Владимир Шигин
Битва за Дальний Восток. От противостояния к Антанте
Глава третья
Главным яблоком раздора европейских держав на Дальнем Востоке на тот момент являлась Корея. Слабая страна, занимающая выгодное положение, была желанным призом для всех. Корейский полуостров занимал стратегическое положение между Китаем и Японией. Владеющий Кореей, владел и всеми прибрежными коммуникациями. Помимо этого, Корея была богата углем и древесиной. Поэтому на нее заглядывались и Пекин, и Токио, и, конечно, Лондон.
– Если сегодня в мире есть яблоко политического раздора, то это Корея! – говорили в то время в европейских кабинетах.
– Корея – это нож, направленный в сердце Японии! – заявлял японский премьер-министр Ито Хиробуми. – Поэтому взятие ее под наше правление – главная цель нашей сегодняшней политики!
Еще в 1876 году Корея под военным давлением подписала договор с Японией и открыла ей свои торговые порты. Следующие десятилетия Страна восходящего солнца и империя Цин с переменным успехом боролись за контроль над Пхеньяном.
В 1884 году корейские реформаторы попытались избавиться от тех и других, но не случилось. Мятеж был подавлен маньчжурским гарнизоном. Японцы собрались было воевать с Китаем, но потом передумали. После долгих переговоров стороны договорились «доить» Корею совместно, объявив совместный японо-маньчжурский протекторат. Однако и в Пекине, и в Токио понимали, что это лишь передышка и главная схватка за Корею еще впереди.
Надо сказать, что Япония готовилась к неизбежному столкновению с Китаем давно и тщательно. Современный флот и армия стали следствием политических и экономических реформ, начатых более двух десятилетий назад, с началом так называемой реставрации императора Мэйдзи. Японский флот фактически копировал английский. Именно в Англии обучались японские морские офицеры, а английские советники были на каждом японском корабле. Что касается сухопутной армии, то японцы копировали ее по образцу немецкой, заимствуя как военную систему, так и саму организацию.
В июне 1894 года императрица Китая Цыси по просьбе Пхеньяна направила в Корею полки своей лучшей Хуайской армии для подавления восстания, поднятого религиозной сектой тонхаков. Узнав об этом, сразу же возбудились японцы и также направили в Корею свои войска, хотя их об этом никто не просил. Мало того, японцы потребовали от корейского короля «реформ», предполагавших, прежде всего, изгнание китайцев.
Понимая, что дело плохо, советник императрицы Цыси, престарелый генерал Ли Хунчжан, надеялся лишь на вмешательство великих держав. Основания для этого были. При этом в Пекине рассчитывали, прежде всего, на Англию. Ведь та имела интересы и в Китае, и в Корее, и в Японии. Англичане контролировали значительную часть «китайского пирога», удерживая первое место в импорте товаров в Корею. Конечной мечтой Лондона на Дальнем Востоке являлся японо-китайский союз под руководством Британии. Это бы позволило остановить дальнейшее продвижение России на Дальнем Востоке и в Азии. Но подружить Пекин и Токио было труднее, чем скрестить ежа с гадюкой.
Увы Ли Хунчжан в своих расчетах ошибся. К этому времени Англия уже сделала свой выбор. Как лучший из раздражителей для России была определена Япония. Поэтому англичане были готовы к уступкам Японии даже за счет Китая.
Не зная об этом, в середине июня 1894 года Ли Хунчжан попросил англичан о посредничестве в конфликте с Японией. Он предложил направить английскую эскадру к японским берегам для политической демонстрации. В Лондоне такой наивности только посмеялись. Министр иностранных дел Англии граф Кимберли через посла в Пекине передал Ли Хунчжану:
– Мы готовы уговорить японцев вывести войска из Кореи, однако японцы сохранят там свою опеку. Но это при условии, что Пекин даст согласие на проведение реформ в Корее.
Фактически Пекину предлагали отдать Корею без войны. Теперь даже Ли Хунчжан понял, что после английских «реформ» Пекину не видать Кореи, как своих ушей. Единственно, что тот мог сделать, отказаться от переговоров с японцами. В ответ на это из Токио заявили, что выводить войска тоже не будут. При этом японцы действовали вызывающе, нагло, будучи уверены, что никакая третья держава не выступит против них. Это им гарантировали англичане.
Что касается России, то после некоторых колебаний она ограничилась лишь формальным пожеланием к Японии о выводе войск из Кореи. Конечно, на самом деле Петербург не желал японского господства в Корее. Еще в 1888 году Особое совещание, созванное Александром III, приняло резолюцию, которая предусматривала блокирование попыток других государств «превратить Корею в орудие антироссийской политики». Однако наши военные позиции на Дальнем Востоке были еще очень слабыми. Из-за отсутствия железных дорог русский Дальний Восток был оторван от центра империи. Кроме этого, в Петербурге тогда Японию еще и откровенно недооценивали…
20 июля 1894 года японский посланник в Сеуле вручил ультиматум корейскому правительству, в котором требовался немедленный вывод китайских войск из Кореи. Сеул беспрекословно выполнил требование Токио, и китайские войска начали понемногу покидать Страну утренней свежести. Но война была для Токио уже делом решенным и вывод китайских войск уже ровным счетом ничего не значил.
23 июня японские войска захватили королевский дворец в Сеуле. Столичный гарнизон был разоружен, а корейское правительство разогнано. В тот же день японцы сформировали свое правительство. Теперь Япония получила полный контроль над Кореей. Первое, что сделало новое правительство, – разорвало все вассальные договоренности с империей Цин и обратилось к Японии с «просьбой» о полном изгнании китайских войск. В Токио милостиво согласились помочь. Впрочем, к этому времени японский флот без всякого объявления войны уже начал топить китайские суда с солдатами и пушками…
* * *
Так в 1894 году началась японо-китайская война. Вскоре произошли и первые бои. Японцы пытались атаковать отходивший на север Кореи китайский арьергард, но были разбиты в сражении у Сонхвана толковым генералом Не Шичэном, который в полном порядке присоединился к главным силам.
Однако талантливого Не Шичэна командующим не назначили. Его подсидел бесталанный интриган генерал Е Чжичао. Верховное же командование китайскими войсками и флотом осуществлял престарелый Ли Хунчжан, чей полководческий опыт ограничивался несколькими карательными экспедициями против разбойников-хунхузов.
Но главной проблемой для Китая являлась даже не слабость командования, а архаичная феодальная система, когда каждая провинция имела не только собственную армию, но и собственный флот! Этот идиотизм привел к тому, что против Японии фактически воевала только армия восточной провинции Аньхой (Хуайская армия) и базировавшийся на порты Вэйхайвэй и Люйшунькоу (Порт-Артур) Бэйянский флот (один из четырех, имевшихся тогда в Китае!). Истории в Китае происходили тогда просто поразительные. Например, базировавшийся на Шанхай Наньянский флот, вместо того чтобы прийти на помощь Бэйянскому, самовольно ушел вверх по реке Янцзы… и спрятался там до конца войны. А наместник южнокитайской провинции Гуандун просто заявил, что его провинция с Японией не воюет! Тем временем Хуайская армия Е Чжичао начала постепенно собираться у Пхеньяна. Туда же двинулась с юга и японская армия генерала Нодзу.
15 сентября произошло решающее для Кореи сражение под стенами Пхеньяна. 20-тысячной армии Е Чжичао противостояла 40-тысячная армия японцев.
Уже через несколько часов армия Е Чжичао была окружена и потерпела сокрушительное поражение. Остатки батальонов, воспользовавшись проливным дождем, в панике бежали к китайской границе. Теперь все надежды Пекина были на Бэйянский флот.
Исход борьбы на море решил бой в устье реки Ялу. 17 сентября 1894 года там произошло столкновение флотов адмирала Дин Жучана и эскадры вице-адмирала Ито Сукэюки.
Японский флот состоял из двух эскадр: летучей крейсерской (четыре быстрых крейсера) под командованием контр-адмирала Кёзё и главной (два броненосца, четыре крейсера и два вспомогательных судна) – адмирала Ито. Китайский флот – из двух броненосцев, десяти крейсеров, четырех миноносцев и двух канонерских лодок. Хотя количество кораблей у противников было примерно одинаковым, они сильно различались по качеству вооружения и уровню боевой подготовки. Преимущество здесь было за японцами. Любопытно, что командующий китайским флотом Дин Жучан являлся кавалерийским генералом, имевшим самое смутное понимание о боевых действиях на море.
Несмотря на это, начало сражения осталось за китайцами. Им удалось поразить японский флагман и нанести повреждения одному из крейсеров. Затем в атаку устремились крейсера японского летучего отряда, которые атаковали два китайских небронированных крейсера, находящихся на правом фланге. Огонь был точен, китайские крейсеры загорелись и выбросились на отмель. После этого главные силы японцев, вступив в перестрелку с бронированными кораблями китайцев, двинулись на соединение с крейсерами летучего отряда. Тем временем китайские крейсеры, в свою очередь, атаковали корвет, канонерку и вооруженный транспорт японцев, отставших от основной эскадры. Эти корабли получили повреждения и, скорее всего, были бы потоплены, но их спас подход летучего отряда, который отогнал китайские крейсеры. Соединившись с летучим отрядом, японская эскадра взяла китайцев в два огня. Здесь сказались более современная японская артиллерия и отличная подготовка комендоров. В результате этого боя большинство китайских кораблей получили серьезные повреждения, а один крейсер потоплен. Тем не менее китайцы держали удар и продолжали отбиваться из последних сил. Боевую линию покинул лишь китайский броненосец «Цзи-Юан» капитана Фонга. Трусливый капитан поспешил удрать, протаранив и потопив во время своего бегства один из своих поврежденных кораблей. Впрочем, во время этой схватки серьезно пострадали и японские корабли. К тому же у японцев подходил к концу боезапас. Поэтому адмирал Ито отдал приказ о прекращении боя. После этого обе эскадры разошлись в противоположные стороны. В результате боя в устье реки Яйлу китайцы потеряли четыре крейсера, остальные их корабли получили повреждения различной степени. Японцы не потеряли ни одного корабля, но все имели повреждения, а четыре едва держались на плаву.
После боя поредевший Бэйянский флот ушел в Вэйхайвэй, где и укрылся, не решаясь более выходить в море. Таким образом, победа осталась за японцами. Шокированное поражением, китайское правительство запретило адмиралу Дин Жучану ввязываться в новые бои с японцами. Это решение обеспечило японцам фактическое господство в Желтом море. Теперь у них появилась возможность беспрепятственно перебрасывать в Корею новые дивизии.
* * *
В то время, когда в Пекине готовились к празднованию 60-летия императрицы Цыси и предполагались неслыханные по роскоши торжества, японцы перешли в генеральное наступление. Вначале Китай предпринял попытку остановить японцев на границе силами остатков Хуайской армии. Разумеется, деморализованные солдаты остановить наступление 1-й японской армии генерала Ямагатане не смогли. Форсировав реку Ялу, японцы вторглись в Южную Маньчжурию, перенеся военные действия на территорию Цинской империи. Пока корпус генерал-лейтенанта Кацура Таро продолжал преследование отступающей Хуайской армии, отрезая от континентального Китая Ляодунский полуостров, корпус генерал-лейтенанта Оку Ясуката двинулся в северном направлении на Мукден. Вскоре японцы почти без сопротивления заняли юго-восточную часть провинции Шэнцзин и хотели продвинуться дальше, но были остановлены контратаками генерала Не Шичэна.
Потерпев неудачу в направлении Маньчжурии, генерал Ямагата нарастил силы против Ляодунского полуострова, сосредоточив там только что прибывшую 2-ю армию генерала Ояма Ивао.
Главным пунктом обороны полуострова была крепость Люйшунь (Порт-Артур). Империя Цин потратила 16 лет на строительство этой базы, которая превосходила Гонконг по всем показателям. Холмистый ландшафт предоставлял городу естественную защиту, а благодаря оборонительным сооружениям и мощной артиллерии, Люйшунь считался неприступной крепостью. Помимо всего прочего, здесь располагались современные сухие доки.
Крепость вполне могла долго сопротивляться, но офицеры гарнизона во главе с комендантом, прихватив казну, просто сбежали. Надо ли удивляться, что в течение последующего дня японцы, почти не встречая сопротивления, захватили и крепость, и город, огромные запасы снаряжения и боеприпасы, судоремонтный док и арсенал. Мало того, ворвавшись в Люйшунь, японцы устроили настоящую резню, истребив в течение нескольких дней до шестидесяти тысяч человек, включая женщин и детей. По мнению японского командования, эта акция устрашения должна была вызвать ужас и парализовать волю китайцев.
Падение Люйшуня вызвало панику в Пекине. Спасая себя, коварная Цыси объявила главным виновником никчемного Ли Хунчжана, а сама на время отошла от дел. Воспользовавшись этим, молодой император Гуансюй изгнал Ли Хунчжана, передав военную власть опальному великому князю Гуну.
К этому времени война уже полностью опустошила цинскую казну. Поэтому Пекин был вынужден взять у Англии два больших займа на общую сумму 28 миллионов лянов. Но было понятно, что на победу в войне уже нет никаких надежд. Поэтому с ноября 1894 года великий князь Гун начал готовить мирные переговоры с Японией. В январе 1895 года в Токио была послана официальная делегация. Однако китайцы поторопились. Поскольку Япония еще не захватила всего, на что рассчитывала, начатые было в Хиросиме переговоры они нагло прервали, а самих китайских переговорщиков выгнали.
Делать нечего, китайцам пришлось воевать дальше. Чтобы изгнать японцев из Маньчжурии, великий князь Гун в декабре 1894 года двинул на север еще не участвовавшие в войне разношерстные и вооруженные кремневыми ружьями провинциальные войска, составившие так называемую Сянскую армию под командой лянцзянского наместника Лю Куньи.
* * *
Что касается японцев, то их следующей стратегической целью после взятия Люйшуня стала китайская военно-морская база Вэйхайвэй, расположенная на Шаньдунском полуострове. Захват Вэйхайвэя позволил бы Японии взять под полный контроль залив Бохай, приблизиться со стороны моря к Пекину и устранить угрозу для японских морских путей снабжения со стороны остатков Бэйянского флота.
Вскоре японцы с суши и с моря уже блокировали находившийся в порту Вэйхайвэй Бэйянский флот. Форты Вэйхайвэя проектировались немецкими инженерами и, по оценкам западных наблюдателей, были вполне современны и мощны. Оборонительные сооружения представляли собой серию двенадцати наземных укреплений с видом на вход в гавань, оснащенных артиллерийскими орудиями, и двух укрепленных островов в заливе. Входы в гавань перекрывались боновыми заграждениями для предотвращения нападения извне, а остатки Бэйянского флота базировались внутри. Поэтому английский военный советник Уильям М. Ланг, прикомандированный к Бэйянскому флоту, утверждал, что форты Вэйхайвэя неприступны, и насмехался над слухами о готовящемся японском нападении.
Но скоро китайцам стало не до смеха. 7 февраля во время первой же атаки японский флот уничтожил три китайских корабля и еще один серьезно повредил. Также японцам удалось захватить оборонительный форт на одном из островов. После этого поражение китайской стороны становилось неотвратимым и было лишь вопросом времени.
В последующие дни, атакуя крепость, японцы заняли ее южные форты. В течение последующих девяти суток китайцы отчаянно оборонялись, но силы были неравны. 30 января началась решающая атака на сухопутные укрепления, расположенные с южной и восточной стороны города. Китайские части держали оборону в течение девяти часов, после чего бежали. После того как почти все наземные укрепления оказались в руках японцев, положение китайского флота осложнилось еще больше, так как появилась возможность расстрела китайских кораблей с суши. Когда же японцам удалось снять боновое заграждение, их миноносцы торпедировали несколько китайских кораблей, в том числе и флагманский броненосец «Динъюань», который в результате выбросился на берег. После этого стало понятно, что все кончено, на китайских кораблях и в фортах Люгундао вспыхнул мятеж. Командиры кораблей и иностранные инструкторы отказались выполнить приказ адмирала Дин Жучана идти на прорыв в море, чтобы там затопиться. Мятежники, к которым примкнуло большинство деморализованных солдат и матросов, требовали немедленной капитуляции. 12 февраля 1895 года Дин Жучан вступил в переговоры с вице-адмиралом Ито. Японцы обязались отпустить сдавшихся на все четыре стороны. Боясь коварных сынов Страны восходящего солнца, Дин Жучан попросил, чтобы гарантом договоренностей стал командир английской эскадры, находившейся вблизи от Вэйхайвэя, но Ито эту просьбу отверг.
Однако предателями в китайском флоте были не все. Так, узнав о готовящейся капитуляции, командир броненосца «Динъюань» Лю Бучань взорвал свой корабль, после чего покончил с собой. Покончили самоубийством и некоторые другие командиры цинских боевых кораблей. Сам адмирал Дин Жучан, подписав все пункты капитуляции, также отверг предложение о личном политическом убежище и принял яд. Командование остатками китайского флота принял шотландский вице-адмирал Макклюр.
14 февраля Бэйянский флот и крепость Вэйхайвэй сдались неприятелю.
* * *
Тем не менее, получив известие о падении Вэйхайвэя и уничтожении Бэйянского флота, в Пекине еще не считали войну окончательно проигранной. Поскольку Хуайская армия после понесенных поражений была уже небоеспособна, ставку в войне цинский двор сделал на Сянскую армию, которую и двинул вперед. Эта армия должна была остановить наступление японцев на рубеже реки Ляохэ.
В конце февраля 1895 года японцы под командованием генерала Нодзу перешли в новое наступление. В первой декаде марта они одним ударом разбили и обратили в бегство несчастную Сянскую армию. Тогда же была захвачена главная тыловая база китайцев город Инкоу, где японцам достались огромные трофеи. После этого агрессора сдерживать было уже нечем. В Пекине опять началась паника, цинский двор готовился к бегству. После этого власть окончательно перешла в руки так называемой «партии мира» во главе с великим князем Гуном.
30 марта было объявлено двадцатидневное перемирие. При этом Токио был заинтересован в затягивании войны, чтобы успеть захватить Тайвань и архипелаг Пэнху, куда японцы вскоре высадили десанты. При этом они настаивали, чтобы Китай на переговорах был представлен опальным генералом Ли Хунчжаном, которого надеялись обхитрить. Делать нечего, возвратив старику все награды и чины, его послали на переговоры в японский город Симоносеки.
С японской стороны переговоры возглавил премьер-министр граф Ито Хиробуми. Условия японцев были самыми унизительными. Китай должен был выплатить гигантскую контрибуцию 750 миллионов лянов серебра, также передать Японии наиболее важные китайские порты и остров Тайвань. Корея объявлялась независимой от Китая и фактически становилась зависимой от Японии. Когда же Ли Хунчжан отклонил эти требования, на него было совершено покушение. Однако генерала не убили, а ранили, то есть предупредили, чтобы он был сговорчивее. Пока Ли Хунчжан приходил в себя от ран, японцы успели захватить архипелаг Пэнху. Очухавшийся Ли Хунчжан намек понял и отныне соглашался со всеми японскими требованиями.
17 апреля 1895 года в Симоносеки был подписан унизительный для Китая Симоносекский договор. В мае 1895 года началась передача представителями цинской администрации японцам островов Пэнху, Тайваня и Ляодунского полуострова.
Подписание договора вызвало в Китае многочисленные протесты, но это уже никакого значения не имело. Англо-японский писатель Лафкадио Хирн, описывая возвращение японских войск после войны с Китаем, приводил слова некого старого японца о погибших солдатах: «Из Китая и из Кореи они придут, и те, кто покоятся в морских глубинах… Они услышат зов и в тот день, когда воинства Сына Неба двинутся против России…» Что ж, в Японии прекрасно понимали, кто станет ее следующим противником…
Между тем в итоги японо-китайской войны вмешались европейские державы. Если параграфы Симоносекского договора вполне устраивали Англию, то они очень не понравились России, Франции и Германии, которые заявили решительный протест, пригрозив даже боевыми действиями. После этого Япония в обмен на увеличение контрибуции была вынуждена отказаться от аннексии Ляодунского полуострова.
Вскоре после войны потеряла власть и всемогущая императрица Цыси. Бывшая куртизанка и опытная интриганка была отстранена от власти своим племянником императором Гуансюем. Китай медленно, с большим скрипом становился на путь реформ.
