных объяснений, – выбивая очередной стеклянный клык, задумчиво произнес мистер Шейли-Хоупс. – Прежде нам следует исключить другие варианты. Раджив, друг мой, посмотри, что в записке.
Сикх в мгновение ока развернул листок бумаги, доставленный столь нетривиальным способом.
– «Убирайтесь к чертовой матери, гадючье семя! Убирайтесь, пока есть время. Брашпиль вам в глотку! Я выпотрошу вас, как пулярок, и скормлю чертовой своре собак!»
– Уф, какая нелепая угроза! – скривился частный детектив.
– Похоже, записку написал ребенок, сэр. Почерк слишком корявый – не похоже на руку взрослого человека, – сказал смуглолицый ассистент и протянул сыщику записку. – Или же она написана левой рукой.
– Возможно, и ребенок, – разглядывая буквы, согласился Шейли-Хоупс. – Но скорее второе. Почерк действительно корявый, но разный наклон и размер букв, зеркальное написание овальных элементов и неровные строчки говорят о том, что автор плохо видел текст и писал левой рукой. Еще я сильно сомневаюсь, что местная детвора изъясняется настолько странным образом. Кроме того, о нашем приезде в утренних газетах не писали и времени для устройства засады было маловато. А судя по тому, что я никого не увидел на берегу, мы имеем дело с человеком весьма ловким. Полагаю, писалось впотьмах и левой рукой, чтобы мы подумали, что это проделки какого-то вздорного мальчишки? В любом случае я не представляю себе малолетнего сорванца, который бы умудрился так точно метнуть камень. Даже из пращи. Ладно, все это нам еще предстоит хорошенько обдумать. – Он посмотрел на шофера. – Милейший, нас заждались в замке!
Остаток дороги мистер Шейли-Хоупс был молчалив, и лишь слегка постукивал указательным пальцем по резному набалдашнику трости.
– Вы полагаете, это сделал мистер Рокстед? – поинтересовался Раджив, когда за окном во всем незамутненном великолепии крепостной архитектуры XV века замаячили башни Фатлмоунта.
– Я не исключаю его из списка подозреваемых, – уклончиво ответил детектив. – Человек, построивший аппарат, способный носиться по дорогам без лошадей, может соорудить и пневмокамнемет, стреляющий не хуже полковника Шарпа. Ты помнишь старика Шарпа?
– Да, сэр. Хотя, когда он сражался в наших краях, я был еще совсем мальчишкой. Бросок и впрямь отменный, но у мистера Рокстеда, кажется, нет оснований оказывать гостям настолько нелюбезный прием.
– И все же он не хотел, чтобы это дело было расследовано. Вероятно, тут кроется какой-то подвох…
Паротон с фырчанием переехал мостик, некогда подвесной, но последние две сотни лет каменный. Томас нажал на грушу сигнального рожка, и тот взвыл так, словно кому-то наступили на больную мозоль. Ворота распахнулись, и самобеглая повозка вкатилась во двор.
– Вот мы и прибыли.
Юноша соскочил с козел и подбежал к дверце, спеша открыть ее перед гостем. Но стоило мистеру Шейли-Хоупсу ступить на бручатку, как кучер отлетел в сторону и грохнулся наземь, словно кто-то рванул его за шиворот.
В воздухе, откуда ни возьмись, появилась рука с офицерской шпагой. Клинок взмыл, сбивая фетровую шляпу и явно намереваясь опуститься плашмя аккурат на бритую макушку сыщика. Но тот ловко увернулся и поднял трость, парируя удар. Летающая шпага моментально отскочила в сторону и снова перешла в атаку. Спустя мгновение мистер Стивен бодро скакал по брусчатке, едва успевая уклоняться и отражать все новые и новые удары. Но агрессивная конечность почему-то упорствовала в стремлении проучить незваного гостя.
Кто знает, чем бы обернулась схватка, но тут из-за паротона выскочил Раджив и быстрым коротким движением нанес рубящий удар кинжалом по сильной части клинка, почти у самой гарды, в тот самый момент, когда трость и шпага сошлись в демисеркле[1]. Клинок развернулся в воздухе и со звоном упал на камни. Ладонь дернулась и исчезла, точно растворилась в воздухе.
– Это что-то новенькое в моей практике, – недовольно пробормотал мистер Шейли-Хоупс, поднимая с земли оружие. – О, здесь надпись: «Доблестному лейтенанту Джеймсу Реджинальду Улфхерсту в память о службе на бриге „Артемис“ в Крымскую кампанию…» И какие-то пятна… Кажется, это воск. Здесь, и вот, ниже, у острия…
Воинственная пятерня неожиданно возникла снова, размашисто отпустила мощную затрещину по бритому затылку детектива, схватила шпагу и вновь исчезла.
– Ну, знаете ли, – взвыл сыщик и от неожиданности рухнул лицом прямо на пыльную брусчатку двора, но быстро вскочил, потрясая тростью и гневно крутя головой в поисках обидчика. – Вот, значит, как?! – не обнаружив супостата, процедил он. – Стало быть, там, на мосту, была левая рука, а здесь – правая! Что ж, теперь отыскать этого чертова коммодора для меня дело чести! Где там леди Маргарет?!
Леди Маргарет встречала гостей в комнате, основательно подготовленной для мистической круговой обороны. По периметру стен, вокруг окон и дверей живописными гирляндами, будто в день праздника урожая, висели связки чеснока, а на столах, у трюмо, на секретере и подоконниках в живописном беспорядке громоздилась церковная утварь, гордо увенчанная крестами. Не хватало лишь каменного распятия с местного кладбища. На подоконнике у дверей стояли пинтовые бутыли с водой. Быть может, хозяйку мучила сильнейшая жажда, но сыщику пришло в голову, что это, скорее всего, святая вода. Несколько остро заточенных кольев, прислоненных к стене, и инкрустированный серебром револьвер Лефоше с перламутровой рукоятью, лежавший на туалетном столике между нюхательной солью и увесистыми храмовыми канделябрами, явно говорили о том, что хозяйка апартаментов не намерена сдаваться без боя.
– Садитесь, господа. – Леди Маргарет закрыла на засов разрисованные крестами двери. Железные задвижки, очевидно, были совсем недавно прикручены к резной древесине. – Прошу извинить за необычную обстановку. Вот здесь я и живу.
– Простите, мэм, – пробормотал сыщик, ошеломленный увиденным, – вопрос бестактный, но я обязан его задать: вы полагаете, что ваш отец вампир?
– В прежние времена он предпочитал ром, – ответила молодая леди, покачивая головой и стараясь не принимать близко к сердцу лишенную галантности речь сыщика.
– Тогда зачем нужны все эти колья и чеснок?
– Увы, с тех пор многое изменилось. Теперь я ни в чем не могу быть уверена. Видите ли, все началось лишь неделю назад, и я еще не успела хорошо познакомиться с новыми привычками отца. Но, должна заметить, что они и впрямь успели измениться, если, конечно, это действительно призрак лорда Джеймса.
– С чего вы так решили?
– Видите ли, в тот день я как раз пригласила в гости миссис Элизабет Райт, дочь нашего приходского священника. Мы росли с ней вместе, потом она вышла замуж за американского епископа Райта.
– Простите, эти детали имеют какое-то отношение к делу? – оборвал ее частный детектив.
– Мне пока трудно об этом судить, – поджала губки хозяйка Фатлмоунта.
– Тогда давайте так: если я буду нуждаться в деталях и подробностях, я буду задавать вопросы. Так что же произошло с миссис Райт?
– Мы сидели, пили чай, как вдруг в совершенно пустой комнате раздался ужасающий, леденящий кровь загробный голос: «Жирная корова!»
– Это был голос вашего отца?
– Он напоминал голос моего отца, – уточнила миссис Рокстед. – Но поверьте, доблестный коммодор Улфхерст всегда отличался сдержанным и, я бы даже сказала, довольно суровым нравом. Он бы никогда не стал так высказываться о даме.
– Быть может, у лорда Джеймса были основания недолюбливать вашу гостью?
– При жизни он и впрямь ее не слишком жаловал и считал ее неумной, вздорной и чересчур увлеченной придворными сплетнями дамой. Отчасти он был прав, но согласитесь, подобные слова не подобают джентльмену! Непростительно дурной тон! А уж то, что было потом, так и вовсе… – Она заметно покраснела.
– Что же было дальше? После этих шокирующих, – сыщик ухмыльнулся, – слов?
– Бэт вскочила, словно ее ошпарили кипятком, и начала крутить головой, выискивая обидчика. Она, знаете ли, не отличается стройностью.
– Ну и? Постарайтесь не отвлекаться на лишние детали.
– В воздухе из ниоткуда появилась левая рука и пребольно ущипнула мою приятельницу… – она вновь зарделась. – Ну, как сказать? Ущипнула…
– За задницу? – без обиняков уточнил детектив.
– Вы полагаете, эта деталь имеет отношение к делу? – съязвила благовоспитанная дама.
– Мне лучше знать. Вы уверены, что это была левая рука?
– Абсолютно. Я ее видела, как вижу вас. К тому же, правая всегда появляется со шпагой. Вчера она полдня гонялась за дядюшкой Тобиасом. Это младший брат моей покойной матушки…
– Этот-то родич чем ему не угодил?
– Отец не слишком уважал дядюшку Тобиаса. Считал его бездельником и светским попрошайкой Тот пробовал себя как художник, но не слишком преуспел. Я никогда не слышала, чтобы кто-либо выразил желание купить его картины. Последние годы он зарабатывает на жизнь, рисуя заседания суда графства для местной газеты. Это занятие приносит ему не больше, чем он тратит на пиво, однако здесь он живет, простите, вернее, жил, на всем готовом.
– Жил? – насторожился детектив. – Рука со шпагой убила его?
– О, нет! Она полдня носилась за ним по замку, лупила клинком по спине и плечам, колола, точно подушечку для иголок, сопровождая эти действия ужасающим криком: «Проваливай отсюда, тупой прохиндей! Твое место в ночлежке! Сдохни под мостом, ленивый прохвост!»
А его жена Бриджит… тут и вовсе дурацкая выходка – ей он просто дал пинка! Да так, что бедняжка слетела с лестницы и едва не сломала шею. А лестницу… представьте, лестницу он натер восковыми свечами! Разве истинный джентльмен, каким был мой отец, мог так поступить?!
– Вот и свечи отыскались, – заметил Стивен.
– При чем тут свечи?! – возмутилась леди Маргарет. – Вы только представьте: из воздуха, точно из-за портьеры, неожиданно появилась нога в сапоге. «Бац!» – и несчастная Бриджит едва не лишилась жизни! А голос еще рявкнул: «Чертова воровка!»
– За ней действительно водились такие грехи? – уточнил сыщик.
– Когда-то, несколько лет назад, из серебряного сервиза, подаренного королевой Елизаветой лорду Фатлмоунту, пропало блюдо. Отец почему-то был уверен, что это дело рук тети Бриджит, но полиция так и не смогла найти пропажу.
– А вы, мэм, вы лично подвергались какой-либо агрессии?
– Благодарение господу, нет. Более того. Как-то вечером я задремала, и мне показалось, что некая рука гладит меня по голове. Я думала, приехал Генри, открыла глаза и вскочила, но в комнате никого не было. Быть может, мне почудилось. – Она снова печально вздохнула, подняв брови домиком. – Я так напугана.
– Если интуиция мне не изменяет, лично вам бояться нечего. Когда, вы говорите, начал появляться этот беспокойный дух?
– Около недели назад.
– Так, так. А когда вы узнали об исчезновении фрегата?
– Позавчера, ближе к ночи. Мне прислали телеграмму из «Таймс» с трагическим сообщением. Затем прибыл офицер из Адмиралтейства…
– Ну да, ну да. Сообщили они сразу. Шторм закончился два дня назад, стало быть, у нас есть все основания полагать, что коммодор покинул этот мир в результате кораблекрушения.
– Простите, я не все сказала при нашей первой встрече. Поймите меня правильно, я просто не имела права говорить. Но сейчас, когда вы под присягой, хотела бы пояснить, – лицо хозяйки замка приняло настолько серьезное и гордое выражение, словно она несла флаг империи впереди полка конной гвардии. – Отца вообще не было на фрегате.
– Как это так?
– Дело в том, что он отправился в плавание на подводном корабле, построенном на верфи моего супруга.
